Ей хотелось сбежать из этого сказочного дворца. Сбежать из Дар-Амана. Но она знала, что не сделает этого. Ради ребенка она должна остаться и стать женой Рахима.
Ей придется выйти замуж за мужчину, который содержит гарем у нее под носом.
Она была готова разрыдаться от собственного бессилия, но в это время в дверь тихо постучали.
– Госпожа, все готово к церемонии. Вас ожидают, – широко улыбаясь, сказала Нура.
– Спасибо, Нура, – выдавила Аллегра.
Она поднялась с высокого старинного стула, предназначенного для подготовки к церемонии венчания, и терпеливо ожидала, пока Нура расправит длинную голубую вуаль из тончайшего шелка, прикрепленную к головному убору. Затем она просунула ноги в золотые танкетки, украшенные рубинами. Ярко-синее платье, расшитое золотом, было в тон головного убора.
Платье заканчивалось у щиколотки, чтобы были видны украшения на ногах.
Высокие двустворчатые двери отворились при ее приближении, женщины, обряжавшие ее для церемонии, присели в глубоком поклоне и начали нараспев произносить протяжный свадебный речитатив.
Менее, чем через час, она из Аллегры Ди Сионе превратится в ее королевское величество Аллегру Аль-Хади, королеву Дар-Амана.
Но ей не суждено стать покорной женой шейха. Она никогда не смирится с наличием гарема. Ей нужно быть единственной женщиной в жизни Рахима и в его постели. Аллегра вдруг поняла, что хочет настоящих супружеских отношений. Это открытие потрясло ее, несмотря на жестокую реальность: Рахим женится на ней исключительно ради законного наследника.
С болью и тоской в сердце она проследовала в западное крыло дворца. Через мавританскую арку Аллегра вышла на устланную коврами дорожку, ведущую на частный дворцовый пляж. Ковровая дорожка была усыпана лепестками роз и жасмина. Аллегра невольно залюбовалась красотой происходящей церемонии, стараясь запечатлеть ее в памяти.
Она сосредоточенно ступала по ковру, когда из рядов гостей, стоящих по обеим сторонам дорожки, вышел высокий мужчина и остановился прямо перед ней. Это был Алессандро.
– Аллегра. – Его голос был твердым, но в глазах читалось сочувствие, которое придало ей сил.
– Алекс, Бьянка сказала мне, что ты здесь.
Он нахмурился.
– Ты уверена, что поступаешь правильно?
Пытаясь унять отчаяние и панику, Аллегра скрестила пальцы, спрятав их в струящихся складках платья, и ответила, как можно спокойнее:
– Да, я уверена.
Брат пристально посмотрел на нее и сказал:
– Тогда благословляю тебя, и дедушка тоже.
Аллегра переводила взгляд с Алессандро на присоединившуюся к ним Бьянку.
– Значит, ты не случайно здесь оказался?
Он покачал головой.
– Нет. Я выполнял поручение деда. Несмотря на подступивший к горлу комок, Аллегре удалось улыбнуться.
– Спасибо.
Кивнув ей еще раз, Алессандро вернулся в ряды почетных гостей.
Аллегра подошла к концу дорожки и остановилась. Ясмина, возглавлявшая ее свадебную свиту, указала на танкетки. Аллегра сняла их.
– Отсюда вы пойдете одна.
С бьющимся сердцем Аллегра посмотрела на длинную лестницу, ведущую на пляж.
На пляже стоял Рахим. Облаченный в сине-золотую галабею и сочетающуюся по цвету куфию, перехваченную шелковым шнуром, он ожидал невесту с величием и спокойствием короля.
Аллегра поняла, что назад пути нет. Хочет она того или нет, Рахим предназначен ей судьбой.
Она грациозно спустилась по лестнице, мягко ступая босыми ногами, и остановилась у края ковра.
По знаку одного из трех старейшин, проводивших церемонию, Рахим приблизился к Аллегре, и, сняв украшенные драгоценными камнями шлепанцы, встал рядом с ней на ковер.
Он молча протянул ей руку. Аллегра вложила ладонь в его сильную теплую руку, почувствовав радость и волнение.
Она взглянула в золотисто-карие глаза Рахима.
– Эту часть церемонии мы проделаем вместе.
Аллегра молча кивнула, дрожа всем телом, и ступила на теплый песок, держась за руку Рахима.
Вышел вперед старейшина и произнес несколько фраз по-арабски. Открыв старинную книгу, он вынул из нее плетеную веревку и кивнул Рахиму. Тот произнес клятву глубоким и твердым голосом на местном наречии. Затем Аллегра повторила клятву на языке королевства, которому отныне она посвятит жизнь.
Рахим крепко держал ее за руку, пока другой старейшина скреплял веревкой их запястья.
– Теперь по-английски, чтобы избежать ошибок, – скомандовал Рахим.
Аллегра с волнением сглотнула.
– В присутствии пустыни, моря и неба вручаю тебе свою честь. Торжественно клянусь принадлежать тебе душой и телом отныне и навеки.
Затем Рахим, не спуская с нее горящего взгляда, произнес:
– В присутствии пустыни, моря и неба вручаю тебе свою честь и королевство. Торжественно клянусь принадлежать тебе душой и телом отныне и навеки.
После этих слов третий старейшина объявил их мужем и женой.
* * *
– Куда мы едем? – спросила Аллегра.
Рахим уверенно вел джип через дюны. Они отправились в пустыню вскоре после окончания свадебного приема.
– Традиция королевства предписывает новобрачным провести первую брачную ночь в уединении, в бедуинском шатре, – ответил Рахим, не сводя глаз с дороги.
Он практически не разговаривал с Аллегрой, кроме официального представления самым почетным гостям на свадебном приеме. Рахим беседовал с министрами, гостями, а ее держал на расстоянии, оставаясь вежливым и отстраненным. Правда, Аллегра и сама была неважным собеседником, все ее мысли и во время приема, и сейчас были заняты гаремом. И она решилась.
– Мы не обсуждали физическую сторону нашего брака, – выпалила она.
– А что здесь обсуждать? – удивился он.
Аллегра нервно усмехнулась.
– Полагаю, много чего. Или ты думаешь, что я беспрекословно приму существующий статус-кво?
Рахим, нахмурившись, посмотрел на нее.
– Что ты имеешь в виду?
Аллегра глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.
– Мне нужно, чтобы ты закрыл восточное крыло.
– Зачем? – В его голосе звучало искреннее недоумение. У нее сжалось сердце.
– Закрой свой гарем, иначе у нас не будет брачных отношений.
– Мой… Откуда ты взяла, что я содержу гарем? – строго спросил он.
– Пожалуйста, Рахим, не играй со мной в игры. Я не могу с этим смириться даже под угрозой тюрьмы. Измена не является частью нашего брачного соглашения.
– Аллегра, помолчи секунду, – попросил Рахим. Объехав очередную дюну, он остановил джип. Аллегра напряженно ждала его ответа, до боли сцепив руки.
Я не знаю, откуда ты это взяла, но никакого гарема нет и в помине, ни в восточном крыле, ни в каком-либо другом месте дворца. У моего отца был моногамный брак, и у деда тоже. Ты всегда будешь моей единственной женщиной. В восточном крыле живут девушки-студентки, которые обучаются в интернатуре по окончании основного университетского курса. Юноши-студенты живут в другом крыле.
Аллегра потрясенно уставилась на него, приоткрыв рот, но не в силах произнести ни слова.
Я… Что?
Он терпеливо повторил:
– Если не веришь мне, можешь сама у них спросить.
Аллегра отрицательно покачала головой.
– Это… совсем не обязательно.
– Значит, не нужно закрывать крыло? – усмехнулся Рахим.
Она залилась румянцем.
– Нет, конечно. Но ты не можешь винить меня за это, – пробормотала она.
– Согласен. Но если тебя еще что-то мучает, лучше прояснить все сейчас, – с фатальным спокойствием произнес он. Такой тон она слышала лишь однажды, когда обвинила его в пренебрежении интересами страны во время визита в Дар-Аман два месяца назад.
– Рахим…
Рахим запустил мотор, и они тронулись дальше.
– Ты дала клятву и приняла мое имя, дорогая. Теперь это уже выше нас. Сейчас тебе известно, что гарема нет. Ты принадлежишь мне, и я осуществлю свой супружеский долг.
Аллегра и не собиралась спорить. Она сама хотела того же, поэтому ответила:
– Ты можешь обладать мной, сколько хочешь, но и я буду обладать тобой.
Рахим со звериным рыком утопил педаль газа в пол, посылая джип вперед. Этот рык сулил Аллегре скорое удовольствие, в чем она не стыдилась себе признаться.
Бедуинский шатер будто материализовался из воздуха.
Высотой с двухэтажный дом шатер мог вполне вместить бассейн виллы Ди Сионе на Лонг-Айленде. Створки шатра в традиционных сине-золотистых тонах Дар-Амана были гостеприимно распахнуты. Фонари освещали уютное внутреннее пространство.
Рахим припарковал джип и помог Аллегре выбраться из машины. Прижав ее к себе, он запустил пальцы в ее локоны и посмотрел ей прямо в глаза.
– Теперь мы моя. Никаких недомолвок и подозрений. Прошлое осталось в прошлом.
Она знала, что он имеет в виду ее вопрос про гарем.
– Но наш брак, надеюсь, не диктатура. Все мои опасения будут рассеиваться должным образом?
– Безусловно. Но все вопросы и проблемы нужно решать в момент их возникновения, а не мучиться неделями, – проворчал он.
– Я пыталась, но ты не ответил на мой звонок.
– У тебя была возможность поговорить со мной задолго до сегодняшнего дня, не так ли? – упрекнул он.
– Согласна. Прости меня. Могу я загладить вину? – смело предложила она, теснее прижавшись к нему.
– Да, дорогая, можешь, – хрипло прошептал он.
Она едва успела коснуться губами его рта, как он приник к ней в жадном поцелуе. Его язык требовательно ласкал ее рот, и Аллегра чувствовала всю силу его желания.
Когда он оторвался от ее губ, она тоже дрожала от вожделения.
– Я умирал от желания сделать это с того момента, когда увидел тебя идущей ко мне по пляжу, – пробормотал он.
Она обвила его шею руками, чтобы не потерять равновесие.
– Почему же не сделал? – лукаво спросила она.
– Я бы не смог остановиться, а мне не хотелось шокировать тебя в присутствии твоего брата и сестры.
Аллегра чмокнула его в щеку.
– Спасибо. Как прошел ваш разговор с Алессандро?
Рахим скривился.
– Скажем так, в итоге мы поняли друг друга. И хватит об этом. У меня есть дела поважнее в нашу первую брачную ночь.
Он подхватил ее на руки и понес в шатер, не переставая целовать.
Уложив Аллегру на огромную кровать с дюжиной подушек, Рахим уверенными и неторопливыми движениями освободил ее от одежды и замер, любуясь ее совершенной наготой.
– Говорят, что беременные женщины излучают особенное сияние, но ты, моя очаровательная новобрачная, сама красота, – благоговейно произнес он, лаская ее взглядом.
Аллегра протянула к нему руки, положив их на его широкие плечи. Он застонал и прижал ее к себе. Ее тело таяло от его нежных прикосновений, а его возбуждение росло с каждой секундой.
Неожиданно он опустил ее на кровать и выключил бесчисленные лампочки, заливавшие светом обширное пространство шатра, оставив горящей только настольную лампу на прикроватной тумбочке. Сняв с себя одежду, он снова подошел к кровати. Аллегра не могла глаз оторвать от его смуглого, мускулистого тела, прекрасного в своей наготе.
Беззастенчиво выгнувшись ему навстречу, Аллегра прошептала:
– Я хочу тебя, Рахим.
И я хочу тебя, любимая, а не то взорвусь.
Устроившись между ее бедер, он провел дорожку из поцелуев от горловой впадинки до тугих полушарий ее чувствительных грудок. Несмотря на сильное возбуждение, Рахим продолжал свои ласки, пока Аллегра с мольбой в голосе попросила его прекратить эту сладкую пытку. Но он лишь спустился ниже и благоговейно поцеловал в живот, а затем требовательно развел ее бедра и коснулся губами нежной, чувствительной плоти. Аллегра застонала от восторга. Рахим знал, как доставить удовольствие женщине. Приподнявшись, он вонзил твердый член в тугой канал. В экстазе Аллегра выкрикнула его имя. Рахим обрушился на ее губы в диком, страстном поцелуе, продолжая ритмично двигаться.
– Аллегра, красавица моя, – шептал он ей в ухо между поцелуями.
– Рахим…
– Твой муж, – прохрипел он.
– Мой муж, – повторила она, соединившись с ним не только телом, но и душой.
Аллегра вознеслась на небеса райского наслаждения, и ее сердце принадлежало мужчине, который овладел ею. Она поняла, что влюбилась в Рахима.
Вернувшись на землю, она открыла глаза и поняла, что шатер освещен.
– Мне казалось, что ты выключил освещение, – невнятно сказала она.
Рахим потянулся к выключателю и шатер снова погрузился в полумрак.
– Нужно было включить свет на некоторое время.
– Нужно? – непонимающе уставилась на него Аллегра.
Рахим улыбнулся.
– В доказательство, что мы стали мужем и женой. Щеки Аллегры запылали.
– О, боже! Наши силуэты на стенке шатра?
Он кивнул, развеселившись от выражения ужаса на ее лице.
– Сколько народу нас видело?
Он пожал плечами.
– Никто так прямо не признается. Но пара старейшин точно была на горе, чтобы засвидетельствовать осуществление супружеского долга.
В этот момент раздался залп салюта.
– Что это?
– Наш союз одобрен.
Рахим все еще улыбался при виде охватившего Аллегру сильного смущения.
Встав с постели, он подошел к низкому столику, уставленному изысканными яствами, и заполнил поднос. Утолив голод и жажду, они сидели тесно прижавшись друг к другу. Аллегра рассеянно теребила его шевелюру, расслабленная и удовлетворенная, как никогда.
– В твоих прекрасных глазах такое мечтательное выражение. О чем задумалась, дорогая? – мягко спросил Рахим, нарушив молчание.
– Я никогда не верила в судьбу. Но после всего, что с нами случилось… – Она не закончила фразу.
– А сейчас веришь?
– Мой дедушка верил в упорный труд и здоровые амбиции. И я до недавнего времени разделяла его убеждения.
Рахим слегка отклонился и взглянул на нее в упор.
– Что ты этим хочешь сказать?
Она нежно обняла ладонями его подбородок, чувствуя приятное покалывание его однодневной щетины.
– Сегодня мне пришло в голову, что целью всей моей жизни было оказаться здесь. Как ни абсурдно это звучит, но я считаю, что это воля судьбы.
Рахим глубоко и нежно поцеловал ее и еще крепче прижал к груди.
– Это нормально, любимая.
Аллегра проснулась на рассвете, почувствовав, что ей нужно в туалет. Она улыбнулась сонному ворчанию Рахима, который не хотел выпускать ее из объятий. Поднявшись с кровати, она прошла в роскошную ванную комнату. Она не знала, что заставило ее взглянуть на себя.
Увидев кровь на внутренней поверхности бедер, она очень удивилась. Она носит желанного ребенка. Сама судьба сделала ей столь драгоценный подарок. Затем ей пришло в голову, что она не верила в судьбу до сегодняшнего дня. Пока судьба наносила ей только удары: сначала забрала родителей, потом начала охоту на дедушку, а сейчас хочет отнять ее душу.
– Рахим! – истошно закричала она.
Глава 12
Вздрогнув, Рахим проснулся. Такое случалось всякий раз, когда он слышал во сне голос громко зовущей его Аллегры. Вытерев пот со лба, он поднялся с узкой кровати и подошел к окну, откуда открывался все тот же вид на гоночный трек. На прошлой неделе это были нефтяные скважины на самом севере Дар-Амана. Рахим уже три недели совершал инспекционные поездки по строящимся объектам, расположенным в разных частях страны.
Работа по восстановлению королевства требовала огромных усилий и постоянного контроля с его стороны. Рахим и сам не гнушался физического труда. Каждый раз, кладя кирпичи или роя тоннель, он удовлетворенно думал, что искупает вину за обуявшую его гордыню.
Сколько раз он винил отца за те ошибки, которые сам сейчас совершал?
Он самонадеянно считал, что может иметь все. Аллегру. Ребенка. Королевство.
Однако его первая брачная ночь показала, насколько он ошибается.
Рахим поверил, что обрел счастье, не потеряв ни голову, ни сердце. Когда Аллегра заговорила о знаках судьбы, он почти простил отца и уверился, что на этот раз все предусмотрел. Аллегру обследовали лучшие врачи, сказав ему, что и мама, и будущий ребенок в полном порядке. Врачи уверили его, что секс Аллегре не противопоказан. Небеса подарили им такую ночь, и он потерял голову.
Он подошел к телефону и набрал номер. В трубке послышался недовольный, сонный голос.
– Мне нужны последние данные УЗИ, – с металлом в голосе процедил Рахим.
Голос мгновенно изменился.
– Ваше высочество, миллион извинений, сейчас глубокая ночь. Секунду, я возьму карту.
В груди Рахима клокотала безотчетная ярость.
– Хотите сказать, что не помните результата исследования, которое проводили днем?
– Пожалуйста, ваше высочество. Вот результаты. – Доктор откашлялся. – И мать, и дитя отлично себя чувствуют. Беременность развивается нормально, протекает без осложнений.
– Ну и?
– Извините, ваше…
– Как выглядит моя жена? – прервал его Рахим. – Она выглядит довольной или озабоченной?
– Я… Простите, но ее величеству показалось, что ребенок впервые пошевелился, когда я проводил УЗИ.
– Что вы имеете в виду под "показалось"? Вы считаете, что моя жена лжет? – прорычал в трубку Рахим.
– Нет! Никогда, ваше высочество. Обычно на таком сроке шевеление плода не чувствуется. Но она была уверена.
Грудь Рахима стиснуло словно клещами, и зрение затуманилось.
– Она была рада этому? – прошептал он.
– Думаю, да, но потом она разразилась слезами и была безутешна.
– Когда следующее исследование?
– Через две недели, ваше выс… – Рахим отключился и упал на цементный пол. Телефон отлетел в сторону, но он даже не заметил.
Его терзала мысль о том, что молодая сильная женщина, на которой он женился, томится в одиночестве в частной клинике. Он бы много дал, чтобы избавиться от этого чувства. Ему было по-настоящему больно. Но Рахим безжалостно напомнил себе, что сам во всем виноват.
Это испытание дано ему свыше. Он вынесет боль и останется вдали от Аллегры и ребенка. Другого выхода у него нет.
– Что у нас дальше на повестке дня? – Аллегра обвела взглядом присутствующих в зале заседаний, стараясь удержать на лице улыбку. Последнее время она сильно уставала от бесчисленных забот королевы страны.
– Сестры Хамиди снова обратились за помощью, – проинформировала собравшихся Ясмина.
– Нам удалось обнаружить местонахождение их беспутных мужей?
– Нет, к сожалению. Следователи полагают, что они сбежали из страны, прихватив с собой украденные у компании деньги. И вот еще: его высочество выразил желание присутствовать на следующем заседании по делу сестер Хамиди.
При упоминании мужа Аллегра заметно напряглась.
– Зачем? – резко спросила она.
Ясмина осторожно на нее взглянула.
– Он учился в университете вместе с мужем младшей сестры. Думаю, что он чувствует ответственность…
Аллегра не сумела сдержать горький смешок.
– Он чувствует ответственность за проблему, которой не создавал?
Ясмина пожала плечами.
– Извините, я просто передала его пожелание.
– Надеюсь, он придет на заседание не в качестве их защитника. – Ее голос дрогнул, а к горлу подступил комок.