Он пригласил ее на обед, когда его отец уехал по делам в Брисбен. Они кормили друг друга остывшей пиццей, сидя на старом, облезлом диванчике на задней веранде. Когда Британи решила открыть банку колы, газированная вода под напором вырвалась и облила ее. Ник начал слизывать с нее пузырящуюся жидкость… Благодаря ему ее первый раз стал незабываемым. Ник был внимательным и нежным, обращался с ее невинностью как с бесценным даром, преподнесенным ему…
Погрузившись под воду с головой, чтобы смыть с себя воспоминания, Британи велела себе прекратить самоистязание.
Пока, вынырнув и открыв глаза, не обнаружила Ника, стоявшего в дверях ванной и глядевшего на нее с нескрываемым желанием. Он выглядел как человек, которому… срочно нужно принять холодный душ.
Глава 8
Сделав несколько быстрых вдохов, Ник попытался заставить сердце биться не так громко.
– Ты вернулся.
При виде робкой улыбки на лице Британи он вцепился в косяк двери, чтобы удержаться и не ринуться к ней, не выхватить из ванны и не прижать к себе.
– Я не мог не вернуться.
– Я рада.
Британи безобидным жестом облизнула нижнюю губу, и Ник стал напоминать себе быка в сезон спаривания, готового разнести загородку и вырваться на свободу.
– Правда?
Британи кивнула и ладонями взбила пену, чтобы понадежнее скрыть свое обнаженное тело.
– Ух! Почему бы тебе не позволить мне выбраться отсюда, и тогда мы сможем поговорить!
Поговорить? Она снова хочет поговорить?
Мелкие капельки сверкали на ресницах Брит, ее лицо обрамляли влажные кудряшки, и мысли Ника были отнюдь не о разговорах.
– Хорошо.
– Дай мне пять минут, и я выйду.
Черт! Почему она не закрыла дверь? Разве она не знает, как действует на него вид ее обнаженного тела?
Конечно, знает. Но с того момента, как они встретились спустя десять лет, Британи всячески демонстрировала, что как мужчина он ей больше не интересен. Наверняка она просто дразнит его, но в этом нет ничего особенного – она всегда делала так. Инициатива же постоянно исходила от него.
Он поцеловал ее на ферме.
Он пытался поцеловать ее после обеда, но она уклонилась.
Он хотел, чтобы их брачная ночь была настоящей, ее же реакция со всей очевидностью свидетельствовала о том, что она этого не желает.
Да, Британи отвечала на его поцелуи, но, скорее всего, в память о былых временах. Она просто не хотела вступать с ним в противоборство, рискуя сделкой и своим драгоценным повышением.
Насколько он готов принять сложившуюся ситуацию?
Она уедет сразу, как только сделает свою работу, вернется в Лондон, к привычной жизни, а он останется здесь и станет делать вид, что нет ничего странного в том, что муж и жена, оба деловые люди, живут на разных концах планеты.
Десять лет назад он позволил ей уйти, не имея возможности рассказать правду. Неужели все повторяется снова?
Покачав головой, Ник переоделся из свадебного смокинга в джинсы и футболку и прошелся расческой по волосам. Он бы с удовольствием принял душ, но мысль о том, чтобы воспользоваться ванной сразу после Брит, где еще царит ее запах, грозила полной потерей самоконтроля.
Она хочет поговорить.
Что ж, лучшего способа убить желание трудно найти. Но что бы она ни сказала, он справится с этим, как справился с безумным, односторонним желанием сделать их брак настоящим.
Почистив зубы, Британи бросила на себя последний взгляд в зеркало. Косметика смыта, веснушки ярко выделяются на носу, распущенные влажные волосы вьются "мелким бесом", а простая хлопковая пижама – отнюдь не эротическая греза мужчины. Тем более плохого парня Ника Манчини.
Решив всячески противостоять собственной слабости, Британи взяла с собой самую несексуальную пижаму, чтобы намеренно выглядеть максимально непривлекательной. Но ее тело, вибрирующее от горячей ванны и ожидания, говорило о том, что пижама не спасет.
Итак, пижама отпадает, если она все же решится пойти на то, чтобы их брачная ночь стала действительно брачной. Но и прозрачное кружевное белье, которое она надевала под свадебное платье, тоже не выход. Выбора нет.
Туго завязав на талии пояс не по размеру большого гостиничного халата, Британи сделала глубокий вдох, готовясь покинуть безопасную гавань ванной. Теперь их с Ником разделяла только толстая ткань халата.
Ник стоял к ней спиной. Черный трикотаж футболки плотно обтягивал его широкие плечи, подчеркивал контуры мускулистой спины и узкой талии, а ниже, под плотно сидящими поношенными джинсами, угадывались упругие…
От лицезрения его упругих ягодиц с ее губ помимо воли сорвался то ли вздох, то ли стон, на который Ник обернулся. Его взгляд обежал то немногое, что не было скрыто огромным халатом. Вероятно, этого Нику хватило, поскольку глаза его потемнели и кадык нервно дернулся. Такая его реакция вернула Британи уверенность и решимость, и она лукаво улыбнулась. Ник же потряс головой, словно пытаясь выйти из транса.
– Смею заметить, если ты хочешь избежать соблазнения, не стоило одеваться в этот халат. Нужно было напялить на себя все, что имеется в гардеробе.
Британи видела, что плохой парень в Нике готов взять верх. Одна только мысль о том, что тогда случится, вызвала в ней внутреннюю дрожь.
– Я хотела поговорить с тобой о… – Ее голос звучал почему-то выше, чем обычно.
– О чем? – Он прервал ее на полуслове, и Британи потеряла ход мыслей. – О том, что ты решила соблазнить меня?
Его широкая плутоватая усмешка ослабила напряжение. Она вспомнила, что Ник всегда любил поддразнивать ее.
– Размечтался!
– И даже не представляешь насколько.
От его хрипловатого напряженного голоса влажный жар стал растекаться по ее животу. Каждая клеточка вдруг ожившего тела Британи встрепенулась словно по сигналу тревоги, когда Ник сел рядом с ней на кровать.
Пока она тщетно пыталась вспомнить те убедительные, хорошо сформулированные фразы, которые заготовила, Ник вздохнул и заговорил:
– Я знаю все, что ты хочешь мне сказать. Ты не заинтересована в том, чтобы изменить наши отношения. Ты не хочешь рисковать и разрушить наши деловые отношения, позволив этому случиться. Ведь так?
– Нет.
Нет, нет, нет!
По сути, он озвучил ее мысли и повторил аргументы, которыми она убеждала себя с того момента, как ответила "да" на его предложение.
Но в глубине души ей хотелось отбросить все разумные доводы и отдаться во власть растущего между ними сексуального притяжения.
И что ей теперь делать?
Если она откажется от всего того, на чем настаивала прежде, Ник сочтет ее глупой и непоследовательной.
Для него секс с ней всего лишь удовлетворение похоти. Для нее же секс с Ником значит много больше, и он знает об этом. Знал еще десять лет назад и наверняка не забыл.
– Только бизнес, да?
С сердцем, летящим в пропасть, Британи обреченно кивнула:
– Да.
– Ладно, хорошо, что мы все расставили по своим местам.
Ник не пошевелился, и когда Британи подняла на него глаза, то поняла, что ничего ни по каким местам не расставлено.
– Брит?
Она сглотнула, страшась, что голос выдаст ее:
– Да.
– Ты была очень красивой невестой.
– Это платье…
– Я говорю не о платье. – Он накрыл ее руку своей, и от этого простого жеста ее тело вспыхнуло огнем.
Британи повернула голову, их взгляды встретились, и она уже не могла отвести глаза, даже если бы захотела.
– Ты по-прежнему самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.
Чуть слышный нежный вздох сорвался с ее губ, вздох, наполненный надеждой, страхом и желанием.
Выдавив из себя улыбку, Британи ответила:
– А ты все такой же болтун.
Ник подмигнул:
– И это сработает?
– Вопрос на миллион долларов.
Его большой палец стал нежно поглаживать тыльную сторону ее ладони, посылая огненные стрелы в самые потаенные уголки ее тела.
Каждый нерв в теле Британи трепетал, каждая мышца плавилась…
– Я действительно устала.
Его взгляд дал понять ей, что он прекрасно все понимает, но, к счастью, Ник ни к чему не стал принуждать ее.
– Хочешь поужинать? Я могу заказать что-нибудь в номер. Или ты предпочитаешь постель?
К своему вящему смущению, Британи залилась румянцем и поспешно отодвинулась на край кровати, любое упоминание которой вслух заставляло ее чувствовать себя школьницей, которую соблазняет первый школьный красавец.
– Я не голодна, – пискнула она, заползая под шелковые простыни.
Чем быстрее она уснет, тем скорее избавится от риска увидеть его обнаженное тело и мечтать о том, чтобы ее ужином был он.
– Уверена?
– Уверена. Если не возражаешь, я бы хотела уснуть.
– Брит?
– Диван. Знаешь, такая штука рядом со столом, вон там.
Ник покачал головой и посмотрел на нее жалобным щенячьим взглядом, которым он мастерски владел еще в школьные годы и который всегда растапливал ее сердце.
– Я не смогу спать на нем. Во-первых, он не раскладывается. Жесткий и короткий.
– И что? Ты хочешь, чтобы на нем спала я? – Она сглупила в очередной раз, разрешив ему разделить с ней кровать. Но разве могла она поступить по-другому?
– Рыжая, лучшей контрацепции, чем этот банный халат до пят, не придумать. Кроме того, тут могут спать четверо, ни разу не коснувшись друг друга. Уверен, мы вполне можем спокойно проспать на этой кровати всю ночь.
Британи поверила бы ему, если бы не было тех нескольких минут, когда сексуальное притяжение между ними казалось осязаемым. Да, они решили, что их брачная ночь – лишь фикция, призванная удовлетворить любопытство заинтересованных лиц, но как быть с тянущей болью внизу живота? С кожей, которую покалывают тысячи иголок? С дрожью изо всех сил подавляемого желания? До беды рукой подать и без того, чтобы спать в одной постели. Но какой у нее выбор? Обречь Ника на бессонную ночь тоже несправедливо.
– Мы можем построить разделительную полосу из подушек, если тебе так будет спокойнее.
Ник победно улыбнулся, а Британи выругала себя за малодушие. Она лежала на огромной кровати, натянув простыни до подбородка, как та самая деревенская девственница, а не как уверенная в себе столичная девушка, каковой себя считала.
А если она как-нибудь покажет Нику, что не так уж и сильно настаивает на том, чтобы их брачная ночь прошла без секса?
Британи села в кровати, позволив простыням сползти, чтобы Ник мог увидеть распахнувшийся ворот халата. А уж от ее улыбки пришел бы в возбуждение даже евнух.
– Не нужно подушек. Я постараюсь не распускать руки. Обещаю.
– В таком случае подвинься!
– Что ты делаешь? – взвизгнула Британи, увидев, как Ник расстегивает "молнию" на джинсах. Через мгновение он стоял возле кровати в самых сексуальных, пробуждающих самые эротические фантазии черных шелковых трусах-боксерах.
– Готовлюсь лечь в постель. Или ты думала, что я буду спать в джинсах?
– Разве у тебя нет пижамы?
Ник покачал головой, и вид у него при этом был очень довольный. Он прекрасно видел – Брит не может оторвать взгляд от его трусов и того, что под ними.
– Слишком жарко. И между прочим, ты еще должна быть благодарна за то, что я в трусах. Обычно я сплю голый.
Британи поспешно закрыла глаза и вознесла молитву.
– Представляешь, что у меня там под ними? Открой глаза, и я пока…
– Нет! – быстро выкрикнула Британи, но глаза открыла в тайной надежде, что Ник выполнит свою угрозу. Увы! – Залезай наконец под эти чертовы простыни и спи.
– Ты многое теряешь. – Не спеша, с нахальным видом Ник избавился от футболки, швырнул ее в кресло и, не отрывая взгляда от лица Британи, улегся рядом с ней.
Нахальный, дерзкий и абсолютно бесстыдный.
Итак, предстоящие десять часов станут адом. Или раем, как посмотреть.
– Доброй ночи, Рыжая! Хороших снов!
"Вот свинья, еще и издевается".
Британи выключила свет, радуясь, что перестанет видеть Ника, и понимая, что это не поможет. Воспоминание о том, как он стоял перед ней в проклятых черных шелковых боксерах и с дерзкой улыбкой на губах, будет преследовать ее следующие десять лет.
– Можно спросить тебя кое о чем?
Британи демонстративно вздохнула и повернулась к Нику. Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что он лежит на безопасном расстоянии. Впрочем, о какой безопасности вообще может идти речь, если она лежит в постели с Ником Манчини? Тем самым Ником Манчини, которого она любила в юности, по которому тосковала все эти годы.
– Ты же ведь так и так спросишь, так что задавай свой вопрос.
– Почему ты сбежала?
– Я не сбегала. – Как всегда, когда затрагивалась эта тема, Британи переходила к глухой обороне.
– Сбежала, Рыжая.
В его шепоте соединились обвинение и сожаление, и Британи, наверное, впервые подумала о том, что же тогда, десять лет назад, испытывал Ник.
Оказавшись в Лондоне, Британи едва справлялась с собственной болью. Поэтому ни о чем другом даже думать не могла. Тогда она знала только одно: те, кого она любила, причинили ей боль. Сначала отец, потом Ник. Ей потребовалось много сил и времени, чтобы склеить осколки своей жизни.
Частью ее стратегии выживания было представлять Ника в самом неприглядном свете: он не достоин ее, он не любил ее, он вообще не способен ни на какие эмоции.
А если она ошибалась?
А если он любил ее и была какая-то другая причина, по которой он отказался уехать с ней? Ведь она тоже не сказала ему всей правды, не объяснила, почему уезжает.
– Мне просто было надо начать все сначала.
Часть правды.
– Но почему именно Лондон? Почему ты не осталась в Брисбене? Ведь ты месяц прожила там, прежде чем уехать в Лондон. Сидней, Мельбурн? Тогда бы мы могли поддерживать… а не расстаться вот так, на десять лет.
* * *
Ник умолк, и Британи едва справилась с желанием включить свет и посмотреть ему в глаза.
Она не ослышалась? Неужели Ник сказал, что они могли бы поддерживать отношения, если бы она не решила убраться от дорогого папочки как можно дальше?
– Поддерживать что? – Британи была готова услышать то, что он оставил недосказанным, и одновременно боялась этого.
Какой смысл говорить об этом сейчас? Ворошить прошлое? Уже ничего не исправить, а при мысли о том, что они могли бы сохранить с Ником отношения, не сбеги она так далеко от Джакаранды, Британи становилось только больнее.
– Нашу крепкую дружбу, – произнес Ник, к ее большому разочарованию.
"А ты хотела услышать слова любви?" – укорила она себя.
– Знаю, я повел себя как подлец в тот вечер. На нас свалилось много проблем, но мы всегда были хорошими друзьями. Мне не хватало тебя.
Он признался?! Признался, что скучал по ней.
Нужно свести разговор к шутке, пока она окончательно не потеряла голову, не сболтнула лишнего и не решилась найти забвение в его объятиях.
– Да брось! Ты небось и не заметил моего отсутствия.
– Заметил.
– Что ж, в жизни все бывает.
В ответ раздалось хмыканье.
– Мы оба прошли долгий путь, но сколько же раз я мысленно снова и снова привязывал твои косички к сиденью школьного автобуса и засовывал лягушек в твой портфель. Я заметил, Рыжая. Спокойной ночи.
Его признание наполнило ее тело восхитительным теплом. Она словно угнездилась в невесомом коконе, легком и прозрачном.
– И тебя пусть клопы не кусают. – Британи закрыла глаза, мечтая плавно погрузиться в сон, но понимала, что это бесполезно. Ей надо было слишком о многом подумать и справиться с проснувшейся любовью к мужчине, который никак не хотел оставаться лишь частью ее прошлого.
Глава 9
Проснулся Ник около полуночи, разбуженный легким дуновением возле уха.
Лениво приоткрыв один глаз, чтобы найти источник беспокойства, он вмиг широко распахнул глаза, увидев роскошную женщину, рука которой была перекинута через его грудь, а согнутая нога покоилась на его боксерах.
И это была не какая-то женщина, а Брит.
Его жена.
С которой ему безумно хотелось заняться любовью.
Вспомнив, как целомудренно они засыпали, предварительно расставив все точки над "i", он предпринял осторожную попытку высвободиться.
Не тут-то было!
Его добрые намерения испарились, как только Брит недовольно заворочалась и ее согнутое колено оказалось в опасной близости от его стремительно твердеющей плоти. Ник замер и стиснул зубы, чтобы сдержать мучительный стон.
Еще одно дуновение и сонный вздох у его уха. Он должен немедленно отодвинуться, чтобы не совершить что-то непоправимое – Брит ясно дала понять: она не хочет заниматься с ним сексом. Словно ему не все было понятно, когда он увидел ее в этом мешковатом халате, убивающем всякое желание.
А ведь до вчерашнего вечера он так надеялся, что они смогут совместить свое деловое соглашение с некоторой приятностью для обоих.
– Ник?
Ее сонный шепот проник в его сознание. Нет, он не может и ни за что не воспользуется ситуацией, как бы безумно ни желал свою собственную жену.
– Тсс, спи дальше. – Он погладил Брит по волосам и вместо того, чтобы отодвинуться, как намеревался, крепче прижал ее к себе.
Ее волосы щекотали его обнаженное плечо, щека, мягкая и теплая, прижималась к его груди. Тонкий аромат лаванды и ванили успокаивал, и Ник подумал, что и этого пока достаточно.
Когда Британи проснулась в объятиях Ника и почувствовала, что он хочет высвободиться, она словно бы во сне крепче прижалась к нему, наслаждаясь каждым мгновением. И пусть это было нечестно, Британи намеревалась вот так же просыпаться каждое утро в течение ближайших двух недель – щекой на его твердой груди, рукой обвивая его загорелый торс, вдыхая запах его тела, от которого ее гормоны просто сходили с ума.
Она должна прекратить все это…
Да ни за что!
– И как дела?
Она резко вскинула голову, выныривая из своих грез и размышлений о том, какая же она бессовестная притворщица, и увидела объект своих фантазий, глядящий на нее с холодной беспристрастностью.
Изображая равнодушие, которого вовсе не испытывала, Британи махнула рукой на груду бумаг на столе.
– Фотограф целую неделю каждый день ездил на плантацию и сделал уйму снимков. Завтра на ферму поедет оператор с видеокамерой, а я пишу историческую справку по книге твоего деда, которую ты мне дал. Так что пока все идет нормально.
Ник пересек комнату и уселся на краешек ее стола так, что ее глаза оказались на уровне его паха. Британи немедленно вскочила – ей совершенно не нужно было смотреть туда, учитывая мысли, которые обуревали ее совсем недавно.
– Вижу, ты занята.
– Да, перечень дел на сегодня – длиной в милю. Нужно съездить на плантацию и выбрать места для съемок. Нужно, чтобы видеоряд соответствовал той информации, которую я нашла и собираюсь вставить в рекламу…
– Подожди! – Ник протянул руку и крепко сжал ее запястье.
Стараясь не показать, как действует на нее это простое прикосновение, Британи подняла бровь: