* * *
– Ряды гостей редеют. Ты понимаешь, что это означает? – Ник присел рядом с ней.
– Что?
Он выразительно подмигнул:
– Это означает, что мы должны перестать наливать музыкантам. Так мы сможем побыстрее избавиться от засидевшихся гуляк.
Британи рассмеялась, а ее сердце пропустило удар, а потом застучало быстро и громко.
Ник обещал "скоро", и вот "скоро" наступило. Глядя на него, она поняла, что шансов снова не влюбиться в Ника у нее практически не было. С развязанным и косо свисающим галстуком-бабочкой, взлохмаченными темными волосами и глазами непередаваемого цвета сливочных тянучек Ник был неотразим.
– И как скоро это случится?
Ей нужно было, чтобы Ник обнял ее, изгнал страхи и сомнения, а вместе с ними хорошо бы и желание навсегда остаться рядом с ним. Если они займутся любовью нынешней ночью, ослабит ли это напряжение между ними?
Впрочем, "скоро", похоже, наступит еще не скоро.
Словно почувствовав ее желание и одновременно растерянность, Ник обнял Брит за талию и привлек к себе.
– Сейчас я скажу музыкантам, чтобы объявили последний танец. Как тебе идея?
– Идея великолепна.
– Тогда стой на месте и не двигайся. Я сейчас вернусь. – Коснувшись ее губ мимолетным поцелуем, Ник направился к музыкантам, оставив ее наедине с вновь проснувшимися чувствами и страхами.
Очень скоро время все расставит по своим местам – когда ей придется очнуться ото сна и уехать в Лондон.
Глава 10
Британи мерила шагами кухню, ожидая, пока Ник проводит последних гостей. Она не должна нервничать, словно никогда раньше не занималась с ним любовью.
За мгновение до того, как он вошел в кухню, она поспешно села на ближайший стул и схватила первый попавшийся журнал из беспорядочной стопки в углу, сделав вид, что ее ничего не волнует, кроме его содержания.
Когда Ник вошел, Брит посмотрела на него поверх журнала.
– Все разъехались? – Для небрежно заданного вопроса ее голос был слишком пронзительным и вибрирующим. Она поспешно кашлянула и зашелестела страницами журнала. – Слава богу!
Ник шагнул к ней, и Британи сглотнула ком в горле. Желание очутиться в его объятиях было настолько сильным, что причиняло боль. Но она знала, что, очутившись в них, не захочет покинуть никогда.
– Решила немножко почитать? Ммм… – Его приглушенный смешок дал понять: Ник не попался на ее уловку. – Никогда не думал, что тебя волнует спаривание крупного рогатого скота.
Жаркий румянец залил щеки Британи. Она тут же захлопнула журнал, бросила его в угол и сложила руки на груди.
– Но если тебя все-таки волнует этот вопрос, можешь забрать все журналы. Их выписывал отец, и перед продажей фермы я все равно буду наводить порядок и выброшу их.
Британи, не сдержавшись, улыбнулась и покачала головой:
– Спасибо, но мне они не нужны. Коровы и быки – не мой профиль.
Огонь в глазах Ника разгорался все сильнее. Он протянул ей руку и заставил подняться:
– Ты не должна нервничать.
– Я и не нервничаю. – Противная дрожь в животе и трясущиеся ноги и руки явно противоречили ее словам.
Ник глазами выразительно указал на отброшенный журнал и поднял бровь:
– Неужели?
Брит вздохнула:
– Ладно, ладно, нервничаю, но лишь чуточку. А ты?
– Нет. – Ник обнял ее за талию, словно в кокон поместив в кольцо своих рук, и Британи снова подумала, что могла бы остаться в этом коконе навсегда. – Мы же не чужие друг другу. Ведь это ты и я, Рыжая.
– Но…
– Больше никаких но. Сегодня ночью только ты и я, никаких сомнений, никаких сожалений. Никакого анализа. Договорились?
Когда Ник так говорил, все выглядело логично и просто, но Британи не сомневалась в том, что, как только наступит утро, она бросится анализировать каждое мгновение.
– Ты же знаешь, я всегда все анализирую.
Не успела она моргнуть, как Ник приник к ее губам властным поцелуем, и анализ пришлось отложить.
Когда его язык вступил в поединок с ее языком, она забыла обо всем на свете в порыве безумной страсти, как всегда мгновенно вспыхнувшей между ними. Возбуждающее прикосновение его нетерпеливых рук, низкий стон, пылающая жаром кожа…
– Я не хочу, чтобы это произошло так, здесь…
– Не останавливайся! – Брит тяжело и часто дышала, выгибаясь ему навстречу, касаясь бедрами его бедер, с радостью ощущая его возбуждение и готовность. – Пожалуйста, Ник, сейчас!
От его низкого гортанного стона по ее телу побежали мурашки. С неистовой решимостью Ник снова припал к ее губам, и его руки стали торопливо задирать подол ее платья. Волна за волной удовольствие накатывало на Брит, пока руки Ника проделывали свое путешествие по ее бедрам и наконец коснулись средоточия ее желания. Бесконечное, безумное наслаждение накатывало, отступало и снова накатывало. Британи уже едва стояла на ногах, а когда его пальцы проникли под резинку ее трусиков-стрингов и коснулись чувствительного бугорка, Брит разразилась долгим протяжным криком:
– Ник, это было…
– Только начало.
От его лукавой, многозначительной усмешки ее тело охватил трепет предвкушения. А Ник развернул ее спиной, обхватил за бедра и прижал к себе так, чтобы она почувствовала, как он возбужден.
– Позволь доставить тебе удовольствие…
– Ты уже доставила, дорогая, тем, что достигла оргазма. Твой крик был лучшей благодарностью, – прошептал Ник ей в ухо и нежно прикусил мочку. Брит привалилась к нему спиной, расслабленная, довольная. – Тем более, как ты знаешь, в этом деле я люблю командовать сам.
– О-о, вижу, мой неутомимый плохой парень Ник Манчини вернулся.
"Неутомимый" игриво зарычал и прикусил мочку посильнее.
– Тогда самое время показать тебе, каким плохим я могу быть.
Руки Ника скользнули вверх по ее ребрам и накрыли ее груди. Большими пальцами он начал поглаживать соски, и очень скоро волна всепоглощающего, лишающего разума и воли желания накрыла Брит с головой.
Ник же, верный своему обещанию продемонстрировать, насколько плохим он может быть, снова начал ласкать ее самый потаенный бугорок, средоточие самого острого удовольствия.
Желание Брит, казалось, достигло пика, бедра самопроизвольно задвигались в извечном ритме, внутренние мышцы сжимались и разжимались. Она откинула голову в экстатическом самозабвении.
– Ник!.. – Она больше не могла выносить его ласк, она жаждала ощутить наконец его внутри себя.
– Я здесь.
Звук расстегиваемой "молнии", шелест разрываемой фольги, и вот он снова рядом с ней. Ник наклонил ее вперед, крепко держа за бедра…
– Ник, пожалуйста!
Он вошел в нее одним мощным толчком, от которого у Брит перехватило дыхание. Острое ощущение наполненности было одновременно и мучительным, и восхитительным.
Она так долго ждала, так мечтала об этом, что, когда Ник задвигался внутри нее, лишилась остатков самоконтроля.
– Брит, моя Брит…
Эти собственнические слова привели ее в восторг не меньше, чем руки, крепко сжимающие бедра, и нарастающий темп его движений, приведших обоих к одновременной головокружительной кульминации.
– Вот это да! – выдохнула Брит, выпрямляясь и прислоняясь к Нику в полном изнеможении. Ее тело дрожало, звенело и пело от невероятного удовлетворения. Но вырвавшееся у Ника ругательство заставило ее быстро повернуться, чтобы посмотреть ему в лицо. – Что не так, Ник?
– Все. Вот это. – Он обвел рукой кухню, а потом выразительно посмотрел на задранный подол ее вечернего платья и приспущенные трусики. – Ты заслуживаешь большего.
Собрав остатки достоинства, которое только может сохраниться у женщины со спущенными до колен стрингами, Брит стукнула Ника кулачком по груди.
– Не смей извиняться за лучший секс в моей жизни! Это было потрясающе. Не просто потрясающе, а изумительно! Великолепно!
Уголки губ Ника иронично приподнялись.
– Хмм, лучший, говоришь?
Брит кивнула:
– Лучший.
Улыбка Ника стала шире.
– И тебе нравится парень, который настолько потерял над собой контроль, что не смог дотянуть до спальни?
Схватив Ника за лацканы изрядно помявшегося смокинга, Брит притянула его к себе.
– Не любой парень, – сказала она, когда они оказались лицом к лицу. – Мне нравишься ты, Ник Манчини. Каждый дюйм твоего тела…
– Люблю, когда ты говоришь всякие гадости, как настоящая плохая девчонка.
– Я не имела в виду то, о чем ты подумал! – взвизгнула Брит.
– Я знаю. – Ник засмеялся, потерся носом об ее нос, поглаживая спину долгими, расслабляющими прикосновениями.
Брит в истоме прижалась щекой к его груди.
– Ты не видишь иронии в том, что все случилось именно здесь, где все и началось?
Брит подняла голову и посмотрела Нику в лицо:
– Ты имеешь в виду наш первый раз?
Он кивнул и погладил ее по щеке с такой нежностью, что у Брит перехватило дыхание и потеплело на сердце.
– Мне хотелось сделать твой первый раз незабываемым. А что получилось? Плита вышла из строя, пицца осталась холодной, десерт не успел разморозиться, а в довершение всего я с ног до головы облил тебя колой.
Брит улыбнулась этим воспоминаниям:
– И все равно та ночь стала для меня особенной и неповторимой. Благодаря тебе.
Как и многие другие, подумала Брит. Например, та, когда они предавались любви на берегу реки под возвышавшимися над ними эвкалиптами и джакарандой. Брит и сегодня не могла равнодушно проходить мимо джакарандовых кустарников. Их необыкновенный аромат был словно горьким напоминанием о Нике, который укладывает ее на ковер из красных цветов, а потом возносит на небеса.
– Я бы сказал, что нам удалось вернуть волшебство. Только давай все-таки переберемся в спальню. Согласна?
Брит кивнула, и Ник тут же подхватил ее на руки и понес в свою старую спальню.
– Я очень даже согласна. – Она громко рассмеялась, когда Ник с нею на руках закружился в коридоре и только потом толкнул бедром дверь, открывая ее.
– Отлично! Потому что вырази ты несогласие, я бросил бы тебя на пол.
Легонько прикусив кожу на его скуле, Брит прошептала:
– Ты бы не посмел.
– Никогда не провоцируй плохого парня. – С этими словами он бросил ее на кровать и тут же растянулся рядом. От их смеха в комнате, казалось, потеплело.
– Как здорово! – Брит оглядела комнату: на деревянных полках по-прежнему теснились спортивные кубки, несколько мотоциклетных шлемов. В углу висели старые кожаные куртки. – Тут ничего не изменилось.
Ник смущенно пожал плечами:
– Я давно не живу здесь. Теперь моя жизнь и мой бизнес – в Нусе. А отец слишком много работал, чтобы заниматься домом.
Знал ли Ник, как меняется каждый раз его голос, когда он говорит о своем отце? Становится мягче, глубже. Словно он мысленно переносится в прошлое.
Брит всегда завидовала его близким, доверительным и при этом легким отношениям с отцом. Возможно, это было еще одной причиной, почему она проводила в их доме все свое свободное время. И еще из-за лазаньи, которую готовил отец Ника.
– Я люблю этот дом. Неужели так уж необходимо продавать его?
Глаза Ника на мгновение затуманились, потом он моргнул, и туман рассеялся.
– Нечестно было бы позволить ферме прийти в запустение. А у меня нет времени заниматься ею.
– А почему бы не нанять управляющего? Работников? Вдохнуть новую жизнь в старую ферму?
Ник покачал головой, и между его бровей пролегла складка – верный признак недовольства тем, что кто-то лезет не в свое дело.
– Ты же знаешь, как много это место значило для отца.
Ему не нужно было добавлять и для меня. Брит и так видела его нежелание продавать ферму по крепко сжатым губам, задеревеневшим мышцам плеч, по горечи в голосе.
– Тем более не нужно продавать. Нужно все здесь восстановить…
– Пора проститься с этим местом. Ты, как никто, можешь понять не только власть воспоминаний, но и необходимость оставить прошлое в прошлом и жить дальше.
О да, это она понимала очень хорошо!
Что до воспоминаний… Все ее хорошие воспоминания были связаны с Ником. И похоже, настало время пополнить их.
– Ладно, оставим эту тему. – Вдруг на зеркале она увидела очень знакомую вещь. – Эй, уж не серебряный ли это медальон, который я тебе подарила?
Ник проследил за ее взглядом, и его загорелые щеки порозовели от смущения. Он действительно бережно хранил ее давний подарок.
– Может быть, – буркнул он.
Брит спрыгнула с кровати, вывернувшись из его рук, когда Ник попытался удержать ее.
– Это он! Не могу поверить… Ты сохранил его!
– Я же говорил, что здесь давно никто не наводил порядок.
Сердце Брит учащенно забилось, когда она взяла в руки тонкую цепочку и коснулась медальона в форме звезды.
– Знаешь, почему я выбрала звезду? – Подержав медальон в руках несколько мгновений, Брит осторожно повесила его обратно, на угол зеркала.
Ник покачал головой.
– Потому что тогда ты подарил мне звезды и Луну, Ник.
Он тоже встал с кровати, подошел сзади и обнял Брит за талию.
– А сейчас?
– Давай выясним это. – Она повернулась в кольце его рук лицом к нему в ожидании поцелуя. Каждая клеточка ее тела тянулась к нему в порыве желания.
Его губы накрыли ее рот, жаркие, дразнящие, и Брит со всей страстью ответила на поцелуй, который становился все глубже и слаще, от него плавилось все: и тело, и душа.
Даже если бы они вот так просто целовались всю ночь напролет, Брит была бы счастлива. Но только не этой ночью.
Этой ночью она хотела звезды и Луну.
Ник ловко расстегнул застежку, скреплявшую на плече ее "греческое платье", и шелк с легким шелестом соскользнул вниз по ее ногам.
– Господи!
Ник пожирал ее глазами. Его взгляд блуждал по ней сверху вниз и обратно, пока не замер на груди. Голодное, неприкрытое желание в его глазах вызвало ответную дрожь вожделения в теле Брит.
– Ты стала еще прекраснее, хотя это кажется невозможным.
С улыбкой Брит начала стаскивать с него смокинг.
Ник покачал головой, все еще не в силах справиться с потрясением. Он был без ума от гибкой юной девушки, какой Брит была десять лет назад, но ее расцветшая, зрелая красота поразила его.
Справившись со смокингом, Брит принялась развязывать бабочку.
– Ради бога, Ник! Теперь поменьше слов, побольше дела.
– Так ты хочешь, чтобы я приступил к делу?
От его обжигающего поцелуя у нее подогнулись колени, и она буквально рухнула на кровать, а Ник в рекордно короткое время закончил раздевание.
– Они мне нравятся. – Брит ткнула пальцем в его черные шелковые боксеры, смущавшие ее воображение с той самой послесвадебной ночи.
– А мне нравятся твои. – Он взялся за резинку ее белых кружевных стрингов. – Но не настолько, чтобы оставить их на тебе. – И Ник рывком снял трусики с нее и отбросил назад через плечо, а его взгляд жадно вбирал открывшееся великолепие.
– Иди ко мне, – позвала Брит, протягивая к нему руки.
Ник, не мешкая, накрыл ее обнаженное тело своим.
Он целовал, ласкал, дразнил. Его умелые пальцы касались самых потаенных мест, а когда он погрузил их в ее повлажневшие глубины, Брит взмолилась о высвобождении. Она цеплялась за его плечи, часто и прерывисто дышала, выкрикивая его имя, всхлипывала, пока это непереносимое напряжение не взорвалось в ней миллионами падающих звезд.
Она не могла думать, не могла говорить, только протестующе застонала, когда Ник оторвался от нее на мгновение, чтобы избавиться от боксеров.
– Я здесь, любовь моя.
– Там, где и должен быть, – успела прошептать Брит до того, как его губы заставили ее замолчать.
Ник снова накрыл ее своим телом, скользнув внутрь одним долгим, мощным рывком, заставив ее вскрикнуть.
Он заполнил ее целиком, и Брит обвила ногами его талию, еще более открываясь для этого сладкого вторжения. От каждого его толчка в ее теле нарастало удовольствие, каждый нерв вибрировал, словно молил о еще большем.
И Ник дал ей это большее.
Его грудь возбуждающе терлась о ее напрягшиеся соски, язык сплетался с ее языком, ритм движений все ускорялся и ускорялся, пока Ник не замер на мгновение, а потом в экстазе выкрикнул ее имя.
Брит не имела представления о том, как долго они пролежали, не размыкая своего единения. Наконец ритм их сердец постепенно выровнялся, дыхание пришло в норму.
Она не чувствовала тяжести его тела, не ощущала влажности любовного пота.
Она хотела звезд и Луны?
Ник подарил ей всю Вселенную.
Глава 11
Спать с Брит было плохой идеей. Впрочем, спали они совсем мало.
– Здесь все так, как прежде.
Держа Ника за руку, Брит тащила его к реке. Ему ничего не оставалось, как следовать за ней.
Если бы она попросила, он пошел бы за ней на край земли. Прошлая ночь избавила его от последних иллюзий, что их брак можно рассматривать как деловое соглашение.
Каждым поцелуем, каждой лаской, каждым своим стоном Брит словно стирала проведенные без нее годы.
Ничего не изменилось.
Впрочем, нет. Изменился он сам.
Десять лет назад он был глупцом, пытавшимся убедить себя в том, что испытывает к Брит лишь страсть.
Теперь же он знал правду.
То, что связывает их, не просто страсть и вожделение, а много, много больше.
Эта безумная ночь любви словно вернула его на десять лет назад, когда его сердце рвалось вслед за Брит, а разум кричал, что женщинам верить нельзя.
– Ты скучаешь по Джакаранде?
Брит остановилась, удивленная серьезностью, с какой был задан вопрос. Ник тут же попытался исправить положение, махнув рукой в сторону реки, словно только это имел в виду.
Но ему не удалось ее обмануть. Она повернулась к нему, взяла в ладони его лицо и посмотрела в глаза. Нику же показалось, что Брит взяла в ладони его сердце.
– Я старалась не вспоминать. Хотела забыть. – Ее пальчики нежно скользнули по его щеке, пробежали по скуле, затем легли на грудь, где билось сердце Ника, словно заявляя о том, что оно принадлежит ей. А оно и так было ее, всегда было, хотя он и не хотел этого признавать. – Но не смогла. Это место у меня в крови. – Брит замолчала, нежно погладила его по груди, словно касалась души. – Я никогда не забывала тебя.
– Я тоже не смог тебя забыть. – Он склонил голову и поцеловал Брит, и она тут же раскрыла губы, впуская его язык. Ник застонал от враз проснувшегося безумного желания прижать Брит к ближайшему дереву и снова овладеть ею. Его руки скользнули под ее топ, коснулись груди.
– Ник…
Призывная жалоба в ее голосе сделала его возбуждение еще более сильным. Он обнажил ее груди, поочередно приникая к ним в поцелуе, зажимая зубами твердые соски.
Но фауна Джакаранды, похоже, не была готова к подобному зрелищу. Оглушительное кудахтанье огромного кукабарры совсем рядом напомнило Нику, где они находятся.