- Не знаю… Те розы вам подарил Ричард?
- Нет, - ответила она не колеблясь. - Если уж вам так надо знать, они от Хью.
- А это кто?
- Хью? Адвокат. Он полон ощущения собственной значимости, а еще у него неподражаемые манеры. - Дайана комично подняла бровь. - Знаете, он не принимает отказов.
- Трудно поверить, - сказал Томас Уильямс, помолчав.
- Стоит только увидеть Хью…
- Да нет, просто трудно поверить, чтобы вы не нашли способа охладить его пыл.
- Ну… - Дайана вновь принялась болтать ногой, глядя вдаль. - Если уж быть честной, от него есть польза. Когда нужен человек… с которым легко справиться…
На губах его появилась легкая усмешка.
- Дайана, не может быть.
- Чего не может быть?
- Неужели вы… просто держите его на поводке?
- Вовсе нет. Я постоянно твержу, что у нас нет будущего. Не разрешаю ему и пальцем до себя дотронуться. Но он вечно возникает с приглашениями на обед, в театр, с цветами и так далее.
- И сколько ему лет?
- Тридцать три. А вам?
- Тридцать три, - насмешливо признался Томас. - Вы правы, он уже достаточно стар для того, чтобы соображать. Если он позволяет вам его использовать, то винить ему остается только себя самого.
- Благодарю вас, - отозвалась Дайана с изрядной долей иронии.
- Ричард, должно быть, был совсем другим. Вы что же, разочаровались в нем и потому бросились в объятия Генри?
Дайана вскочила на ноги.
- Можете воображать все, что пожелаете, - отрезала она. - Но это вовсе не так. Ваш настойчивый интерес к моей личной жизни начинает меня здорово раздражать; особенно намеки на то, что я распутная женщина. В последнее время я веду скорее жизнь монашки, мистер Уильямс, так что можете записать эти сведения. И учтите, ваше любопытство переходит границы дозволенного. Кто вы такой, Том? Борец за чистоту нравов? - язвительно спросила она.
- Милая Дайана, - заметил он, - если вы считаете, что я веду кампанию по спасению каждого мужчины, сраженного вашими чарами, не волнуйтесь. Можете делать что угодно, как только Генри окрепнет настолько, что сможет сам справиться со своими проблемами.
- Значит, вы не верите ни единому моему слову… Господи, и зачем я только разговариваю с вами…
- Нам вовсе не обязательно быть врагами…
- Обязательно, а то у меня внутри что-то взорвется, - честно призналась она.
- Почему бы вам не присесть и не допить кофе? - предложил он.
Она так и сделала, с горечью размышляя о том, что Томасу Уильямсу удалось задеть ее так, как еще никому и никогда не удавалось.
Он с усмешкой наблюдал за ней, а потом встал и побрел к берегу реки, погрузившись в свои мысли. Легкий ветерок ерошил его волосы. Дайана поняла, что этот человек по-прежнему остается для нее загадкой; она была заинтригована его манерой поведения так же, как и неординарной, впечатляющей внешностью.
- А теперь что в ваших прекрасных синих очах? - спросил он, внезапно подходя к ней и в упор глядя в лицо.
- Не знаю, о чем вы… Ничего!
- Не пора ли нам в путь? Кстати, думаю, лучше поехать через Бат.
Дайана удивилась.
- Почему?
- Разве вы не слушали радио?
- Нет.
- В районе Рединга идет сильный дождь.
- Вот как.
- Вы одобряете?
Она пожала плечами.
- Не думаю, что у меня есть выбор.
Томас засмеялся и легко коснулся ее подбородка кончиками пальцев.
- Браво, Дайана! Вот такой вы мне нравитесь… Готовы?
- Как всегда, - проворчала Дайана и зашагала к машине, а он тем временем быстро собрал мусор в пакет и бросил все в урну. Почему-то это вызвало у нее неосознанное раздражение.
Дорога петляла из стороны в сторону. К несчастью, дождь, который они надеялись избежать, настиг их при подъезде к Бату, так что временами трудно было разглядеть дорогу. Дайана упорно хранила молчание.
Сразу после Бата им снова пришлось задержаться; произошел несчастный случай: два трейлера столкнулись и опрокинулись, полностью перегородив мокрое шоссе.
Увидев, что случилось, Уильямс выругался. Мимо них пронеслась полицейская машина с ревущей сиреной и мигающими огнями и резко затормозила у места аварии. Уставившись на страшную сцену широко раскрытыми глазами, Дайана дрожащим голосом промолвила:
- Том…
Но он уже остановился возле полицейской машины, обернулся к Дайане и бросил:
- Оставайтесь здесь.
- А вы что собираетесь делать?
- Узнаю, нужна ли им помощь.
- Я…
- Делайте, что говорят! - приказал он, выскакивая наружу.
Изнемогая от волнения, Дайана недолго высидела в машине. Она вылезла из джипа и подошла к месту происшествия как раз тогда, когда Томас Уильямс пробрался в искореженную кабину одного из трейлеров и сумел руками отогнуть дверцу, мешавшую водителю вытащить ноги. Полицейские помогли шоферу выбраться наружу, а Уильямс отпустил дверцу и поспешно спрыгнул на землю, чтобы самому не угодить в ловушку из искореженного металла.
- Да ты герой, парень! - окликнул его один из полицейских и оглянулся через плечо, заслышав звук затормозившей рядом "скорой". - Если бы мы ждали помощи, он бы наверняка лишился ног!
Врач "скорой" согласился с ним, а чудом не пострадавший шофер второго трейлера начал выражать благодарность, тряся руку Томаса. Тот равнодушно слушал идущие от сердца слова, пока не увидел рядом Дайану, которая не сводила с него восхищенных глаз.
- Кажется, я велел вам оставаться в машине, - холодно заметил Томас.
Она вышла из оцепенения, стиснула зубы и вернулась на место. Через несколько минут он присоединился к ней, сел за руль, и они поехали дальше.
- А говорить-то мне можно? - спросила Дайана.
- Да, почему бы и нет?
- Вы считаете, что можете мне приказывать, Том?.. А почему мы едем назад?
- Мне кажется, это очевидно, - протянул он. - Шоссе заблокировано.
- Но должны быть и другие дороги.
- Две. Одна очень далеко отсюда и немощеная, вторая затоплена так, что даже четырехколесный привод не справится.
- Ясно.
Он кинул на нее беглый насмешливый взгляд.
- Что вам ясно, Дайана?
- Ничего, - вежливо ответила она. - Так иногда принято говорить.
- Тогда позвольте мне вас просветить. Они вызвали кран, чтобы освободить шоссе. Это займет пару часов. А мы пока переждем здесь.
Через пятнадцать минут Дайана стояла посреди номера в мотеле, а Томас звонил по телефону. Когда он кончил говорить, она выжидающе посмотрела на него.
- Небольшое улучшение, Генри еще в критическом состоянии, но наступила стабилизация.
- Я рада, - тихо ответила Дайана. - Но не забывайте, я была готова ехать любым путем, даже кружным.
Она осмотрелась. Комната была чистенькая, обставленная лишь самым необходимым. Томас Уильямс бесстрастно смотрел на нее. Потом сухо заметил:
- Почему у меня такое чувство, будто бы во всем виноваты вы, Дайана.
Она удивленно посмотрела на него, а потом устало опустилась на двуспальную кровать.
- Неужели вам не ясно, что я не контролирую погоду, авиадиспетчеров и сталкивающиеся трейлеры. В конце концов, я здесь по вашей воле.
- В чем-то вы правы, - проворчал Томас, не сводя с нее глаз. - Пожалуй, нам надо поговорить.
- О чем? Да нам не о чем говорить! - возразила она. - Неужели вы ни капельки не устали после ваших подвигов? - Взгляды их скрестились; она прикусила губу и покраснела, потому что ей никак не удавалось совладать со своим раздражением. Все это ей самой не очень нравилось… - Черт побери! - выпалила она, - извините, но временами вы сами напрашиваетесь. Ну так о чем вы хотите поговорить, Том? Давайте обсудим… "башмаки, корабли, воск, королей и капусту", как у Кэрролла, а? Я бы, пожалуй, смогла поддержать дискуссию.
В его глазах появилось оживление, но лишь на миг.
- Почему бы вам не устроиться поудобнее - хоть спина отдохнет? Хотите чаю?
Она тяжело вздохнула, а потом, махнув рукой, так как спина у нее действительно разболелась, стянула сапоги, поправила на постели подушки и легла.
- Ладно, валяйте, говорите, - устало предложила Дайана.
Но сначала он заварил чай. Лишь когда она с благодарностью приняла чашку и сделала глоток, спросил:
- Вы знали, что Генри вел дневник?
- Не знала - я вообще мало что знала о Генри. Значит, он все записывал? Тем хуже для него.
- Правда, он вел дневник довольно-таки сумбурно, не столько для того, чтобы описать события, сколько для выражения своих странных, неожиданных мыслей.
- И?
- Две последние записи особенно интересны. Первая гласит: Меня взволновал Хью Эндрюс. Кто бы мог ожидать? Неужели он всерьез? А вторая… - Он помолчал, всматриваясь зеленоватыми глазами ей в лицо, так что Дайана не смогла отвести взгляд. - Ричард Джеффриз - тут какая-то тайна! Три раза жирно подчеркнуто и восклицательный знак.
Дайана была не в силах скрыть свое искреннее удивление.
- Продолжайте…
- Не могу, здесь записи кончаются. Это тот самый Ричард, которого вы вспоминали, когда проснулись?
- Но… но, насколько мне известно, Генри даже не подозревал о существовании Хью! Не думаю, что и Хью хотел бы с ним познакомиться: он любит искусство, если оно "в рамочке", еще лучше - если это старые картины и кто-то другой уже давно их оценил. А богему он игнорирует.
Томас Уильямс невесело усмехнулся.
- Меня волнует не Хью. С другой стороны, Ричарда Джеффриза знают многие…
- Послушайте, - напряженным голосом произнесла Дайана, - для меня все это такая же загадка, как и для вас. У меня даже возникает ощущение, что меня каким-то образом подставили!
- Почему бы вам не рассказать про Ричарда Джеффриза?
- Вас это совершенно не касается! - отрезала она. - Почему я должна перед вами исповедоваться? - Дайана внезапно замолкла, поняв, что он, наверное, подумает: ей есть что скрывать. Она холодно добавила: - Идите к черту, мистер Уильямс!
Томас ничего не ответил - похоже, ее слова вообще не произвели на него ни малейшего впечатления. И Дайана похолодела от тревожной догадки: что, если Томас Уильямс не только опасно привлекателен, но еще и опасно умен? Может, он играет с ней как кошка с мышкой?
Нет, с нее хватит! Она вскочила с постели, подавив болезненный стон, и потребовала:
- Отдайте мне ключи от машины, мистер Элиот, - я еду домой!
- Дайана, вы…
- Нет! Ни слова больше! Я уезжаю, а если вы меня не отпустите, я вызову полицию! Вы только и делаете, что оскорбляете меня да командуете мною, - мне это до смерти надоело! Отдайте ключи, Том!
Но он и не подумал этого делать. Он посмотрел сверху вниз на ее горящие глаза и дрожащие губы, на повелительно протянутую руку, а потом, прежде чем она успела поверить в происходящее, притянул к себе, словно собираясь поцеловать.
- Что вы делаете?! - воскликнула Дайана резко отворачиваясь.
- Можете назвать это экспериментом, - прошептал он и добавил: - Не сопротивляйтесь, Дайана.
Она все равно принялась яростно вырываться, но Томас крепко держал ее. Тогда Дайана решила сменить тактику - что ж, сам напросился! - и процедила сквозь зубы:
- Ладно, раз уж вы так решительно настроены, целуйте меня, мне плевать! Ну же, поскорее!
Он тихо рассмеялся.
- Вот это моя Дайана. Я не сомневался, что вы отнесетесь к этому именно так, а не иначе.
К сожалению, сама Дайана понятия не имела, чего ей ожидать от Томаса Уильямса. Сейчас он дал ей возможность отдышаться после "схватки", пристально вглядываясь в синеву ее глаз, и Дайана настороженно подумала: что же будет? Она даже успела пожалеть о своих словах, сказанных в запале, потому что внезапно ощутила желание коснуться кончиками пальцев морщинок, разбегающихся от его глаз, провести ладонью по его лицу…
Ее смущали руки Тома, держащие ее за талию. Как будто он точно знал, что ей нравится, когда ее обнимают и ласкают. Знал, что она внезапно ожила, ощутив тепло его тела, и ей до боли захотелось поцеловать его самой.
Наконец он приник к ней губами, и, вместо того чтобы поступить согласно старой пословице: "Закрой глаза и думай о доброй старой Англии", Дайана очертя голову отдалась охватившей ее страсти…
Томас Уильямс отпустил ее так же внезапно, как и начал обнимать. Он посмотрел в потрясенно распахнутые синие глаза и произнес с откровенной иронией:
- А из тебя вышла бы беспокойная монашка, моя милая!
3
Дайана хотела достойно ответить, но ничего не сумела придумать. Отступив на шаг, она споткнулась, не удержала равновесия, упала и со стоном схватилась за спину.
- Дайана? - Его тон изменился. - Опять спина?
- Конечно, спина, идиот несчастный! - выдавила она с усилием. - Что же еще?
- Погоди, я тебе помогу. - Том поднял ее и бережно опустил на кровать.
Она снова застонала и прикусила губу.
- Может, тепло пойдет тебе на пользу?
- Наверное, - мрачно согласилась Дайана.
- Почему бы тебе не принять горячую ванну? У нас еще часа полтора в запасе. А я попытаюсь найти какую-нибудь грелку, чтобы взять с собой.
Она не могла скрыть радость при мысли о горячей ванне, а Том направился в ванную комнату и пустил воду. Потом он принес ее сумку из машины и помог добрести до ванной.
- Спасибо, - поблагодарила она.
- Справишься?
Дайана лишь кинула на него презрительный взгляд. Усмехнувшись, он воздержался от комментариев. После чего она заперлась в ванной.
Через полчала боль в спине заметно стихла. Дайана решила переодеться во что-нибудь более удобное и надела синий спортивный костюм. За окном все еще шел дождь, было холодно и уныло.
После ванны Дайану ждал сюрприз. Томас устроил небольшой пир: жареный цыпленок, булочки, капустный салат, печенье, яблоки, апельсины и бутылка вина. Еще там стояли тарелки и чашки из ее собственной корзины для пикников - она и забыла про нее.
- Надеюсь, ты не против. - Уильямс поднялся ей навстречу.
- А ты не терял времени, бегая по магазинам, - заметила она. - Почему бы мне быть против?
- Я нашел в машине твою корзину.
- Отлично.
- Еще я купил вот это, - он показал ей тюбик с мазью, - на случай, если у тебя ничего нет с собой.
- Замечательно! У меня действительно ничего нет. Ты, конечно, собираешься сам меня намазать, - ледяным тоном добавила она.
- Наверное, так будет лучше, - серьезно отозвался он, - может, тебе станет легче.
- Знаете, мистер Элиот…
- Дайана, после того как мы с тобой целовались, - терпеливо начал он, - это ничего не значит. Тебе даже не надо раздеваться, приподними свитер… Ну почему ты ведешь себя, как маленькая капризная девчонка?
Улыбаясь сквозь стиснутые зубы, она проковыляла к кровати, улеглась лицом вниз и проговорила:
- Ладно, валяй, Том. Но, если позволишь себе лишнее, - пожалеешь!
- Ну вот, - пробормотал он через несколько минут, аккуратно опуская свитер. - Как теперь?
Дайана открыла глаза. Ее все еще не покидало ощущение его рук, нежно втиравших мазь ей в спину. Себе-то она могла признаться: это было божественно.
- Спасибо, уже лучше, - ответила Дайана, усаживаясь на постели.
Том завинтил крышечку тюбика с мазью.
- А у тебя там парочка шикарных синяков.
- Я так и думала.
- Неизбежно, наверное, при занятиях верховой ездой.
- Да.
- Почему бы тебе не полежать?
Дайана внимательно посмотрела на него и откинулась на подушки.
- Да, мамочка. Спасибо, мамочка, - проворковала она, невинно глядя ему в глаза. Он протянул ей тарелку с цыпленком и салатом. - Том, почему ты это сделал? Мне показалось, что я вовсе не твой тип женщины.
Он налил вина в ее веселенькие пестрые пластиковые стаканчики и, протянув один ей, уселся за стол и задумчиво посмотрел на нее.
- Почему я тебя поцеловал? Наверное, хотел поразвлечься. А ты почему меня поцеловала, Дайана?
Она ела ножку цыпленка и размышляла.
- Должно быть, решила, что стоит отплатить тебе тем же. Ничего иного у меня не получается, а? - Отпив вина, Дайана вызывающе посмотрела на него.
Том молчал, лицо его оставалось непроницаемым.
- К тому же, - она взмахнула рукой, в которой держала цыпленка, - меня позабавило то, что именно вот такая - слишком яркая и недостаточно кроткая, и даже чуть ли не порочная женщина смогла выманить тебя из твоей башни, Том. Хотя, не думаю. Просто мы оба слегка увлеклись, так?
Он поднял глаза от тарелки, взгляд его был насмешливым.
- Именно так, Дайана, именно так.
- А не может быть, Том, - деликатно предположила она, - что твоя башня стала слегка тесновата для тебя?
- Наверное, может, Дайана, - ответил он. - Но ведь и ты вела себя отнюдь не как монашка.
- А еще говорят о примитивизме мужской логики, - весело парировала она. - С другой стороны, возможно, я не устояла потому, что ты оказался куда лучше, чем пытаешься казаться?
Он ухмыльнулся.
- Возможно. Поздравляю, Дайана. Что-что, а бороться ты умеешь. Хотя понять не могу, почему ты задираешься? Может, все дело в Ричарде Джеффризе? Но… - Он махнул рукой и не договорил.
Дайана молча докончила обед, а потом внезапно спросила:
- А о чем ты пишешь?
- Да о чем угодно.
- Чем ты вообще занят - работаешь в газете или на телевидении, кидаешься в гущу скандальных событий или мирно пописываешь за письменным столом?
Достав из кармана бумажник, он кинул его на кровать.
- Если сомневаешься, там моя визитная карточка.
- Я не… - начала было Дайана, но не удержалась и раскрыла бумажник.
Визитка удостоверяла, что Томас Спенсер Уильямс - зарубежный корреспондент одной из ведущих английских газет.
- Я не сомневалась, - закончила она уверенно. - Значит, ты и в горячих точках бывал? Может, поэтому у тебя такая реакция… Я хочу сказать, когда ты там, на шоссе, влез в машину и освободил шофера, ты это сделал почти профессионально. Тебе случалось и от пуль увертываться, а?
- Случалось.
- Уильямс… - Она снова посмотрела на визитку. - Почему мне кажется знакомым твое имя? Ты не получал никаких журналистских премий?
Лицо его продолжало оставаться непроницаемым.
- Одну.
- Мне следовало догадаться. - Она сосредоточенно нахмурилась. - Хотя я, честное слово, не представляю себе, что это за премия такая… нет, где же я слышала твое имя? - Взгляд ее внезапно стал цепким. - Погоди-ка, Томас Спенсер Уильямс. Ты случайно не родственник судье Спенсеру Уильямсу, члену Верховного суда - он еще умер в прошлом году?
Томас Уильямс слегка улыбнулся.
- Это мой отец.
- Но… почему же ты мне сразу не сказал? Он же был на свадьбе у моих родителей, я видела фотографии!
Томас, скорчив гримасу, пожал плечами.
- Это ведь не ставит меня вне подозрений - или ставит?
- Нет, - холодно отозвалась Дайана. - Просто… как же Генри оказался во все впутан? - раздраженно спросила она. - Он и не упоминал о том, что тоже из Уильямсов.
- Он не из Уильямсов. Мои родители развелись, потом мать вышла замуж снова и родила Генри.
- А ты остался с ней?