После того как мужчины доставили оттоманку по назначению, Гастон откланялся, напомнив, что завтра ждет Лолу на козье молоко.
Когда Лола вошла в комнату, которая неведомо на сколько времени должна стать ее пристанищем, в ней было уже тепло, весело горел огонь в камине, и она уютно свернулась под пуховым одеялом. При ближайшем рассмотрении все складывалось совсем не так уж плохо. И, довольная, Лола крепко уснула.
А Поль еще долго ходил по своей мастерской из угла в угол, посещаемый самыми разными мыслями: и невеселыми, и радостными.
Глава девятая
На круги своя
Вот уже несколько раз Санди набирала номер мастерской Поля, но никто не брал трубку. Значит, он так и не выбрался. Когда он позвонил и назначил ей свидание в своем прошлом, она тут же ответила, что с прошлым он справится сам, а встретятся они в будущем. Что ж, значит, будущее еще не настало. А может, Поль начал работать и работа не отпускает его? Она не будет тревожить его звонками, чтобы он не почувствовал себя виноватым. Когда наберется душевных сил, позвонит сам.
Но флорентийская счастливая легкость уже витала в воздухе. Жаль, что Поль все еще болен своим прошлым. Санди от души желала ему выздоровления, которое непременно наступит. Она чувствовала, знала, иначе на душе у нее не было бы так безмятежно спокойно. Поль говорил, что и она, Санди, способна на чудо, называл феей. Порой Санди в самом деле чувствовала себя волшебницей - так счастливо преображался высокий грузный и подчас неуклюжий человек, становясь легким, подвижным и юным. И она мысленно посылала ему сигналы: "Все хорошо, Поль. Все правильно. Все прекрасно".
Санди отказалась от всех приглашений на этот вечер, собираясь провести его с Полем. Что ж, побродит одна, она всегда любила прогулки пешком в одиночестве. Почему бы не полюбоваться замечательным зрелищем, именуемым "вечерний Париж", ради которого съезжаются люди со всех концов земли?
Она надела платье, которое наверняка понравилось бы Полю, и вышла. Не спеша поднялась по крутой извилистой уличке Лепик к площади Тертр, которую оккупировали монмартрские художники. Многих Санди знала, были среди них и работяги-поденщики, зарабатывавшие себе на хлеб портретами-пятиминутками, были и талантливые, были и халтурщики. Но в целом ребята славные, и порой Санди охотно с ними болтала.
Потолкавшись среди художников, просто чтобы немного подышать запахом краски и почувствовать себя заодно с Полем, она поднялась на смотровую площадку перед Сакре-Кёр и, опершись на парапет, залюбовалась россыпью огней, в которую превратился вечерний Париж.
Как ни странно, ей не было грустно. Вмешательство житейского не могло омрачить их счастливой дружбы, точно так же, как их дружба не была препятствием ничему житейскому. Оба понимали, что счастливое парение не может длиться вечно, и послушно возвращались на землю. А земля была у каждого своя.
Полюбовавшись огненными гирляндами, Санди отправилась в свой любимый китайский ресторан, куда они часто наведывались с Филиппом. Салат с креветками, утка по-пекински, немного вина - традиционное меню. А может, взять что-нибудь экзотическое, например маринованных каракатиц? В честь Поля.
Она выбрала уютный столик в углу, открыла меню и задумалась. Но довольно скоро ее уединение было нарушено.
- Добрый вечер, мадемуазель, - произнес знакомый мужской голос.
Санди взглянула поверх меню и увидела Филиппа.
- Ты позволишь составить тебе компанию? - спросил он, уже отодвигая стул.
- Добрый вечер, Филипп, - ответила Санди, не зная, радоваться встрече или нет. Может, сегодня вечером все должны выяснить свои отношения с прошлым? - с невольной усмешкой подумала она.
Зато Филипп откровенно сиял. Он был счастлив, что Санди в субботний вечер ужинает одна. Это означало, что пока в ее жизни не появился другой мужчина, что она по-прежнему любит его и только обида мешает Санди быть с ним вместе. Еще Филипп был счастлив, что Марго не смогла поужинать с ним сегодня вечером, поскольку была занята в спектакле, и они договорились встретиться завтра.
- Можно, я закажу, ведь я знаю твои вкусы?
- нежно спросил Филипп, наклоняясь к Санди и пристально глядя ей в глаза, подчеркивая их особую близость.
- Неужели знаешь? - задумчиво переспросила она. - Впрочем, закажи.
Увидев, как нежно склоняется кавалер к даме, как настойчиво ей что-то шепчет, к их столику подошла цветочница с корзинкой, и Филипп тут же выбрал прелестный букет из мелких ветвистых роз.
Чудеса продолжаются, насмешливо подумала Санди, надо быть начеку, нас балуют не на шутку. Но букет приняла с благодарностью.
Филипп почувствовал, что еще на шаг приблизился к успеху, и поспешил сделать следующий. Взяв руку Санди в свою, он прошептал:
- Зачем ты меня мучаешь, Ди? Нам же плохо - и тебе, и мне. Да, я виноват перед тобой, так прости меня, прости! Я не могу без тебя.
До тех пор пока Филипп держался за свою правоту, пока лгал, стараясь убедить, что ничего не произошло, обида Санди вставала между ними непреодолимой преградой. Но теперь, когда он искренне раскаивался и просил прощения, Санди убеждалась, что Филипп ее любит, и ее отходчивое сердце было готово простить.
Простить? И сразу же перед глазами возникла нежная парочка, бредущая по дорожке между сверкающих после дождя кустов. Поль, на помощь! - мысленно позвала Санди, и вдруг почувствовала, что в ней вновь проснулось то грозное веселье, которое когда-то помогло ей справиться с болью.
- А что поделывает мадемуазель Дюваль? - спросила она. - Ты по-прежнему следишь за ее профессиональными успехами?
И ее порадовала непринужденность, с какой Филипп ответил:
- Конечно, она играет сейчас в небольшом театре на Монпарнасе.
- Прямо сейчас? - уточнила Санди и мгновенно сообразила, почему Филипп в субботний вечер ужинает в одиночестве.
- Право, не знаю, - передернул он плечами, - так пристально даже я за ней не слежу.
Разговор о Марго был ему неприятен, он хотел поскорее переменить тему.
- Поехали! - предложила Санди, вскакивая.
- Куда? - не понял Филипп.
- На спектакль! Берем такси и едем! Успеем, по крайней мере, на второе действие. - И, посмотрев на опрокинутое лицо Филиппа, добавила, сжалившись: - Ты же знаешь, я работаю и с актерами. Мне очень интересно. Я не прощу себе, если проморгаю восходящую звезду.
- А как же ужин? - попытался сопротивляться Филипп. - Я умираю с голоду.
- Час продержишься на духовной пище, - отчеканила Санди, - потом поужинаем.
- Нет, я ни в чем не могу тебе отказать, - со вздохом покорился Филипп.
А что ему оставалось? Санди пребывала в особом настроении: серые глаза насмешливо искрятся, губы улыбаются, но за улыбкой таится гроза, придающая Санди ту победительную силу, перед которой невозможно устоять. Немного подумав, Филипп сообразил, что он, собственно, ничем не рискует: Марго при всем желании не разглядит их в темном зале, пусть даже совсем небольшом. А польза, зная Санди, может выйти огромная.
Спектакль ему нравился. Марго играла озорную настырную девчонку, и характерная роль удавалась ей гораздо лучше, чем вживание в образ наивной и нежной Анны. Филипп гордился талантом Марго, она настоящая актриса. Что ж, пусть Ди убедится, что он может вполне бескорыстно интересоваться молодым крепнущим дарованием.
Так ничего и не заказав, они покинули ресторан и через двадцать минут уже сидели в полутемном зале и смотрели на освещенную сцену, ожидая появления мадемуазель Дюваль.
Санди огляделась - зал почти полон, хотя сезон далеко не в разгаре, значит, спектакль пользуется успехом. Тем лучше. Она всегда ценила вкус Филиппа. А еще через полчаса она первой бурно захлопала.
Вспыхнул свет, и стало видно, что зал совсем маленький.
- Пойдем! Пойдем! - Санди потащила Филиппа к дверям, не дожидаясь выхода актеров на поклон.
Филипп более чем охотно последовал за ней. Ди умница! Какой такт! Выйдя на аплодисменты, Марго непременно бы заметила среди публики крупную рыжеволосую Санди и рядом с ней его, Филиппа. Зачем портить девочке радость от успеха? А успех есть. Настоящий.
- Ну, как тебе? - с законным удовлетворением спросил Филипп. - Здорово? Что я говорил?
Он едва поспевал за уверенно шагавшей вперед Санди, которая свернула в боковой коридорчик.
- Потрясающе! - на ходу одобрила она. - Сейчас мы от души поздравим молодую актрису. - И Санди уверенно постучала в дверь.
Филипп покрылся холодным потом.
- Войдите! - крикнул женский голос, и они вошли в гримерную, где сидела усталая и счастливая Маргарита Дюваль.
Увидев широко улыбающуюся Санди с букетом и маячащего за ее плечом Филиппа, актриса от неожиданности растерялась, но тут же справилась с собой и вооружилась радостной улыбкой.
- Вы великолепны! Это от нас с Филиппом, - сказала Санди, протягивая букет. Она сделала шаг назад и чуть ли не положила ему голову на плечо.
- Спасибо, спасибо, - благодарила Марго, пытаясь поймать взгляд Филиппа и выяснить, что сие означает, какого черта он устроил эту комедию?
А Санди уже протягивала свою визитку и была сама благожелательность.
- Будет необходимость, всегда рада помочь.
Филипп, выразительно глядя на Марго и всеми силами стараясь дать ей понять, что ради нее готов на любые жертвы, присоединился к поздравлениям, добавив:
- Я рад, что мадемуазель Тампл наконец нашла время приехать на ваш спектакль, Маргарита, и оценила вашу игру по достоинству. Вы можете рассчитывать на блестящее будущее! Однако не смеем вас больше утомлять. - И он мягко, но настойчиво вытолкал Санди из гримуборной.
- А теперь ужинать! - энергично объявила она. - Ты доставил мне необыкновенное удовольствие. Спасибо.
Филипп молчал. Он сам расставил эту западню, сам в нее попался. Завтра предстоит выяснение отношений с Марго, а он терпеть не мог скандалов. Но Санди, Санди! Кто бы мог подумать, что она способна на такой спектакль?! Молодец!
Он обнял ее за плечи, прижал к себе. И все-таки ему хотелось доставить ей несколько неприятных минут в отместку за пережитое, поэтому, наклонившись, Филипп нежно проворковал:
- Ты была так добра, так сердечна с Маргаритой! Я видел, она была счастлива. Спасибо. Теперь ты сама убедилась, что можешь на нее рассчитывать при случае. Рекомендуй без опаски, она не подведет.
Санди пристально посмотрела в глаза Филиппу: он стал прилежным учеником в школе злословия или благодарит вполне искренне? И вполне искренне надеется, что она будет заниматься продвижением к славе его любовницы? В гримерке Санди поняла, что роман Марго и Филиппа продолжается, но перешел в другую стадию - Филипп скучает и хочет вернуться к ней, Санди. Этого он, несомненно, хочет совершенно искренне, недаром попросил у нее прощения. А вот чего хочет она сама?
- Да, я вижу, она талантлива, в этом ты не ошибся.
Санди ждала, что Филипп с шутливым пафосом воскликнет: "Но как я ошибся во всем остальном!". Однако он промолчал.
- Так куда мы пойдем ужинать? - спросила она. Несмотря ни на что, ей было весело: пусть Маргарита молоденькая, хорошенькая и даже талантливая, но Филипп все-таки предпочел ее, Санди! - Я тоже умираю с голоду. Не допустим, чтобы приятный вечер закончился двумя смертями!
Филипп не подхватил шутки и только теснее и теснее прижимал Санди к себе, собираясь взять реванш и окупить радостями сегодняшней ночи неприятности завтрашнего дня.
Они выбрали маленький рыбный ресторанчик "Кошка с удочкой". Усевшись, зажгли на столике светильник с желтым абажуром и посмотрели друг на друга: полумрак сделал их таинственно-привлекательными.
- Закажем лососину на вертеле, - предложила Санди, - восполним недостаток розового цвета в житейской материи.
Она все время пыталась шутить, но, следовало признать, не слишком удачно - нервы все-таки были на пределе. Значит, желательно выпить чего-нибудь покрепче, и Филипп, и она нуждались в этом.
Поквитавшись с соперницей, Санди все приглядывалась к своему возлюбленному. По ее мнению, Филипп вел себя безупречно. Ни тени недовольства не легло на его лицо, он был оживлен, нежен, внимателен, каждым взглядом, движением вновь и вновь подтверждая, что хочет быть с ней, и только с ней. И Санди начала оттаивать.
Жизнь есть жизнь, меланхолично рассуждала она после четвертой рюмки коньяка. Я не должна слишком строго карать Филиппа за мимолетное увлечение. Я ведь тоже не без греха. Если бы Поль не витал в царстве грёз со своей Кармен, кто знает... А Филипп, он такой родной, привычный...
Филипп почувствовал перелом в настроении Санди: она больше не отстранялась, не отгораживалась, не бравировала, вела себя мягче, естественней - и вздохнул с облегчением. Ему тоже стало легко и просто. И все казалось простым и радостным, они опять вместе: он и милая надежная Ди. Филипп наслаждался той чудесной безмятежностью, которая возникала только рядом с Санди. Он подозвал официанта и заказал шампанское.
- Что празднуем? Триумф Маргариты Дюваль? - не могла не съязвить Санди.
- Нет, победу Мелисанды Тампл, - очень серьезно ответил Филипп.
Когда они вышли из ресторана, шел уже второй час ночи, но они могли позволить себе никуда не спешить в этот осенний субботний вечер, хранивший, несмотря на прохладу, воспоминание о летнем тепле. Санди и не спешила. Казалось, все уже решено, но что-то мешало ей, вызывая ощущение неловкости. Призрак Марго витал в воздухе, и Санди не знала, как от него избавиться.
- Я к тебе? - Филипп остановил такси и вопросительно смотрел на нее.
- Нет, я к тебе, - мгновенно отозвалась она.
Если он хоть на секунду замнется, если откажет, будет настаивать на своем, она уедет одна, и больше никогда, никогда они не увидятся!
- Поехали, - тут же согласился Филипп, - только у меня беспорядок, Ди. Жуткий беспорядок.
- Я обожаю твой беспорядок! - выпалила она, садясь в такси.
Войдя в квартиру Филиппа, Санди убедилась окончательно и бесповоротно, что преувеличила роль Маргариты в его жизни, в этой берлоге нечего опасаться наткнуться на помаду или чулки. Те же скомканные свитера, кипы бумаг, окурки, чашки с недопитым кофе и пылящийся в углу компьютер. Все так, словно только вчера она ушла отсюда. Санди уткнулась в плечо Филиппа и всхлипнула.
- Ну что ты, глупышка? Что ты? - ласково спрашивал он, прижимая к себе ставшее податливым и покорным женское тело.
Глава десятая
Муза
Лолу разбудило солнце, залив веселым светом всю комнату. Яркий свет и тишина поразили ее. И еще золотые ветки, что тянулись прямо в окно.
Как же здесь хорошо! - потянувшись, подумала она и с нежностью вспомнила Поля. Может, он сейчас войдет, присядет на край кровати, обнимет меня, станет целовать, щекоча бородой... От этой бороды прямо мурашки по коже. Вот где у нас ладилось, так это в постели! А в остальном... Лола невольно вздохнула.
Никто не шел. В доме было тихо по-прежнему, и, одевшись, Лола вышла в сад, решив обследовать новые владения. Сад походил скорее на непроходимую чащу, но дорожка все-таки была, и она отважно ступила на нее. Потянуло зябкой сыростью, того и гляди, змея выползет. Лола опасливо поглядывала под ноги, не забывая уворачиваться от веток боярышника и жимолости, которые безудержно разрослись на воле и так и норовили ее зацепить.
С вздохом облегчения она добралась до скамейки под яблоней, сорвала красное яблочко, которыми та была усыпана. Оказалось кислое, Лоле не понравилось, и она зашвырнула яблоко в кусты. От скамейки другая дорожка вела прямо к ограде, у которой Лола застыла, заглядевшись на соседские владения. Если она и представляла себе райский сад, то именно так: аккуратные ряды беленых яблонь, каждая ветка покоится на подпорке. Еще один рядок - сливы, другой - какие-то кусты, наверное, смородина.
В другой стороне огород с ровными грядками-шоколадками - уже перекопаны, отдыхают. А есть и зеленые: вон петрушка с сельдереем курчавятся, сидят тугие кочаны капусты, торчат перья лука. А тыквы-то, тыквы! Какие, наверное, эта земля родит помидоры, огурцы, спаржу, артишоки!
На лице соседки читалось такое неподдельное восхищение, что Гастон не мог не улыбнуться.
- Доброе утро, - поздоровался он. - Как спалось на новом месте?
- Спасибо, великолепно. А вам?
- Мне заботы мешают спать. Видите, какое хозяйство! - широким жестом Гастон обвел сад, огород, постройки. - А руки-то одни.
- Хозяйство у вас замечательное, - с невольной завистью сказала Лола. - Просто глаз не оторвать. Стою, любуюсь.
- А вы братца своего надоумьте, может, и он за дело возьмется.
Лола пренебрежительно махнула рукой, и Гастон правильно понял ее жест: мол, куда ему!
- Тогда идите молоко пить.
- Спасибо, но я...
- Да вы не стесняйтесь, я от доброго сердца, по-соседски.
- Ну уговорили, - улыбнулась Лола.
И продолжая беседовать, они пошли вдоль ограды каждый со своей стороны: Лола, с трудом пробираясь среди кустов, а Гастон, сочувственно поглядывая на нее, по выложенной камешками дорожке. По такой же аккуратной дорожке он повел гостью к вольеру, где важно расхаживали куры.
- А коз сейчас нет, - сказал Гастон. - Слышали поутру рожок пастуха? К вечеру вернутся.
Лола вспомнила, что действительно сквозь сон слышала пенье рожка, но решила, что и оно ей снится.
Они обошли огород. Лола с дотошностью деревенской жительницы расспрашивала о земле и о том, что на ней родится, а Гастон с удовольствием отвечал на вопросы. Давно уже у него не было такой внимательной заинтересованной собеседницы. Лола трогала его своим жадным вниманием ко всем хозяйственным мелочам. Она хоть и походила на городскую, но по нутру была своя, деревенская, не то что ее кузен.
После огорода осмотрели фруктовый сад.
- А теперь прошу в дом, я вам молочка налью, - пригласил хозяин.
Лола залюбовалась растущими перед террасой розами.
- Осенние, - объяснил Гастон, - доцветают. А что летом делалось! Не передать.
В доме Лола сразу отметила, что, несмотря на чистоту и опрятность, не хватало женской руки. Гастон налил ей молока в глиняную кружку, и Лола, отпив глоток, будто перенеслась в свое детство: ее родители тоже держали коз, она на козьем молоке выросла.
- Я сейчас вам яблочек насыплю, - тем временем говорил Гастон, - вам поправиться надо, а то вон какая худая. Скажите братцу, чтобы получше за вами смотрел, и, если надо чего, приходите по-соседски, всегда помогу.
- Спасибо, - поблагодарила Лола и, не удержавшись, откусила от крутобокого румяного яблока из тех, что насыпал для нее в корзинку щедрый сосед. Вот это яблоко! Мед!
Гастон проводил ее до калитки.
- Ну, до завтра, соседка! Буду ждать.
- До завтра! - откликнулась Лола и пошла к себе, аппетитно хрустя сочным яблоком и думая: не нашим чета.
Когда она вошла в дом, Поль сидел пил на кухне кофе.
- Доброе утро! Я тебя потерял. Гулять ходила?
- Пила козье молоко у Гастона. Доброе утро. - Она присела к столу и сделала себе несколько тостов с джемом. Вот что значит поутру прогуляться, даже проголодалась! - После завтрака поможешь мне со шторами? И вообще введи в курс хозяйства.
Поль сразу погрустнел.