- Кэти, успокойся и сядь, - попросил ее Сержио. - Ты не знаешь и малой толики нашей семейной истории.
- Меня это и не касается, - безразлично отозвалась Кэти.
- И все же, прошу тебя выслушать, - настоял он. - Моя мать умерла, когда мне было восемь. Через пять лет отец женился второй раз. Он усыновил Абрамо, которому на тот момент было десять. Фактически он мне вообще не брат. А что касается Сесилии, его матери, то она вышла замуж из корыстных соображений за мужчину много старше себя. Но при этом не переставала крутить интрижки на стороне. Старик же был слишком занят делами, чтобы замечать это. Все ее авантюры были тщательно просчитанными. Она сделала все, чтобы к ее сыну перешло наше семейное дело. Юрист и поверенный моего отца, Умберто Тессано, был одним из ее любовников. Этот негодяй улучил момент и, когда мой отец находился в тяжелом состоянии вследствие химиотерапии, по наущению Сесилии дал свой очередной "дружеский" совет касательно дальнейшей судьбы семейного предприятия... Мне тогда было двадцать два, я учился на последнем курсе в Оксфорде. И вот как-то я решил остановиться в наших лондонских апартаментах. Каково же было мое удивление, когда я застал Сесилию в постели с Тессано. Конечно, я счел нужным рассказать об этом отцу. Но опытная интриганка опередила меня. Она заранее составила мне репутацию клеветника, который ни перед чем не остановится, чтобы запятнать ее доброе имя в глазах отца.
- Но как он мог поверить ей, а не тебе?
- Просто... Она сказала, что я домогался ее, грозился заставить отца поверить в то, что она изменяет ему с адвокатом семьи. Но она якобы на свой страх и риск осталась верна своему супругу и теперь опасается, что я приведу свою угрозу в исполнение.
- Какая гнусность! - брезгливо воскликнула Кэти.
- Тессано задолго до этого втерся в доверие к моему отцу, поэтому у него было уже наготове решение конфликта. Он внушил старику, что дрянного мальчишку следует проучить. Отец переписал завещание в пользу Сесилии и Абрамо. Через два месяца после этого отца не стало. А еще через три месяца мачеха вышла за Тессано замуж.
- Да... Тебе следовало давно рассказать мне об этом.
- Прости.
- Но какое отношение давешние недоразумения имеют к нашему нынешнему конфликту?
- Я хочу, чтобы ты поняла, Кэти. Грация - это та же Сесилия. И я рад, что она досталась Абрамо. Конечно, когда-то я не мог устоять перед ее красотой, но те времена давно позади. Она - воплощенное корыстолюбие. И то, что Грация бросила меня буквально перед алтарем, оставило неизгладимый отпечаток... Ты все еще намерена отбыть отсюда, Кэти?
- Не знаю, что и сказать, - озадаченно отозвалась она.
- Мы отбываем все вместе. Не забывай, что впереди медовый месяц.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
- Что ты обо всем этом думаешь? - спросил Сержио Торренте свою молодую супругу, когда они прошли шагов пятнадцать от вертолетной посадочной площадки.
Конечной остановкой их путешествия стал палаццо Аззарини, который менее года назад благополучно вернул себе Сержио. Теперь он мог со своей новой семьей разделить счастье обладания этим сокровищем, которое несколько лет назад было коварством и подлостью отнято у него.
Перед ними возвышался окруженный виноградниками дворец. Кэти просто посмотрела на мужа, и ее взгляд был более красноречив, чем все возможные комментарии.
Без сомнения, вид дворцового ансамбля, окруженного виноградниками, был впечатляющим.
- Палаццо Аззарини принадлежал моей семье много веков, до тех самых пор, как на него покусились Сесилия и Абрамо. Около года назад я сумел вернуть его. Предстоит еще огромный комплекс реставрационных работ. Но именно этот дворец должен стать нашим семейным гнездом и родным домом для Эллы, - прочувствованно и с жаром проговорил Сержио.
- Возражение всему сказанному может быть только одно, Сержио, - тихо заметила Кэти, - мне бы очень хотелось, чтобы прежде, чем выдавать какую-то идею за окончательное решение, ты все же считал нужным предварительно советоваться со мной, если дело касается нашего общего будущего.
- Мне бы и в голову не пришло, что ты можешь отвергнуть мое предложение обосноваться в палаццо Аззарини. Но если у тебя найдутся достойные аргументы для отказа, то не стану их оспаривать...
- Ничего не могу сказать, пока не увижу все собственными глазами.
- Что может быть лучше усадьбы для того, чтобы растить ребенка? Уверен, сама ты выросла в деревне.
- С чего такое умозаключение? - все еще воинственно отреагировала на его предположение Кэти Торренте.
- Ты не похожа не городскую девчонку. Ты безразлична к внешним признакам классового расслоения, твоя самооценка не меняется в зависимости от отношения к тебе окружающих. Это говорит о том, что твое раннее детство протекало в безмятежности, которую даже при титанических усилиях со стороны родителей в городских условиях не воссоздать. Я не прав? - весело спросил ее Сержио. Кэти с нескрываемым изумлением подняла на Сержио взгляд изумрудных глаз. Она и не предполагала, что ее супруг сколько-нибудь задумывается о ее индивидуальных особенностях, чтобы извлечь из них какое-то знание о ней. И движим он если и не любовью, то, во всяком случае, неподдельным интересом.
- Зато теперь я далеко не безмятежна - скучаю по Элле, - кротко призналась Кэти.
- Марибел без ума от нее. Уверен, Элла неплохо переживет эту неделю и без нас.
- Это так, - согласилась его супруга. - Но переживу ли я?
Сержио крепко обнял жену за плечи и повел наверх по ступеням парадного входа во дворец.
- Откуда доносится музыка? - удивленно спросила Кэти, которой поначалу палаццо Аззарини показалось совершенно безжизненным и несколько мрачным строением.
- Наверное, радио у кого-то из охраны дворца, - предположил ее супруг.
- Так мы не будем здесь одинокими?
- Это и невозможно. Дома быстро чахнут и разрушаются, если в них никто не живет. Человек нужен любому дому, как и дом человеку. Тут и охрана, и полный штат прислуги. Да и как жить хозяину в такой громаде одному?
- Потому ты и обзавелся семьей в такой спешке? - пошутила Кэти.
- Главным образом чтобы было с кем играть в шахматы.
- И только поэтому?
- Достойная, по-моему, причина. К тому же я нахожу тебя весьма привлекательной и ввиду этого обстоятельства предлагаю осмотр владений начать с хозяйской спальни, отделанной по моему распоряжению в первую очередь.
Преодолев два лестничных пролета и одну галерею, супруги оказались в просторной комнате с огромной старомодной постелью с пологом.
- О, это же просто мечта! - по-девичьи звонко воскликнула Кэти с порога и, скинув туфли, бросилась на постель, застланную тяжелыми парчовыми покрывалами.
- Все девочки мечтают о постели с пологом, - со знанием дела отметил Сержио и, плотно прикрыв дверь спальни, присел на край кровати.
Кэти вмиг преобразилась, проникнувшись сказочностью внутреннего убранства супружеской опочивальни. Она обняла мужа за шею и признательно поцеловала в щеку. Сержио улучил подходящий момент и расстегнул молнию платья на ее спине.
Нащупав ее шрам, он рискнул спросить:
- Как такое случилось?
- Да... - нехотя проговорила Кэти, - в тюрьме. Кое-кому не понравилось, как я себя держу. Мерзавка оклеветала меня перед остальными, будто бы я стукачка. Вот всей толпой они и напали на меня в душе. У подстрекательницы был нож...
- Обещаю сделать все, чтобы ты забыла об этом. И никто никогда не обидит мою жену. Клянусь, - прошептал Сержио, укладывая обнаженную Кэти на огромную роскошную постель.
- Как ты можешь обещать такое?
- Это не пустые слова. Ты убедишься в этом. И однажды станешь доверять мне безоговорочно.
- Никогда никому я не смогу безоговорочно доверять, - грустно возразила Кэти.
- Речь не о ком-то абстрактном, а о твоем муже, - шутливо напомнил ей Сержио Торренте.
- Но ты будешь не первым, кто обществу жены предпочитает развлечения на яхте в веселой компании.
- Если я утоплю свою яхту, ты станешь доверять мне больше? - совершенно серьезно спросил ее супруг.
- Придумаешь себе другое развлечение, - скептически отозвалась жена.
- Когда в руках такое сокровище, чего еще можно искать? - проговорил он, стиснув жену в объятьях. - Кожа как шелк, глаза как изумруды и даже этот рубиновый шрам...
- Он уродлив, - опередила его Кэти.
- В тебе не может быть ничего уродливого. А то, что ты чего-то смущаешься, еще больше красит тебя, - сказал он, нежно целуя багровый след на спине.
Кэти поежилась.
- Если тебя это беспокоит, можно прибегнуть к средствам пластической хирургии. Но лично я ничего бы не стал в тебе менять.
- Хорошо так рассуждать, когда есть выбор. Я же до сей самой поры и мечтать не могла о пластической операции. И этот шрам воплощает в себе все уродства и неустроенность моей прежней жизни. Впрочем, нет гарантии, что те беды мне больше никогда не аукнутся, и от новых я не застрахована.
- Так хочешь ты удалить его или не хочешь? - напрямую спросил Сержио.
- Не знаю, - тихо отозвалась жена.
- Тогда отложим все дилеммы на неделю. А следующие семь дней проведем в постели безвылазно, - предложил ей супруг.
- Безвылазно? Вряд ли у нас это получится, - шутя усомнилась Кэти.
- У нас штат прислуги. Нас и напоят, и накормят, только успевай отдавать распоряжения. А нам останется только любить друг друга. Это я никому перепоручать бы не стал, - замечтался вслух владелец старинного палаццо.
- Мне начинает нравиться быть замужней дамой, - призналась Кэти, стоило Сержио раздеться донага и нырнуть к ней под покрывало.
- Ты в нетерпении, - отметил он, коснувшись ее.
- Да и ты на взводе, - поддела она Сержио, принимая его торопливые ласки. - Ты действительно любил ее до безумия? - неожиданно спросила она.
- Кого?
- Грацию.
- Что ты вдруг о ней вспомнила? - с явным раздражением бросил Сержио.
- Так, - неопределенно ответила она.
- А как ты сама думаешь? - озадачил ее вопросом супруг, прекратив нежничанья.
- Ты разговаривал с ней после нашей свадьбы? - пристрастно спросила его Кэти.
- Нет. Я лишь наблюдал, как ты ее обработала винцом, после чего она поспешила покинуть торжество... Теперь мы можем продолжить наше занятие? - спросил Сержио.
- Ты действительно потребовал, чтобы она развелась с твоим братом? - не унималась девушка.
- Достаточно! - резко пресек мужчина. - Если ты не прекратишь, я пойду в душ.
- Готов обречь меня не муки ревности, лишь бы не отвечать на элементарный вопрос? - полушутя-полусерьезно спросила его супруга.
- Я устал от этих глупостей, Кэти, если ты еще не поняла.
Кэти понуро отвернулась.
- Не дуйся! - распорядился он.
- А что мне остается?
- Довериться мне и наслаждаться, - прошептал он ей на ухо.
Полтора месяца спустя Сержио Торренте повел супругу во вновь отреставрированное крыло палаццо Аззарини, где ей еще не доводилось бывать.
Они прошли множество комнат, каждая из которых вызывала в Кэти неизменный восторг, который она больше не старалась скрывать в стремлении сохранить независимость от тех благ, которые подразумевал брак со столь состоятельным человеком, как Сержио.
Он предусмотрительно остановил Кэти возле одной из комнат и немного помедлил, прежде чем торжественно распахнуть дверь. Девушка ахнула.
Она увидела настоящий девичий будуар, все убранство которого было выполнено в нежных пастельных тонах, а один угол был щедро забит всевозможными милыми вещичками, большинство из которых составляли прелестные старинные фарфоровые куклы.
- Невероятно! - воскликнула Кэти.
- Это подарок тебе, дорогая, - изрек Сержио, с удовлетворением наблюдая в глазах супруги искренний детский восторг.
Кэти увидела на комоде аккуратно разложенные вещи, которые она просила Сержио сохранить, а рядом с ними стоял старый рюкзак.
- Это же...
- Совершенно верно. Я забрал их у твоего бывшего, - подтвердил муж.
- У Гарета?
- Он сказал, что держал рюкзак на чердаке, чтобы мамаша не нашла. Так что все в целости и сохранности, можешь проверить.
Девушка нетерпеливо расстегнула молнию рюкзака и с замиранием сердца стала извлекать из него сокровища своего прошлого, главным из которых оказалась старая фотография родителей в рамочке.
Кэти прикоснулась к ней губами, слезы брызнули из глаз.
- Не хочу, чтобы ты плакала, милая.
- Я плачу от счастья. Ты представить не можешь, что эти вещи значат для меня. Тут все мое детство, мое прошлое.
- Знаю, родная. Потому-то и поклялся вернуть их тебе. Когда Сесилия отняла у меня этот дом, то избавилась ото всех дорогих моему сердцу вещей, надеясь таким образом вырвать из этих стен любое напоминание обо мне и ее коварном поступке.
- Значит, ты видел Гарета... - Кэти подняла на мужа взволнованный взгляд. - Почему он не отвечал на мои письма, которые я писала ему из тюрьмы?
- Он не получал их. Его мать позаботилась об этом.
- Так я и думала... Но когда ты его видел?
- На прошлой неделе, когда по делам летал в Лондон. Он все еще живет на привязи у своей деспотичной мамаши. Старая интриганка и от общения со мной хотела его отгородить, но я, конечно же, настоял на своем.
- Сержио, я бесконечно благодарна тебе за это! - Кэти кинулась к нему на шею. - Жизнь налаживается. Теперь я это точно знаю... Мне кажется, что тебе тоже стоит предпринять некоторые шаги к примирению с братом, - осторожно добавила она.
- Я никогда ничего не предпринимаю под воздействием сантиментов, - жестко возразил муж, расцепляя ее объятья. - И прошу тебя больше не выступать в качестве миротворца, - предупредил он.
- И ты даже не спросишь, о чем я говорила с Абрамо?
- Мне это неинтересно, Кэти.
- Но я поверила его намерениям, дорогой. Он произвел впечатление человека, который искренне сожалеет о содеянном его матерью.
- Производить впечатление он умеет, - зло отпарировал Сержио и вышел из комнаты, оставив супругу наедине с вновь обретенными ценностями.
Весь мир для четы Торренте сосредоточился в крошке Элле, но Сержио не отпускал и бразды правления своей корпорацией, постоянно отлучаясь из дому. Так однажды и Кэти, взяв подросшую дочку с собой, отправилась с супругом в Лондон.
Встреча с Бриджит Кёрк вызвала в ней противоречивые чувства. Радость была несколько омрачена напоминанием о самом мрачном этапе ее жизни.
- Ренцо решил кое-что выяснить, дорогая, - предварила свой рассказ Бриджит. - В одной антикварной лавке обнаружилось несколько предметов столового серебра, по описанию совпадающих с теми, в исчезновении которых ты была обвинена...
- Столько времени прошло. Вряд ли мистеру Каталлоне удастся выяснить что-то доподлинно, - усомнилась Кэти.
- Ренцо отличный сыщик. У него огромный опыт в таких делах, - слегка обиделась Бриджит. - Уж если кому-то и удастся что-то выяснить, так это Ренцо, - добавила она убежденно. - Владелец лавки сам связался с полицией, поскольку щепетилен в таких вопросах.
- Лучше скажите, когда вы намерены пожениться? - поспешила сменить тему Кэти.
- Мы решили не слишком затягивать. Так что довольно скоро вы с мужем сможете присутствовать на нашем бракосочетании в качестве почетных гостей. Ренцо предложил мне выйти за него, а я ответила согласием, - призналась Бриджит Кёрк.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
- Поверь, мне очень-очень жаль, Сержио, - взволнованно произнесла Кэти.
- Мы оба знали, что такое вполне может приключиться, но я надеялся избежать этого, - пробормотал итальянец.
Кэти виновато смотрела на мужа. Ее сердце словно сковало ледяным панцирем.
- Я думал, что готов ко всему, - не глядя на нее, процедил супруг.
- Я готова провалиться сквозь землю, - прошептала она.
- Мы на яхте, - напомнил ей Сержио.
- Хочешь, чтобы я бросилась за борт?
- Не говори ерунду, Кэти, - осадил он ее.
- Учитывая, что я не умею плавать...
- Замолчи наконец! - прикрикнул Сержио. - Это не смешно, - добавил он мягче.
Кэти и не собиралась смеяться.
- Давай возьмем себя в руки, дорогая. Мы сможем пройти и через это, - с расстановкой произнес он. - Пресс-служба корпорации проинформирована касательно возможных осложнений. Уже подготовлен текст заявления, которое в скором времени будет опубликовано.
Если сам Сержио и был готов закрыть глаза на то обстоятельство, что в прошлом его супруга была осуждена и отбывала наказание, то его консервативное окружение не могло примириться с этим. А между тем информация постепенно начала просачиваться в прессу. И тут и там приходилось натыкаться на разные версии возникновения Кэти Гэлвин в жизни итальянского миллионера. Рано или поздно можно было ожидать полномасштабного журналистского расследования, изобличавшего предосудительные факты в биографии девушки.
Такой скоропалительный брак и преображение безвестной нищенки в удачливую супругу богатого аристократа никого не оставили равнодушным. И Сержио, и Кэти оставалось признать, что самая суровая проверка их отношений еще предстоит.
- Я рассчитываю положить конец всем спекуляциям на этот счет сразу, как только появится подходящий повод... Не волнуйся, Кэти. У нас все получится.
- Мне бы твою уверенность, дорогой... А это заявление... Могу я узнать его содержание? - тревожно спросила она его.
- Копия текста у меня с собой, - деловито произнес Сержио. - Секунду, сейчас принесу.
Кэти застыла в опасливом ожидании его возвращения. Смутные сомнения томили ее.
- Так... - проговорил итальянец, вернувшись. - В целом стандартное заявление, но составлено в жестком, безапелляционном тоне... Вот. Прочти.
Кэти взяла лист в руки. По мере чтения ее лицо обескровилось, губы задрожали. Она негодующе посмотрела на своего супруга и, сглатывая обиду, проговорила:
- Я не позволю это публиковать!
- Но это стандартное для подобных инцидентов заявление. Если оно не будет озвучено, нас не оставят в покое до тех пор, пока мы не признаем обвинение.
- В том-то и дело. Я не желаю признавать обвинения. Не сделала этого тогда, не собираюсь делать и сейчас ради успокоения общественного мнения. Я не виновата и признавать свою вину даже в форме стандартного заявления считаю недопустимым! - категорически объявила Кэти.
- И даже ради меня и Эллы? - едко спросил ее супруг.
- Сержио... Как ты можешь?! - в отчаянии воскликнула она. - Я считала, ты мне веришь. Думала, ты и женился на мне именно потому, что понял: не могла я украсть у людей, которые мне доверяли. Я не воровка. Но я честно снесла все выпавшие на мою долю испытания. Даже если бы я и была виновата в том проступке, то дело закрыто. Меня выпустили досрочно потому, что предполагаемая вина была искуплена. И никто - ни так называемое общественное мнение, ни репортеры, ни ты - не имеет морального права мучить меня.
- Вот именно этим пресс-релизом я и намерен подвести черту, - терпеливо проговорил Сержио.
- Ты меня слышишь? - закричала Кэти. - Я не виновата! А в этом документе содержится признание вины и того, что заслуженное наказание понесено! Но наказание-то было не заслужено! Ты можешь это понять?
Сержио Торренте устало вздохнул.