- В таком, что ни одно нетривиальное чувство или желание не сможет проникнуть в их душу. От них не дождешься необычных поступков, неожиданных слов, ярких страстей… Более того, в их жизни для них просто нет места! Она распланирована от и до, и они следуют по ней с точностью курьерского поезда.
- Гмм… Зато в моей жизни полно всяких неожиданностей, - пробормотал Крис. - Однако не слишком ли ты сгущаешь краски?
Сам он подумал о том, что Делина удивительно точно описала его собственную жизнь до того момента, пока он волею случая не оказался в роли уличного музыканта. Если бы не это неожиданное превращение, он так и не узнал бы, на что способен. И более того, чего был лишен в жизни!
И ведь все началось с поцелуя Делины… Нет, еще раньше - с дурацкой надписи на майке.
А ведь он собирался ее выкинуть. Нет, эту майку надо будет обязательно взять с собой в Вашингтон и хранить как самый дорогой сувенир. Ему даже стоит мысленно поблагодарить девицу, что испачкала его костюм шоколадным мороженым.
- Ничего я не сгущаю, - тем временем продолжала Делина. - Ты просто не знаешь таких людей…
Как не знать, когда я сам принадлежу к числу этих кретинов, подумал Крис.
- Мне стыдно признаться, но ведь и я в чем-то на них похожа.
- Позволь не поверить.
- Это еще почему?
- Да потому, что у меня до сих пор кружится голова при одном только воспоминании о твоем первом поцелуе… Ну, после того как я закончил играть…
- Ах, вот ты о чем! - засмеялась Делина. - Сама не знаю, что на меня нашло… Так, ну все, - сказала она, заклеив рану лейкопластырем, и спросила: - Еще болит?
- Побаливает.
- Бедняжка. - Крис сидел посреди кухни на табурете, и сейчас Делина наклонилась к нему. - Как я могу облегчить невыносимые страдания моего героя?
- Попробуй догадаться, - усмехнулся Крис, и через секунду ощутил на своих губах нежный поцелуй Делины. - Ты удивительно сообразительна, - сказал он, обвивая рукой ее талию и усаживая к себе на колени. - Однако проклятая боль никак не проходит…
Говорить дальше стало невозможно, поскольку Делина проявила удивительную пылкость, словно бы ей не терпелось поскорее оказаться в его объятиях.
Крис еще успел подумать о том, что если она действительно обладает таким бешеным темпераментом, то как же ухитряется отказывать вашингтонским коллегам, пусть даже имея о них столь невысокое мнение?
Обычно он весьма настороженно относился к слишком откровенным и напористым женщинам. Более того, ему не нравилось, когда не мужчина домогается женщины, а все происходит наоборот. Это казалось ему таким же противоестественным, как если бы дама подавала пальто джентльмену или открывала перед ним дверь, пропуская вперед.
Однако сейчас их желания совпадали. Стоило ему обнять Делину, как она вздохнула, словно бы только этого и ждала, и упоенно приникла к его губам. Каким же теплым и душистым ароматом от нее веяло! В такие моменты большинство мужчин действуют автоматически, забывая о разуме, поддаваясь природным инстинктам. И Крис не стал исключением…
Его рука скользнула по округлому бедру молодой женщины и осторожно проникла под шелковистую на ощупь юбку. Делина отреагировала тем, что прижалась к нему еще плотнее и сладострастно застонала.
Не прошло и минуты, как оба уже дышали часто и взволнованно.
Делина, словно проверяя силу испытываемой им страсти, коснулась рукой молнии его джинсов. После чего Крис рывком подхватил ее на руки и, пройдя с ней несколько шагов, уложил на плетеный бамбуковый диван с мягкими цветастыми подушками.
Сорвать с нее одежду было делом одной минуты. А тонкие трусики он попросту разорвал, чтобы не тратить время, снимая их. Затем резко выпрямился и замер завороженный.
Делина лежала перед ним восхитительно-томная, великолепная в своем откровенном желании.
- Чего же ты ждешь, - прошептала она.
И он, мгновенно раздевшись, набросился на нее и резким толчком вошел в нее, издав при этом звук, представляющий нечто среднее между стоном и рычанием. Это было невероятное, какое-то дикое по накалу страстей единение, доставившее обоим безграничное наслаждение…
* * *
Когда все кончилось, Крис не мог говорить, только хрипло дышал и судорожно целовал обнаженные плечи и грудь Делины. Еще несколько мгновений она лежала с закрытыми глазами. Затем ресницы ее дрогнули, веки поднялись, и она тихо засмеялась.
- Ты что это? - спросил Крис, недоуменно вскидывая голову.
Вместо ответа она указала пальцем на разорванные трусики.
- А, понимаю, - тоже засмеялся он, - твои накрахмаленные коллеги в порыве страсти не рвут трусиков на своих возлюбленных.
- У них не бывает порывов страсти. А к предметам дамского туалета они относятся бережно, чтобы не пришлось покупать новые.
- Но откуда ты так хорошо осведомлена об их нравах? Я задушу тебя от ревности, если выяснится, что ты знаешь об этом не понаслышке!
- Конечно нет. Просто у меня есть приятельницы, которые не прочь пооткровенничать за ланчем, только и всего.
- Хотелось бы верить, - вздохнул Крис, вставая и натягивая джинсы. - Однако я обязательно куплю тебе новые трусики!
- О, в этом нет необходимости.
- Но мне же надо как-то искупить свою вину. Я имею в виду мою несдержанность.
- Ты провинишься передо мной лишь тогда, когда начнешь проявлять чрезмерную сдержанность, - поднимаясь с дивана, заверила его Делина. - Впрочем, если тебе так хочется для меня что-то сделать, то закажи пиццу, пока я пойду в душ.
- Хорошо, - кивнул Крис, направляясь к телефону. - Кстати, у тебя есть какие-нибудь особые пристрастия? Ну, скажем, грибы, анчоусы, салями…
- На твой вкус, милый. Замотавшись в плед, Делина поднялась наверх и вошла в ванную. С наслаждением намыливаясь ароматным гелем, она непрерывно улыбалась, вспоминая недавний эпизод и думая о том, что Крис не устает поражать ее новыми талантами.
Сначала он привлек ее внимание как музыкант, потом восхитил умением делать чувственный массаж. На следующий день удивил своей галантностью и умением лихо гонять на мотоцикле. Затем они занимались любовью, и Крис предстал перед ней в роли непревзойденного любовника.
Однако сегодня он превзошел себя: давно у нее не было такого неистово-упоительного секса! А если еще учесть, что перед этим он выказал себя бесстрашным бойцом, ухитрившись в одиночку уложить двух здоровенных парней, то им просто нельзя не восхищаться!
Сколько же еще дарований таится в этой самобытной натуре?..
Тем временем Крис быстро договорился о доставке пиццы. После чего прошел в гостиную и, включив телевизор, расположился на диване с банкой пива в руке.
Показывали какой-то боевик. Бежевый "форд" и темно-синий "мерседес" разделяла лишь небольшая заснеженная поляна, с растущими по краям густыми кустами. Распахнулись дверцы, и заскрипел снег под ногами шестерых вылезших из автомобилей мужчин. Все в кожаных куртках нараспашку. Глаза внимательные, настороженные. Один держит в опущенной руке черный короткоствольный автомат.
Тем временем из-за кустов появились еще двое. Первый в белой дубленке, второй в широкополой ковбойской шляпе и в длинном кожаном пальто. Вдруг тот, что был в дубленке, ничком бросился в снег. В то же мгновение, выплевывая из своих стволов смерть, заговорили автоматы и пистолеты.
Стекла обеих машин мгновенно покрылись паутиной трещин. Над лесом испуганно взметнулись с хриплым карканьем вороны…
- Ну, как насчет пиццы? - спросила Делина, спускаясь вниз в белом махровом халате и на ходу вытирая волосы пушистым розовым полотенцем. - Поскольку мы не смогли пообедать, я ужасно проголодалась.
Крис был так увлечен боевиком, что не сразу ее услышал. Не без сожаления он выключил телевизор на том самом месте, когда из простреленного во многих местах "мерседеса" выползла красотка в леопардовой шубке и, ломая руки, закричала: "О, Джонни!"
- Все в порядке, - сообщил Крис, оборачиваясь к Делине. - Обещали привезти в течение получаса. Может, пока хочешь выпить?
- О да, если тебе не сложно… Там, в баре, должно быть мартини.
Крис проявил сноровку бармена, не забыв выбрать подходящий бокал и положить в него оливку.
- Прошу, мадмуазель.
Передав бокал, он сел рядом с Делиной на диван и снова взялся за свое пиво.
Вообще-то он любил дорогие французские коньяки. Однако подобное пристрастие никак не вязалось с ролью бедного уличного музыканта, поэтому приходилось изображать удовольствие, смакуя баночное пиво.
Впрочем, в такую жару оно было весьма кстати.
- Почему ты выключил телевизор? - спросила Делина.
- Потому, что у меня слишком хорошее настроение, чтобы смотреть на заплаканных девушек. - Как говориться, и ложь бывает во спасение. - Что, если нам послушать музыку?
- Как бы я хотела снова послушать тебя, - неожиданно вздохнула она.
- И о чем же мне тебе рассказать? - сразу откликнулся Крис.
- Нет, ты меня не понял. Я хотела бы послушать твою игру на саксофоне.
- Ах, это… Но ведь здесь, наверное, нет инструмента. Или все-таки есть?
- Увы! Однако вот что мне пришло в голову… Что, если мы завтра навестим твоего Феликса? Во-первых, мне интересно посмотреть, где ты живешь. Во-вторых, вы устроите для меня небольшой концерт, за который я вам заплачу… Что скажешь, милый?
Час от часу не легче! И зачем только он вздумал представить ей Феликса в качестве своего напарника? Впрочем, какого, к черту, Феликса! Он даже не знает, как зовут того чернокожего музыканта.
Вот так всегда и бывает: одна ложь влечет за собой другую, порождая запутанные ситуации, из которых потом приходится мучительно искать выход. Конечно, проще всего всегда говорить только правду, но сколько интереснейших житейских ситуаций стали бы при этом невозможны! Как ни странно это признавать, но именно ложь порой придает жизни щекочущую нервы остроту или, как в данном случае, некоторую пикантность.
Что же придумать? Как отыскать этого чертова саксофониста? И согласится ли он предоставить ему на время свое жилье?
Однако деваться было некуда. Делина терпеливо ждала ответа, глядя на него своими глубокими серо-голубыми глазами, выражение которых понять было невозможно.
А вдруг она что-то заподозрила и хочет проверить хотя бы часть легенды, которую он успел сочинить?
- Договорились, - со вздохом сказал Крис, решив, что до завтра непременно что-нибудь придумает. - Старина Феликс будет рад нашему визиту… Ага, в дверь звонят. Я пойду открою. Наверное, это привезли пиццу.
- И заодно проверь, как там наш щенок!
Со щенком ничего не случилось. Он успел переменить позу, но по-прежнему безмятежно спал. Но вот представший перед Крисом разносчик пиццы невольно поразил его своим веселым, можно было даже сказать бесшабашным, видом.
Парню было не больше двадцати лет. Статный, мускулистый, загорелый, с белозубой улыбкой. Он был подвижен как ртуть и, словно бы не в силах спокойно стоять на одном месте, пританцовывал. Одет он был в цветастые шорты и белую рубашку с короткими рукавами. А коробку с пиццей он держал перед собой так, как официанты обычно держат поднос. Кроме того, у него были ослепительно голубые глаза, ярко выделяющиеся на загорелой физиономии.
При виде такого симпатяги Крису сразу вспомнилась утренняя встреча с Викторией и пришла в голову довольно озорная мысль. Чтобы избежать в будущем приставаний, почему бы не послать к мисс Уэствуд этого парня? Вполне возможно, что она угомонится и начнет относиться к нему, Крису, только как к своему адвокату.
- Привет, - первым поздоровался разносчик. - Пиццу заказывали?
- Привет, - ответил Крис, принимая одной рукой коробку, а другой засовывая в карман его рубашки двадцать долларов. - Слушай, приятель, ты на сегодняшний вечер уже освободился?
- Не совсем, - ответил тот, нисколько не удивившись. - У меня еще осталось несколько заказов. А что тут у вас, вечеринка? - И он попытался заглянуть через плечо Криса в глубь гостиной.
- Я бы хотел сделать еще один заказ, но на другой адрес, - оттесняя его на крыльцо и прикрывая за собой дверь, сказал Крис. Не хватало еще, чтобы этот тип любовался Делиной в одном халате!
- Ладно, - невозмутимо кивнул парень. - Гоните еще двадцатку и говорите, куда ехать.
И тут Крис с опозданием сообразил, что не знает адреса Виктории. Пришлось с сожалением отказаться от этой затеи и проститься с разносчиком. Впрочем, он взял у него визитку, решив, что воспользуется ею при подходящем случае.
9
На следующий день Крис уехал первым, объяснив это Делине тем, что Феликса может не оказаться дома. Поэтому лучше его сначала найти где-нибудь в городе и предупредить о неожиданном визите. После чего он обещал заехать за молодой женщиной.
Делина охотно согласилась. И Крис в очередной раз оседлал свой мотоцикл, с которым уже так свыкся, словно был прирожденным байкером.
Первым делом он направился в ту часть города, где впервые услышал завораживающие звуки саксофона, благодаря которым ему удалось познакомиться с Делиной.
К счастью, тот, кого он окрестил Феликсом, был на месте. Крис понял это, едва въехав на маленькую, украшенную фонтаном площадь, один из уголков которой и облюбовал себе чернокожий музыкант. Звуки саксофона разносились далеко вокруг, однако сейчас это был не грустный и задумчивый вечерний блюз, а жизнерадостный утренний рэгтайм.
Остановившись у тротуара, Крис подождал, пока саксофонист доиграет мелодию до конца и соберет пожертвования немногочисленных слушателей. Затем слез с мотоцикла, снял шлем и направился к нему.
Музыкант сразу узнал Криса и добродушно заулыбался, обнажив великолепные белые зубы.
- Здорово, напарник. - И он первым протянул руку. - Хочешь снова поиграть на моем саксе? Прошлый раз у тебя неплохо получилось.
- Нет, спасибо, - ответил Крис, отвечая на рукопожатие. - На этот раз у меня нет настроения.
- Что так?
- Ты мог бы уделить мне пару минут?
- О чем речь!
Чернокожий музыкант присел на край скамейки и поставил саксофон на колени. Крис устроился рядом и, выдержав небольшую паузу, спросил:
- Ты живешь один?
- В каком смысле?
- Ну, у тебя есть семья?
- О нет, для этого я слишком молод. А почему тебя это интересует?
- Меня интересует другое, - пытаясь подделаться под тон собеседника, сказал Крис. - Где ты обитаешь?
- В вагончике, - словоохотливо ответил негр. - Он стоит неподалеку, сразу за выездом из города, рядом с небольшой пальмовой рощей. Да ты, никак, собрался ко мне в гости?
- Да, хотелось бы.
- Нет проблем! Подваливай сюда ближе к вечеру, и мы вместе двинем ко мне. Тебе, приятель, видимо, негде переночевать.
- Спасибо за любезное приглашение, - замялся Крис, не зная, как приступить к главной теме. - Но… но дело несколько в другом…
- Хочешь покурить травки?
- Нет, я не употребляю наркотики. Мне просто нужен твой вагончик.
- В каком смысле? - удивился собеседник. - И на кой он тебе сдался?
- Понимаешь, в чем дело…
- А, ясно! - И чернокожий музыкант, к удивлению Криса, снова заулыбался и даже потрепал его по плечу. - Ты хочешь привести туда ту красотку, которую снял здесь позапрошлым вечером!
Крис пожал плечами и сдержанно улыбнулся в ответ. Конечно, не очень-то приятно, когда о твоей возлюбленной говорят "снял", однако на добродушие собеседника невозможно было сердиться.
- Ты угадал, - просто ответил он.
- Ну и как у тебя с ней - все сладилось?
- Похоже на то.
- Держись за нее, приятель, - на полном серьезе заявил музыкант. - Она, судя по ее виду, дамочка не из простых и, наверное, даже не местная.
- Спасибо за совет. Однако ты так и не ответил: что насчет вагончика?
И снова собеседник удивил его, категорически замотав головой.
- Что это значит? - не понял Крис.
- Увы, приятель, не хотелось бы тебя огорчать, но с этим у тебя ничего не выйдет.
- Почему? Я могу заплатить.
- Нет-нет, дело не в этом.
- Тогда в чем?
- В грехе, которому я не хочу потворствовать во избежание гнева Господня.
- В чем? - В первый момент Крису показалось, что негр шутит, и он повнимательнее вгляделся в его лицо. Однако тот перестал улыбаться и как будто даже загрустил. - Послушай-ка, Феликс…
- Какой еще Феликс? Ты меня с кем-то путаешь, - насторожился музыкант, и Крис с некоторым запозданием сообразил, что назвал его выдуманным им самим именем. - Меня зовут Джейкоб… Джейкоб Янг.
- Очень приятно. Крис Макферсон. Так что ты там говорил о грехе Господнем?
- Не о грехе, а о гневе, - назидательно поправил его Джейкоб. - Наш всемилостивейший Господь всегда гневается как на тех, кто совершает грехи, так и на тех, кто им потворствует. Именно поэтому я и не могу пустить тебя в свою берлогу. Уж извини!
- Если он всемилостивейший, то почему так часто гневается? - не удержался Крис, однако собеседник не захотел понять иронии, содержавшейся в его вопросе, и насупился. - А, ты являешься прихожанином местной баптистской церкви, - неожиданно догадался он.
- И даже играю там на органе во время воскресной службы! - с гордостью заявил Джейкоб. - Поэтому, как сам понимаешь, я не могу превращать свой чудесный вагончик в гнездо разврата и рисковать спасением души ради какой-то жалкой двадцатки:
- А кто здесь говорит о двадцатке? - воскликнул Крис и потянулся за бумажником. - Я хотел предложить тебе в десять раз больше.
- Двести баксов? - недоверчиво переспросил Джейкоб, окидывая его внимательным взглядом с головы до ног. - Хочешь, чтобы я поверил, будто ты способен выложить такие деньги за одну ночь в моей берлоге?
- Но я действительно способен!
- Тогда почему бы тебе не снять номер в отеле для встречи со своей милашкой?
На такой простой вопрос у Криса не было подходящего ответа, поэтому в первую минуту он замялся и неуверенно пожал плечами.
- Ага, приятель! Ты даже не можешь толком объяснить, чем тебя не устраивает отель! - непонятно почему обрадовался Джейкоб.
Крис извлек бумажник, достал оттуда две стодолларовые купюры и протянул чернокожему музыканту.
- Тебе нужны мои деньги или мои объяснения? - не без ехидства поинтересовался он.
Джейкоб взглянул на доллары и, секунду поколебавшись, взял их и сунул себе в карман.
- Вижу, ты парень не промах, - вставая с места, сказал он. - Ну что ж, ради такого дела можем поехать прямо сейчас.
Пока он прятал саксофон в футляр, Крис завел мотоцикл и подъехал ближе. Джейкоб уселся позади него, и они рванули с места.
Ехать действительно оказалось недалеко, да и место для своего пристанища Джейкоб выбрал замечательное - в тени пальм, подальше от шоссе, но зато рядом с растянувшимся на несколько миль песчаным берегом. Это было нечто вроде самодеятельного кемпинга. Несколько вагончиков, трейлеры и даже палатки, между которыми бегали смуглые ребятишки.
Вагончик сразу понравился Крису - там было чисто и довольно уютно. Кроме того, имелись электричество и горячая вода в душе.