Рори почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо, а по голове даже мурашки побежали от неловкости.
- Как… вы… смеете? - прошептала она.
Кейн засмеялся. Но когда он понял, что слова ее следует понимать в прямом смысле, смех его угас.
- Как я смею? Рори, женщины не произносят эту фразу уже по меньшей мере полвека. Мужчины смеют много больше в наши дни. А женщины еще больше. Табу нет. Полная свобода, никаких запретов, вы не заметили? Вы теперь раскрепощены, леди.
- Простите, - выдохнула она, оттолкнула стул и кинулась из кухни. Кейн удивленно смотрел ей вслед. Когда дверь ванной захлопнулась, он встал, раздираемый противоположными чувствами: идти за ней или убираться отсюда к черту.
Но тут он услышал жалобные звуки - ее рвало - и перестал колебаться.
- Рори… солнышко, нам надо что-то сделать с вашим норовистым животом.
Она сидела на коленях, опустившись на пятки, позеленевшая и дрожащая. Бусинки пота выступили на лице, и сердце Кейна переполнила нежность. Он поднял ее на руки и не удивился, что она не сопротивлялась. Судя по всему, сил у нее не хватило бы даже на то, чтобы прихлопнуть комара.
- Все в порядке, солнышко, теперь позвольте мне положить вас куда-нибудь, вам надо немножко поспать.
- Мне противно, - с несчастным видом прошептала Рори. - Мне противно, что вы видите меня в такой… Мне противно, что у меня больной желудок. Мне противен июль, но больше всего мне противна свадьба.
- Шшш, уверен, что вы справитесь, любовь моя, уверен, что справитесь. В такой момент женщина нуждается в матери, но, поскольку ее здесь нет, считайте меня заменой.
Она оставила босоножки под кухонным столом. Кейн уложил ее на постель, снял с руки часы, освободил от шпилек уложенную короной косу и расстегнул высокий воротник пикейного платья без рукавов. Потом умело стянул его через голову и повесил на спинку старомодного кресла-качалки.
На ней были белые трусики. Хлопчатобумажные. Он даже не предполагал, что в этом веке делают что-то подобное. Она дрожала. Единственное, что он мог сделать, - это забраться в постель и согреть ее самым быстрым из известных ему способов. Но это, как сказали бы в медицинских кругах, противопоказано.
Абсолютно противопоказано!
- Хотите, чтобы я снял покрывало и укрыл вас?
- Оставьте меня одну. - Глаза у нее в тревоге расширились. - Вы не смеете…
- Эй, эй, я же только предложил. - Подняв обе руки кверху, Кейн отступил от кровати.
- Простите. Я плохо себя чувствую.
Она выглядела ужасно. Красивая, беспомощная и несчастная. И Кейн понял, что он напрочь потерял голову.
- Кто ваш доктор?
- Мне не нужен доктор. Все, что мне нужно, - это остаться одной.
Правильно. А все, что было бы нужно ему, так это задержаться в Ки-Уэсте и еще две недели поиграть с рыжеголовой, как там ее звали. Только две недели, и он был бы спасен.
Вместо этого он влез в историю, из которой никогда не сможет выпутаться. Но хуже всего, что и не хочет выпутываться.
Он намочил полотенце и осторожно вытер ей лицо, шею и руки. Потом убрал с лица волосы, чувствуя ладонью шелковистость кожи. Глаза у нее были закрыты, но он был уверен, что она не спит.
Леди, леди, что вы со мной сделали, подумал он. Долгое время он стоял и смотрел на нее. Постепенно дыхание ее выравнивалось. Один раз ресницы дрогнули, и ему показалось, что в приоткрывшихся глазах сверкнуло что-то вроде паники. Но потом она улыбнулась. Минутой позже она спала.
Глава пятая
Кейн по-прежнему сидел на обитом вощеным ситцем легком стуле, когда через затянутую сеткой дверь донесся голос Маделин Бэнкс.
- Мисс Хаббард? Аврора?
- Она спит, миссис Бэнкс, - ответил Кейн, нехотя поднялся, вышел из кухни в холл и открыл дверь.
Выражение ее лица ясно говорило, что ему давно уже пора было бы убраться. Хоть через лаз в живой изгороди, лишь бы куда-нибудь подальше. Ради блага Рори. Потому что миссис Бэнкс принадлежала к той породе дам, чья сила в бдительности. И, зная Мадди Бэнкс, Кейн не сомневался, что сила эта немалая.
- Аврора плохо себя чувствует. Я не хотел оставлять ее одну.
- Понима-а-ю.
Маделин Гаррисон Бэнкс была крупной женщиной, а в свои лучшие времена еще и красивой. Во всяком случае, впечатляющей. За все те годы, что Кейн жил рядом, он ни разу не встречал ее в небрежном виде: всегда безукоризненно одетая, светлые волосы аккуратно причесаны, скромные жемчужные драгоценности - отличного вкуса. Зимой она носила костюмы и кашемировые свитеры, летом - полотняные платья пастельных тонов, иногда дополняя их кардиганом такого же цвета. Она не потела. У нее не было морщин. И даже самый подозрительный клерк, ни минуты не колеблясь, принимал ее личный чек.
В данную минуту Кейн желал этой безупречной во всех отношениях леди без промедления провалиться в преисподнюю.
- Мисс… Аврора была у доктора?
- Насколько я знаю, была.
- Могу я спросить о природе ее болезни?
- Расстройство желудка. - Если Рори хочет, чтобы старая ворона узнала подробности, пусть сама ее и просвещает. Лично он уже созрел, чтобы послать ее к черту.
Через три комнаты от холла Рори лежала с закрытыми глазами и слышала гудение голосов. Но она была слишком слаба, чтобы гадать или беспокоиться о том, кто в ее доме. Не Чарлз, это она прекрасно знала. Чарлз слишком занят. Почти с того момента, как она согласилась выйти за него замуж, он постоянно занят.
Так было не всегда. Конечно, не то чтобы он ползал у ее ног. Но, по крайней мере, ухаживал за ней. Совершенно определенно, он за ней ухаживал. При всей своей неопытности Рори понимала, что за ней ухаживают. И первый раз в жизни расслабилась и радовалась этому. Такого сорта человеком был Чарлз. Он внушал доверие. И она доверяла ему.
Но как только она согласилась выйти за него замуж, ухаживание кончилось. Это ее озадачило и даже немного обидело. Но он объяснил, что если они собираются отправиться в свадебное путешествие, то ему нужно рационально использовать время, пока они не поженились.
Очевидно, рациональное использование времени не включало в себя необходимость участвовать в игре, которую он уже выиграл. Теперь уж она никуда не денется. Обычно так говорят. Сколько раз Рори сама слышала. Да и какая женщина не слышала? Довольно странно другое - ее это не так сильно беспокоило, как должно бы. А может, стоило побеспокоиться. Ухаживание - время испытания, разве нет?
Как могли они узнать, подходят ли друг другу, если даже чуть-чуть не проверили себя? Все проверяют. Многие пары не ждут обручения, а сначала вместе идут в постель. И она собралась с духом и была готова, но он не попросил.
А теперь, чем дольше она ждала, тем более невозможным это казалось.
Рори не была абсолютно неопытной. В колледже время от времени она тоже бегала на свидания. Обычно это были свидания на людях. В кино. Или в гостях. Но группы разделялись на пары. И пара, которая вместе не спала, чувствовала себя лишней. То же самое получалось и с компаниями. Она почти совсем не пила, не употребляла наркотики, что делало ее обузой, вернее, так считали многие парни.
Она любила кино, но неизменно находила смешное в самых серьезных драмах и смеялась не там, где надо.
И правда, быть молодой - это еще не все. Для нее это было неудачное время. Она никогда не понимала, чего от нее ждут мужчины, и не знала, чего ей ждать от них. Ведь жизнь - это не мелодрама со счастливым концом. Во всяком случае, не в девяностые годы.
Рори фактически прервала роман, когда переехала в Северную Каролину, где получила место учительницы в той же школе, где работала ее бывшая соседка по общежитию в колледже. Так что практически первым мужчиной, которого она встретила, был Чарлз Бэнкс.
Конечно, тогда он был женат. Ей никогда и в голову не приходило думать о нем иначе, чем о соседе и хозяине арендуемого дома. Сьюзен иногда забегала поболтать, но не больше, и Рори редко встречалась с молодыми Бэнксами.
А потом Сьюзен неожиданно умерла. Весь город испытал потрясение, потому что еще две недели назад она казалась совершенно здоровой.
Шесть месяцев спустя Чарлз пригласил ее на деловой банкет в качестве своей дамы. Она пошла. После этого они время от времени вместе ходили в кино, или обедали, или отправлялись на ежемесячный обед с танцами в клубе Чарлза. Он утверждал, что одинок, и она тоже была одинока.
Это случилось в пятницу в конце апреля. В тот день Рори устраивала для своего второго класса ежегодное чаепитие под девизом "чистые руки и приличные манеры". Потом она забрала домой оставшиеся сандвичи со сливочным сыром и ванильное мороженое в вафлях вместе с взятыми напрокат чашками и молочниками из настоящего фарфора и льняными салфетками. Они с Чарлзом сидели на террасе, покачивались на качелях, потихоньку жевали и болтали ни о чем. И вдруг он повернулся к ней и предложил выйти за него замуж.
Она чуть не подавилась ледяной вафлей от мороженого. Пришлось ему хлопать ее по спине и вытирать своим платком слезы, набежавшие от кашля на глаза, и момент потерял всякое сходство с романом:
- Так вы выйдете за меня замуж? - повторил он.
- Чарлз, вы уверены, что хотите на мне жениться?
- Дорогая, думаю, мы прекрасно подходим друг другу. Конечно, если вы ищете безрассудного героя, который выбьет почву у вас из-под ног, тогда, боюсь, я пас. - Тут он посмотрел на нее с самокритичной улыбкой, которую она нашла совершенно обезоруживающей. - Но если вы хотите устроить свою жизнь с человеком, который восхищается вами, с человеком, который вас уважает и может прекрасно позаботиться о вас, тогда вам нет нужды продолжать поиски. Обдумайте мои слова, хорошо?
Он поцеловал ее, и она ждала фейерверков. Фейерверков не последовало, и она улыбнулась, скрыв свое разочарование и сказав себе, что пламя загорится, когда она привыкнет к мысли, что влюблена.
Но пламя не загорелось. Очевидно, Чарлз не был страстным мужчиной. Или, может быть, он так выражал свое уважение к ней. Она видела, что он полностью поглощен своими страховыми делами и всю страсть отдает разоблачению мошенничества с поджогом ради получения страховки. Может быть, когда они поженятся, он потеплеет.
А может быть, и нет. Может быть, она привлекла его потому, что ни в ней, ни в нем нет сильного сексуального порыва. Стерпится - слюбится. Рори твердо верила, что в старинных поговорках есть своя правда.
Да? А как насчет того, что противоположности тянутся друг к другу?
Ее мысли моментально перекинулись на Кейна Смита, и с ворчливым негодованием она села в кровати и подождала, не взбунтуется ли желудок. Он не взбунтовался, и она осторожно спустила ноги на вязанный крючком коврик. У нее миллион забот и нет времени нежиться в постели. Отвезти упакованные мешки - это раз. Собрать книги. Кроме того, сегодня последняя суббота месяца. Вечером в клубе танцы. Они с Чарлзом всегда ходили на эти танцы, потому что там бывают многие его клиенты и партнеры по бизнесу. Он сказал ей однажды, что членство в клубе - часть бизнеса. Так или иначе, но после этого их встречи в клубе никогда не казались ей особенно романтичными.
- Бред, - пробормотала она, закручивая разлохматившуюся косу и прикрепляя ее на макушке полдюжиной шпилек.
Пять минут спустя Рори появилась на пороге собственной гостиной. Маделин Бэнкс чопорно сидела на стуле с прямой спинкой из золотистого дуба. Она впилась глазами в Рори так, будто ожидала увидеть ее расколовшейся на кусочки.
Кейн поднялся с легкого стула и взглянул на нее ласково и ободряюще.
- Вы уверены, что хорошо себя чувствуете, чтобы встать?
Рори с трудом победила в себе совершенно иррациональное желание броситься ему в объятия. Он ждал. А ей вдруг захотелось чуть ли не заплакать из-за этого небольшого проявления доброты.
- Мисс Хаббард, - начала Маделин Бэнкс, - мой личный врач по-прежнему практикует. Уверена, если я ему позвоню, он с удовольствием займется вами.
- Благодарю вас, миссис Бэнкс, но я прекрасно себя чувствую. Это всего лишь нервы, разболелся желудок. Я знаю, что мне лучше не пить кофе, но…
- Чарлз просил меня обсудить утром с вами несколько вопросов, но, думаю, дела могут подождать, поговорим после ленча.
Эти дела могли подождать до высадки на землю марсиан, но и тогда ничего бы не решилось.
- Нет, я хотела бы поскорей покончить с этим. Терпеть не могу нерешенных дел. Они накапливаются, и потом первое, что узнаешь… - Рори прикусила язык. Эта женщина заставляет ее нервничать, а когда она нервничает, то бормочет черт-те что и совсем теряется.
Кейн проводил обеих женщин в соседний дом, попрощался с миссис Бэнкс, подмигнул Рори и ушел.
Чувствуя себя пассажиром "Титаника", увидевшим, как отходит последняя спасательная лодка, Рори решительно поглядела на миссис Бэнкс.
- Миссис Бэнкс, Чарлз сказал, что вы планируете снова переехать в Тобакковиль.
Миссис Бэнкс твердо блюла свои права, несмотря на вежливые посягательства Рори, и три часа спустя, когда приехала Эва, они все еще сидели в парадной гостиной. В какой-то момент, испытывая комплекс вины, Рори подумала, почему она не сумела предугадать, что ее ждет, и не обручилась с сиротой.
Его мать - это паровой каток. Не слушая возражений, она гнула свою линию так, будто Рори и не открывала рта! И это, напомнила она себе, только начало!
Эвелин Бэнкс Пателли Сандерс была высокой, длинноногой женской копией брата. Ради Чарлза Рори приготовилась полюбить ее. Возможно, Эва сумеет вбить в голову матери хоть немного здравого смысла, потому что Рори оказалась неспособной оставить даже зазубрину.
- Так вы и есть маленькая школьная учительница, которую нашел Чарлз!
Рори во всех отношениях не считала себя маленькой, но ей хватило мудрости промолчать.
- Я так ждала встречи с вами, мисс Сандерс! - Наглая ложь. Рори была сыта по горло семьей Чарлза… но, правда, он еще не видел ее семьи.
- Вы намного симпатичней, чем говорила мама, - засмеялась Эва. - Боже, я совсем умаялась! Мне надо выпить и долго пропитываться холодной жидкостью, тогда, может быть, я снова почувствую себя человеком. Мама, пойдем со мной, пока я буду распаковываться. Ты не поверишь, какое последнее соглашение предложил Том!
- Уверена, мисс Хаббард извинит нас, не правда ли, дорогая? Эва, я скажу Керри, чтобы она принесла твои вещи наверх. Думаю, ты выберешь восточную комнату, ты же у нас ранняя пташка.
Эва помчалась по лестнице вверх, опровергая собственное утверждение об усталости. Миссис Бэнкс скрылась за дверью в поисках Керри Маунтджой. А Рори стояла в холле и чувствовала себя такой же ненужной, как пол-ломтика холодного тоста, оставшегося от завтрака…
Ей удалось развезти мешки и даже задержаться на несколько минут, чтобы перекинуться словечком с некоторыми обитателями дома для престарелых. Но во второй половине дня желудок снова начал бунтовать. Вернувшись домой, она приготовила кувшин питья из присланной отцом желтушки, пажитника греческого, ромашки и мятного чая. Оглядев свои вытянувшиеся, анемичные растения, она в отчаянии помотала головой, потом пошла и расчистила ящик с бельем, выбросив все лифчики с растянувшимся эластиком. Во всяком случае, хоть с чем-то управилась.
В четыре тридцать позвонил Чарлз.
- Мама сказала, что утром ты плохо себя чувствовала, дорогая.
- Только желудок. Из-за нервов. Ничего страшного.
- Боже мой, Аврора, ты не…
- Да, да, Чарлз, ничего страшного! Правда.
- Ты уверена? Кейн и Эва могут пойти вечером в клуб без нас. А я приду и посижу с тобой, если хочешь. Или мама посидит.
Над моим трупом, подумала Рори с мрачной улыбкой.
- Нет, все в порядке, Чарлз. Сейчас я чувствую себя прекрасно. И фактически рассортировала вещи и подготовила переезд. Ух… мы с твоей матерью утром долго разговаривали, она не сказала?
- Сказала, что беседа пошла вам обеим на пользу.
Рори засмеялась, но в смехе проскользнуло отчаяние.
- О, это правда! - Польза в том, добавила она про себя, что теперь мы знаем, кто будет управлять домом, а кто, как предполагается, заткнется и будет послушной маленькой девочкой.
Рори испытывала к себе страшное отвращение. После первых двух часов разговора с миссис Бэнкс ее собственный голос стал жить отдельной от нее жизнью, оставалось только сидеть и слушать, как он все время поддакивает. Чайные розы - это превосходно, да, она и правда признает низкие растения, которые вписываются в ландшафт. Да - то, да - это… Под конец она просто возненавидела себя за трусость.
А если по правде, то Рори любила душные заросшие сады и благоухающие старомодные розы на длинных гибких стеблях, тянувшихся до середины двора. Она так надеялась в будущем убрать скучные прямоугольные клумбы и посадить ирисы и многоцветковые вьющиеся розы и даже устроить огород.
Фактически она надеялась переделать все владение Бэнксов и внутри и снаружи, сделать его веселым и не таким чопорным. Включая и самого Чарлза.
Но не тут-то было!
- Тогда в семь тридцать? - спросил Чарлз.
- Да. Хорошо. Договорились, - устало произнесла она. - Я буду готова.
К семи двадцати пяти Рори надела батистовое платье с бело-розовым рисунком, обтягивавшее талию и закрывавшее шею, и закрутила волосы в аккуратный валик на затылке. Потом чуть-чуть прыснула на себя любимыми легкими духами и достала свои драгоценности: гранатовые серьги, унаследованные от бабушки, и скромное брильянтовое кольцо от Тиффани, которое подарил Чарлз при обручении.
Но готова ли она? Рори была настолько не готова, что это даже не казалось смешным.
Она и вправду собиралась на этой неделе побывать у своего гинеколога, но утратила всякую решимость. Если бы только она и Чарлз могли поговорить о личных делах по-настоящему искренне, она бы сказала ему правду, и они вместе как-нибудь сняли бы эту неловкость.
"Чарлз, дорогой, - уже сколько раз мысленно обращалась она к нему, - так случилось, что я еще девственница, и чем старше становлюсь, тем больше из-за этого нервничаю… понимаешь? Может, мне лучше пойти к доктору Моллету и сделать крошечную операцию, так, чтобы нам не пришлось тревожиться из-за боли, крови и всяких неприятных ощущений?"
Повертев на пальце кольцо, Рори вздохнула. Уже в сотый раз она задавала себе вопрос, какого дьявола она не может решиться на то, что рано или поздно делают большинство женщин? И значительно раньше, чем в тридцать лет! Устраивают себе спокойную, ни к чему не обязывающую любовную связь.
И не потому, что у нее не было возможности. Тот футболист, с которым она встречалась в первую неделю, как приехала в колледж, до чертиков напугал ее. Сейчас она почти жалела, что не уступила его домогательствам. По крайней мере, теперь бы не страдала от дурацкого страха.
Не говоря уже о неприличных снах, которые она видела последнее время, и снился ей совсем не Чарлз!
Когда две пары приехали в клуб, ежемесячный обед с танцами был в полном разгаре. Уровень шума свидетельствовал о том, что бар открыли еще в полдень. Маделин Бэнкс отклонила предложение присоединиться к ним, заявив, что ей надо написать письма. Эва и Рори оставили мужчин и направились в дамскую комнату. Там Эва чуть поправила свой безукоризненный макияж и предложила пудру Рори.
- Она очень плотная. Наверно, даже может закрыть ваши веснушки.
- Спасибо, я уже только что пудрила их.