Лаура позволила увести себя в другую палату, где уже суетились сестры. Как она и полагала, кровь оказалась той же группы. Вскоре она лежала на кровати и думала о Максин. Лаура надеялась, что Квин прав: это всего лишь обморок. Если случится худшее, она никогда себе не простит.
Переливание крови заняло, казалось, целую вечность. Наконец она осталась наедине с чашкой чая и печеньем для восстановления сил. Лаура выпила чай, а затем чуть задремала. Ее разбудил шорох. Открыв глаза, она увидела Максин.
- Сейчас они оперируют… благодаря вам, - нежно проговорила Максин.
- Полагаю, у вас ко мне есть вопросы, - смущенно сказала Лаура. К ее огромному изумлению, миссис Харрингтон отрицательно покачала головой.
- Теперь понятно, что ставило меня в тупик. У вас глаза Александра.
Лаура облизала губы, и у нее тревожно забилось сердце.
- Я его дочь.
- Я так и предполагала, - проговорила Максин. Она присела на краешек постели. - Теперь вы гадаете, отчего я не потрясена или не злюсь, - присовокупила она, смутив своими словами Лауру.
- Почему? - с интересом спросила Лаура. Максин, пристально посмотрев на сложенные руки, вздохнула:
- Я ведь знала, что мой муж никогда не изменял мне. Также мне было известно, что до меня у него был роман. О, он никогда не говорил мне, но у женщины нюх на подобное. Права ли я, полагая, что ваша мать была той самой женщиной?
Лаура поднесла руку к медальону под свитером:
- В университете у них была любовная связь. Она не сказала Александру обо мне, а мне о нем. Всякий раз, когда я спрашивала о своем отце, мама отвечала, что говорить тут не о чем. До самой ее смерти я не знала, кто мой отец. Мама велела сообщить обо всем Александру в случае ее кончины, и он сразу понял, кто я такая. Я полюбила своего отца, но никогда не могла понять маминого поступка.
Максин чуть нахмурила брови:
- Она так и не вышла замуж?
- Нет.
- Она, должно быть, очень любила его, - задумчиво проговорила Максин, и Лаура задумалась.
- Я тоже так думаю, но… Держать нас в неведении? Это уж слишком.
- Любовь делает людей странными. Некоторые даже завещают незнакомкам деньги, - грустно пошутила Максин.
- Поверьте, я не ожидала, что Александр оставит мне что-то после смерти, - сказала Лаура, желая до конца прояснить этот вопрос.
- Александр поступил благородно. Я понимаю: он страдал, потому что не знал вас в детстве. Уверена, знай он о вас, он бы принял большее участие в вашей жизни. Но прошлого не вернуть, и ему хотелось, чтобы вы по праву дочери получили причитающуюся часть, - сказала она.
- Знаете, я любила отца. Я недолго его знала, но я на самом деле полюбила его.
Максин потрепала ее по руке:
- Не сомневаюсь. Александра нельзя было не полюбить.
Лаура кивнула. Однако она не могла не удивляться Максин.
- Кажется, вы не против факта моего существования, - довольно, но одновременно и озадаченно проговорила она.
Максин внимательно посмотрела на Лауру:
- Признаюсь, я была потрясена. А как не быть? Но вы дочь Александра. Я спросила себя, что бы я почувствовала, узнай я о вашем существовании до свадьбы. Ответ прост. Я любила Александра. Я охотно считала бы вас своей падчерицей. Если я так могла поступить тогда, то что же мешает теперь. То, что вы взрослая женщина, ничего не меняет. Кто знает? Быть может, так даже лучше. Лаура, прошлое не в нашей власти. Нам достается только настоящее. Вы та, кто есть. Потребуется некоторое время для привыкания и гораздо больше для объяснений. Кстати, почему ни Александр, ни вы не сочли нужным поставить меня в известность, кто вы такая?
- Александра беспокоило ваше здоровье. Он боялся, что вы не переживете потрясения.
- Как похоже на него. Он всегда дрожал надо мной.
Лаура кивнула.
- Он ужасно беспокоился за вас. Вот почему я молчала после его смерти. А мне так хотелось рассказать. Я стремилась встретиться со своими сводными братом и сестрой, но не хотела причинять вам боль. Я упросила Джонатана взять меня с собой. Мне надо было увидеть вас и понять, как вы воспримете мое появление.
Брови Максин взметнулись вверх.
- Тем не менее вы уехали, не сказав ни слова. Почему?
Румянец прилил к щекам Лауры.
- К вам мой отъезд не имеет никакого отношения. Дело… совсем в другом.
- Квин всегда так воздействует на людей, - сухо проговорила Максин.
- Я же ни словом не обмолвилась о Квине, - изумилась Лаура.
- Дорогая моя, вам и не надо было. Ваши стычки были как электрическая буря. Дух захватывало, поверьте. Теперь вы должны отдохнуть. Мы поговорим позже, когда у нас будет больше времени. И еще одно.
- Да?
- Называйте меня Максин. Миссис Харрингтон слишком официально для родственницы, пускай и по мужу, - сказала она и оставила Лауру в состоянии радостного возбуждения.
Никогда и в самых смелых своих мечтах она не воображала, что ее примут так безоговорочно. Конечно, так рассудить могла только Максин Харрингтон, эта исключительная женщина. И слава Богу. Лаура не знала, то ли ей смеяться, то ли плакать. Она, освободившись от своих страхов, почувствовала небывалое облегчение. Больше ей не надо притворяться. Тайна вышла наружу.
Лаура спустилась с небес. Тайна, пожалуй, и перестала быть тайной, однако это обстоятельство не избавляет ее от наихудших тревог. Она понятия не имеет, как воспримет эту новость Стелла. А Квин… Он будет в ярости. Она сделала из него дурака, а уж подобного он ей не простит никогда. Ну вот! Избавилась от одной проблемы, возникла другая.
Лаура устало прикрыла глаза. То, что произошло между ней и Квином прошлой ночью, было чудесно. Однако пережитый момент близости не заставит его полюбить ее. А что до нее, то это невероятное событие навсегда останется в ее памяти.
Лаура снова вздохнула. Он не любит ее. Но что он, узнав ее тайну, думает о ней? Как он это все воспринял? И кем считает ее теперь - по-прежнему интриганкой?
Когда она зашла в палату Филипа, там никого не было. Сев в кресло, она пролистала оставленный кем-то на столе журнал, но не нашла ничего интересного. Лаура немного походила по палате, посмотрела из окна на обложенное тяжелыми тучами небо и вдруг почувствовала: она здесь не одна. Лаура обернулась. В дверях стоял Квин. Вид у него был отчужденный и неприветливый. Лауру пробрала дрожь, и она, словно защищаясь, обхватила себя руками.
- Поздравляю, - протянул он холодно. - Не многим удавалось сделать из меня дурака, однако вы с блеском преуспели. Вы вообще-то собирались сказать мне правду?
Поморщившись, Лаура расправила плечи и приготовилась все объяснить, хоть и знала - это будет нелегко.
- В конце концов, все бы узнали, но Максин должна была услышать первой. Этого требовала простая справедливость.
- Справедливость! - Квин с рассерженным видом остановился в шаге от нее. - По-вашему, справедливо заставлять меня думать, будто вы - любовница Александра, когда на самом деле вы - его дочь?
Она отшатнулась. Своей вины он не чувствует. Он-то нисколько не винит себя.
- Я лишь позволила вам верить в то, во что вам было угодно верить, - защищаясь, проговорила она.
Его взгляд стал еще холоднее.
- Вы мне лгали, - бросил он, и Лаура вздернула подбородок. Она не намерена брать всю вину на себя - ни за что.
- Вы сами пришли к поспешному заключению. Вам хотелось видеть меня интриганкой и охотницей за деньгами.
- Означают ли ваши слова, что вы предпочли оставить меня в неведении? - с вызывающей надменностью прогремел он.
- Послушайте, Квин, нам же обоим известно, что вы бы не поверили мне, - заметила Лаура.
- Вам известно, а мне нет. Вы не дали мне возможность решить самому. Пожалуй, я бы и поверил вам, но теперь нам никогда не узнать этого, верно?
- Ради Бога, вы бы не поверили мне, вы ведь не доверяете женщинам, - не желая поддаваться страху, продолжала настаивать Лаура.
- Кто сказал вам такую чушь? - изумился он.
- Кэролин. Она сказала, что после измены своей невесты вы перестали доверять женщинам. Это правда? - спросила Лаура.
- Пожалуй, и так, а быть может, и нет. Однако, черт подери, дорогая, ты определенно доказала, что тебе верить нельзя!
В ее глазах вспыхнул гнев.
- Я намекала! Ты не желал слушать меня! - яростно воскликнула она.
Квин вопросительно приподнял бровь.
- В самом деле? - с тихой издевкой осведомился он.
Ошарашенная, Лаура затаила дыхание:
- И что же следует из сказанного?
- Из сказанного следует, любимая: пусть ты не могла сказать, кто ты такая, но тебе надо было поведать, кем ты не являешься! - настойчиво проговорил он.
Она посмотрела в сторону: его слова не лишены смысла. Лаура ни разу не попыталась убедить его, что он ошибается. Однако она была чересчур сердита, чтобы сейчас признать его правоту.
- Тебе доставляло немало удовольствия плохо обо мне думать, - возразила она.
- А ты? Ты разве не веселилась? Неужто шутка пришлась тебе не по вкусу? - грозно набросился он на нее.
- Да, так получилось, что пришлась по вкусу, - опрометчиво сказала она и, встретив его взгляд, вздрогнула. В его глазах горело предостережение, но Лаура не вняла ему: - Ну так что? У тебя все?
Квин долго и пристально глядел на нее, а затем рассмеялся:
- Не совсем. - Сунув руку в карман смокинга и вытянув оттуда длинную, плоскую коробочку, он протянул ее Лауре.
- Что это? - спросила она.
- Открой и посмотри, - насмешливо предложил он.
Она боялась открывать коробку, но любопытство взяло верх. Дрожащими пальцами она взяла футляр, открыла его - и охнула при виде усыпанного бриллиантами и сапфирами ожерелья, сверкающего на черном шелке. Она застыла на месте, не в силах оторвать от него взгляда.
- Тебе нравится? Оно твое. Плата за прошлую ночь. Дорогое, но ты честно отработала каждое пенни! - заявил он.
Лаура, отпрянув словно от удара, побледнела.
- Ты, мерзавец! - прошептала она.
От нервного напряжения на его скуле подергивалась мышца. Тут он еще что-то вытащил из кармана.
- Ключи от твоей машины. Тебе они понадобятся, когда поедешь домой. - Когда Лаура не нашла в себе силы протянуть руку и взять их, он бросил связку на постель. - Прощай, Лаура. Было… интересно познакомиться с тобой, - насмешливо добавил Квин, затем круто повернулся и вышел из палаты.
В душе Лауры адским пламенем клокотала ненависть. Да как он посмел! Как он посмел бросить ей в лицо такие слова? Простонав от отвращения, она швырнула коробку в стену. Ожерелье выпало и словно в насмешку лежало у нее на виду. Она отвернулась.
Ей было известно, что Квин не любит ее, но так надругаться над ней, предлагать плату… Все происшедшее с ними прошлой ночью облито грязью. Она, любя, отдалась ему, пусть он и не испытывал к ней такого же чувства. Квин превратил чудо в кошмар. Она никогда не простит его. Никогда.
Если бы только она смогла отплатить ему!
Лаура не знала, каким будет ее возмездие, но она что-нибудь придумает. Повернувшись, Лаура уставилась на ожерелье. Во всяком случае, одно она сделает наверняка. Лаура решительно подобрала ожерелье и положила в футляр. Она отвезет обратно это чертово ожерелье, бросит его ему в лицо и скажет ему, как сильно ненавидит, как презирает его!
Глава десятая
- Лаура!
Резкий голос Анны прервал ее размышления. Вздрогнув, она взглянула на свою подругу и партнершу, которая стояла перед ее рабочим столом.
- Да? Что случилось?
Анна посмотрела на нее, не зная, то ли ей рассердиться, то ли прийти в отчаяние.
- Вот уже целых десять минут я говорю с тобой, а ты только хлопаешь глазами! - в сердцах пожаловалась она.
Лаура покраснела. Весь день она в таком состоянии.
- Прости. О чем мы говорили?
Вздохнув, Анна оперлась о край стола и серьезно посмотрела на подругу.
- Лаура, ты сама не своя. Что с тобой? - спросила она. - Уж не в мужчине ли дело?
Лаура бросила на нее сердитый взгляд.
- Может, и в мужчине, только я не хочу об этом говорить.
- Я сожалею, Лаура. Переживаешь, да? - проговорила Анна сочувственно.
- Немного, - только в этом и смогла сознаться Лаура. - Ты куда-то торопилась? - напомнила она, и Анна, глянув на часы, вскочила на ноги.
- Ты права. Мне пора выметаться. Если я тебе здесь больше не нужна, то я прямо после встречи отправлюсь домой?
Лаура отрицательно покачала головой:
- Срочного ничего нет. Вот завтра у нас новый заказчик.
Анна несколько замешкалась, собирая свои вещи, затем, помахав рукой, исчезла. Оставшись одна в мастерской - Феликс ушел после обеда, - Лаура откинулась на спинку стула и устало прикрыла глаза. Вот уже несколько ночей она почти не спит, и усталость берет свое.
Неужто прошло всего двое суток? А кажется, вечность. Ей еще не представился случай встретиться с Квином, а в больнице высказать ему все было неудобно.
Ничего, она вернет его ожерелье! Слава Богу, за Филипа можно порадоваться, его состояние стабилизировалось.
Вздохнув, Лаура вновь склонилась над образцами ткани, которую она намеревалась использовать для предстоящего оформления. Она упорно проработала остаток дня, захватив и часть вечера. Внезапно Лаура услышала, как отворилась дверь мастерской. Она подняла голову и застыла, когда увидела, что это за посетитель.
С секунду Лаура только и могла, что сидеть и смотреть, как Квин, спокойно затворив за собой дверь, идет к ее столу. Он был одет так же, как и при их первой встрече. На нем были кожаная куртка, свитер и джинсы, и он был ошеломительно красив. Ее сердце мучительно забилось, и она вскочила на ноги. Руки сжались в кулаки.
- Что вам здесь надо? - дрожащим голосом пролепетала она. - Убирайтесь!
- Я уйду, но лишь после того, как скажу все, ради чего явился сюда, - холодно ответил он.
- Вам нечего сказать мне, что я пожелала бы услышать. Убирайтесь, или я вызову полицию и вас арестуют за вторжение! - сказала Лаура, протягивая руку к телефонной трубке. Однако Квин опередил ее и убрал аппарат подальше.
Он упрямо смотрел на нее. На его скуле подергивалась мышца - верный признак напряжения.
- Просто выслушайте меня, Лаура, - попросил он, выдержав ее взгляд.
Сложив руки на груди, Лаура вскинула голову:
- С какой стати?
- Я пришел извиниться, - тяжело вздохнув, произнес он.
Его слова застали ее врасплох. Она не ожидала такого поворота.
- Неужели? - неприветливо проговорила она, пытаясь обрести ушедшую из-под ног почву.
- Я прошу прощения за то, что произошло тогда на другой день. Я был потрясен и зол, однако мое состояние нисколько не оправдывает моего поведения, - сказал он.
- Да, не оправдывает, - сдавленным голосом согласилась Лаура.
Квин вздохнул:
- Я не хотел.
- Чего именно?
Он с долю секунды пристально рассматривал носок ботинка, затем стоически встретился с ней взглядом.
- Ну, насчет ожерелья, - удрученно промолвил он, и Лаура затаила дыхание. - Вы заслуживаете потраченных на него денег, но вовсе не по той причине, которую я назвал.
Боль пронзила ее при напоминании об ожерелье, и краска залила ее щеки.
- Непохоже было, что вы не хотели сказать то, что сказали, - выдавила из себя Лаура.
Квин провел пятерней по шевелюре:
- Знаю. Я был тогда зол. Вы сделали из меня дурака, и… я подумал: отплачу-ка я той же монетой. Но я понимал - я оскорбляю вас. Я не мог смириться с тем, что вы заставили меня поверить вранью.
Ее подбородок горделиво приподнялся.
- Вы не обидели меня! - тут же отрезала она.
- Нет, обидел, - с сожалением произнес он. Лаура, прикусив губу, посмотрела в сторону.
- Ну что ж, теперь вы извинились и можете с чистой совестью отправляться в обратный путь.
Квин переступил с ноги на ногу:
- Я еще не сказал вам, почему так поступил.
Она нахмурилась.
- Вы сообщили мне причину.
- Лишь часть ее, - покачал он головой. - Вы достойны узнать все. Но сначала я хотел бы спросить вас кое о чем. Почему, по-вашему, той ночью я остался с вами?
Она чуть не задохнулась от возмущения. Да как он осмеливается задавать подобный вопрос?
- Просто дайте мне ответ, Лаура, - настаивал он.
Краска унижения прилила к ее щекам.
- Черт вас возьми! Вы попросту хотели одержать надо мной верх! Вы же сказали, что будете обладать мной, и добились своего! - воскликнула она.
- Я помню, что говорил. Однако я овладел вами не ради победы в игре, - возразил Квин.
- Лжец! Не было иной причины!
Слабый румянец окрасил его щеки:
- Быть может, и была - не для вас, для меня. Потребность. Я не мог без вас. Желание обладать вами сводило меня с ума, и я проиграл сражение.
Лаура недоуменно покачала головой. Что он несет?
- Что за сражение?
- Которое я вел с самим собой, - хрипло признался он.
Лаура охнула. Она знала, что такое желание. Но она знала и другое.
- Квин, я…
- С первого взгляда я влюбился в вас, Лаура Маклейн, и, клянусь Богом, это чистая правда.
Его признание было столь неожиданным, что она едва не задохнулась от изумления.
- Что вы сказали? - переспросила Лаура. Она была убеждена, что неверно поняла его.
- Я сказал, что полюбил вас. В жизни я не встречал более красивой, более желанной женщины.
Лаура, моргнув, опустилась на стул. Он только что признался ей в любви. Квин любит ее! Это было невероятно. Невозможно. Наверное, надо что-то ответить, но слова не шли с языка.
Квин повернулся, подошел к ближайшему окну и уставился во тьму.
- Я не надеюсь, что мое признание изменит наши отношения. Просто я считаю: вы вправе знать, отчего я так разозлился. Не потому что вы сделали из меня дурака. Я сам поставил себя в дурацкое положение. Я полагал, будто вы любовница Александра, а меня влекло к вам, и гордиться тут было нечем. Потому я спрятал собственные чувства за презрением. Но и это не помогло. Я понял, что не могу жить без вас. Потом Филип попал в аварию… - Прежде чем продолжить, он глубоко вздохнул. - Когда я узнал правду и понял, что вы провели меня, с этим тогда я не мог справиться. Я был зол на вас. Но я люблю вас - об этом вы должны знать, - закончил Квин и уныло поглядел на нее.
Лаура закрыла глаза. Гнев, казалось, испарился. Для нее полезно посмотреть на свои поступки с точки зрения Квина. Все это время он любил ее, и ее не утешало, что она не ведала о его чувстве. Ей не следовало давать повод для недобрых мыслей. Она ведь знала, что он ошибается на ее счет, но ему-то были известны только ее россказни. Неудивительно, что он пришел в ярость.
У нее сжалось сердце. Квин никогда бы не признался ей в любви, но он решился, поскольку знал, что оскорбил ее. Будет справедливо, если она тоже поведает ему правду.
- Это все, что я хотел сказать. Больше я не отниму у вас времени. - Хриплые слова Квина заставили ее поспешно открыть глаза. Лаура понимала, что он вот-вот уйдет.