Не познав еще любви, Марджори с чистым сердцем собиралась выйти замуж за человека, более чем вдвое старше ее. А когда любовь пришла, пришла нежданно-негаданно, она не рискнула сказать о ней, потому что избранником оказался сын жениха. И Марджори сбежала из-под венца, чтобы жить вдали от родных мест, не помышляя о личном счастье, всю себя посвятив сыну. И так продолжалось долгих одиннадцать лет…
Ким Ригерт
Поединок с собой
1
- Марджори, выходи за меня замуж!
- Еще чего!
Резкая реплика вырвалась сама собой, Марджори даже подумать не успела. Но если бы и подумала, ответ был бы тот же. Нет, нет и нет! Прошли те времена, когда, услышав заветные слова от Кристофера Стоуна, она вознеслась бы на седьмое небо от счастья. Давно прошли.
А ведь как она ждала их, этих заветных слов, одиннадцать лет назад. Ну, пусть не их, пусть не предложения руки и сердца - но хоть какого-то тепла и сочувствия, понимания и душевной близости. И что же? Крис сбежал от нее после единственной ночи, что они провели вместе. Сбежал втихомолку, под покровом темноты, когда она спала. Сбежал, оставив лишь невнятную и сбивчивую записку, исполненную чувства вины и стыда.
Он, видите ли, глубоко сожалеет о том, что произошло. Он не должен был так поступать, не должен был предавать отца, ложась в постель с его невестой. А ее, Марджори, выходит, предавать можно? Как посмел он оставить ее, неопытную, робкую и наивную девятнадцатилетнюю девушку, в одиночку расхлебывать все последствия овладевшего ими безумия?
Потому что это и было самым настоящим безумием. А с другой стороны, могло ли произойти что-то более естественное и ожидаемое, чем страсть, что вспыхнула между молодыми людьми, двумя родственными душами, волей судеб сведенными вместе?
Марджори никогда не любила Джералда Стоуна, своего жениха… и отца Криса. Он нравился ей, внушал уважение, симпатию, в чем-то даже и восхищение, но не больше. За свои девятнадцать лет она вообще еще не успела узнать, что же это за чувство такое - любовь. Ее замужество должно было всего-навсего укрепить деловые связи между семьями Митчелл и Стоун. Главными силами, которые устраивали этот союз, были ее отец и сам Джералд. Даже не столько Джералд, сколько его мать Изабелла, необыкновенно энергичная и волевая женщина, до сих пор контролирующая все мало-мальски значимые события, происходящие в жизни членов семьи.
Справедливости ради следовало отметить, что Джералд и не возражал вовсе. Уж воспротивиться нежеланному браку у этого состоятельного, волевого и преуспевающего мужчины сил бы хватило. Однако предлагаемый союз его вполне устраивал, а разница в возрасте, такая значительная - двадцать невесте, сорок четыре жениху, - отнюдь не смущала. В свои сорок четыре Джералд Стоун обладал великолепной атлетической фигурой и поистине юношеской энергией. И сейчас, в пятьдесят пять лет, оставался таким же - Марджори видела его меньше года назад.
О, как молодая женщина боялась этой встречи! Ведь она бросила его, сбежала в последнюю минуту перед свадьбой, чуть ли не из-под венца. И, совсем как Крис, оставила маловразумительную записку с извинениями. Ей не хватило смелости объясниться с женихом лично. Разговор оказался отложен на целых одиннадцать лет.
Много воды утекло с тех пор. Марджори повзрослела, из робкой и неуверенной в себе девочки превратилась в решительную молодую женщину, твердо стоящую на ногах и способную прекрасно позаботиться не только о себе, но и о своем ребенке. Ничто так не способствует взрослению и переоценке ценностей, как необходимость заботиться о крошечном и необыкновенно родном существе, у которого нет никого, кроме тебя.
Но даже такой новой и самостоятельной Марджори пришлось призвать на помощь все свое мужество для разговора с Джералдом. Однако, к своему изумлению, молодая женщина обнаружила, что он преобразился. Нет-нет, воля, решительность, властность - все осталось при нем. Но ледяная неприступность, характерная для него одиннадцать лет назад и появившаяся, надо полагать, после трагической гибели его первой жены, исчезла.
Причиной столь разительной перемены оказалась новая любовь. Нашлась женщина, сумевшая сделать то, что не сумела, да и не стремилась сделать в свое время сама Марджори: разрушить преграды, которыми Джералд окружил свое сердце. Нынешний, новый Джералд был гораздо терпеливее, добрее, мягче… Ни одно из этих определений Марджори не решилась бы применить к Крису.
И неудивительно. Джералда преобразила любовь. Крис же не узнал бы этого чувства, даже если бы его преподнесли ему на блюдечке.
А уж сейчас бывший возлюбленный Марджори выглядел мрачнее тучи. Когда высокий темный силуэт возник на пороге ее магазинчика, по-диккенсовски именуемого "Лавка древностей", у молодой женщины просто мурашки по коже пробежали. А какая-то рассеянного вида старушка, битый час вертевшая в руках старинный молочник, вздрогнула и поспешила расплатиться. Кажется, вздохнула Марджори, одним потенциальным клиентом у меня стало меньше. Едва ли почтенная дама решится заглянуть сюда еще раз.
А Крис, подождав, пока за встревоженной покупательницей закроется дверь, шагнул к стойке. Вид у него был самый что ни на есть угрожающий.
Ну ничего, тряхнула головой молодая женщина. С Джералдом я справилась, справлюсь и с его сыном. Тем более что, услышав от кого-то из местных светских всезнаек, что Крис возвращается на Корфу, она сразу поняла: столкновения не избежать. Крис едет сюда именно ради этой встречи.
Но сколь ни твердила она, что этот человек уже давно ничего для нее не значит, а все же при первом взгляде на знакомое лицо ощутила, как сердце в груди ускорило бег. Прошедшие годы не слишком изменили Криса, разве что исчезли последние следы юношеской неопределенности да черты стали более резкими, мужественными и, как с досадой осознала Марджори, еще более притягательными.
Однако в черных глазах поблескивал опасный огонь, губы были сжаты в узкую линию. Тем большей неожиданностью прозвучали для молодой женщины первые же - даже поздороваться не успел! - слова Криса.
Марджори опешила. Выйти за него замуж? Да лучше взять себе в женихи гремучую змею - меньше сюрпризов. От змеи, по крайней мере, знаешь, чего ожидать.
Однако, похоже, удивлена была не только Марджори. Крис явно оказался не готов к отказу. В глазах его появилось откровенное недоумение.
- Ты не согласна?
- Нет, не согласна, - твердо произнесла молодая женщина и, чувствуя, что молчание грозит затянуться, с убийственной вежливостью добавила: - Спасибо за предложение.
Крис мрачно покачал головой.
- Понятно. Злишься, что я не приехал раньше, - проворчал он. - Сама виновата. Почему ты мне раньше не сказала?
Марджори фыркнула.
- Как будто ты хотел знать!
Бывшие любовники мерили друг друга напряженными взглядами. И Марджори с удовлетворением увидела, как Крис первым отвел глаза.
- Чего я хотел, сейчас совершенно неважно, - с раздражением бросил он. - Если бы ты мне сказала, я бы непременно приехал.
- Ты сбежал! Разве ты этого уже не помнишь?
- Ты была помолвлена с моим отцом!
- Именно! Но в постель легла с тобой, а не с ним! Ради всего святого, Крис, ты и вправду считаешь, что после этого я могла как ни в чем не бывало выйти за него замуж?
- Откуда мне было знать? Ведь ты же собиралась за него, - возразил Крис. - И не говорила, что тогда уже передумала.
- А ты дал мне время это сказать? Да ты же буквально выпрыгнул из моей постели. Покидал вещи в рюкзак - и был таков!
Надо отдать Крису должное, на щеках его выступил густой румянец. Резко отвернувшись, молодой человек принялся расхаживать взад-вперед по магазину.
- Ну ладно, - наконец произнес он. - Признаю, я повел себя не лучшим образом. Но я оказался не готов к подобной ситуации. Поверь, я вовсе не привык соблазнять отцовских невест. Просто не знал, как принято поступать в подобных случаях.
Он снова пронзил Марджори пристальным и тяжелым взглядом. Однако молодая женщина не дрогнула.
- Не думаю, что на сей счет существуют определенные правила этикета, - тихо ответила она. - По-моему, важнее всего в таких случаях честность.
На щеке Криса дернулся мускул. Молодой человек на миг потупился, но тут же тряхнул головой и вызывающе уставился в лицо собеседнице.
- Отлично. Хочешь честности? Будет тебе честность. Давай поговорим со всей откровенностью. То, что произошло между нами, было великолепно. Изумительно. Но неправильно от начала и до конца. Черт возьми, ведь ты же была помолвлена! И не с каким-то там неизвестным мне парнем, чувства которого я мог и не принимать в расчет, а с моим отцом. Можешь себе представить, что я испытал, как только в голове у меня чуть-чуть прояснилось? Вот и решил, что для всех же будет лучше, если я исчезну со сцены.
- Так вот оно что? - Голос Марджори звучал слаще меда, но сладость эта разила наповал. - Ты полагал, что я просто-напросто все забуду?
- Черт возьми, откуда я мог знать, забудешь ты или нет? Ведь мы и знакомы-то были дней десять, не больше.
- Никто на свете не знал меня так, как ты.
Даже сейчас Марджори больно было вспоминать, какой растерянной, одинокой, ранимой чувствовала она себя последние дни перед свадьбой. А в Крисе, к своему изумлению, обрела родственную душу. Ему, одному ему поверяла она все свои сомнения и тревоги, ему открыла сердце. И он теперь смеет говорить, что практически не знал ее!
Крис провел рукой по глазам.
- Поверь, я и правда не знал, как именно ты поступишь. И испытал жуткое потрясение, когда через полгода вернулся в Лондон и услышал, что ты сбежала из-под венца и никто даже понятия не имеет, где ты и что с тобой.
- Можно подумать, ты спрашивал!
- Представь себе, спрашивал.
- А когда тебе сказали, что никому ничего неизвестно, вздохнул с облегчением, - презрительно процедила она.
- Мои чувства давай оставим в покое. Скажи, что я, по-твоему, должен был делать, если ты даже адреса нового никому не оставила. Не мог же я приставать к отцу с расспросами! Видишь ли, в то время это была для него довольно болезненная тема.
Настал черед Марджори отвести глаза. Бедный Джералд! По отношению к нему она поступила не слишком-то честно. И все последующие годы мучилась от сознания собственной вины.
- Ну ладно, - она снова вздернула подбородок, - ты не знал, где я. Вот и отлично. Следовало бы тебе все так и оставить. Хотя, должна заметить, я вовсе не пряталась.
- Ага, - хмыкнул Крис. - Только переехала и никому не сообщила куда. Даже твои родители не знали, где ты живешь.
- Потому что они не хотели знать.
- Что?
- Я позвонила им… через некоторое время после того… ну, после дня свадьбы. Хотела все объяснить. - Как же трудно было рассказывать это, делая вид, что ей все равно! Старые раны до сих пор не зажили и болели от каждого неосторожного прикосновения. - К телефону подошла мать. Она слушать ничего не стала и отца не позвала. Заявила, что он не желает меня видеть, что я им больше не дочь. И повесила трубку.
- Боже праведный! - Похоже, известие потрясло Криса. - Мардж, честное слово, я и понятия не имел! Мне никто ничего не сказал.
- Очень может быть, что никто ничего и не знал, - пожала плечами молодая женщина. Едва ли родители стали бы всем рассказывать, что отреклись от родной дочери.
Крис обескураженно покачал головой.
- Наверное, и отец не знал. Сомневаюсь, что после такого удара гордость позволила бы ему тебя разыскивать. Он… правда, он очень переживал.
- Я не хотела… Мне очень жаль…
Марджори ничуть не кривила душой. Сейчас, после всех прожитых лет, она и вправду жалела, что тогда смалодушничала. Не надо было убегать тайком. Надо было поговорить с Джералдом. И, видит Бог, она даже пыталась. В вечер перед свадьбой, когда Джералд наконец приехал в родовую усадьбу, она собралась открыться ему. Но он был какой-то рассеянный, усталый, думал о своем и явно не хотел вникать ни в какие, как ему казалось, мелкие девичьи капризы. Дежурно поцеловав невесту в лоб, он посоветовал ей скорее лечь в постель и как следует выспаться. Завтра ночью, мол, ей выспаться не суждено.
Собственно, именно эта последняя фраза все и решила. Если у Марджори и оставались какие-то сомнения, теперь они окончательно развеялись. Лечь в постель с Джералдом после ночи, проведенной в объятиях Криса? Никогда! Она любила Криса и даже помыслить не могла о том, чтобы спать с его отцом.
- Когда осенью я видела его, - робко заметила Марджори, - он казался вполне счастливым и довольным жизнью.
- Да. Он счастлив… Теперь.
Откровенное осуждение в голосе Криса заставило ее побледнеть, но вместе с тем и придало мужества.
- Я рада. Со мной он никогда не был бы счастлив.
- Потому что ты любила меня.
Судя по тону, Крис ни в коей мере не разделял это чувство и не радовался ему. Похоже, убежденность в ее любви к нему была всего лишь одним из доводов в пользу его предложения.
- Мне исполнилось всего девятнадцать лет. И даже для них я была чересчур наивна и неопытна, - поморщилась Марджори. - Я просто вообразила, будто люблю тебя. Но с тех пор повзрослела и давно уже выкинула из головы эту блажь.
Пожалуй, сейчас она выдавала желаемое за действительное. Потому что, как ни печально, встреча с Крисом вновь расшевелила в ее душе чувства, которые она так хотела забыть.
Гормоны, строго сказала она себе. Всего-навсего гормоны. И длительное воздержание. В ней говорят примитивные инстинкты, а не что-то более глубокое. Вполне простительный непроизвольный отклик на излучаемую Крисом сексуальную притягательность. Уж ею-то природа наделила его с избытком, на десятерых хватит!
Теперь, одиннадцать лет спустя, Марджори прекрасно понимала, что именно сыграло тогда роковую роль, на какой крючок попалась молоденькая неискушенная девушка. Все просто как дважды два. Эффект новизны, эффект разрушения привычных стереотипов. Никогда в жизни она не встречала еще таких людей, как Крис. Все мужчины из круга ее отца - а иных Марджори видеть практически не доводилось - были словно скроены по одному и тому же шаблону. Богатые, преуспевающие, вечно в делах, они знали одну лишь цель в жизни: сохранить и преумножить свое состояние.
Если подумать, в этом нет ничего плохого. Не этими ли деньгами было уплачено за ту роскошь, в которой привыкла жить Марджори, за частные школы и дорогостоящие развлечения? Таких мужчин было за что уважать, но вот романтики в них не было ни капельки. А Марджори, как и всякой молоденькой девушке, отчаянно хотелось романтики!
И Крис предоставил ей сколько угодно романтики. Он не укладывался ни в какие привычные рамки. Бросил престижный колледж после первого же семестра и отправился в свободное плавание по жизни. Кем только он ни успел побывать и что только ни делал: и мыл посуду в захудалой забегаловке на Борнео, и простым матросом ходил в плавание по северным морям. Но морские глубины всегда влекли его к себе. Ему хотелось проникнуть в них, открыть их тайны, стать своим в загадочном мире, куда даже днем не проникают лучи солнца.
И он добился этого. Окончил школу подводного плавания, не брезговал никакой возможностью поднатореть в любимом деле. Дежурил спасателем на пляжах, подряжался на глубоководные работы в порту.
Рассказы его словно бы открывали перед Марджори дверь в иной, неизведанный мир - мир, о котором она могла только мечтать или, на худой конец, читать в книгах. А вот Крис не собирался ограничиваться одними мечтами и книгами.
Что и говорить, в глазах девушки, которая еще ни разу не посмела поступить так, как хочется, которая даже толком не знала, чего ждет от жизни, Крис Стоун стал настоящим героем.
На десять дней…
Горькие, отрезвляющие воспоминания помогли Марджори лучше всякого холодного душа.
- Поверь, Крис, я тебя не люблю. Так что можешь не мучиться угрызениями совести. Ты вовсе не обязан жениться на мне.
- Дело не только в тебе, - возразил он. - Дело в нашем сыне!
Вот он, решающий момент! Марджори выпрямилась, готовясь отразить атаку.
- Это мой сын! Это я его родила! Я его нянчила! Я пела ему колыбельные, читала сказки, утешала, когда он падал и ушибался!
- И даже не дала мне знать о его существовании!
- Тебя это не интересовало!
- Откуда такая уверенность?
- Ты ведь сбежал!
- А вот теперь вернулся!
- Ты нам не нужен! Так что можешь отправляться на все четыре стороны. Хоть в Африку, хоть в Антарктику. Ныряй на здоровье. Наслаждайся свободой. Ведь ты всегда этого хотел!
- Вот именно, что хотел. В прошедшем времени.
- Что ты имеешь в виду? - насторожилась Марджори.
- То, что сейчас уже этого не хочу. И что я никуда не уеду.
Марджори ошеломленно уставилась на Криса.
- Никуда и никогда?
- Если потребуется, то никогда.
Сейчас Крис вновь сделался копией своего отца - каким тот был прежде - решительным, уверенным в себе, неколебимым. На лицо его словно опустилась непроницаемая маска.
- Так ты решил обосноваться здесь, - протянула Марджори самым приятным тоном. - И кем, с позволения спросить, ты здесь будешь?
- Отцом.
Короткий ответ заставил ее задохнуться от изумления. Вот уж что она ожидала в самую последнюю очередь. Точнее, совсем не ожидала.
- Ты?
В мире Криса не было места детям. За те дни, что молодые люди провели вместе в доме Стоунов, делясь друг с другом сокровенными мыслями и мечтами, Крис ни разу не упомянул, что хочет иметь семью.
Он нахмурился.
- Думаешь, из меня выйдет плохой отец?
- Просто удивляюсь, что тебе вообще захотелось им стать.
- А тебе… тебе очень хотелось стать матерью?
Вопрос застал Марджори врасплох. Честно говоря, узнав о беременности, она так запаниковала, что сейчас и вспоминать-то было стыдно. Однако молодая женщина мигом загнала болезненные воспоминания вглубь, не позволила им сделать ее слабее.
- Я всегда хотела детей, - произнесла она, защищаясь. - И люблю моего сына больше всех на свете.
- Да и я дождаться не могу встречи с ним.
И не дождешься! Но сказать так Марджори, разумеется, не могла. О да, больше всего на свете ей хотелось сейчас прогнать Криса прочь - прочь с Корфу, прочь из ее и Майкловой жизни. Однако, увы, это было невозможно. Факт оставался фактом: Крис отец Майкла. И нечестно было бы лишать их возможности узнать друг друга. Тем более что после знакомства с Джералдом Майкл буквально засыпал ее вопросами об отце, жадно читал все его книги, смотрел его фильмы, когда бы их ни показывали по телевизору, интересовался, приедет ли когда-нибудь папа сюда. А Марджори старалась как можно беззаботнее улыбаться и отделывалась недомолвками, как будто лично ей было совершенно все равно, приедет ли когда-нибудь Крис поглядеть на сына.
- Не сомневаюсь, что и он будет рад познакомиться с тобой, - неловко вымолвила она.
- А где он сейчас?
- Гуляет. Они с Янни, его приятелем, часто уходят почти на целый день. Устраивают целые разведывательные экспедиции, а потом хвастаются, куда успели зайти и что видели. А чем ты так удивлен?
- Я думал, он в школе…