Воспоминания о счастье - Джулия Джеймс 9 стр.


Он заглушил мотор, усугубив молчание, затем одним резким движением распахнул дверь, вышел из машины и помог Софи. Затем направился к входной двери и открыл ее.

Он не проронил ни слова.

Не решился.

Софи медленно приближалась, ощущая неожиданную усталость, слабость. Вокруг них царило безмолвие, неожиданно прерванное резким скорбным криком совы.

– Софи... – откуда-то издалека донесся звук голоса Никоса.

Она взглянула на него, стоящего в полумраке у входной двери. Софи остановилась. Ночной воздух холодил кожу, но не он был причиной дрожи.

Внезапное осознание снизошло на нее.

Я больше никогда не увижу Никоса.

Он уедет, и они больше не встретятся.

Софи поняла это со стопроцентной уверенностью. Больше не будет неожиданных встреч, пересечений жизненных тропок.

Сильная, острая тоска навалилась на Софи, тоска по тому, чего никогда не было и никогда не будет.

– Софи...

Она застыла на месте.

– Софи, я...

– Прощай, Никос, – тихо произнесла она. Софи намеревалась сказать "доброй ночи", но более правдивые слова слетели с ее губ. Она двинулась в глубь дома.

– Софи...

Никос снова произнес ее имя, но уже совершенно иным тоном, и коснулся ее плеча, мягко останавливая. Софи повернулась к нему.

Никос что-то сказал по-гречески, но она не поняла, что именно.

В его глазах внезапно полыхнул огонь, идущий из глубин его существа.

Слабость сковала Софи, заставила ее задержать дыхание. Тепло руки Никоса на плече ослабило ее еще больше. Их взгляды встретились.

О боже, Никос!

Эмоции захлестнули ее. Она стояла так близко к нему! Волнение и возбуждение смешались с мучительным чувством скорого расставания, ощущением того, что не осталось больше ничего – только их прощание.

А потом...

Медленно, бесконечно медленно Никос притянул ее к себе. Пульс Софи замедлился. Дыхание замерло. Время остановилось. Прошлое, в котором он покинул ее, будущее, которое собирается забрать его снова, – все исчезло, осталось лишь волшебное настоящее. Мягкая мгла ночи, тусклое сияние звезд, едва слышный шум деревьев, печальные крики совы – вот все, что существовало в этот момент.

И Никос, стоящий так близко.

Никос, обнимающий ее.

Он снова что-то произнес на греческом, голос его был хриплым и прерывистым. Софи не нужно было понимать то, что он сказал, ведь она все могла прочесть в его глазах.

Никос медленно опустил голову и коснулся ее губ своими.

Он наслаждался бархатом ее губ, упиваясь их сладким вкусом, который он уже когда-то ощущал в их первом поцелуе – и в последнем.

Софи раскрылась навстречу ему, не в силах сопротивляться. Она полностью отдалась этому моменту счастья, этому поцелую. Никос целовал ее так мягко, так нежно...

Как в первый раз.

Прошлое и настоящее смешались в голове Софи. Прошлое, погребенное ею под многими слоями отчаяния и страха, теперь возродилось и пело в унисон со счастьем этого момента.

Голландский парк, вечер после оперы, они прогуливаются по дорожке, держась за руки. Внезапно Никос остановился на затемненной тропинке и притянул Софи к себе, пробормотав ее имя, а затем, когда она прикрыла глаза, делает то, чего она так долго ждала и так страстно желала, – целует ее...

Было ощущение, что они снова переживают тот момент первого поцелуя, и ее сердце было готово выпрыгнуть из груди от счастья.

Тогда, в тот вечер, Никос неохотно отстранился от Софи, а она продолжала стоять, чувствуя головокружение от счастья.

"Я должен отвезти тебя к отцу", – пробормотал он и, обняв Софи за плечи, повел ее к дому. Его машина была припаркована неподалеку, и, хотя она с замиранием сердца пригласила Никоса зайти на чашечку кофе, он отказался.

"Не могу, – сказал он тогда. – Если я зайду, то захочу остаться..."

Поэтому на прощание Никос лишь легко коснулся ее губ и отпустил. Подойдя к машине, он поднял руку в прощальном жесте и мягко произнес: "Иди в дом, Софи".

И она послушалась Никоса, хотя было нелегко покидать его. Захлопнув входную дверь, она прижалась к ней спиной и так и стояла, пока не услышала звук отъезжающей машины. Тогда Софи взлетела наверх по лестнице, словно у нее выросли крылья, всем своим существом желая быть с Никосом рядом.

Того же Софи хотелось и сейчас, когда он держал ее в объятиях и вкус его поцелуя возносил ее на седьмое небо.

Она полностью отдалась волшебным ощущениям, не предпринимая ни малейшей попытки вырваться из водоворота впечатлений. Прошлое соединялось с настоящим, размывая границы времени.

Никос вел ее наверх по узкой лестнице в темную комнату, которая ожидала их. Он жаждал снова обнять ее. Мгла окутала их, но ему не нужен был свет, он и так чувствовал, как стройное нежное тело Софи прижимается к нему, как ее чувствительная грудь касается его, как сладки их поцелуи.

Говорил ли он что-нибудь? Никос не знал ответа. Он мягко положил руку Софи на затылок, притягивая ее ближе, а другой рукой провел вдоль ее спины. Он не желал отстраняться, и с каждым новым поцелуем страсть только усиливалась, сметая все границы. Пальцы Никоса уже расстегивали пуговицы на дешевой блузке Софи, освобождая от одежды превосходное молочно-белое тело. Вскоре и юбка каскадом упала на пол. Тогда Никос поднял Софи на руки и бережно уложил на кровать.

Он последовал за ней, на ходу сбрасывая одежду. Сейчас все, что ему хотелось, – это соприкоснуться с ней, поцеловать каждый дюйм ее великолепного тела, сияющего в темноте словно жемчуг. Никос легко коснулся груди Софи и услышал ее тихий стон, ощутил, как напряглись ее чувствительные соски под прикосновениями его пальцев и губ.

Она запустила пальцы в его густые волосы, провела ногтями по его спине, заставив Никоса испытать желание столь сильное и нестерпимое, что он раздвинул ноги Софи, готовясь проникнуть в нее. Она запрокинула голову, так что волосы разметались по подушке, и, когда он поцеловал ее снова, она раскрылась навстречу ему, тихо постанывая. Очень аккуратно, нежно Никос вошел в нее.

Софи не смела двигаться, ибо тогда случится что-то невообразимое – она ощутит такое счастье, которое трудно вынести. Поэтому она просто лежала, чувствуя, как Никос наполняет ее. Руки Софи были прижаты к кровати. Один бесконечный миг она оставалась неподвижной, словно превратилась в мраморную статую, созданную в момент, казавшийся вечностью. Софи посмотрела на нависшего над ней Никоса, во взгляде которого читался вопрос, на который невозможно было ответить отказом.

И тогда, шепча ее имя, он начал двигаться.

Тело Софи ответило ему.

Она закричала, не в силах больше сдерживаться, ведь удивительное блаженство заполнило каждую клеточку ее разгоряченного тела, и Софи полностью погрузилась в эти сладкие ощущения. Никос вскоре тоже достиг пика наслаждения и присоединился к Софи в полузабытом раю удовольствия. Постепенно волна экстаза стала ослабевать, и она ощутила необычайную усталость, приятную слабость, распространяющуюся по всему телу негу. Никос перекатился на бок, все еще крепко обнимая Софи; их тела по-прежнему были одним целым. Постепенно ее дыхание успокоилось, глаза закрылись, и вскоре она уже спала в объятиях Никоса.

Тусклый свет, проникший в комнату, заставил Софи открыть глаза. На секунду ей показалось, что она одна, а вчерашний день был всего лишь сном, но вскоре она осознала, что по-прежнему лежит в объятиях Никоса.

И они действительно занимались любовью.

Счастье наполнило сердце Софи. И она не стала задавать себе не важные теперь вопросы о том, как и почему это произошло. Главное, что Никос рядом с ней.

Софи теперь знала, что она переживает что-то, чего еще никогда не испытывала.

Я никогда не засыпала рядом с ним и никогда не просыпалась в его объятиях.

Но в этот раз ее мечты наконец осуществились!

Так и должно было случиться...

Софи попыталась отгородиться от ужасных, болезненных, ядовитых воспоминаний, которые разом нахлынули на нее, вызвав мучительный стыд.

Дрожь прошла по всему ее телу. Она больше не чувствовала тепла руки Никоса. Софи обвела комнату невидящим взглядом.

И она поняла, что ей надо сделать.

Глава 8

– Сейчас кризис, вы же знаете!

Голос агента в службе занятости был резким и нетерпеливым, и Софи знала, почему: она оставила очень хорошую работу в магазине по непонятной причине – поездка за город вряд ли была достаточно веским основанием – и теперь пришла сюда в поисках нового места.

– Я готова взяться за любую работу, – низким голосом произнесла Софи.

Железный занавес опустился вокруг ее воспоминаний, блокируя их, хотя это и было неимоверно трудно.

"Сосредоточься! – велела она себе. – Сосредоточься на том, что действительно важно сейчас, – на получении работы. Любой".

Женщина из службы занятости просматривала список имеющихся вакансий.

– Очень мало подходящих мест, – неодобрительно заметила она. – Если бы вы умели быстро печатать, можно было бы что-то подобрать, но у вас, к сожалению, нет никаких профессиональных навыков.

Софи прекрасно знала это – как и то, что у нее не было ни времени, ни средств, чтобы приобрести необходимые умения. Все свое время она посвящала работе за любую плату.

Женщина откинулась на спинку стула, потерпев поражение.

– Вам придется прийти завтра, возможно, появятся новые вакансии. Сейчас в нашей базе остались лишь запросы из баров, но вы не хотите такую работу.

Софи действительно искала что-то другое. Она однажды уже пробовала работать в баре, но не смогла вынести неизбежные в подобных местах сексуальные домогательства. С тех пор она старалась работать в магазинах. Но сейчас Софи не могла брезговать никаким занятием, тем более после ее работы в эскорт-службе...

Она могла сколько угодно закрывать глаза на настоящую природу подобной деятельности, и все же Никос был абсолютно прав.

Решившись, Софи вновь взглянула на женщину:

– Что там насчет работы в баре?

Десять минут спустя она вышла на улицу. Пыль и грязь Лондона вызывали отвращение после отдыха в загородном доме. Но это была лишь меньшая из ее проблем. Самым важным вопросом для нее сейчас были деньги. Даже если ее примут на работу в бар, то почасовая оплата – а ничего другого ждать не приходилось – будет мизерной. Софи в уме подсчитала итоговую сумму и тут же почувствовала укол страха.

Она уныло поплелась по тротуару. Мышцы ее все еще болели после долгого пешего пути, который она проделала вчера. Сначала пять миль по подъездной аллее, потом еще две мили по главной дороге, и она наконец оказалась в какой-то деревеньке. Там Софи узнала, что до железнодорожной станции можно добраться лишь на такси, на которое у нее не было денег. Она даже оставила все свои вещи в особняке, взяв с собой лишь сумочку, поскольку очень боялась разбудить Никоса. Боялась, что если задержится там хоть на минуту, то ее нервы не выдержат и она не сделает того, на что решилась...

Но она все-таки осуществила свой план! И это самое главное! Больше ничего, больше ничего...

Отчаяние закралось в сердце Софи. Она пыталась побороть его, но оно окутало ее непроницаемым покровом.

"Я должна идти, – лихорадочно думала она, – вот на чем мне надо сконцентрироваться. Кроме того, я не буду думать о том, что произошло с Никосом! Потому что... потому что..."

Боже, если она сейчас начнет вспоминать о том, что произошло, то просто упадет на бордюр и будет плакать до тех пор, пока не превратится в пыль и ветер не унесет ее в забвение.

"Это было лишь помрачение ума, реалистичный сон – вот и все, – убеждала себя Софи. – Так я и должна думать. Как будто мне это приснилось. Потому что так и было. Просто сон. Нереальный, словно я выдумала его".

Но как бы Софи ни старалась уверить себя, тело ее знало лучше. Оно просто кричало о том, что та чудесная, незабываемая ночь была реальна.

Она помнила каждую изысканную ласку, каждое прикосновение его губ, чувства, которые Никос в ней пробудил, когда они нежно, страстно занимались любовью...

Софи, спотыкаясь, направилась дальше. В ее голове роились мысли, от которых она хотела избавиться, но не могла, ибо они все равно возвращались, как и боль в ее истерзанном, разбитом сердце.

Как может сердце разбиться дважды?

Неужели недостаточно было пройти через эти муки один раз? В глубине души Софи знала, что избавиться от своих чувств не сможет никогда. Никос опять вошел в ее жизнь, и вновь принес ей мучения.

Если бы только мы с ним не встретились!

Но все же...

По какой бы причине Никос ни вернулся, она должна быть рада тому, что он это сделал! Потому что в этот раз в ее памяти останется не жгучее унижение и пылающий стыд, разрывающий ей душу, а то, чем она сможет дорожить всю жизнь, – дар, который она будет холить и лелеять, а не отвергать с отвращением и ненавистью.

Вот как я должна считать! Это даст мне сил.

Ибо иного выбора, кроме как продолжать жалкую борьбу, у Софи не было.

Склонив голову, она устало шла по улице.

– Сэр, мы нашли ее.

В тот же миг Никос напрягся.

– Где? – рявкнул он в трубку.

Сотрудник службы безопасности назвал адрес. Никос позвонил шоферу и приказал ему подъехать к главному входу, передавая ему адрес, по которому он собирался ехать. Затем, попросив секретаря отменить все намеченные на сегодня встречи, Никос выскочил из офиса корпорации "Казандрос". Выражение его лица было мрачным.

Настроение же еще хуже.

Наконец-то его добыча попалась. Уже сутки смешавшиеся в одно целое жгучие чувства мучили его, мешая что-то предпринимать, поглощали его, превращали в ничто – с того самого момента, как Никос обнаружил, что Софи исчезла – не только из его постели, но и из особняка.

Ему понадобился целый час лихорадочных поисков, чтобы осознать, что она не упала с лестницы и не провалилась сквозь гнилые доски пола, а ушла – бросила его, оставив в доме все свои вещи.

Почему? Этот вопрос по-прежнему мучил Никоса, хотя он уже не пытался найти ответ. Ее действия были просто необъяснимы – и непростительны.

В какие игры она играет?

Злость всколыхнулась в нем. Когда Никос сел в автомобиль и приказал шоферу ехать по указанному адресу, выражение его лица превратилось в непроницаемую маску. Он был дураком. Полным дураком.

Как и в первый раз.

Софи Грантон снова разбила его сердце на мелкие кусочки. Лицо Никоса еще больше помрачнело. Теперь он обязательно найдет ее – найдет и вытрясет из нее ответы!

"Черт бы ее побрал за то, что она снова со мной сделала! – яростно думал он. – Сначала вознесла меня на небеса, а потом сбросила в ад!"

Дорога заняла больше времени, чем ожидал Никос. От роскошного офиса корпорации "Казандрос" автомобиль направился на северо-запад, но не в один из благоустроенных районов, с которыми у него ассоциировалось имя Софи Грантон. С другой стороны, сейчас Софи уже давно перестала быть принцессой, жившей неподалеку от Голландского парка. Когда машина свернула на бедные, неопрятные улицы, Никос выглянул в окно, нахмурившись. Это был не только дешевый, но и заброшенный район!

Мобильный телефон зазвонил снова.

– Да? – отрывисто сказал Никос.

– Объект сейчас идет по улице, на которой проживает, – сообщил голос на другом конце телефонной линии.

– Держите ее под наблюдением, – ответил Никос, прежде чем уточнить направление для шофера.

Он еще сильнее нахмурился, осматривая район.

Через некоторое время он заметил Софи Грантон, которая медленно брела по тротуару немного впереди машины. Что-то в ее походке причинило Никосу острую боль. Он уже видел ее такой однажды.

Софи казалась такой слабой. Измученной. Сломленной.

На долю секунды Никос пережил всплеск мучительной боли, быстро сменившейся другим, более сильным чувством.

– Останови машину!

Водителю не нужно было повторять дважды. Никос выскочил из автомобиля и быстрым шагом направился к Софи.

Он схватил ее за плечи и резко развернул лицом к себе. Она вскрикнула, лицо ее исказил страх. Но потом она узнала его. И побледнела еще больше.

– Никос, – запинаясь, прошептала она.

– Да, Никос! – прорычал он. – И теперь ты, наконец, можешь мне объяснить, в какие игры играешь!

Выражение ее лица стало непроницаемым. На миг Никос ощутил, как его охватывает слепая, безрассудная ярость, но потом внезапно понял, что Софи не специально отгораживается от него, она просто не способна сейчас дать ответы на его вопросы. У нее был такой же измученный вид, как и в тот вечер, когда он подобрал ее на улице после той вечеринки, промокшую и замерзшую.

Никос слегка ослабил хватку. Ему нужно было поговорить с ней, получить ответы. Но не здесь, не на улице.

– Где ты живешь, Софи? – Он обвел взглядом окружающие их дома: конечно, она не может жить здесь? Хотя официально этот район не называли трущобами, но он был убогим и вонючим, с разбросанным повсюду мусором, граффити на стенах...

Софи указала на здание в нескольких ярдах от них, нижний этаж которого занимал магазин.

– Ты живешь там? – В голосе Никоса отчетливо прозвучало потрясение. Что, черт возьми, происходит? Почему она живет в такой помойке?

Ну, на эти вопросы вскоре тоже будут получены ответы. Сегодня наконец он узнает все, что его интересует.

Никос велел водителю кружить по округе до тех пор, пока его не вызовут. Машина уехала, и он снова перевел взгляд на Софи. Его рука все еще крепко сжимала ее плечо.

Hикосу показалось, что он чувствует, как Софи дрожит.

Он проводил ее до дома, подождал, пока она трясущимися руками достанет ключ и отопрет дверь. Зайдя внутрь, Никос был до глубины души поражен ударившим в нос запахом грязи, гниения и немытых тел. В доме не было прихожей или холла, только лестница, ведущая на верхний этаж, где располагались квартиры.

– Сюда, – тихо произнесла Софи.

За дверью оказалась лишь одна комнатка, и, когда Никос переступил ее порог, он понял, что с Софи произошло что-то очень нехорошее с тех пор, как они расстались четыре года назад. Крошечная квартирка представляла собой одну спальню, половину которой занимала узкая кровать, напротив которой в небольшой нише располагалась раковина, крошечный холодильник, встроенный шкафчик и маленькая портативная плита. Пол был застелен обшарпанным линолеумом, а окно выходило на заваленный мусором задний двор. Единственным достоинством этой комнаты было то, что здесь было убрано и пахло чистящими средствами.

– Ты живешь здесь...

Это был не вопрос и не утверждение, скорее, неуверенное выражение сомнений.

Софи положила сумку на кровать.

– Да, – коротко ответила она.

Софи казалась спокойной, хотя в ее лице и взгляде все еще сквозила некая отрешенность, замкнутость. Никос наблюдал за ней. Софи старательно отводила глаза. Никос немного помолчал, собираясь с мыслями, прежде чем начать разговор.

– Ради бога, скажи мне, что происходит? – Он резко втянул в себя воздух. – Как ты можешь жить в этой дыре?

Софи моргнула, словно посчитала такой вопрос странным и неуместным.

Назад Дальше