Глава 11
Когда Мадэни, проведя бессонную ночь, ответил на ранний телефонный звонок, он услышал голос матери, которая, судя по ее тону, находилась не в лучшем расположении духа.
– Я звонила четыре раза за последние два дня. Если ты, конечно, не настолько болен, что был не в состоянии набрать номер телефона, тогда я жду от тебя и объяснений, и извинений.
– У меня нет оправданий, мама, так что я могу только извиниться. Сожалею, если заставил тебя поволноваться.
– Как твоя мать, я всегда готова к волнениям. Это для меня совершенно естественно.
– Надеюсь, теперь ты успокоилась.
– Могла бы, но, похоже, ты расстроен. Только Фадила могла почувствовать его настроение, находясь на другом конце земного шара.
– Я не расстроен, – солгал Мадэни и налил себе еще кофе из медной джезвы. – Озабочен, было бы правильнее сказать.
– Гмм. Вот и Навор тоже озабочена, – ответила Фадила, неправильно истолковав его слова. – Во всяком случае, так говорит мне ее мать. Ты разговаривал с ней?
Он предпочел сделать вид, что не понял:
– С матерью Навор?
– Да нет, не с Багирой, – проворчала она. – С Навор.
Мадэни мог пересчитать по пальцам, сколько раз за долгие годы разговаривали друг с другом он и его суженая, как лично, так и по телефону. Ни разу их общение не было спонтанным или особенно теплым. И он уже не помнил, когда в последний раз ее видел…
– Нет, но надеюсь, у нее все хорошо.
– Да. Я обедала на днях с ней и с Багирой, чтобы обсудить меню для праздника. Мы хотим, чтобы он прошел особенно торжественно с учетом его значения в этом году. Собственно, по этой причине я и звоню.
Мадэни пил кофе, почти не слушая ее. Упоминание о меню заставило его вспомнить об Эмили…
– Я уверен, все, что бы вы ни предложили, будет замечательно.
– Знаешь, Навор сделала особенно интересное предложение.
Эти слова привлекли его внимание.
– Касательно чего?
– Она сказала, что, отдавая дань растущему признанию Кашакры за рубежом – отчасти благодаря твоим усилиям, – меню финального праздника неплохо было бы сделать интернациональным, включив в него блюда со всего мира.
Еда… Теперь мысли об Эмили не выходили у Мадэни из головы, и, хотя он понимал полную абсурдность своей идеи, она начала выкристаллизовываться.
– А как Багира отнеслась к предложению Навор? – дипломатично спросил он.
– Вах! – воскликнула Фадила. – Багира слишком узколобая. Если бы ей дали волю, Кашакру окружили бы со всех сторон стеной из колючей проволоки, чтобы никто не мог проникнуть извне. А телевидение и Интернет были бы запрещены из-за их пагубного влияния. Она не терпит даже простых перемен, не говоря уж о тех, что ломают традиции.
– А ты, мама?
– Я считаю, что надо уважать традиции, которые существовали испокон веков. Уважая эти традиции, мы отдаем дань уважения нашим предкам. Но мне нравится идея Навор по поводу заключительного дня праздника. Кроме того, в календарном году имеются еще триста шестьдесят четыре дня, в течение которых наш народ может есть все, что ему привычно.
Мадэни представил, как опустились уголки рта его матери, когда она пожала плечами.
– Так что решающий голос принадлежит мне? – спросил он.
– Ты слишком много на себя берешь, – проворчала Фадила. – Я уже обсудила это меню с нашим дворцовым шеф-поваром.
Мадэни сглотнул. Его мать обожала местные блюда, приготовленные этим здоровяком Риядом. Но после того, как Мадэни познакомился с тем, как готовят в лучших зарубежных ресторанах, он пришел к выводу, что их повару не все по силам.
– Как приятно было узнать, что без тебя могут обойтись, – сухо заключил он. – Тогда зачем тебе потребовалось дозваниваться до меня?
– Навор подумала, что у тебя могут быть какие-то любимые блюда, которые мы могли бы включить в наше меню.
Он вспомнил о морском окуне и бисквите, залитом карамелью, которые ел еще вчера вечером.
– У меня есть такие блюда, но Рияд не сумеет их приготовить.
– Он может научиться.
– Или его смогут научить. – Глупо это было или нет, но его идея все крепла. И Мадэни озвучил ее: – Тут есть один повар, которого я, возможно, смогу уговорить помочь нам с праздником. Этот повар очень искусно готовит блюда самой разной кухни.
– Рияду это не понравится… – начала его мать. – Ну ладно. Раз мы собираемся приготовить твои любимые блюда, разумно будет приготовить их по твоему вкусу. Нанимай кого хочешь.
Закончив разговор, Мадэни провел ладонью по лицу. То, о чем он подумал, было абсурдно, даже безумно. Если предположить, что Эмили согласится с его планом, что было еще ой как далеко от истины, он поставит себя в мучительное положение. Мадэни окажется рядом с ней, но не сможет быть вместе с ней.
К тому же Эмили не говорила, что любит его. Поэтому ему будет еще труднее подавлять свои чувства и скрывать их на глазах своей семьи. Но его боль не была бы напрасной, если бы Эмили согласилась заработать у него то, что отказалась принять в качестве подарка.
Эмили договорилась с Донной, что они встретятся за бокалом вина. Она заперла дверь и убрала ключи в сумочку. Повернувшись, чтобы уйти, она едва не столкнулась с Мадэни.
– Привет, Эмили.
Господи, как же хорош он был! Ей так хотелось обвить его руками, признаться в своих чувствах и умолять что-то придумать, чтобы он мог избежать договорного брака. Эмили была готова обвинить Мадэни в том, что он показался ей настолько идеальным, что она влюбилась в него…
Вместо этого, молча проклиная свою судьбу, она справилась со своими бурными эмоциями, призвала всю свою гордость и сказала с наигранным равнодушием:
– А я как раз собиралась уходить. Он кивнул:
– Мне следовало позвонить.
Они оба знали, почему он этого не сделал. Эмили бы не согласилась встретиться с ним.
– Но мне необходимо идти. Придется нам отложить этот разговор до другого времени. – "Например, до следующего тысячелетия", – с досадой подумала она.
Эмили направилась к лифту. Когда он пошел за ней следом, она решила спуститься по лестнице. Она не собиралась подвергать испытанию свое трогательно слабое решение, преодолевая вместе с ним даже короткий путь до вестибюля в таком ограниченном пространстве.
– Это не может ждать, Эмили. Я скоро уезжаю…
– Ну да, правильно. Обратно в Кашакру, к вашей будущей невесте.
Это несправедливое обвинение отдалось гулким эхом на лестничной клетке.
– Да, – безжизненным голосом согласился Мадэни.
Эмили стиснула зубы. Значит, теперьон решил быть открытым и честным.
– Не вижу, какое это имеет отношение ко мне.
– Как я понимаю, вы не изменили своего решения по поводу принятия того здания в качестве подарка.
– Нет.
– Тогда у меня к вам одно деловое предложение. Это остановило Эмили. Она повернулась и пристально взглянула на него:
– Я не понимаю…
– Каждое лето в моей стране проводится Праздник семи дней, отмечая смещение с трона одного жестокого правителя, который довел до голодной смерти многих жителей Кашакры. Это было очень давно, – добавил Мадэни, заметив ужас, промелькнувший в ее глазах. – В столице нашего государства этот праздник тщательно готовится, даже объявляется выходной, чтобы все жители смогли участвовать в праздновании. По традиции члены моей семьи отвечают за все приготовления в городе, в том числе за меню.
Эмили не смогла сдержать удивления:
– Меню?
– В этом году меню будет включать деликатесы со всего мира. – Едва она успела дать ход своей фантазии, как он добавил: – А в заключительный день будет объявлено о моей помолвке с Навор.
Весь ее интерес сразу пропал.
– Значит, это будет просто праздник в честь вашей помолвки, и вся страна приглашена, чтобы отметить это. – Она начала спускаться по лестнице.
– К сожалению, шеф-повар нашего дворца не знает, как готовить блюда другой кухни, – сказал он, опять идя следом за ней.
– Я понимаю вашу проблему. – Эмили ускорила шаг.
– Я бы хотел нанять вас, чтобы составить окончательное меню, а потом оказать помощь шеф-повару и работникам кухни…
Она подумала, что могла неправильно его понять, и поэтому остановилась во второй раз и в изумлении уставилась на него.
– Я слишком многого прошу? Я знаю… – развел он руками.
Многого? Прошлой ночью Мадэни сказал, что любит ее. Сегодня, похоже, все, что он любит, – это ее готовка. А она думала, что ее сердце не выдержит!
Эмили вздернула подбородок:
– Извините, шейх. Наверное, это прекрасная возможность, но я собираюсь отказаться. Я не обслуживаю чересчур большие праздники. Это слишком напоминает конвейер. Помните?
– Помню. Поверьте мне, Эмили. Ничто из того, что произошло за время нашего знакомства, никогда не исчезнет из моей памяти.
"Ну зачем он говорит такие слова? И почему я чувствую то же самое?"
– Если вы ответите согласием, вы будете щедро вознаграждены, – сказал Мадэни через минуту. Он вынул какие-то бумаги из своего кармана.
Эмили в сердцах стиснула зубы.
– Мне казалось, что я ясно дала понять, что не могу и не приму это.
– В качестве подарка. – Он кивнул. – Ну а если в качестве платы за ваше время и талант?
– Я ничего не понимаю в недвижимости на Манхэттене, но это здание должно стоить миллионы долларов.
– Да, мое изначальное предложение было чрезмерным. Я понимаю это, а потому решил взять в собственность это здание. В обмен на ваше обслуживание я позволю вам использовать площади первого этажа следующие три года безвозмездно.
– Нет.
– Два года, не меньше.
Эмили покачала головой, но Мадэни не отступал:
– Ну, по крайней мере, подумайте несколько дней, прежде чем дать мне ваш окончательный ответ.
– Ничего не изменится.
– Несколько дней, – повторил он. – Пожалуйста.
– Почему? – спросила она. – Почему вы устраиваете все это себе самому и мне?
Ей было противно, что ее слова прозвучали как-то нерешительно.
– Я хочу, чтобы исполнилась ваша мечта, Эмили. Мадэни говорил то же самое и накануне вечером.
"Какая ирония судьбы, что тот, с кем меня связывали длительные отношения, нисколько не поддерживал мои действия, – грустно размышляла Эмили. – А человек, с которым у нас не могло быть никакого будущего, полностью понимает меня".
– Мечты меняются, – пробормотала Эмили. Увидев, что Мадэни нахмурился, она поспешно добавила: – Я могу превратить мечту о "Мерит" в реальность и без вашей помощи. Это лишь вопрос времени.
– Да, вы не нуждаетесь во мне.
Она услышала гордость в его голосе, хотя взгляд Мадэни стал печальным.
– Ваша независимость и решительность – два качества, которыми я восхищаюсь. К тому же вы – мудрая, деловая женщина. То, о чем я прошу вас подумать, – деловое соглашение.
Они достигли вестибюля, и он распахнул перед ней дверь. Когда она проходила мимо Мадэни, он легко провел костяшками пальцев по ее щеке и голосом полным отчаяния произнес:
– Вы никогда не узнаете, как сильно я хотел бы иметь возможность предложить вам неизмеримо большее.
– Значит, шейх говорит, что хотел бы предложить тебе больше. – Донна отпила глоток яблочного мартини и вздохнула. – Ты здорово выросла со времен Рида Бенедикта.
После первоначальной скованности и неловкости подруги извинились друг перед другом, обнялись, поплакали и потом снова вернулись к тем доверительным отношениям, которые когда-то отличали их дружбу. После двух порций мартини Эмили поведала о Мадэни. Она рассказала старой подруге все, включая горячую интерлюдию в ее кухне, признание Мадэни в любви в прошлый вечер и то, что случилось всего час назад на лестнице ее дома.
– Это просто более богатая и знатная его версия, – печально произнесла Эмили.
– Ты так думаешь?
– А ты нет?
Донна покачала головой:
– Прежде всего, этот шейх уговорил тебя помириться со мной. Это превратило его в святого в моих глазах. Рид, должно быть, был рад-радешенек, когда мы перестали разговаривать.
– Ты ему не нравилась, – дипломатично согласилась Эмили.
– Он ненавидел меня всей душой, и это было взаимно. – Донна передернула плечами и продолжала: – В отличие от Рида твой шейх верит в твой талант настолько, что даже купил тебе это проклятое здание для ресторана.
– Он не мой шейх.
Донна оставила ее слова без внимания и снова вздохнула:
– Ну почему мне не удается встретить такого человека?
– А еще он вот-вот обручится, а никогда даже не упоминал об этом. – Эмили потянулась за своим бокалом.
– Это было неправильно с его стороны, я согласна. Ему надо было откровенно признаться. Но в его защиту я могу сказать, что это брак по договору. А любит он тебя.
Эмили почувствовала, как ей становится тепло. Она отнесла это насчет джина, добавленного в мартини.
– Он собирается жениться на другой. Донна сочувственно посмотрела на нее:
– Сожалею, Эм. Но взгляни на светлую сторону. По крайней мере, он не женится на твоей сестре.
– Это точно. – Эмили отставила свой бокал в сторону и обхватила голову руками. – О, Донна. О чем я только думала? Я не должна была допускать с ним никаких других отношений, помимо профессиональных.
– И что? Ты никак не можешь отделаться от влияния Рида. Но Рид был не тем, кто тебе нужен. Когда встретишь правильного мужчину, все получится, потому что вы оба захотите пожертвовать всем необходимым ради вашего общего счастья. – Донна глубоко вздохнула и продолжила: – Хотя я рискую вновь повредить нашим отношениям из-за своего длинного языка, думаю, что ты должна позвонить своему шейху и принять его деловое предложение.
– Он не мойшейх! – Эмили подняла голову. – Он мне никто! И не может быть никем.
– Тогда у тебя не должно быть причин, чтобы не поработать на него снова, – мягко сказала Донна. И более серьезно добавила: – Послушай, Эм, миллион других обслуживающих фирм убили бы за возможность упомянуть такое в своих резюме. Представь, какую рекламу это сделает тебе! Особенно когда ты откроешь свой ресторан. "Эмили Мерит, шеф-повар шейха", а?
– Ты забыла, что я бы фактически обслуживала его помолвку?
– Я не говорила, что это будет легко. Но ты же помнишь, как в старых вестернах ковбой, ужаленный гремучей змеей, вспарывает свою кожу, чтобы отсосать яд?
– Ты считаешь, что это поможет мне забыть его?
– Конечно. – Донна пожала плечами. – Кроме того, ты всегда мечтала открыть свой собственный ресторан. Шейх дает тебе такую возможность. Отдели профессиональное от личного, Эм. Это возможность, которая предоставляется раз в жизни.
– Я не знаю, – нерешительно протянула Эмили. Донна широко улыбнулась:
– А вот и последний довод: тебя не будет в стране в день свадьбы твоей сестры!
Эмили сказала себе, что это как раз то, что нужно: профессиональная удача и безупречное оправдание собственного отсутствия на венчании Элли. И это не имеет никакого отношения к тому факту, что ей не терпелось увидеть родную страну Мадэни и познакомиться с его культурой.
Приняв такое решение, она ждала два дня, чтобы сказать об этом Мадэни. Она позвонила ему в то утро, когда он собирался уезжать в Кашакру.
– Я решила принять ваше предложение, – сказала она, как только Мадэни снял трубку. – Я поеду в Кашакру и помогу приготовить меню для вашей… вашего праздника.
– Эмили, я…
Она не дала ему договорить:
– Это отличная возможность для бизнеса. Моя подруга помогла мне понять это. Как она сказала, вдобавок к тому вознаграждению, которое вы предлагаете, то, что я буду помогать на этом празднике, поднимет мою профессиональную репутацию. В этом случае грех отказываться от такого предложения.
Ее слова были встречены продолжительным молчанием. Наконец он ответил:
– Я рад, что вы смогли увидеть это таким образом.
– Но у меня есть одно условие.
– Да?
– Я хотела бы уехать из Кашакры до объявления о помолвке.
Весь месяц с момента возвращения Мадэни в Кашакру и до ее прибытия на подготовку праздника Эмили подбирала блюда, описания которых отсылала ему по электронной почте. Каждый раз она получала один и тот же ответ: "Огромное спасибо. С нетерпением жду вашего приезда. М."
Неужели это правда? А может быть, это была простая вежливость с его стороны? Эмили не тратила времени на размышления об этом. Слишком была занята. Даже измучена. В добавление к ее сумасшедшему графику – чему способствовала распространившаяся не без участия Бэбс молва о ее работе для шейха – Эмили по утрам встречалась с подрядчиком в том здании, в котором должен был разместиться ресторан "Мерит". Это здание понравилось ей снаружи, и она сразу оценила его прекрасное месторасположение. Внутри тем не менее требовалось поработать, и немало, чтобы исполнить то, что она задумала.
Уже была передвинута пара стен, и помещение, которому предстояло стать обеденным залом, намного расширилось. Теперь и кухня требовала реконструкции. На эту работу уйдут все ее сбережения, но Эмили была уверена, что, поскольку ей не надо будет два года платить за аренду, ее банк согласится дать ей ссуду на то, чтобы приобрести кухонное оборудование и покрыть первоначальные расходы.
Она буквально горела вдохновением, думая о своем ресторане. Да разве могло быть иначе? Эмили казалось, что она должна была бы быть на седьмом небе от радости. Однако вместо этого она чувствовала себя временами совершенно опустошенной. Не помогало даже то, что она постоянно думала о Мадэни.
Ее мобильный телефон заверещал, когда она стояла в "Мерите" по колено в пыли. Звонила ее сестра, и Эмили поморщилась, отвечая.
– Эмили, я сейчас в салоне для новобрачных и должна точно знать, собираешься ли ты на мою свадьбу. Последние переделки должны быть закончены не позднее следующей недели, и платье должно быть расширено, если его придется надевать Констанце, – проворчала Элли.
Эмили устало потерла глаза:
– Я тебе уже неоднократно говорила, что не смогу приехать на твою свадьбу. В это время меня не будет здесь. Я буду работать за границей.
Ее мать, узнав, что Эмили уезжает, пришла в негодование. А отец даже заехал как-то к ней домой и прочитал целую лекцию по поводу ее обязательств перед семьей. Эмили держалась твердо, несмотря ни на что. Элли, которая, как всегда, пеклась только о собственных интересах, невольно помогла ей:
– О, это правильно! Лучше поезжай в Кению и поработай поваром у этого парня шейха.
– В Кашакру. Она на другом континенте. Элли фыркнула:
– Какая разница? Геометрия никогда не была моим коньком. Господи, какая же ты лицемерка! – закричала Элли.
– Прости, не поняла?…
– Ты все еще злишься из-за того, что Рид встречался со мной за твоей спиной, а парень, которому ты бросилась в объятия на моем девичнике, изменяет тебе, а ты все прощаешь и забываешь.
Эмили стало дурно.
– Что ты имеешь в виду?