- Послушай, Присцилла, у меня мало времени. Я себя прекрасно чувствую, за меня не беспокойся. Я просто хотел удостовериться, что у вас с Джулианом все хорошо.
Присцилла только вздохнула, увидев, что Джулиан проснулся и теперь внимательно наблюдает за ней.
- Твой телефон отключен, и я забеспокоился, - продолжал Огден, - а потом решил на всякий случай позвонить Джулиану, и вот услышал твой голос. Значит, вы до сих пор женаты?
Присциллу раздражало праздное любопытство брата. Это он был виноват в том, что она попала в сложное положение.
Отвернувшись от Джулиана, не спускавшего с нее глаз, и прикрыв рот рукой в надежде, что он не услышит ее слов, Присцилла ответила, понизив голос:
- Это не совсем так.
Поняв, что Присцилла хочет поговорить без свидетелей, Джулиан быстро встал с дивана и тронул ее за плечо.
- Я пойду приготовлю завтрак.
Присцилла кивнула, и Джулиан ушел.
- Сестренка, ты меня слышишь?
- Да-да.
- В таком случае объясни мне, что у вас там происходит, - потребовал Огден.
Присцилла неохотно рассказала ему о тех обстоятельствах, которые заставили ее переехать в дом Джулиана Родекера, и о несчастном случае, произошедшем с ней в зоопарке. Конечно, она и словом не обмолвилась о событиях вчерашнего вечера, когда Джулиан затеял игру в покер на раздевание.
Когда она закончила, Огден несколько секунд молчал. Присцилла даже подумала, что их разъединили.
- По-моему, он тебе нравится, - наконец снова заговорил Огден.
- Конечно, нравится. Что здесь удивительного? Он добрый человек и хороший отец.
- Я не об этом говорю, и ты это знаешь, Присцилла. Мне кажется, что между вами…
- Прекрати, Огден. Ты прекрасно понимаешь, что у наших отношений не может быть будущего. Джулиан никогда не перестанет любить свою первую жену, а я не смогу довольствоваться его жалостью и состраданием ко мне, - с горечью сказала Присцилла.
- Я люблю тебя, Присцилла, помни это. - Голос Огдена звучал мягко и грустно.
- Я тоже люблю тебя. Но не делай больше попыток свести меня с Джулианом Родекером. Это причиняет мне боль.
- Поверь, Присцилла, я не знал, что вы вступаете в законный брак. Но теперь, когда оказалось, что вы действительно женаты, я, честно говоря, рад за тебя. Может быть, тебе удастся забыть прошлое и начать новую жизнь. Не бойся этого. И не отрекайся от своей любви.
- Что ты знаешь о любви?! - с горечью воскликнула Присцилла.
Она считала, что брат не имеет морального права поучать ее. По мнению Присциллы, Огден не был способен на глубокое чувство. Его романы, насколько ей было известно, обычно длились не больше месяца.
- В юности я любил одну девушку, Присцилла, - негромко сказал Огден. - И совершил огромную ошибку, расставшись с ней. До сих пор я сожалею об этом. В следующий раз я не сделаю подобной глупости. Заклинаю тебя, не бойся проявления своих чувств. Ты должна любить и быть любима.
- Ты даешь ненужные советы, Огден. Мы с Джулианом оформляем развод. У меня нет никаких шансов стать его настоящей женой. Он не любит меня. Джулиан никогда не сможет забыть Николь.
- Я спешу, у меня больше нет времени разговаривать с тобой. Но обещай мне, что ты не откажешься от Джулиана без борьбы.
- Я не могу обещать тебе это, потому что нас с Джулианом ничего не связывает. Как я могу удержать его? Ты просишь меня о невозможном.
Присцилла не желала, чтобы Огден вмешивался в ее личную жизнь. Брат всегда опекал ее, но на этот раз она не хотела позволять ему командовать собой и распоряжаться ее судьбой.
- Я прошу тебя только о том, чтобы ты поверила в себя, - промолвил Огден. - Ты обещаешь мне это?
Присцилла тяжело вздохнула. Огден неисправим.
- Береги себя, сестренка, - продолжал Огден, решив, что ее молчание является знаком согласия, и повесил трубку.
- Завтрак готов, - объявил появившийся на пороге гостиной Джулиан.
Ему не следовало подслушивать телефонный разговор Присциллы. "Мы с Джулианом оформляем развод", - сказала она, и у Джулиана кольнуло сердце. Но разве он сам не хотел этого?
Джулиан разложил по тарелкам омлет и наполнил два стакана апельсиновым соком. После вчерашней игры в покер он уже не знал, чего на самом деле хочет. "Он не любит меня", - вспомнились ему слова Присциллы. И она, конечно, была права… Присцилла считала, что он все еще любит Николь. И это действительно было так. Он навсегда сохранит светлую память о первой жене, матери своего сына.
Но ведь это вовсе не означало, что Джулиан больше никогда не вступит в близкие отношения с другой женщиной. Правда, он не сможет полюбить ее. Его сердце навсегда отдано первой жене. Ему нужна добрая милая подруга жизни, которая заботилась бы о нем и о Найджеле. Джулиан не хотел влюбляться, это только осложнило бы его существование.
- Я разговаривала с Огденом, - сообщила Присцилла.
Она была явно чем-то обеспокоена. О чем она думала? О звонке брата? Или, может быть, о вчерашней игре в покер на раздевание? Джулиан пытался вытравить из своей памяти воспоминания о голубых трусиках Присциллы и ее длинных стройных ногах.
- Как идут дела у Огдена?
- У него все в порядке.
- А зачем он звонил? - настойчиво продолжал расспрашивать Джулиан.
- Он хотел узнать, как мы поживаем.
- Надеюсь, ты сказала ему, что у нас все хорошо?
Джулиан, сидевший за столом напротив Присциллы, внимательно наблюдал за тем, как она с отсутствующим видом ковыряет вилкой в тарелке с омлетом. Молчание затягивалось.
- Присцилла, ты меня слышишь? - спросил он.
- Я сказала, что мы оформляем развод. - Присцилла бросила быстрый взгляд на Джулиана и тут же опустила глаза.
Джулиан откинулся на спинку стула. У него вдруг пропал аппетит.
- Признайся, ты этого действительно хочешь? - спросил он, пытаясь поймать ее взгляд, но Присцилла старательно отводила глаза в сторону.
- Конечно, хочу, - твердо заявила она и, вскинув голову, с вызовом посмотрела на него.
Эта женщина сведет меня с ума! - сердито подумал Джулиан. Отодвинув тарелку с нетронутым омлетом, он раздраженно забарабанил пальцами по столу. В этот момент повисшую в кухне напряженную тишину нарушил звонок.
Джулиан подошел к висевшему на стене телефону.
- Алло! - прорычал он в трубку.
- Привет, сынок! - услышал Джулиан бодрый голос отца.
- Доброе утро, папа.
- Я хотел бы навестить тебя на следующей неделе, - сказал отец.
Джулиан бросил взгляд на Присциллу, которая наконец начала с аппетитом есть омлет.
- А ты не мог бы выбрать другое время для визита? На следующей неделе мне не совсем удобно принимать тебя в своем доме.
- У вас что-то случилось? - встревожился отец. - Надеюсь, Найджел здоров?
Джулиан давно уже не скрывал ничего от своего отца. Старик видел его насквозь, и было бессмысленно лгать ему.
- Нет, папа, с Найджелом все в порядке. Но мы оба очень заняты. Найджел пошел в школу, а мне надо готовиться к лекциям в университете.
- Я до сих пор не пойму, почему ты оставил адвокатскую практику, - проворчал отец.
- Я уже говорил тебе, что постоянные заседания в суде не давали мне возможности проводить достаточно времени с Найджелом. Теперь, когда у него нет матери, очень важно, чтобы он не чувствовал себя одиноким. Надо, чтобы я как можно больше времени проводил с сыном.
Отец тяжело вздохнул.
- Ты прав, конечно. Я скучаю по тебе и по Найджелу. Неужели ты считаешь, что я буду мешать вам? Мне очень хочется приехать и убедиться, что мои сын и внук хорошо устроились в новом доме. Я сообщу тебе о точной дате моего приезда.
И прежде, чем Джулиан успел что-нибудь сказать, отец положил трубку.
Джулиан ни разу не упомянул в разговоре с отцом о Присцилле. Повернувшись, он увидел, что она уже ушла из кухни. Джулиан не хотел, чтобы сентиментальный старик знал, что у его сына появилась жена. Отец забросал бы его вопросами, на которые Джулиану было бы сложно ответить.
- Откуда у тебя это? - спросила Присцилла, вернувшись в кухню.
Глаза Присциллы светились надеждой. Этот дневник мог помочь ей отыскать следы Эльбертины Хенвуд, ее матери, которую она уже отчаялась найти.
Видя, что Джулиан с недоумением смотрит на нее, Присцилла пояснила:
- Я говорю об этом дневнике. Как он к тебе попал?
- Вчера вечером после собрания преподавателей я случайно наткнулся на него, роясь в старинных книгах и рукописях университетской библиотеки. Ее заведующий коллекционирует дневники и биографии.
Джулиан протянул руку, и Присцилла неохотно отдала ему дневник. От волнения у нее слегка дрожали руки. Неужели она напала на след своих родственников? Присцилла видела, как бережно Джулиан обращается с дневником. Интересно, зачем он принес его домой? - подумала она.
- Это дневник Дельфинии Хенвуд, - сказала Присцилла, пристально глядя на Джулиана. - Мою мать звали Эльбертина Хенвуд.
Джулиан кивнул.
- Когда я наткнулся на этот дневник, - признался наконец он, - я сразу же подумал, что писавшая его женщина, возможно, имеет к тебе какое-то отношение.
Джулиан понимал, что творится в душе Присциллы. Он был совсем юным, когда умерла его мать. Ослепленный свалившимся на него горем, он злился на нее за то, что она бросила его на произвол судьбы, ушла в небытие, оставив его один на один с чужим равнодушным миром. Часто он задавался вопросом, в чем провинился, почему Бог решил отнять у него самое дорогое, мать.
- Значит, ты пытаешься найти женщину, которая дала тебе жизнь? - мягко спросил Джулиан. - Поверь, Присцилла, ты не виновата в том, что она оставила тебя в клинике.
Он понимал, что не должен вмешиваться в дела Присциллы, но ему хотелось хоть чем-нибудь утешить ее. Она не сводила глаз с дневника, глядя на него с таким благоговейным ужасом, как будто в нем заключалась разгадка величайшей тайны.
Джулиан почувствовал, что между ними вновь выросла стена отчуждения. Присцилла явно не собиралась изливать ему душу и делиться с ним сокровенными переживаниями.
- Я совсем недавно начала искать мать. До этого я не предпринимала никаких шагов, чтобы найти ее, - промолвила она.
Присцилла вдруг показалась Джулиану несчастной и одинокой, как ребенок, заблудившийся в шумном многолюдном городе. Джулиана охватило желание защитить эту хрупкую женщину. Подойдя к Присцилле, он вгляделся в ее глаза.
- Присцилла… - начал Джулиан и потянулся рукой к ее роскошным волосам.
Но она отпрянула от него.
- Мне не нужна твоя жалость, - отрезала Присцилла и, повернувшись, вышла из кухни.
Однако чувство, которое Джулиан испытывал к ней, никак нельзя было назвать жалостью. На этот раз он решил не сдаваться. Джулиан не мог позволить Присцилле уйти, запереться в ее комнате. Он поднялся за ней на второй этаж и вошел в ее спальню.
- Я могу помочь тебе, Присцилла, - сказал он.
- Мне не нужна твоя помощь, - возразила она, не поворачиваясь к нему.
Джулиана восхищало желание этой отважной женщины во что бы то ни стало сохранить свою независимость, но, на его взгляд, в своем стремлении полагаться только на себя она зашла слишком далеко.
- В этом дневнике могут содержаться сведения, которые помогут тебе найти мать! - воскликнул Джулиан.
Присцилла наконец услышала его. Повернувшись, она внимательно посмотрела на дневник, который он держал в руках. Выражение холодной отчужденности на ее лице сменилось живым интересом.
Почему его волновала судьба Присциллы? Почему он стремился взять ее под свою защиту? Джулиан не находил ответов на эти вопросы. Да и не хотел их искать. Конечно, проще всего было бы развестись с Присциллой и забыть все, что связано с ней. Но сможет ли он вычеркнуть ее из своей памяти?
- Возможно, Дельфиния Хенвуд твоя родственница, - сказал Джулиан и обрадовался, увидев зажегшийся в глазах Присциллы огонек живого интереса.
Она подошла к Джулиану и протянула руку к дневнику.
Зачем я делаю это?! - с отчаянием подумала она. Мне следовало бы собрать свои вещи и бежать отсюда куда глаза глядят.
Но мягкий вкрадчивый голос Джулиана завораживал ее, лишал силы воли, заставлял забыть о том, что она решила покинуть этот дом, навсегда вычеркнуть из своей памяти мучительные воспоминания о мужчине, который стоял сейчас перед ней.
- Я сама не знаю, зачем начала искать мать. Ведь она никогда не заботилась обо мне, ее не интересовало, где я и что со мной, - тихо сказала Присцилла.
- Это вполне естественно. Каждый из нас хочет знать, кто его родители, вне зависимости от того, что они натворили и как обращались со своими детьми. Может быть, у твоей матери были веские причины оставить тебя в клинике.
Джулиан вплотную приблизился к Присцилле и обнял ее за плечи. Присциллу бросило в дрожь. Охватившее ее волнение вовсе не было связано с темой их разговора.
- Все может быть. Но какая мать добровольно откажется от своего ребенка, даже если у нее на это будут веские причины? - с горечью спросила Присцилла.
- А что, если она была не в состоянии заботиться о тебе?
Присцилле хотелось бы поверить в доводы Джулиана, но ее терзали сомнения.
- Мне кажется более вероятным, что она просто не хотела рожать ребенка, а когда он все же появился на свет, не знала, что делать с ним.
Джулиан вздохнул. Выражение отчаяния на лице Присциллы причиняло ему боль.
- Что толку гадать, мы все равно не знаем, как было на самом деле.
- Никакие обстоятельства, никакие причины не заставили бы меня бросить собственного ребенка на произвол судьбы!
Тронутый ее искренностью, Джулиан смахнул катившуюся по щеке Присциллы слезинку. Теперь он понимал, какие обстоятельства сформировали независимый характер Присциллы и заставили ее отгородиться от мира глухой стеной. Джулиан задумался, в состоянии ли он изменить жизнь этой женщины? Что он может предложить ей?
- Я знаю, что ты никогда не отказалась бы от своего ребенка, - сдавленным голосом промолвил Джулиан, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. - Позволь мне помочь тебе в поисках твоей матери. Вместе мы быстрее справимся с этой задачей.
Нежно обняв Присциллу, он поцеловал ее в губы. Джулиан не хотел признаваться себе в том, какую цель преследовал, предлагая ей свою помощь. В душе Джулиан надеялся, что, занявшись поисками матери, Присцилла забудет о разводе. Ему было страшно даже подумать о разлуке с ней.
Присцилла ответила на поцелуй, и в крови Джулиана вспыхнул неистовый огонь желания.
Испугавшись, что потеряет контроль над собой, он отпрянул от Присциллы и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться и унять охватившую его нервную дрожь.
- Пойдем в кухню, - предложил он. - Я буду мыть посуду, а ты почитаешь мне вслух дневник.
Джулиан решил, что такое прозаическое занятие, как уборка кухни, отвлечет его от грешных мыслей.
11
- Найджел хочет, чтобы ты посидела с ним перед сном, - сказал Джулиан, заглядывая в спальню Присциллы, которая в десятый раз перечитывала дневник Дельфинии Хенвуд.
Они не виделись всю вторую половину дня. Джулиан поехал за Найджелом, а Присцилла тщательно изучала дневник. Это занятие захватило ее целиком, Присцилла, кажется, даже не заметила, что Джулиан отлучался.
Джулиана раздражала рассеянность Присциллы и ее безучастность к происходящему вокруг нее. Даже теперь, когда он обращался к ней, она смотрела на него невидящим взором. Ее отсутствующий вид свидетельствовал о том, что мыслями она далеко отсюда.
- Присцилла, ты меня слышишь?
- Да-да. Я сейчас иду.
Она быстро сунула дневник под подушку и, не снимая очков, в которых читала, отправилась в детскую. Джулиан знал, что его сын быстрее уснет, если Присцилла посидит рядом с ним.
Найджел любил Присциллу, это было нетрудно заметить. Что я скажу сыну, когда женщина, которую он считает своей новой мамой, уйдет от нас? - с горечью думал Джулиан. Ведь рано или поздно Присцилла узнает, что ее так называемый муж не удосужился подать в суд документы для оформления развода.
Острая боль пронзила его сердце при мысли о том, что разлука с Присциллой неизбежна. Он не сможет удержать эту противоречивую женщину, к которой его тянуло и которая в то же время выводила его из себя. Разлука с ней заставит страдать маленького Найджела. Как же быть?
Пройдя по коридору, Джулиан остановился у двери в детскую и, сунув руки в карманы, прислонился к стене. Он находился в полной растерянности и действительно не знал, что ему делать. Пожалуй, следовало поступить так, как хотела Присцилла. Подать документы на развод и пережить вместе с Найджелом горечь разлуки с женщиной, к которой они успели привязаться. Ведь все равно из Присциллы не выйдет хорошей жены.
Сосредоточившись, Джулиан стал перечислять в уме ее недостатки. Присцилла упряма. Она не любит готовить. Оставляет после себя кавардак и никогда не моет посуду после завтрака. Придя с улицы, она бросает свою верхнюю одежду где попало и забывает повесить влажное полотенце сушиться.
Но самое главное - она совершенно не походит на спокойную уравновешенную домохозяйку. Присцилла обожает свою работу и обладает пылким темпераментом. Она стремится получить развод, потому что жаждет быть свободной и независимой.
- Спокойной ночи, Найджел, - тихо сказала Присцилла и вышла из детской.
Джулиан удивился, увидев слезы в ее глазах, которые она прятала за очками. Заметив Джулиана, Присцилла постаралась скрыть обуревавшие ее эмоции и сделала вид, что поправляет очки. Неожиданно для самого себя Джулиан сорвал их с ее лица.
- Я не хочу, чтобы ты прятала за линзами выражение своих глаз! Зачем ты это делаешь?
- Я ничего не прячу! - возмутилась Присцилла. - Очки нужны мне для чтения. Сейчас же верни мне их!
Присцилла попыталась отнять очки, но Джулиан высоко поднял руку, в которой держал их. Чтобы дотянуться до них, Присцилле надо было прижаться к нему всем телом, поэтому она предпочла отступить и ограничилась тем, что бросила на Джулиана возмущенный взгляд.
Джулиан насмешливо смотрел на нее, ожидая, что она предпримет.
- Это глупо, Джулиан. Немедленно отдай очки! - потребовала Присцилла.
- Глупо? - Джулиан понимал, что действительно вел себя по-детски, но ничего не мог поделать с собой. - Я отдам тебе очки, если ты выпьешь со мной кофе.
Со стороны все это выглядело, конечно, смешно, но Джулиан не хотел уступать. Он не желал, чтобы Присцилла снова заперлась в своей комнате. Ему было тоскливо без нее.
- Это шантаж, Джулиан Родекер. Как юрист вы должны понимать, что нарушаете закон.
- Да, я знаю. Я жду тебя в гостиной. И не забудь захватить с собой дневник Дельфинии Хенвуд.
Повернувшись, Джулиан зашагал по коридору, унося очки Присциллы, без которых она не могла прочитать ни строчки. Присцилла растерянно посмотрела ему вслед.
Итак, Джулиан украл ее очки. Обвинение в том, что она прячет за линзами выражение глаз, было надуманным и потому смешным. Без очков она не могла читать. Присцилла с грустью вспомнила свою спокойную размеренную жизнь, которую она вела до этого странного замужества. Никто не действовал ей на нервы, не сводил с ума и не отбирал очки, как это сделал сейчас несносный в своей самоуверенности Джулиан Родекер.