Там он опустил девушку на пуховое одеяло и включил мягкий свет прикроватных светильников.
Несколько секунд он просто смотрел на нее. Черные волосы разбросаны по его подушке, глаза горят, на щеках румянец, губы опухли от жадных поцелуев. А эта прекрасная грудь, небольшая, но совершенной формы… Джонас не мог не любоваться розовыми набухшими сосками, тонкой талией, виднеющимися через расстегнутые джинсы кружевными трусиками. Он сел на край кровати и медленно стащил с Мак джинсы, полностью открывая белые трусики с тонкой темной шнуровкой и длинные ноги.
Мак пристально смотрела на Джонаса, изучающего каждый сантиметр ее тела - от макушки до кончиков пальцев.
- Думаю, я буду заниматься с тобой любовью, пока ты не попросишь остановиться.
- Надеюсь, ты не разочаруешься, - смущенно пробормотала Мак.
- Почему я должен разочароваться? - шепотом спросил Джонас.
- У меня в этом плане нет опыта и нет… никакой защиты, - предупредила она. Ей совсем не хотелось испортить такой важный момент ее жизни, но перед глазами стояла история его родителей….
- Ты не принимаешь противозачаточные? - Джонас выдвинул ящик прикроватной тумбочки и достал оттуда презерватив.
- Я… нет! Видишь ли, пока что… не было нужды. - Она покраснела.
- Ты же не можешь до сих пор быть девственницей! - Джонас резко замер.
- Почему нет? - растерянно произнесла Мак.
Пару секунд он смотрел на нее, затем запустил руку себе в волосы.
Девственница! Джонас не мог в это поверить.
Мэри Мак Макгуайр, привлекательная женщина около тридцати, - и вдруг девственница?!
- И когда ты собиралась сообщить мне этот незначительный факт? Или я должен был догадаться сам, когда было бы поздно что-то делать? - огрызнулся он.
- Я не понимаю… - Мак совсем растерялась.
- Девственница ты или нет, нельзя быть такой наивной! - вдруг проорал Джонас.
- Я и не считаю себя наивной. - Она села на кровати. - После того как я рассказала об одном неудачном моем девичьем опыте, мог бы и сам догадаться! Да и какое это имеет значение?
- Какое значение?! Для меня это имеет громадное значение!
- Но почему? - Мак обняла себя за колени.
- Я не хочу ни у кого быть первым! - сказал, как отрезал, Джонас.
- У каждой бывает первый раз с кем-то… - логично предположила Мак.
- Твой первый раз будет не со мной!
- Большинство мужчин только рады возможности быть у женщины первым! - Слезы унижения и разочарования появились у нее на глазах, она с трудом сдерживалась.
- Но не я!
Мак не верилось, что этот разговор происходит наяву. Не верилось, что он отказывает только потому, что она девственница.
- Что такое, Джонас? Думаешь, это потому, что я вообразила себе нашу большую любовь? Или я пытаюсь обмануть тебя? - В его холодном взгляде Мак увидела страх и все поняла. - Ты… ты… самонадеянный хам!
- Не спорю. Но лучше давай на этом закончим… - Джонас отвернулся.
- Не беспокойся, уже и так все закончилось. - Мак встала с кровати, подняла с пола джинсы и стала их натягивать. Ее всю трясло, и она никак не могла попасть ногой в штанину.
- Пойду на кухню. Присоединяйся, как только закончишь одеваться. Думаю, тебе это понадобится. - Джонас снял с кресла черную футболку и бросил ей.
Как только он ушел, хлопнув дверью, слезы потекли по ее щекам. Были ли это слезы злости или унижения? Кто знает… Мак и предположить не могла, что так замечательно начавшееся занятие любовью обернется взаимным обменом оскорблениями.
Неужели этот человек и вправду думает, что таким образом она пытается вовлечь его в длительные отношения? Якобы он теперь будет чувствовать ответственность за то, что был у нее первым?
Если таковы были его мысли, то он не заслуживает ее слез! Не заслуживает ничего, кроме жалости.
"Только если ты не влюбилась в него?.." - Голос внутри Мак задал ей этот вопрос.
Нет, определенно нет! Она сегодня узнала Джонаса ближе, поняла его мотивы и побуждения. И она физически его хотела. Очень хотела… Но ничто из этого не позволяло ей влюбиться в него.
"Ни капельки?" - засомневался тот же голос в ней.
"Ни капельки!" - Она только что убедилась в этом.
Джонас - высокомерный и холодный тип. Он не заслуживает ни ее чувств, ни ее тела!
Джонас сидел в кухне за столом и пил вино, когда вошла Мак. Футболка была ей очень велика. Она доходила почти до колен, а плечи свисали до половины руки. Но даже так она выглядела безумно сексуально…
А по ее страстной реакции, по тому, как пылко она ему отвечала, он никогда бы не догадался, что Мак до сих пор не была с мужчиной, ни разу…
- Ужин получился не лучше, чем ланч.
Тарелки были наполовину полные, но все давно остыло. Мак взяла свою футболку со стула, куда Джонас ее повесил.
- Теперь я знаю, к кому обращаться, если захочу похудеть, - бросила она почти весело.
- Ты и так слишком худая, - ехидно возразил Джонас.
- Пару минут назад ты не жаловался. - Лицо Мак покрылось красными пятнами.
- Я только констатирую факт. - На его лице проступила сардоническая улыбка.
Ей захотелось убрать эту идиотскую улыбку с его лица! Нет, ей хотелось избить его кулаками и колотить до тех пор, пока ему не станет больно. Так же, как больно сейчас ей… Джонас сегодня отказался от нее как от женщины и этим очень ее обидел.
- Где здесь ванная? Я хочу переодеться!
- Ты не опоздала со своей скромностью? Я уже видел тебя голой.
- Не полностью! - слабо отбивалась Мак.
- Как раз ту часть я видел, - усмехнулся Джонас.
- Может, ты просто скажешь мне, где ванная?
- Ближайшая комната прямо по коридору, первая дверь направо. - Он отвернулся.
Мак осознала, что это холодный отказ. Для многих быть девственницей в ее возрасте сродни чуме. Наверное, для Джонаса это тоже оказалось неприятным сюрпризом.
Она не стала тратить время, рассматривая его шикарную ванную. Да и что здесь разглядывать? В его доме все было роскошно, красиво и… бездушно!
Быстро сняв его футболку и натянув свою, Мак бросила взгляд в зеркало и заметила, что ее волосы спутаны, лицо бледное, почти белое, глаза покраснели от слез, а губы опухли от страстных поцелуев. Кроме того, она выглядела такой печальной…
Перед тем как покинуть его шикарный дом, она должна зайти на кухню и попрощаться. Ведь она взрослая и независимая женщина, пусть даже и девственница.
Джонас все еще сидел за столом, окруженный остатками ужина. За время ее отсутствия вина в его бокале поубавилось. Мак повесила его футболку на стул.
- Спасибо. - Она села и стала натягивать на себя кожаный костюм, в котором заявилась к Джонасу.
Молчание, которым сопровождался этот процесс, оказалось самым стеснительным и оскорбительным моментом за всю ее жизнь. Хотя было бы намного хуже, если бы они занялись любовью….
Джонас снова посмотрел на Мак. На ее лице читались отвращение и боль. Черт, он не хотел ее обижать! Он просто знал, что ему нечего предложить такой женщине, как Мак: красивой, эмоциональной и… непорочной!
До сих пор все его отношения с женщинами были основаны лишь на удовлетворении физических потребностей. И подобное желание, безусловно, возникло и между ними. Но то, что Мак до сих пор девственница и что она хотела подарить девственность ему, напугало Джонаса. После этого она наверняка захотела бы большего, гораздо большего…
Он не мог ей это дать - ни ей, ни любой другой женщине. И Мак, собственно, была тут ни при чем.
- Прости! - вырвалось у него.
- За что? - Она мельком взглянула на него, обуваясь.
- Что все так далеко зашло. Если бы я знал…
- Если бы ты знал, что я девственница, то даже не пригласил бы меня в дом?
- Ничего из того, что я сделал, не было преднамеренно…
- Нет? - с сарказмом бросила она.
- Черт, конечно нет! - Он нахмурился.
- Не переживай, Джонас! Не все мужчины такие непостоянные, как ты. Уверена, мне не составит труда найти того, кто захочет стать моим первым мужчиной. Может, даже случится так, что однажды я приду к тебе и мы закончим то, что начали? - усмехнулась Мак.
- Не будь такой глупой! - Джонас встал.
- А что тут глупого?
- Ты не можешь вот так хладнокровно взять и лишиться девственности с первым встречным.
- Почему?
- Потому что это нечто слишком дорогое, чтобы так им бросаться. Это подарок, который ты должна сделать дорогому тебе мужчине. Мужчине, которого ты любишь.
Мак ощутила покалывание в груди. Неужели этот несносный тип, этот Джонас так ей важен? Нет, это была еще не любовь. Было бы глупо влюбиться в него. Но он уже был ей небезразличен, как обиженный когда-то ребенок и как разочаровавшийся сейчас мужчина…
- Мне кажется, это мое дело, Джонас. Не тебе решать!
- Но…
- Я хочу уйти, - решительно сказала она.
- Пообещай, что не совершишь необдуманный поступок, - мягко попросил ее Джонас.
- Как, например, переспать с кем-то? - Голос Мак прозвучал слишком высоко.
- Точно!
- Не думаю, что любые мои поступки в будущем тебя касаются, - зло заметила она.
- Если ты так отчаянно хочешь любовника…
- Я не хочу, Джонас! Просто любопытно…
Ему хотелось встряхнуть ее. Взять за плечи и хорошенько встряхнуть. Но он не станет этого делать, потому что больше никогда до нее не дотронется. Ведь если коснется, то придется остановиться…
- Я думал, что после рассказа о моем детстве ты поймешь, что я не тот, кто тебе нужен. И никогда не стану таким, - сказал он.
- Что-то я не припомню, чтобы просила тебя стать кем-то для меня.
- Но попросила бы, непременно… Сначала тебе были бы в новинку такие отношения, сексуальное возбуждение, но в конце концов ты захотела бы большего, чем я смогу дать.
- Знаешь что, Джонас? Ты слишком много на себя берешь. Кто тебе сказал, что я захотела бы спать с тобой после сегодняшней ночи? Что мне понравилось бы? Или ты считаешь, что ты такой прекрасный любовник, что ни одна женщина не разочаруется?
- Это было бы немного самонадеянно с моей стороны, да? - Он сощурил глаза.
- Больше чем немного. Как мне отсюда выйти? - Мак вышла в коридор.
Сегодняшний вечер стал еще одной катастрофой. Не много ли катастроф за столь короткое время?
Он проводил ее до лифта.
- Не помню, говорила ли я, но спасибо, что прислал Боба вставить мне новое стекло.
- Но не делай так больше, - сухо предостерег он ее.
- Да.
- Так я и думал. Если не увижу тебя до праздников, то заранее - с Рождеством, Мак!
- Я уже отнесла тебя к типу "все это чушь"! - Мак задорно улыбнулась, по крайней мере внешне.
- Так и есть, - кивнул он грустно.
- Счастливого Рождества, Джонас!
Неизвестно, сколько еще он простоял в коридоре. Она наверняка уже уехала на своем мотоцикле.
Джонас понял, что ему нравится эта женщина. Нравится, как она выглядит. Ее характер, независимость. Как она с оптимизмом смотрит на жизнь и на людей. И больше всего его восхищало ее умение посмеяться над собой…
К сожалению, он также знал, что позволить себе увлечься Мэри Мак Макгуайр означало бы поставить под угрозу свой уединенный образ жизни, к которому он так привык и который не хотел менять.
Глава 8
Было уже позднее утро, когда Мак припарковала свой полноприводный джип около мотоцикла в гараже на первом этаже своего дома. Она только что вернулась из трехдневного предрождественского визита к родителям.
После того вечера у Джонаса ей нужно было уехать ненадолго. И так как в ее студии установили сигнализацию, а выставка проходила с успехом - Джереми звонил и сказал, что почти все картины проданы, у нее высвободилась пара свободных дней.
Оставалось только надеяться, что несколько дней, проведенных с родителями, вернут ее жизнь в прежнее русло. То, как Мак повела себя с Джонасом, особенно вечером в его квартире, было ошибкой, которую она ни за что не повторит. Поразмыслив, Мак решила, что даже вновь увидеть Джонаса стало бы ошибкой.
Но выполнить этот пункт ее планов оказалось куда сложнее. Выйдя из гаража, она неожиданно увидела его.
В ее руках была сумка с вещами, которые она брала на эти три дня. Медленно подходя к Джонасу, Мак невольно отметила, как он привлекателен в коричневой кожаной куртке, горчичного цвета свитере и потертых джинсах… Но все ее смущение и волнение как рукой сняло, как только она заметила рядом с Джонасом двух рабочих, прилаживавших металлическую лестницу за ее домом.
- Эй, чем это вы тут занимаетесь?!
- Черт! - Джонас обернулся. - Я надеялся закончить до твоего возвращения.
- Надеялся закончить что? - Мак посмотрела на деревянные стены своего дома. Ее глаза расширились, как только она увидела кислотных оттенков розовую и зеленую мазню, хаотично нанесенную на деревянные покрытия.
- Все не так страшно, как выглядит…
- Разве?
- Мак… - Он попытался взять ее за руку.
- Не трогай меня! Кто? Почему? Когда это… сделали?
- Понятия не имею. Мы думаем, что вчера вечером. - Джонас развел руками.
- Кто это - мы? - требовала уточнения хозяйка изуродованного дома.
- Сначала прораб с моей стройки. Он заметил это сегодня утром. И когда, постучавшись, не получил ответа, позвонил мне.
Мак с трудом перевела дух. Мысль, что кто-то специально портит ее собственность, засела у нее в голове.
- Зачем кому-то это делать? - вслух рассуждала она.
- Я не знаю.
- Может, это дети? - Мак и не заметила, что своими сомнениями привлекает Джонаса к общему разговору.
- Я уже говорил, что не знаю. Мои люди закрасят все к вечеру. Правда, хотелось бы закончить до того, как ты вернешься…
- В последнюю нашу встречу я сказала, чтобы ты ничего не делал для меня, - холодно заметила Мак и четко, по слогам, произнесла: - Ни-че-го.
Джонас нахмурился. Ее щеки выглядели весьма бледными, особенно на фоне красного пуховика, надетого поверх черного свитера. Он не хотел, не мог видеть слезы в ее глазах…
- Ты предпочла бы, чтобы я оставил все до твоего приезда? - спросил Джонас.
- Я бы все равно увидела, - горько произнесла Мак.
- Я надеялся, что ты вернешься поздно вечером или завтра утром…
- Откуда ты вообще узнал, что я уехала? - Мак подозрительно на него взглянула.
Джонас знал, что лучше бы ему соврать, но взгляд Мак, полный недоверия, предупреждал, что этого не следует делать.
- Пателсы. Когда я увидел это… художество, а тебя не было, то я пошел к ним и спросил, не знают ли они, где ты.
- И они сразу рассказали, что я уехала на пару дней?
- После того как рассказал им про этот вандализм, - да.
- Тейран каждый день приносит мне свежую газету. Правда, на время моего отъезда он не должен был приходить, - объяснила Мак.
- Он сказал мне, - подтвердил Джонас.
- Черт! - Мак с досадой топнула ногой. - До встречи с тобой ничего подобного не происходило!
- Не говори ничего такого, за что потом придется извиняться, - строго сказал Джонас.
- Даже когда ты стал присылать ко мне людей. - Не обратив никакого внимания на его слова, Мак продолжала рассуждать: - Это началось именно после встречи с тобой. - Она говорила как заведенная, словно он ее и не перебивал.
- Мак, остановись! - уже крикнул Джонас.
- Со встречи с тобой мне разбили окно и устроили этот бедлам в студии, а теперь какая-то добрая душа решила разукрасить дом! - Мак несло, и она ничего не могла с собой поделать. - Не слишком много совпадений?
Джонас прекрасно понимал, к чему она клонит - хочет обвинить его компанию и его лично во всех этих нападениях на ее дом. Ведь у него, Джонаса Бьюкенена, была на то причина, и весьма веская, - художница ни за что не хотела съезжать отсюда. Но Джонас тем не менее пытался заранее остановить поток ее обвинений.
Да, он зарекся приближаться к ней или к ее дому. Но после утреннего звонка от прораба ему пришлось приехать. И сейчас Джонасу совсем не хотелось быть объектом ее упреков.
- Это верно, только если ты сама предпочитаешь смотреть на все с этой стороны.
- Ты сообщил об этом в полицию? - гневно потребовала Мак у него ответа.
- Я знал, что буду не прав, если сообщу, или не прав, если не сообщу, - досадливо отмахнулся от нее Джонас.
- И что ты сделал? - продолжала она наступать.
- Если я сообщил бы, то прикрыл свою задницу. А если не сообщил, то я… снова виновен.
Мак почувствовала себя плохо. Она не хотела, чтобы Джонас имел хоть какое-то отношение к этой ситуации. Это единственное, чего она хотела. Она устало прикрыла и тут же открыла глаза.
- Твои рабочие вроде такие хорошие, добрые, - печально добавила Мак, глядя, как двое рабочих сидят на металлической лестнице с краской и кистями в руках. - Хочешь чашечку кофе?
- Ты уверена, что приглашать врага в свою крепость достаточно безопасно? - усмехнулся Джонас.
- Никогда не слышал поговорку: "Держи друзей близко, а врагов еще ближе"?
- Мак, я тебе не враг!
- А я это несерьезно, - устало добавила она.
- Странно, произошедшее не кажется мне забавным, - пробормотал он, поднимаясь за ней по металлическим ступеням крыльца.
Отсюда, со ступеней, эти психоделические рисунки были еще заметнее. Видимо, хулиганы стояли именно здесь, чтобы достать до второго и третьего этажа. Но зачем все это сделано? Был ли это просто детский акт вандализма? Или это кто-то другой мстил Мак? За что?
Мак вздохнула и зашла в дом. Оставив сумку у двери, она прошла на кухню. Художница была так растеряна, что не заметила, как Джонас закрыл за собой дверь и остановился.
- Что-то не так?
Он был потрясен тем, каков ее дом оказался внутри. Никогда в жизни Джонас не видел ничего подобного. Это было…
- Джонас? - Мак оглянулась.
- Я… - Он покачал головой. - Это…
- Странно? - Она вышла из-за стойки, отделявшей кухню от жилой зоны. - Эксцентрично? Своеобразно? Ужасно?
- Я хотел сказать - прекрасно! - Джонас поднял глаза и посмотрел на потолок, расписанный как ночное небо, с луной и звездами, мерцающими в темноте.
Остальная часть жилой зоны представляла собой открытое пространство, четыре стены были раскрашены по временам года. Весна была изображена яркими желтыми цветами и готовыми распуститься бутонами, лето - глубоким зеленым, соседствующим со всеми цветами радуги. Осень представляла собой спектр от золотого до красно-коричневого цвета, а зима была представлена красивым белым пейзажем.
Мебель повторяла все те же цвета: один стул - золотой, другой - терракотовый, диван - оранжевый. На деревянном полу лежало несколько маленьких белых ковриков, в углу стоял плазменный телевизор, о котором Мак как-то упоминала. Спальная зона находилась на возвышении трех ступеней. На кровати лежало покрывало, сшитое из разноцветных лоскутов, в другом конце комнаты Джонас увидел винтовую лестницу, ведущую, очевидно, в студию. Прямо напротив венецианского окна стояла наряженная елка, высотой до потолка. Ветки еле проглядывали сквозь огромное количество разноцветных шаров.