– Я буду у тебя через тридцать минут.
– Жду.
Он сдержал свое слово, и ровно через двадцать девять минут раздался звонок в дверь.
– Как вкусно пахнет! – одобрительно сказал он, следуя за ней на кухню.
– Это всего лишь макароны, овощи и курица. – Она взяла поднос и направилась в гостиную, но нерешительно остановилась возле стола. – Сегодня такой прекрасный вечер. Давай поужинаем во внутреннем дворике. Там нет никаких ограждений из небьющегося стекла, но, полагаю, один вечер мы переживем.
Он хохотнул:
– Хорошо, что нас не слышат мои телохранители.
– Боже упаси!
– Вот именно.
– Послушай, расскажи мне о проекте в Дубае, – сказала она, когда они, усевшись на стулья, ухаживали друг за другом, раскладывая еду по тарелкам.
Она положила ему макароны, а он ей – овощи. Это было так мило и так по-домашнему, словно они ужинали так уже многие годы.
Он рассказал о Дубае, заворожив ее своим видением комплекса, который собирался построить вместе со своими инвесторами.
– Звучит потрясающе!
– Я надеюсь, что там все будет потрясающим.
– Ведь ты мечтатель, да?
– Если ты хочешь достичь совершенства, надо видеть то, что может быть, а не то, что есть.
– И при этом тебя не волнует, что скажут или что сделают другие? – Ей очень-очень нравилась в нем эта черта!
– Мы с Зефиром сделали себе имя, выйдя за рамки привычного мышления и берясь за проекты, которые никто серьезно даже не рассматривал.
– Именно так я вижу музыку. Мое видение слишком динамично, чтобы соответствовать некоторым предвзятым точкам зрения. – Иногда Кассандру хвалили за это, но часто резко критиковали.
– Именно поэтому я так наслаждаюсь твоей музыкой.
Его слова были для нее гораздо дороже, что многочисленные комментарии жалких музыкальных критиков.
– Спасибо тебе.
– Не могу представить себе, что твой отец был недоволен тем, что ты играешь классику.
– Да, так оно и было. – Отец не одобрял и ее сочинительства. Он считал, что это отвлекает Кэсс от главного. Если бы только он мог понять, что лишь написание музыки помогало ей жить!
– И как же ты пришла к тому, что стала сочинять музыку Нового времени?
– Еще подростком я услышала диск Джорджа Уинстона, и меня его произведения потрясли. Его композиции имели много общего с классической музыкой, но он внес в них новое направление, и я поняла, что именно такую музыку я хочу сочинять. – И несмотря на постоянную борьбу с отцом, она не отказалась от своего творчества.
– И все мы от этого получили пользу.
Она улыбнулась, и щеки ее зардели.
– Мне лишь хочется, чтобы у меня был еще и голос, вдобавок к моему роялю.
– Твой рояль не нуждается в этом.
– Ты лучше веди себя поосторожнее. А то я очень быстро привыкну к таким комплиментам.
– Это проблема?
– Только для меня, – призналась Кэсс.
– В этом нет никакой проблемы, пока я буду расточать тебе комплименты.
– Хорошо. – Но как долго это будет продолжаться?
Глава 11
После обеда и еще одной порции щедрых комплиментов по поводу ее талантов, на этот раз касавшихся кулинарных способностей Кэсс, он дал обещание отплатить ей тем же, и они отправились в музыкальную комнату. Кэсс с трудом могла представить себе, что этот богач будет сам готовить ей обед, а не закажет его в ресторане с доставкой на дом.
Он провел рукой по полированной крышке рояля:
– Сыграешь для меня?
Это предложение несказанно обрадовало Кэсс. Оно говорило о том, что Нео не боится вторгаться в ее личное пространство и приглашает ее ответить ему тем же.
Она опустилась на скамью, и пальцы ее привычно пробежали по клавишам, словно она играла гаммы. Кэсс делала так всегда, когда садилась за рояль.
– С удовольствием.
Нео повернулся к ней, и лицо его было серьезным, как никогда.
– Правда?
Он представить не мог, как много этот вопрос значил для нее.
– Правда. Я хочу сыграть для тебя.
– Мне надо сесть вон там, на стул?
– Не обязательно. Как хочешь, – сказала она нерешительно. Может, он желает постоять?
Ее невысказанный вопрос получил мгновенный ответ, когда Нео сел рядом с ней на скамью, заполнив собой ее личное пространство, которое доселе заполняла одна только музыка.
– Ты сделал ошибку. Твоя близость меня отвлекает, – призналась Кэсс с улыбкой.
– Тогда мы равны.
– Я отвлекаю тебя?
– Да, постоянно. И независимо от того, находишься ли ты близко или далеко. – Нео сам, казалось, поразился этому факту.
Она не ответила ему. Слова его стали для Кэсс открытием, которое ее потрясло. И она начала играть. Это была джазовая пьеса сороковых годов, которая в фортепианном исполнении звучала очень романтично. По крайней мере, Кэсс так казалось.
Он слушал в молчании, с легкой улыбкой, затем произнес:
– Мне нравится эта музыка, но я не узнаю ее.
– Она была популярна в сороковых годах.
– Ты серьезно?
– Да.
– Наверное, мне надо расширить мои музыкальные горизонты.
– А мне всегда нравилось открывать для себя новые стили музыки, или новые на твой взгляд по крайней мере.
– Ты хочешь сказать, что я не замечу ошибок, которые, возможно, ты совершишь?
Она улыбнулась ему, а пальцы ее в это время летали над клавиатурой, исполняя хорошо знакомое произведение.
– Может быть, именно поэтому я играю эту пьесу.
– Может быть, настало время вручить тебе приз.
И прежде чем она спросила, что он имеет в виду, его сильные руки обняли ее за талию, а большой палец стал постукивать в такт музыке по ее животу.
Ее пальцы сбились, прозвучали фальшивые ноты, – как давно этого не было! Словно она была еще ребенком и только училась играть.
– Этот приз очень приятный… – заметила в смущении Кэсс.
– Ты хочешь, чтобы я прекратил?
– Нет, не хочу. – Она могла сыграть эту пьесу даже во сне. И близость Нео не могла испортить ее исполнение.
Кэсс сконцентрировалась на мелодии и постаралась не замечать движений его руки, но, когда его губы нежно прикоснулись к ее виску, она замерла:
– Я думала, ты хочешь, чтобы я играла для тебя.
– Да, конечно. Но я обнаружил, что есть некоторые вещи, которых я хочу еще больше.
– И что это за вещи?
– Вот эти. – Он запрокинул ее голову и поцеловал. Его губы были жадными, настойчивыми.
– О… – выдохнула Кэсс.
И это было все, что она смогла сказать, потому что Нео полностью овладел ее ртом.
Они уже были наверху, и Кэсс едва осознавала, каким образом они оказались там. С затуманенным сознанием она ощущала, что ее куда-то несут, но ей некогда было задуматься об этом. Она блаженствовала, прикасаясь к Нео, и нежилась в теплых волнах его прикосновений.
– Я не должен был делать это, – сказал он, когда, уже обнаженная, она лежала под ним.
– Почему?
– Ты еще не восстановилась после вчерашней ночи.
– Я чувствую себя прекрасно. – У нее было болезненное ощущение, но совсем не такое сильное, чтобы отбить желание снова испытать то наслаждение, которое она испытала прошлой ночью.
Но нынешнее наслаждение было не такое же: оно оказалось гораздо сильнее. Кэсс выкрикнула имя Нео, когда, изогнув спину, забилась в оргазме, а через секунду ее тело снова испытало наслаждение – в тот самый момент, когда Нео пришел к своему собственному завершению…
А затем он обнимал ее, помогая прийти в себя после столь острых ощущений, и тело ее непроизвольно вздрагивало от его нежных прикосновений.
– Если тебе наскучит быть олигархом, ты можешь сделать еще одну карьеру, в качестве жиголо.
Он рассмеялся, и этот смех громко разнесся по ее обычно тихой спальне.
– Я предпочитаю получать бесплатное удовольствие, спасибо тебе.
– Рада слышать это. Мне кажется, я тебя не уступила бы никому.
– Ты чудачка!
– Мне это уже говорили. – Она произнесла эти слова более мрачно, чем ей хотелось бы.
– Я не хотел тебя обидеть. Я вовсе не считаю тебя сумасшедшей.
Пока не считает. Но рано или поздно это произойдет. Она не могла вести себя "нормально", как обычные люди, и поэтому со временем от нее все отворачивались. Но сейчас Кэсс не хотела думать о будущем: она радовалась тому, что было сейчас, и была благодарна Нео за это.
– Спасибо тебе.
– Я наслаждаюсь общением с тобой.
Улыбнувшись, она покачала головой:
– О, я думаю, это взаимно.
– Да.
– Серьезно. Если бы я знала, что секс – это такая потрясающая вещь, я отдалась бы кому-нибудь из поклонников, которые толпами ходили за мной, – пошутила Кэсс, но в шутке ее была доля правды.
– Тогда бы секс у тебя не был таким потрясающим.
– Потому что среди моих поклонников не было мужчин, которые могли бы сравниться с Нео Стамосом?
– Потому что я никогда не испытывал такого потрясающего наслаждения, какое испытал с тобой. То, что у нас было, Кассандра, – это нечто особенное.
Она не знала, что сказать ему в ответ. Никакие слова не смогли бы выразить ее чувства, поэтому она молча поцеловала его в плечо. И этот нежный поцелуй был наполнен любовью.
Улыбнувшись, Нео поцеловал ее в ответ, но уже в губы:
– Мне очень жаль, но я не смогу остаться у тебя на ночь.
– Почему?
Он вздохнул:
– Мне надо быть в офисе в шесть часов утра, чтобы переговорить по телефону.
– Зачем так рано?
– Из-за разницы во времени.
– Я поняла. Тебе надо рано вставать, но это ничего, оставайся, – осторожно предложила она, не совсем уверенная в том, хочет ли Нео остаться у нее на ночь.
– И ты не возражаешь, если я очень рано разбужу тебя, когда сам буду вставать?
– Не возражаю. – И если она согласилась оставить его на ночь мгновенно, почти со скоростью света, кто мог критиковать ее за это?
– Тогда я переночую у тебя. Спасибо тебе.
Она была счастлива, что Нео захотел остаться у нее. Кэсс провела всего лишь одну ночь в его объятиях, но понимала, что очень скоро это может стать для нее не просто приятным времяпрепровождением, но необходимостью.
Впервые в ее жизни кто-то остался с ней на ночь, но это нисколько не испугало ее. Скорее пробудило в ней пылкие чувства.
Рано утром Нео не позволил ей вставать с кровати. Кассандра продолжала дремать, когда он поцеловал ее на прощание и сказал, что переставил будильник на ее обычное время.
У него, как всегда, был насыщенный рабочий день, но он звонил ей время от времени, чтобы о чем-то спросить или что-то сказать. В конце концов Кэсс поддразнила его:
– Почему бы тебе не признаться, что ты звонишь мне лишь для того, чтобы услышать мой голос?
– А если я сделаю это?
– Тогда я окончательно растаю и превращусь в лужу.
– Ну, лучше я не признаюсь в этом.
Означало ли это, что Нео действительно звонил ей для того, чтобы услышать ее голос? Кэсс со своей стороны любила его голос. Обожала его, если честно сказать.
Поездка в Напа-Валли была потрясающей. Дом, который нашла для них мисс Парк, был гораздо лучше, чем собственный дом Кэсс, – с роскошной спальней, к которой примыкали две ванные комнаты с джакузи. Гостиная, находившаяся на цокольном этаже, казалась романтическим раем, когда Нео зажигал свечи в канделябрах и растапливал огромный мраморный камин.
Оказалось, что полет на частном самолете не вызвал у нее никаких обычных страхов. Кэсс также обнаружила, что заниматься любовью в гостиной было так же замечательно, как и в спальне, а стоя возле стены – не хуже, чем в кровати. Она соблазнила Нео в бассейне, но, чуть не утонув, решила, что джакузи будет лучшим вариантом.
Всю обратную дорогу домой она спала. Нео работал.
В следующие дни он не проявил никаких признаков того, что она надоела ему или он устал от ее комплексов. Он все так же звонил ей время от времени в течение своего рабочего дня, а потом приезжал к ней или уговаривал ее поехать к нему. И так было каждый вечер. Кэсс нравилось плавать в бассейне, поэтому она с радостью ехала к нему. Нео попросил ее надевать тот же купальник, в котором она плавала в первый раз, и хранить его в особом месте, чтобы больше никто не мог надеть его: время от времени Зефир принимал здесь гостей. Нео же, кроме нее, никого не приглашал.
Поэтому через пару недель, когда он предложил ей посетить сеансы гипноза – они лежали в кровати, утомленные после занятия сексом, – Кэсс не сразу поняла, что Нео такой же, как все. Как те, что пытались переделать ее, потому что она была "ненормальной".
– Боб предлагал мне гипнотизера пару лет назад, но я не согласилась, потому что знала: он хочет лишь добиться того, чтобы я снова стала давать публичные концерты.
– Меня не волнует, будешь или не будешь ты выступать. Если хочешь этого, я сделаю все, чтобы помочь тебе, но ты не хочешь. Однако я знаю, что ты страдаешь оттого, что страхи ограничивают свободу твоих действий.
– Я уже могу ходить с тобой в ресторан, не покрываясь потом с головы до ног и не задыхаясь, если кто-то смотрит на меня. – Она действительно спокойно ходила с ним на дегустацию вин в Напа-Валли и с удовольствием ужинала в тихом, уютном ресторанчике, где никто с ней не заговаривал, кроме официантов.
Кэсс понимала, что могла наслаждаться этим лишь потому, что с ней был Нео. И не только потому, что в его присутствии у нее хватало смелости посещать новые места. Дело было в том, что он умело заполнял собой пространство между ней и другими. И никогда не приводил ее туда, где было много народу и где у нее могли бы возникнуть страхи, с которыми она не смогла бы справиться.
Он был очень внимательным к ней. Она постоянно ощущала его нежную заботу.
– И я очень этому рад. – Нео произнес эти слова, крепко прижав ее к себе, поэтому у нее и мысли не возникло насчет того, что ему страшно надоело ужинать с ней дома.
– У тебя на примете есть хороший специалист?
– Конечно.
Рассмеявшись, она провела пальцем по его мускулистой груди и, лишь оторвав руку, поняла, что нарисовала сердце. Казалось, он этого не заметил.
– "Конечно". Ты никогда ничего не предлагаешь, если у тебя нет четкого плана.
– Ее зовут Ларк Коразон, она добилась значительных успехов в лечении агорафобии и других страхов.
– Ты встречался с ней?
Он пожал плечами.
Кэсс приподнялась, взглянув в его глаза:
– Встречался. Какая она?
– Обычная женщина.
– И никаких хрустальных шаров и шелковых лент, свисающих с потолка?
– Мне кажется, ты путаешь гипнотерапевта с предсказателем судьбы.
– Возможно. Я готова с ней встретиться. – Но всего лишь потому, что Нео предложил ей сделать это. Она доверяла ему, как никому другому.
Он взглянул на Кэсс тем одобрительным взглядом, к которому она уже так привыкла и даже не могла без него жить:
– Я знаю, что готова. Мы встречаемся с ней завтра.
– Мы?..
– Ты думаешь, что я позволю тебе пойти одной?
Кэсс прижалась к нему:
– Ты так добр ко мне, Нео.
– Зачем же тогда нужны друзья?
– Я не знаю. У меня никогда не было такого друга, как ты.
– И у меня тоже.
– Гипноз – это совершенно непонятное для меня явление.
– Другая реальность?
– Да.
– И немного пугающая, – предположил он.
– В моей жизни и так уже много страхов. – И она не хотела, чтобы у нее возник еще один страх.
– Но гипноз может тебе помочь.
– Да.
– Ты хочешь, чтобы я присутствовал на сеансе?
– А ты сможешь?
– Да.
И Нео тихо просидел в углу весь сеанс, но его молчаливое присутствие оказало ей огромную поддержку. Кэсс чувствовала себя достаточно защищенной, чтобы честно отвечать на вопросы гипнотерапевта, а затем расслабиться, насколько это было возможно, во время погружения в гипноз.
Через месяц Кэсс и Нео сидели в ресторане, на самой верхушке башни "Спейс-Нидл". Кэсс давно хотела побывать здесь, но была не в состоянии преодолеть свой страх перед толпой, не говоря уже о том, что этот ресторан казался ей ловушкой, из которой можно было выбраться только на лифте.
Счастье бурлило внутри ее, как изысканное французское шампанское. Настоящее счастье.
– Ларк сказала, что большинство моих страхов связаны с публичными выступлениями, поэтому потребуются месяцы или даже годы, прежде чем я смогу их преодолеть.
– Все правильно. Тебе вообще не надо больше выступать.
От этих слов сердце Кэсс радостно забилось. Не было никаких сомнений: она была влюблена – безнадежно, безвозвратно! – в этого греческого миллиардера. Это подтвердил и ее китайский друг по переписке, и другие ее друзья, с которыми она общалась по Интернету. Единственный, кто не знал об этом и, возможно, опроверг бы ее убеждение, был сам Нео.
Но Кэсс не позволила этой мысли испортить свое прекрасное настроение.
– Я понимаю, но мне бы хотелось быть способной выступать.
– Какая радость – видеть тебя такой счастливой!
Она рассмеялась:
– Ты убедил меня в том, что никогда не устанешь от нашей дружбы, несмотря на мои комплексы. Ты не представляешь, как для меня это важно.
– А от чего я мог устать? Мы съездили в магазин и купили мне пианино. А также съездили в Напа-Валли.
– Да, съездили. – И он собирался взять ее в Дубай, на торжественное открытие комплекса. Подрядчик уже отчитался перед ним о проделанной работе, но Нео сказал Кэсс, что он подождет, пока она не сможет путешествовать с ним… комфортно.
Могла ли она надеяться на то, что он испытывает к ней нечто, кроме дружбы? Когда-нибудь, Кэсс даже была в этом убеждена, он с радостью выслушает ее признание в любви, но сейчас… она всегда отступала в последнюю минуту.
– А теперь поедем вместе на благотворительный вечер, – предложил он.
– Скажи, что заставляет тебя пожертвовать пятьсот долларов на бездомных животных? У тебя нет даже собаки!
– Я и не собираюсь ее заводить, но почти все бизнесмены принимают участие в подобных мероприятиях.
– Как и в игре в гольф.
– Скучная игра, но одна из тех, которую я прекрасно освоил.
Кэсс покачала головой:
– И все это ради бизнеса, да?
– Возможно, но именно поэтому твоя дружба мне так дорога. Твоя дружба – для меня, и только для меня. Не для бизнеса. Не для следующей сделки.
Ей стало тепло от этих слов, но сердце больно защемило.
Кэсс хотела гораздо большего, чем дружба, и иногда ей казалось, что Нео испытывает к ней не только дружеские чувства, но он вновь и вновь напоминал ей о том, что между ними существуют лишь дружеские отношения. И какими бы восхитительными они ни были, ей больно было осознавать, что однажды он найдет себе другую женщину, а она будет отброшена на задворки его жизни.
Этой ночью Кэсс решила расширить свой сексуальный репертуар, и, когда ее губы прикоснулись к его напряженной плоти, тело его вздрогнуло.
– Что ты делаешь?
– Я подумала, что это… Смех его был прерывистым.
– Я знаю, что это такое, мой маленький бесенок, – прервал он ее. – И удивлен, что ты решила сделать мне этот подарок.