Это было самое очаровательное, восхитительное Рождество в ее жизни. Элис чувствовала себя на вершине блаженства.
Какое это счастье проснуться рождественским утром и увидеть его такую родную голову рядом на подушке. Это был лучший из всех его подарков.
Но Аллан приготовил еще уйму подарков, и они рассматривали их вместе за чаем, который он приготовил.
А потом они любили друг друга снова и снова, подкрепляя силы восхитительной индейкой с хрустящей корочкой, вином и фруктами. Аллан был ненасытен в любви, и Элис не хотелось думать, что его голод объясняется только тем, что ему отвели слишком мало времени. Всего пару дней.
Даже погода, казалось, заключила с ними тайный сговор. Снежный буран, который синоптики предсказывали вчера, действительно разыгрался в полную силу рождественским утром, превратив весь мир за окном в одно белое фантастическое облако.
Но всему бывает конец, и Элис прекрасно сознавала это. И он наступил, как всегда внезапно, катапультировав их в реальную жизнь со всеми ее неожиданностями.
Было позднее утро первого дня святок. Элис, лежа в объятиях мужа, в полудреме смотрела по телевизору мультики. Неожиданно Аллан поднял голову.
- Лис, дорогая! Я совсем забыл. Ведь у меня есть для тебя еще один подарок.
- Еще подарок? - с удивлением переспросила она, наблюдая, как Аллан, быстро выскользнув из-под одеяла, поспешил к шкафу, куда вечером повесил свою одежду. Она любовалась его сильным телом, восхищалась особой мужской грацией. - Ал, побойся Бога! Сколько можно, ты и так засыпал меня подарками.
- Но этот особенный. - Он протянул ей конверт.
- Особенный? Ничего не понимаю. Что это? - глядя на конверт, спросила она.
Аллан снова лег рядом, стараясь не встречаться с ней взглядом.
- Открой и посмотри, - лениво протянул он. - Он не кусается.
- Боже! - воскликнула Элис, взглянув на бумаги. - Ты купил поместье Кервудов?!
- Но ты же этого хотела или я что-то напутал? - Аллан хитро прищурился. - Да нет, хотела. Вот я и купил его для тебя.
- Но как? Когда? - Она вырвалась из его объятий и сверкающими от счастья глазами уставилась на мужа. - О, Аллан!
- Теперь я отлично понимаю, что надо было сразу же, как мы поженились, бросить мои апартаменты к черту и переехать куда-нибудь, - глядя на счастливое лицо жены, тихо произнес он. - Да, я был не прав, заставляя тебя там жить.
- Это неважно теперь! - Элис крепко обняла мужа, голос ее звенел от волнения. - О, Ал! Не могу поверить! Ты купил его. Оно наше!
- Ты довольна? - Он внимательно посмотрел на нее.
- Господи, о чем ты?! Конечно же! - Элис ослепительно улыбнулась. Одеяло сползло с нее, открыв восхитительную грудь. - И когда же ты успел?
- Через несколько дней после того, как ты туда ездила.
- Я не могу в это поверить! - Она чувствовала себя как ребенок, которому подарили желанную игрушку. - Это слишком прекрасно, чтобы быть реальностью. Но бумаги-то вот, у меня в руках! Только я тогда не спросила у Кервудов, какие колледжи есть рядом. Мне бы не хотелось покидать тебя на целые дни.
- Покидать меня? - удивленно переспросил Аллан. - Лис, этот дом будет нашим домом. Мы начнем все сначала. Ты не покинешь меня!
- Аллан, ты меня не понял. Я хочу продолжить образование! Но не хочу для этого на целый день уезжать в Нью-Йорк. Возможно, подходящий колледж найдется и рядом, - спокойно объяснила она, но сердце забило тревогу.
- Послушай, Лис. Ты моя жена, - жестко начал он. - Я даю тебе дом твоей мечты…
- Но мне не нужен кукольный дом, Аллан! - прервала его Элис, не выбирая выражений. - Я не хочу, чтобы в новом доме все продолжалось по-старому. Я живой человек, а не кукла, которую ты можешь держать у себя на коленях постоянно. Мне нравится этот дом, он превосходен, но… есть вещи и поважнее. Например, наши отношения. Их надо менять.
- То есть теперь делать только то, что ты захочешь? - спросил он язвительно.
Элис укоризненно посмотрела на него, выскользнула из-под одеяла и натянула на себя халат.
- Я хочу изменить свою жизнь. Не хочу сидеть дома, ничего не делая! Даже когда появятся дети, я все равно не собираюсь постоянно сидеть дома и дожидаться, когда ты вернешься с работы. Ты так и не веришь мне? Но я не позволю превратить и этот дом в тюрьму. Тебе больше не запереть меня в искусственном мирке, сотворенном тобою.
- Мрачнее картину ты нарисовать не смогла? - процедил сквозь зубы Аллан.
- Да нет! Ты говорил, что еще в детстве что-то умерло в тебе. Теперь я знаю что. Это доверие к людям.
- Так как же тебя понимать? Ты что, не вернешься ко мне, если не получишь желаемого? - холодно спросил Аллан.
Элис с трудом осознавала, что рядом с ней был тот же самый человек, который так любил ее все последние сорок восемь часов!
- Не передергивай, не искажай смысл моих слов, - рассердилась Элис. - Я не требую невозможного. Я только говорю, что имею право свободно дышать и оставаться самой собой. Как ты, например. Я хочу учиться или работать. Работать в лаборатории клиники, меня это интересует. Я знаю, что смогу там хорошо делать дело. Почему ты думаешь, что я стану меньше тебя любить? Тебя и возможных детей? Ничего подобного. Это святое, это всегда на первом месте. Того же я жду и от тебя. Но сейчас твои наипервейшие заботы - это твоя империя. Только пойми, что это еще не вся жизнь. Можешь доказывать обратное, но только без меня.
Она не собиралась произносить последних слов, они вырвались у нее, но заставили его побледнеть. Аллан с мрачным видом поднялся с дивана, пересек комнату, подошел к шкафу и достал одежду.
- Ты никогда по-настоящему не любила меня, - тихо сказал он. - Это был просто обман, вот и все. Сплошное притворство.
- Не смей так говорить! - закричала Элис. Никто и никогда еще так не унижал ее. Красный туман поплыл у нее перед глазами. Впервые в жизни она почувствовала, что ноги не слушаются ее. Она не могла сдвинуться с места. - Не смей! Я люблю тебя! Я никого не любила, кроме тебя, если хочешь знать! Но я не позволю унижать себя. Я хочу, чтобы меня любили! Я хочу, чтобы ты гордился всем, чего я добьюсь, поддерживал меня, а не делал из меня домохозяйку, не привязывал к дому!
- А, о доме ты все-таки помнишь! - закончив одеваться, с язвительной усмешкой сказал Аллан. - О таком великолепном доме, который ты хочешь больше всего.
- Это только кирпичи и известковый раствор! - Элис побледнела как полотно. - Ты, наши отношения гораздо важнее.
- Господи! Какое благородство! - насмешливо бросил Аллан.
- Нет, не в этом дело, - прошептала Элис застывшими губами. - Это любовь. Ты недавно признался, что, сам того не желая, уничтожишь меня как личность, если я останусь с тобой. Что изменить себя не можешь. Похоже, и сейчас ты делаешь то же самое, хоть и уверяешь себя в обратном. Может быть, я не совсем понимаю тебя, но и ты меня не слышишь. Но не надо себе лгать. Ложь не выход. Как и дом не выход, твоя работа не выход! Ты об этом думал? И если ты снова начнешь уничтожать меня своей ревностью…
- Так все дело во мне?! - прервал ее Аллан.
- Да, так, - отрезала она. - И тебе меня не купить, предлагая кукольный дом или еще что-нибудь. Твои подружки были счастливы иметь тебя на твоих условиях, возможно они их вполне устраивали. Не знаю, но мне твои условия не нужны. Мне нужен ты. Я не требую, чтобы ты был идеальным, я и сама не такая, но я хочу тебя. Всего. А не малюсенький кусочек, какой ты в последнее время мне предлагаешь.
- И ты можешь так говорить после всего, что было в эти дни? - спросил Аллан.
- Да, могу. - Элис устремила на него взгляд, полный горечи. - Потому что ты явился сюда, четко сознавая, какую игру ты затеваешь. Чтобы произвести максимальный эффект, так? - У нее перехватило дыхание, но, собравшись с силами, она продолжила: - Я не знаю, какую цель ты преследовал. Купить меня, одурачить или шантажировать. Но я не смогу жить так, как хочешь ты. Больше не смогу. А если ты по-настоящему меня любишь, ты и не должен требовать этого.
- Я люблю тебя, Лис! - В его голосе прозвучало такое смятение, что она почти смягчилась. Почти.
- Тогда поверь мне окончательно и дай свободу действий, - сказала она хрипло. - Поверь и доверься мне. Разговаривай со мной обо всех своих делах, раздели сомнения и страхи. Я никогда не подведу тебя, знай это. Отдайся мне весь, как делаю это я.
- Ты не все понимаешь…
- Возможно. Потому что ты не позволял мне этого, - грустно заметила Элис. - Но мне бы хотелось понять все.
Последовавшая за ее словами тишина была настолько глубока, что она не рискнула ее нарушить. Но это сделал Аллан.
- Я лучше пойду.
Она услышала натянутый тон его голоса, но смысл слов не сразу дошел до ее сознания. И только когда Аллан взял пальто и кейс, Элис поняла, что он уходит. Она словно окаменела, и когда муж, осторожно поцеловав ее в затылок, прошептал: "Увидимся позже", - Элис только кивнула.
Уже в дверях Аллан обернулся и секунду смотрел на нее. Ей показалось, что он изменил свое решение, но он, откашлявшись, с серьезным лицом маленького мальчика спросил:
- Мне не следовало приходить, да?
Элис смотрела на него, стараясь не потерять самообладания.
- Не знаю, Ал. Только ты сможешь ответить на этот вопрос.
Он заметно вздрогнул.
- Я все испортил?
Это не требовало ответа, но открытое отчаяние в его глазах подействовало на Элис как удар. Но она не двинулась с места, хотя все ее существо рвалось к нему.
Он взглянул на жену еще раз и тихо, так тихо, что она расслышала с трудом, сказал:
- Я рад, что у тебя есть дом. Это… это хорошее место для тебя. Начни все снова.
- Дом - это только стены. - Ее голос звучал бесстрастно. - Он без тебя ничего не значит. Продай его или сам живи. Мне все равно.
- Лис…
- Уходи, Аллан! - Еще мгновение, и она не выдержит. - Пожалуйста.
Элис подождала, пока за Алланом захлопнулась входная дверь, и бросилась на диван. Слезы потоком хлынули из глаз, и больно заныло сердце.
Рождество закончилось…
Праздник кончился…
8
Элис встретила Новый год в доме родителей Мелани. Улучив свободную минутку, она поведала подруге обо всем, что произошло с ней со времени их последней встречи.
Аллан никогда не любил Мелани, и она отвечала ему тем же. Но Элис знала, что личная неприязнь не повлияет на объективность ее оценки.
- Он эгоист и… - подруга не сразу подобрала подходящее слово, - настоящая свинья! И, если хочешь знать мое мнение, ты еще легко отделалась, подружка, - высказалась Мел, внимательно выслушав ее исповедь. - Типичный мужской шовинист. Он не успокоится до тех пор, пока ты не окажешься у него под каблуком.
- Это не совсем так, Мел. Правда.
- Разве? Открой глаза, Лис. Он так умело манипулировал тобою в Рождество и, поверь, постарается делать это и дальше.
Элис посмотрела на озабоченную подругу и благоразумно решила сменить тему разговора. Но Мел не сдавалась.
- И ты его еще защищаешь? Как можно? - Знакомое упрямое выражение появилось на лице подруги. - Была за ним замужем два года, а так и не разглядела его!
- Прекрати, Мел! Хватит об этом. Поговорим лучше о тебе.
…Мелани вернулась к разговору, когда все сели за стол.
- Так что ты думаешь делать? - шепотом спросила она у Элис, наполняя ей тарелку. - Разводиться?
У Элис мгновенно пропал аппетит.
- Не знаю, - осторожно ответила она, - но полагаю, что все идет к этому. Миссис Стороженко предложила мне постоянную работу. По крайней мере, пока не начну учиться. Я уже присмотрела четыре колледжа. Надо узнать, какие условия они выдвинут.
- Это с твоей-то подготовкой! Да они должны драться за тебя, а не выставлять условия, - рассмеялась Мел. - И вообще, там любят таких… зрелых студентов. Они улучшают показатели.
- Спасибо. Тогда я возьму палочку и сеточку для волос, глядишь, совсем за старушку сойду, - подхватила ей в тон Элис, и девушки расхохотались.
- Так ты окончательно решила? - неожиданно серьезно спросила Мелани.
- Будьте уверены, ваша милость, - продолжала ерничать Элис.
- И отказываешься брать у него деньги? Да ты просто сумасшедшая, Лис! Это здорово бы облегчило тебе жизнь, а Аллан не обеднеет от этого. Да он же первым и посмеется над тобой!
- Не думаю, Мел. - Заметив, что подруга собирается возразить ей, Элис взмахнула рукой. - Подожди! Позволь с тобой не согласиться. Я люблю его, понимаешь? Люблю. И всегда буду любить, но жить с ним я не могу, ясно? Вопрос закрыт.
Мелани со вздохом посмотрела на подругу и кивнула.
- Ладно. Представление закончено. Но хоть крошечное содержание, карманные деньги…
- Мел!
- Молчу, молчу!
Когда третьего января Элис вернулась в Нью-Йорк и вышла на работу, миссис Стороженко встретила ее с радостью и протянула конверт.
- От вашего мужа, - подмигнула хозяйка.
- Приходил Аллан? - удивилась Элис. - Когда?
- Через два дня, после того как вы уехали к отцу. Я сказала ему, где вы, и он попросил передать это, когда вы вернетесь.
- Спасибо, - задумчиво протянула Элис. Так где же Аллан встречал Новый год? Один или в компании? Этот вопрос мучил ее не первый день. Он приходил в голову еще в родительском доме. Возможно, как и в прошлом году, ездил в театр со своей избранной компанией?
Вскрыв конверт, она нашла в нем записку, написанную его твердым почерком.
"Элис!
Мой адвокат сообщил, что ты снова вернула чек, который я послал тебе три дня назад. Это полнейшая глупость, Лис. Конечно, я не могу силой заставить тебя взять то, что по праву твое, если ты сама этого не хочешь. Но, помни, мне это очень тяжело и обидно.
А теперь позволь еще раз поздравить тебя с Новым годом и пожелать тебе счастья и всего-всего, что ты сама себе желаешь!
Аллан".
К любовным письмам это послание вряд ли можно было отнести, но Элис почувствовала трепет, как будто ей только что объяснились в любви. Ей захотелось кричать, вопить, рыдать из-за бесполезности такого объяснения. Но вместо этого она сняла пальто и принялась за работу.
Вечером, удобно устроившись на диване с чашечкой кофе, она набрала номер телефона в квартире Аллана. Сделала она это бессознательно и бесцельно. Но сердце забилось так сильно, что его удары эхом отозвались у нее в ушах. Хорошо, она только поблагодарит его за поздравление и отключится. И не задаст ни единого вопроса.
Но когда в квартире никто не ответил, Элис почувствовала такое сильное разочарование, что потребовалось не менее пяти минут, чтобы убедить себя, как это глупо.
Через час она вновь попыталась дозвониться, затем снова и снова. И только около десяти часов на другом конце кто-то почти сразу же взял трубку.
- Алло? - раздался мягкий женский голос с легким английским акцентом. - Чем могу быть полезна?
Элис так крепко сжала трубку, что побелели пальцы. Но через минуту паники, когда она была почти готова нажать на рычаг, все-таки нашла в себе силы, чтобы спокойно спросить:
- Могу я поговорить с мистером Хартлайном?
- С Алланом? Извините, но он в ванне, - отозвалась трубка. - Что ему передать?
Удивление, что ты не с ним, вертелось у Элис на языке, но она сдержала себя.
- Спасибо, передайте, что звонила Элис поблагодарить за поздравление, - быстро протараторила она и закончила разговор.
Посидев еще минутку с прижатой к груди трубкой, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце, она опустила ее на рычаг.
Ничего не случилось, ничего, твердила она себе, кружа по комнате. Она сама пошла на разрыв, сама уничтожила все собственными руками. И Аллан абсолютно вправе приводить к себе женщину, да хоть сотню, если ему так захочется. А у нее нет никаких прав возражать или жаловаться.
Элис зажмурилась и, глубоко вздохнув, попыталась расслабиться.
Включив телевизор, она съела целую плитку шоколада, которую подарил ей на Рождество Грегори, но лучше ей не стало.
Наоборот, она почувствовала легкую тошноту и неистовую ярость. Отбросив благоразумие, она принялась награждать Аллана такими эпитетами, что, будь у нее в комнате цветы, они бы точно завяли. От этого ей стало немного лучше, но не настолько, чтобы спокойно проспать всю ночь.
Проворочавшись в постели до трех часов, но так и не уснув, Элис поднялась и побрела на "кухню". Сварив какао, она вернулась обратно, прихватив еще пару бисквитов. Открыв книгу, она попыталась отогнать от себя все мысли об Аллане. Но и это не сработало.
Тогда она подошла к окну и отдернула занавески. Присев на подоконник, тупо уставилась в ночное небо и просидела так, не замечая времени, до тех пор пока на горизонте не появились первые робкие розовые полоски.
Полюбовавшись разгорающимся рассветом, Элис спустилась в подвал и приготовила себе горячую пенную ванну…
Она неподвижно лежала в теплой воде, вдыхая струившийся от нее аромат. Это снова напомнило ей об Аллане. Он всегда получал огромное удовольствие, втирая душистый крем в каждый сантиметр ее тела. Воспоминания разозлили ее. Она презирала себя за слабость, но неожиданно расплакалась.
Хватит! - решила она, вернувшись в комнату и взглянув на себя в зеркало. Покрасневшие от слез глаза явно не добавили ей очарования. Ты должна выглядеть прекрасно, что бы там ни было. Аллан не все в твоей жизни. Понятно?
Отражение в зеркале послушно кивнуло, и, критически осмотрев его, она принялась за работу.
Она уложила волосы мягкими волнами по плечам, оставив их свободными, сделала маникюр, покрыв ногти ярко-красным лаком с перламутром. Она не особенно любила такой цвет, но сегодня это соответствовало ее настроению. Таким образом как нельзя кстати оказался рождественский подарок Мел - набор косметики. Дав лаку просохнуть, она надела толстый кремовый джемпер и узкую, бутылочной зелени юбку, сантиметров на десять выше колен. Свой туалет она завершила новыми ботинками. С минуту повертевшись у зеркала, принялась за макияж.
Легкие золотистые тени и коричневая тушь подчеркнули глубину ее глаз, придав им фиалковый оттенок. Ярко-алая помада гармонировала с лаком на ногтях. Внимательно изучив себя в зеркале, Элис пришла к выводу, что не ошиблась в красках. Из зеркала на нее смотрела молодая, яркая, уверенная женщина, которая знает себе цену, знает, что она хочет и намерена достичь желаемого.
Итак, жребий брошен! Она, как сказочная Золушка, собралась на бал, но в отличие от нее дождется конца действия…
Элис почувствовала небольшое смущение, когда, войдя в магазин, заметила восхищенный взгляд Грегори.
- Ты сегодня такая счастливая, - сказал он и, не удержавшись, добавил: - И такая красивая! Впрочем, ты всегда красивая.
- Спасибо. - Элис посмотрела на парня и задумалась. Почему она не увлеклась кем-нибудь похожим на него, прежде чем встретила Аллана. Грег молодой, красивый, мужественный, так почему нет ни малейшей искорки желания?
- Элис… - нерешительно начал Грегори, а затем быстро выпалил: - Сегодня у меня день рождения. Приходи на вечеринку, а? Я буду просто счастлив, если ты придешь.
Нет! - решила Элис. Наверняка вечером будет звонить Аллан.
- Извини, но вечером я никак не смогу…
- Тогда во время ланча? - быстро перебил ее Грегори. - Выпьем по рюмочке как друзья, отметим. А?
Выдержать его печально-просительный взгляд было просто невозможно.