Так вот почему, когда я утверждала, что мне звонил ее любовник, Аллан смотрел на меня так странно, подумала Элис. Естественно, потом он вычислил все остальное. И организовал сегодняшнюю встречу, которую эти милые родственнички чуть не приняли за приятную вечеринку. Но тогда… Ошеломляющая догадка мелькнула у нее в голове. Значит, никакой любовной связи у мужа с этой красоткой нет? Все только плод неуемной фантазии рыжеволосой искательницы приключений?
И как бы в ответ на ее немой вопрос, Кристель взорвалась:
- Так или иначе, но мы были с тобой любовниками! - Ее краешки губ, не скрытые яркой губной помадой, побелели от злости.
- Мадемуазель де Мюр, зачем же так унижать себя? - раздался спокойный голос Вэла. - Мне как врачу кажется, что не только ваш брат, но и вы сами нуждаетесь в помощи.
- Аллан любит меня! Он любит! Нам нельзя расставаться! И он это тоже чувствует. Я подхожу ему гораздо больше, чем эта… - Кристель, не закончив фразы, с ненавистью посмотрела на Элис.
Элис, не теряя присутствия духа, стойко выдержала безумный взгляд рыжей фурии, однако внутри у нее все сжалось.
Да она вне себя, совсем потеряла контроль, бедолага, подумала Элис.
Аллан неторопливо повернулся к Вэлу.
- Что вы, Вэл! Она не нуждается в помощи, по крайней мере в том смысле, что вы имеете в виду. Она измучена, это так. Но причина не во мне. Кристель привыкла ставить себя на первое место, считать себя превыше всего и вся. Несколько лет назад я порвал с ней, и Кристель до сих пор не может мне этого простить, не хочет согласиться с тем, что мужчина оставил ее. Видите ли, с ней такое произошло в первый раз. Обычно она сама рвет свои любовные связи. Ей всегда хочется того, чего она не может получить. Она, как капризный ребенок в магазине игрушек, который, получив желанную игрушку, наслаждается тем, что ломает ее. К моменту нашего разрыва я хорошо это понял. Кристель, казалось, приняла наш разрыв, но, как выяснилось, она попросту меня дурачила, чтобы я успокоился и потерял бдительность. В противном случае я никогда бы не предложил ей работать вместе.
Вэл, все еще продолжая держать дочь за руку, пристально посмотрел на зятя.
- Мне кажется, тебе не следовало бы приглашать ее на работу в любом случае. Это не лучшее твое решение.
- Вероятно, так оно и есть, - согласился Аллан, открыто посмотрев в глаза старика.
Только сейчас до Кристель дошло, что разговор с ней закончен. Она резко вскочила со стула. Черный шелк соблазнительно обвил ее стройный стан.
- Ты мне заплатишь за это! За все заплатишь! Я это просто так не оставлю…
- Сядь, - не повышая голоса, приказал Аллан. Да и нужды в том не было. Один его разгневанный вид вызывал безотчетный ужас.
Элис слышала, что он мог быть грозным противником, но в действии она видела его впервые. Глаза мужа выглядели колючими буравчиками, когда он пронзил Кристель взглядом. В голосе звучали угрожающие нотки, от которых леденели ноги и замирало сердце.
Кристель испуганно села. Словно сам дьявол приказал ей!
- Я могу сделать так, что ты будешь желать смерти, - продолжал Аллан, четко выговаривая каждое слово. - У меня для этого есть немало способов, о которых ты даже и не подозреваешь. Я могу так подмочить твою репутацию, что ты вообще не сможешь найти работу. Тебя не станут приглашать ни на рауты, ни на презентации, вообще никуда. После всего, что ты мне устроила, я мог бы сделать это без малейшего угрызения совести. Надеюсь, ты понимаешь?
Кристель дважды попыталась что-то ответить, но не смогла и только кивнула.
- Так что прошу тебя, не задевай больше ни меня, ни моих близких. И вот что еще, чтоб ты знала. К моей жене следует относиться с должным уважением. Она в сотню, тысячу раз больше, чем ты, заслуживает этого! Так что заруби себе на носу. Одно слово или даже маленький намек против меня или Элис, и, будь уверена, ты окажешься в аду. И еще. Контракт с тобой я аннулирую. Тебе вообще лучше убраться из Нью-Йорка.
- Аллан, Аллан! - наконец обрела дар речи Кристель. - Поверь, я совсем не этого хотела.
- Ну естественно! Мы оба это понимаем. Ты просто хотела разрушить мой брак лавиной лжи. Замолчи, пожалуйста! Мне бы вообще не хотелось ни слышать, ни видеть тебя. Причем очень долго. И скажи спасибо, что я не закрыл перед тобою Европу. Скажем, Париж или Милан.
Официант, принесший коктейли, торопливо расставлял их, сообразив, что выбрал для этого не самый подходящий момент.
Кристель, проводив официанта взглядом, подняла бокал с темной, почти черной жидкостью и жадно осушила его. Затем грациозно поднялась из-за стола.
Да, она лживая, ядовитая змея, без стыда и совести, подумала Элис. Но в стиле ей не откажешь. Как классно выглядит!
- До свидания, - тупо пробормотал Клод, поднимаясь вслед за сестрой.
- Вероятно, я буду в Париже уже в конце недели. Это подходит? - спросила Кристель, глядя на Аллана. Ее голос звучал холодно, но щеки пылали.
Аллан небрежно кивнул и перестал ее замечать. Повернувшись к Вэлу, он приветливо спросил:
- Еще коктейль? А может, возьмем бутылочку шабли, желательно восемьдесят шестого года, ведь нам есть что отпраздновать?
Еще с минуту Кристель продолжала стоять рядом, не в силах понять, что от нее отделались таким обидным способом, а затем, бормоча проклятья, направилась к выходу. Брат как привязанный последовал за ней.
- Так-так. - Вэл с глубоким вздохом откинулся назад. - А ты уверен, что это следует делать?
Но Аллан, не обращая внимания на его вопрос, с тревогой смотрел на жену.
- С тобой все в порядке? - спросил он, беря ее за руку.
Элис с трудом сдерживала эмоции. Она почувствовала огромное безудержное облегчение и одновременно оглушительное изумление, недоверие и восхищение. Но легкая паника сбивала с толку и приводила в замешательство.
- Да-да, все хорошо, - прошептала она. - Но трудно представить еще кого-нибудь такого же хитрого, как Кристель.
- Хитрого, умеющего так манипулировать, подтасовывать факты, к тому же такую эгоистичную, отъявленную злодейку, - продолжил перечисление Аллан и повернулся к Вэлу. - Да, Вэл, это не лучшее решение. Наверное, праздновать пока нечего.
- Я… Извини, Аллан, - Элис наконец собралась с духом. - Мне следовало бы давно понять, что никакой любовной связи у тебя с Кристель нет.
Снова подошел официант, протягивая меню.
- Лис, давай закажем икру. Она тебе всегда нравилась. - Голос мужа звучал ласково.
Она взглянула на него. Серые, излучающие тепло глаза Аллана притягивали как магнит. У нее засосало под ложечкой. Господи! Как же он хорош, как она любит этого мужчину! Но она все равно не сможет бессловесно следовать за ним по жизни. У нее есть собственные надежды, цели, мечты, которые она хочет воплотить в жизнь. Просто женой она уже не сможет быть. Но если ей придется выбирать между Алланом и собственной полноценной жизнью, она может потерять его навсегда…
- Нет, Аллан. Я ее вовсе не люблю, - ответила она спокойно. - Это тебе хотелось, чтобы она мне нравилась. А сама я ее никогда не любила, просто хотела угодить тебе.
- Мне? Но зачем? - Он смотрел на нее в недоумении, все еще продолжая улыбаться.
- Да, тебе. А зачем, и сама не знаю, - ответила она. - Но это и к лучшему, так как на студенческий бюджет я вряд ли смогу себе позволить икру. - Элис подняла глаза на официанта и вежливо попросила: - Пожалуйста, мне пармезан и салат с беконом. А потом лосося с лимоном и белое вино. - Она решительно тряхнула головой, и волосы лавиной рассыпались по плечам, скрывая заодно и раскрасневшиеся щеки. Она медленно допила коктейль.
5
Когда на следующее утро Элис открыла глаза, комнату заливал странный свет. Было тихо, очень тихо. Необыкновенно тихо. Она посмотрела на часы, висящие на противоположной стене. Только шесть. Рано, но не настолько, чтобы шум уличного движения не давал о себе знать.
Элис высунула нос из-под одеяла и глубоко вздохнула, прежде чем начала одеваться. Она всю жизнь прожила в домах с центральным отоплением и раньше не представляла, как за ночь может выстыть комната.
Боже, какая красота! - поразилась Элис, раздвинув занавески. За окном все было белым-бело. Огромные хлопья снега медленно падали с неба. Так вот почему так светло! Она широко раскрытыми удивленными глазами рассматривала звездочки-снежинки. Настоящего снегопада она не видела уже сто лет, точнее с того момента, как поселилась в этом мегаполисе. Белизна за окном казалась ей восхитительной.
Забыв все неприятности, Элис вспомнила, как рождественским утром она, девчонкой, выглядывала, как сейчас, из окна родительского дома, чтобы найти подвешенные там подарки…
Обычно унылая улица превратилась в зимнюю волшебную страну, чистую и белую. Снега выпало за ночь сантиметров на десять. Припаркованные рядом с тротуаром машины, полностью покрытые пушистым снежным одеялом, казались огромными сугробами. Сторона дороги, ведущая вниз, была уже расчищена, по другой, нерасчищенной, с трудом на первой скорости пробирался наверх семейный седан, оставляя в снегу глубокую колею. С трудом добравшись до перекрестка, машина исчезла за углом.
Слава Богу, что ей не надо пользоваться машиной или общественным транспортом, чтобы добраться до работы. Легко представить, какой хаос сейчас на дорогах, как скользко, какие пробки! Она почувствовала удовольствие от своей транспортной независимости.
Элис отошла от окна и включила газ. Вскоре в комнате стало немного теплее. Она сварила кофе и, удобно устроившись на диване, медленно, по глоточку смаковала его, наслаждаясь ароматом.
Интересно, Аллан уже проснулся? При одном только воспоминании о муже вся магия волшебного утра исчезла…
Прошлым вечером они сначала отвезли отца к его машине, припаркованной на стоянке возле дома Аллана, а затем муж повез ее сюда. Элис надеялась, что, оставшись наедине, Аллан вспомнит о ее замечании насчет учебы, но этого не произошло. Она попыталась сама завести разговор на эту тему, но муж грубо оборвал ее.
Возможно, следовало бы тогда поставить точку и не настаивать, подумала Элис, опустив пустую чашку на стол и плотнее подворачивая полы теплого халата под ноги. Он и так был достаточно взвинчен, что я отказалась вернуться домой. Ведь он наверняка посчитал, что, раз с Кристель все прояснилось, я должна упасть в его объятия и просить прощения.
Как же он рассердился, ужасно рассердился! Подъехав к месту, Аллан молча открыл дверцу и выжидательно посмотрел на нее. Неужели он так и уедет, не сказав ни слова? Что-то дрогнуло в ее душе и, не сдержавшись, она закричала:
- И ты вот так просто сейчас уедешь? Даже спокойной ночи не пожелаешь? Да что с тобой, в конце концов, случилось?
- Со мной? - Аллан почти вплотную подвинулся к ней. В его глазах вспыхнул недобрый огонек. - Да ты сама не хочешь оставаться со мной дольше ни на минуту, разве не так?
- Нет, не так!
- Да нет, Элис. Так. Ты слышала, что сказали Кристель и Клод, ты знаешь, что между нами ничего не было, но ты все равно не хочешь возвратиться ко мне. Все. Сказке конец.
- При чем здесь сказка? - Теперь она уже не кричала, а перешла на шепот. - Мы с тобой так ни о чем и не поговорили. - Голос ее сорвался. - Это не сказка, а наша с тобой супружеская жизнь. Наша жизнь.
- А ты что думаешь, я этого не понимаю? - спросил Аллан холодно.
- Понимаешь ты это или нет, я не знаю, - грустно ответила Элис. - Откуда мне знать, если ты никогда не разговариваешь со мной серьезно, разве не так? И никогда не слушаешь меня. Всегда только твои условия. Ты считал, что я должна сидеть дома, весь день бездельничать, ждать, когда ты вернешься из своего мира долларов, чтобы предстать перед тобой в роли этакой маленькой покорной женушки, готовой подать обед, а затем ночью разделить с тобой постель!
- Не говори ерунды, - хрипло прервал ее Аллан. - Это совсем не так!
- Так! - Элис попыталась заглянуть ему в глаза, но он смотрел поверх ее головы. - И как мне не представлять, что у тебя есть кто-то другой? С кем ты общаешься, обсуждаешь проблемы, строишь планы! Словом, в ком ты нуждаешься больше, чем во мне?
- Что? Что ты болтаешь! - Он обжег ее взглядом. - Да ты сама в это не веришь!
- Нет, это так! - Элис глубоко вздохнула. - Я очень изменилась с тех пор, как вышла за тебя замуж. И мне не нравилась та, которую я видела в зеркале каждое утро в твоем доме. Когда я начинала разговор о работе, тебя это раздражало. Если я встречалась со своими старыми подругами, тебе и это было не по душе. Я была узницей в твоем доме, в этой комфортабельной тюрьме, и я не хочу возвращаться туда. А в моей комнатке я снова начинаю себе нравиться!
- Поэтому ты и уходишь от меня? Ты уже все решила? - спросил Аллан. Голос его дрогнул.
- Я хочу… мне надо подумать. - Она снова уловила его восхитительный запах - смесь аромата лосьона после бритья и мускусного мужского запаха его кожи. Ей страстно захотелось оказаться в его объятиях, почувствовать его силу и… согласиться с ним во всем.
- И что же, только развод даст тебе возможность думать? - усмехнулся Аллан.
- Не развод, а раздельное проживание.
На минуту в машине воцарилась тягостная тишина.
- Я не хочу, чтобы моя жена жила в такой лачуге, - заговорил первым Аллан. - Лис, я не понимаю, чего ты добиваешься, но поступай как знаешь. Однако я тебя умоляю, смени эту берлогу на нормальную квартиру.
Аллан так сильно сжал руль, что на руках побелели суставы. Какого же труда стоило ему сдержаться, чтобы не выплеснуть те резкие слова, которые вертелись у него на языке.
Я не хочу от него зависеть! Я не хочу ни в чем быть ему обязанной. Особенно материально! - крутилось в голове у Элис. Он опять меня не слышит. Отгородился ото всего мира высоким забором и спрятал от всех, и от меня в том числе, ключ от ворот. И ее тоже запер в свою коробочку. Какое же это супружество? Это тюрьма.
Элис резко распахнула дверцу машины и сказала:
- До свидания, Аллан.
- До свидания, Лис. - Его голос прозвучал придушенно.
Она быстро побежала к входным дверям, отперла их и взлетела по лестнице к себе. Она слышала, как Аллан завел машину, но не трогался с места. Элис подошла к окну и задернула шторы. Только после этого, видимо убедившись, что разговор действительно закончен, Аллан медленно отъехал. Через какое-то время машина скрылась из виду.
А она все еще стояла у окна… Одна, совсем одна…
Взяв со стола чашку, Элис отнесла ее в раковину. Хватит хныкать, пора действовать. Сейчас не время сомнениям и колебаниям. Выскочила замуж, как легкомысленная школьница, изволь, расхлебывай!
Недели, что они прожили врозь, нисколько не изменили Аллана. Он все так же не слышит ее.
Элис глубоко вздохнула. Неплохо бы принять душ, чтобы успокоиться. Но спускаться вниз, где в подвале была оборудована ванная комната, не хотелось. Слишком уж холодно. Впрочем, без душа ей, пожалуй, не обойтись.
Взяв полотенце, сумочку с туалетными принадлежностями, она вышла на лестничную площадку.
Внезапный громкий стук во входную дверь заставил ее вздрогнуть.
- Элис!
Аллан? Это его голос, но как он здесь очутился? - подумала она и спросила на всякий случай:
- Кто там?
- А что? Много мужчин приходит сюда в такое время? - раздался ехидный вопрос мужа.
- Аллан! Что ты здесь делаешь?
- Мерзну под твоими дверями!
- Извини, - опомнилась Элис. - Поднимайся! - Она нажала на кнопку домофона, чтобы открыть входную дверь, и стремительно бросилась обратно в комнату. У нее, конечно, нет времени, чтобы переодеться, но надо же хоть чуть-чуть привести себя в порядок. Элис выхватила из туалетной сумочки расческу и торопливо пригладила волосы.
Стук в дверь комнаты заставил ее отказаться от идеи сделать хоть что-то с лицом. Элис постаралась надеть маску равнодушия, но, взглянув на мужа, испуганно вскрикнула:
- Аллан, что случилось? Ты абсолютно промок! Сломалась машина?
- Нет, машина не сломалась, - ответил он устало, стряхивая с головы начавший таять снег. Брызги разлетелись во все стороны. - Я гулял. Пешком.
- Пешком? - Элис почувствовала, как по голым ногам снизу от входных дверей здорово дует. Она буквально втолкнула его в комнату.
- Снимай поскорее пальто, а я пока поставлю чайник. Тебе необходимо согреться.
- Элис! - Аллан поймал ее за руку, его ладонь обожгла холодом. - Элис, я люблю тебя. Это все, что я хочу тебе сказать.
- Аллан, что с тобой? - Страдание, написанное у него на лице, испугало ее. - Ты не заболел?
- Возможно, - прерывисто дыша, выдохнул Аллан. - Здесь, - постучал он пальцами по лбу. - Когда я вчера уехал, то, припарковав машину, не смог сразу подняться домой. Решил немного побродить. Подумать о том, что ты сказала.
- Ты что, всю ночь бродил? - как бы не слыша его последних слов, спросила встревоженно Элис. - О, Аллан! Ты с ума сошел! Не хватает только схватить пневмонию и умереть!
- И это было бы решением всех проблем, - сказал он грустно.
- Приехали! Не говори глупостей! - возразила она тоном школьного наставника, словно перед ней стоял провинившийся ребенок, хотя ничего детского в этом почти двухметровом широкоплечем мужчине не было. Он выглядел угрюмым, невероятно обессиленным и опустошенным. И продрогшим, основательно продрогшим. Последнее заставило Элис поторопить Аллана.
- Раздевайся поскорее, Аллан! Давай сюда пальто. Надо его просушить.
Однако, когда он снял пальто, стало абсолютно ясно, что этим дело не закончится. Его модный костюм был нисколько не суше.
- Боже, да ты насквозь промок! И продрог до костей!
Элис не могла поверить, что такой рассудительный, невозмутимый человек, как Аллан, в ужасный снегопад мог с таким безрассудством бродить по улицам всю ночь.
- Тебе надо немедленно залезть в горячую ванну, если ты действительно не хочешь воспаления легких, - серьезно встревожилась она.
- Все в порядке, - отрезал Аллан.
- Нет, не в порядке! - так же резко огрызнулась Элис. Она направилась к шкафу, достала оттуда джинсы и джемпер и, сбросив с себя халат, быстро натянула их на себя. Сунув ноги в туфли, она повернулась к Аллану. Лицо ее пылало.
Откровенно любуясь, он внимательно наблюдал за ее действиями. Глаза их встретились, и Элис почувствовала, как кровь начала ускорять свой бег и бешено зачастил пульс.
Его неотразимый шарм снова действовал…
- Я приготовлю тебе ванну, - пробормотала Элис, еле сдерживая дрожь. - И, пожалуйста, сними с себя все. На, надень вот это, - добавила она, протягивая свой халат.
- Что? - выдохнул он.
- Не спорь со мной, - нахмурилась она. - И пожалуйста, не упрямься! - Не дожидаясь его возражений, Элис развернулась и направилась к шкафчику за бамбуковой ширмой. Она быстро отыскала в нем баночку с сухой горчицей. - Это обязательно.
- Элис!
- Я вернусь через минуту, только приготовлю ванну. - Не обращая внимания на его вопль, она вышла из комнаты.
Наполнив ванну горячей водой, Элис поднялась наверх и постучала в дверь.
- Открыто, - раздался голос мужа, и она вошла.