Сердце Элис сжалось от сострадания. Впервые Аллан так откровенен с ней. Она ничего не знала о его детстве. Этот период жизни был для нее закрытой книгой. Она натыкалась на глухую стену всякий раз, когда пыталась заговорить на эту тему.
- А тебя пытались усыновить? - осторожно спросила она. Аллан молча кивнул. - И сколько же тебе было тогда лет?
- В первый раз шесть с половиной. - Его голос звучал ровно, бесцветно. Но теперь-то Элис понимала, что это ровным счетом ничего не значит. Просто он здорово умеет владеть собой, оставаясь внутри все таким же маленьким, легкоранимым мальчиком. А она была такой дурой, не замечая этого раньше. Чтобы его понять, у нее не хватало жизненного опыта. А он молчал.
- Тебе, должно быть, было тяжело?
- Конечно, но предполагаемым родителям было еще хуже. Такое разочарование! - ответил он с горьким весельем. - Представляешь, они-то выбрали миловидного маленького мальчика с черными кудряшками и серьезным личиком - эта, между прочим, их описание, не мое, - а он фактически перевернул вверх дном размеренную, спокойную жизнь добропорядочных людей, которые даже и не подозревали, что этот малыш окажется им не по силам. Им бы выбрать славную, тихую девочку, а не дикого мальчишку, всегда готового подраться.
- А во второй раз? - спросила Элис, искоса поглядывая на мужа.
- Примерно через год после первого. Мои новые "родители" оказались превосходными стариками. Мне у них было действительно хорошо. Они здорово понимали детей. И, несмотря на то, что имели двоих собственных сыновей, взяли на воспитание еще парочку, раньше меня. Они отдавали приемышам не меньше сил и времени, чем родным детям. Но при очередной проверке опекунский совет пришел к выводу, что их дом не соответствует каким-то санитарным нормам, и меня как взятого последним забрали у них и передали в семью иностранцев, которые приглядели меня на каком-то благотворительном обеде. Вот у них я действительно стал вести себя, как обезьяна. Я думал, что, если их окончательно достану, меня вернут к старикам, но из этого, конечно, ничего не получилось. Меня вернули, но… снова в приют. И во мне что-то сломалось, как будто убили что-то. Способность общаться, что ли? Быть таким, как все? Не знаю, но с этого момента я перестал в ком-либо нуждаться, стал непослушным и несговорчивым. Но увлекся учебой. Мне хотелось доказать, что я лучше всех, несмотря ни на что. Я с отличием закончил школу, а потом университет.
Ну, про это я знаю, подумала Элис.
Увлеченная его рассказом, она уже давно не следила за дорогой, и, только когда машина остановилась на знакомой парковке, до нее дошло, куда он ее привез. Конечно же, в свой любимый французский ресторан почти рядом с его домом.
- Я не хочу обедать здесь, - не объясняя причину, поспешно заявила она.
- Что? - выключив зажигание, недоуменно спросил Аллан. - Почему?
Потому что тебя здесь каждая собака знает. Знает, кто ты и как ты богат, подумала Элис. И они снова начнут вилять хвостами перед тобой, и ты снова превратишься в мистера Аллана Хартлайна, мультимиллионера и промышленного магната. И прощай откровенный разговор!
- Причин предостаточно, - ответила Элис, стараясь говорить непринужденно. - Однако здесь вокруг полно пабов и кафе, давай оставим машину на площадке и пройдемся пешком.
Аллан выразительно посмотрел в окно, за которым снова усилился снегопад.
- Недалеко, куда-нибудь рядом.
Они нашли небольшое бистро за первым же углом через квартал и, удобно устроившись за столиком в полупустом зале, заказали ланч. Элис продолжила разговор, начатый в машине.
- Ты сказал, что перестал в ком-либо нуждаться? Что ты имел в виду? Значит, и я не была тебе нужна? - Тревога звучала в ее словах.
Аллан никогда бы не подумал, что сможет так сильно задеть ее.
Элис, затаив дыхание, ждала ответа. Она уже приоткрыла сундук Пандоры и со страхом ожидала, что еще появится оттуда. Ведь, как выяснилось, он до сих пор оставался почти незнакомцем. Она жила с ним в одном доме, каждый день видела его, ела с ним, спала с ним, наконец, но даже не могла представить, что он скрывает внутри себя.
Аллан глубоко задумался, и Элис пришлось легонько дотронуться до его руки. Очнувшись, он поднял голову и взглянул на нее с болью.
- Нужна ли ты мне? Об этом я тебе не скажу, но если ты останешься со мной, то как личность пропадешь. Я понял это, и у меня нет никаких прав, да и желания, навязывать тебе свои правила. Не ясно? Попытаюсь объяснить. Я есть такой, какой есть, и не смогу измениться. Я теперь понимаю, что был глубоко не прав, запрещая тебе работать. Но все равно я и сейчас не позволил бы тебе этого.
- Но почему, Аллан?
- Потому что ты должна быть только моя. Я не хочу, чтобы ты смотрела на кого-то из мужчин, чтобы ты с кем-то из них разговаривала. Как мне это тебе объяснить? Понимаешь, если бы было возможно просто держать тебя за пазухой, я сделал бы это. Тогда я был бы уверен, что ты только моя.
- Ты мне не доверяешь, Аллан? - спросила печально Элис.
Он глубоко вздохнул и, откинувшись на спинку стула, внимательно посмотрел на нее.
- Моя честная маленькая целомудренная жена. Ты чиста как стеклышко, - улыбнулся он ехидно и, взяв из рук подошедшего официанта бутылку вина, кивнул ему. - Спасибо, я сам налью.
Элис подождала, пока Аллан наполнил бокалы темно-красным вином, и снова обратилась к мужу:
- Так что, Аллан? Ты мне не веришь?
- Нет.
Она ожидала нечто подобное и все же задохнулась от ответа, как от удара в солнечное сплетение.
- Ну спасибо, - не в силах скрыть огорчение, шепнула она.
- Только не чувствуй себя виноватой. Иначе это будет для меня последней каплей. Я перестану себя уважать окончательно. А ведь "Аллан Хартлайн" неплохо звучит, это имя многие знают.
Элис на минуту задумалась, сделала несколько глотков, а затем осторожно спросила:
- Хартлайн - это чья фамилия? Отца или матери?
- Это девичья фамилия матери, - не сразу ответил Аллан. - Я тебе говорил, что у нее была достаточно бурная жизнь. Кто мой отец, я не знаю. Возможно, кто-то из тех типов, что вились вокруг ее ароматной юбки. Конечно, никто не поспешил заявить о своем отцовстве, да и кто их осудит за это?
Ты сам, для начала, подумала Элис.
- А твоя мать не пыталась связаться с тобой, когда ты подрос?
- Когда разбогател, ты это имеешь в виду? - поджав презрительно губы, переспросил Аллан. - Я уверен, что она при ее меркантильности непременно сделала бы это. - Он помолчал, одним глотком допил вино и быстро выдохнул. - Она умерла. Упала с яхты. Один из ее друзей устраивал там вечеринку. Мать, видимо, перепила и упала за борт. Никто сразу не заметил, а когда спохватились, было поздно. Она утонула. Тело так и не нашли.
Элис с ужасом смотрела на него. Давно, на втором или третьем свидании, Аллан вскользь упомянул о матери, сказав, что она бросила его малюткой. Но он никогда не говорил, что мать умерла, вернее погибла, причем так трагически.
- А ты в этом уверен? - Вопрос прозвучал несколько странно, и Элис уточнила: - Ты же сказал, что тело не нашли.
- Абсолютно. - Аллан хмуро взглянул на жену. - Несколько лет назад я разговаривал с ее мужем, и он достаточно подробно описал эту трагедию. Моих чувств он не щадил, видимо они с матерью были два сапога пара.
- Мне очень жаль, Аллан. Извини.
Он пожал плечами.
- За что? - И, глядя через ее плечо, с облегчением заметил: - Ну вот, нам принесли еду.
Похоже, он сожалеет, что рассказал мне все, подумала Элис, наблюдая, как ловко расставляет тарелки официант. Но разговор следует продолжить, а не пасовать перед стеной, которую он так ловко снова соорудил между нами.
- А что, если бы у нас был ребенок? - неожиданно даже для себя самой спросила Элис. - Что бы тогда было?
- Ребенок? - Странный, нарочито спокойный тон его голоса заставил Элис повнимательнее посмотреть на мужа.
Господи! Да он хочет ребенка! - дошло до ее сознания. Он хочет ребенка, возможно даже больше, чем она сама. И теперь понятно почему. Ему нужен маленький, целиком от него зависящий человечек, который никогда не оставит его, не разлюбит и будет связан с ним навечно! А ведь он был бы отличным отцом. И любил бы свое чадо нежно и преданно.
- Но его же нет, разве не так? - неуверенно спросил Аллан и в упор посмотрел на жену. - Хотя, может, это и к лучшему, при таких-то обстоятельствах.
- Пожалуй, да, - ответила Элис, заметив в его глазах откровенное разочарование. Видимо, совсем не такого ответа ожидал от нее он. - Мы не готовы иметь ребенка, Аллан, - тихо, но отчетливо продолжила она. - Нам еще самим необходимо повзрослеть.
- Это ты меня имеешь в виду? - насторожился Аллан.
- Нет, я сказала "нам", - возразила Элис. - Ты только что назвал меня честной, так незачем искать в моих словах двойной смысл. Просто ребенок должен жить в атмосфере любви и доверия. А ты мне не веришь.
- Ладно, Лис. Хватит об этом.
- Ты опять уходишь от разговора, потому что не прав. А я тебе вот что скажу. Ты говоришь, что не можешь измениться. Но это не так. Ты просто боишься попробовать сделать это. Поэтому и выдумываешь свои правила игры. Но, несмотря ни на что, я люблю тебя. Ты боишься, что, работая, я буду тебя меньше любить, так? Да стань я хоть премьер-министром, я не разлюблю тебя. Ты сводишь меня с ума, временами даже раздражаешь, если хочешь знать. Но я все равно люблю тебя. Знаешь, любовь не выбирает, она просто есть. Без логики, без резона. Случается, и все. Приходит, и принимать ее надо как свершившийся факт.
Элис ожидала, что Аллан не захочет ее больше слушать, прервет этот поток слов, вырвавшийся у нее из сердца, но он продолжал сидеть неподвижно с каменным лицом, на котором не дрогнул ни один мускул.
- Что, не нравится еда? - Официант, заметив, что они так и не притронулись к пище, обеспокоенно наклонился над столом.
- Нет-нет. Все превосходно, - откликнулся дипломатично Аллан. И как будто вспомнив, зачем он сюда пришел, начал сосредоточенно жевать. Но Элис, исподволь наблюдая за мужем, заметила, как от волнения у него дрожат руки.
Что же, неплохо, подумала она. Значит, еще не все потеряно.
7
За окном разгорался холодный рождественский рассвет. Элис, сидя у окна, задумчиво следила, как восходящее солнце постепенно расцвечивает горизонт и мириадами брызг отражается в окнах домов.
Возможно, это было глупо, но она все еще надеялась, что Аллан свяжется с ней после того обеда снежным декабрьским днем. Через два дня после встречи она по почте получила оскорбительно щедрый банковский чек и официальное уведомление его адвоката о том, что такие же суммы будут выплачиваться ей пятнадцатого числа каждого месяца. Ее просили информировать адвокатскую контору в случае смены адреса.
Элис в тот же день вернула чек, сообщив, что не собирается ни менять квартиру, ни пользоваться деньгами мужа. Прошло уже две недели, но ни от адвоката, ни от самого Аллана не было никаких известий. За это время к ней дважды приезжал отец. Первая встреча была напряженной, но ко времени своего отъезда Вэл уже во всем хорошо разобрался. Поэтому вторая встреча прошла непринужденно. Они просто радовались общению, вместе пообедали и болтали, как в старые добрые времена.
Неделю назад на пару деньков заскочила Мелани. Элис восхитительно провела с подругой уик-энд, как всегда получив от нее заряд бодрости.
Миссис Стороженко, храни ее Бог, казалось, считала своей обязанностью заботиться о ее питании. Она несколько раз в неделю радушно приглашала ее на домашние обеды. И всегда сын миссис Стороженко, несмотря на горячий протест Элис, провожал ее до самых дверей…
Элис не могла оторвать глаз от серебристого зимнего неба, которое в лучах солнца на глазах принимало нежный цвет незрелого персика.
Столько хлопот с Грегори, или Гришей, как ласково называет его миссис Стороженко, подумала Элис. Ведь вся семья Стороженко хорошо знает ее ситуацию.
Но, несмотря на это, Грегори уже дважды за последние дни приглашал ее куда-нибудь "посидеть", не желая принимать отказы. Как побитый щенок он смотрел на нее огромными печальными глазами и буквально через каждые две минуты появлялся в торговом зале без всякой на то надобности.
Грегори был довольно симпатичным молодым человеком примерно ее возраста, с копной темно-русых волос и карими глазами, но, даже не будь она замужем, он вряд ли бы привлек ее внимание. Такой тип мужчин был абсолютно не в ее вкусе.
Так или иначе, жизнь становилась насыщенней. Ей едва хватало времени, чтобы изучить проспекты и программы университета и колледжей, которые она получила. Чувство одиночества, которое не покидало ее долгое время, потихоньку отступало, начиная казаться глупым, смешным и бессмысленным. Но все же, как выяснилось сегодня, оно покинуло ее не полностью.
Сочельник. Она взглянула на покрытые инеем деревья. В лучах холодного зимнего солнца они ослепительно сверкали. В прошлом году перед сочельником Аллан допоздна был занят в офисе, а она носилась по магазинам в поисках подходящих для него подарков. О елке она позаботилась заранее, так же как и о роскошном ужине, на который они пригласили парочку друзей. Ужин проходил в той устрашающей своим великолепием гостиной. Настроение у нее было ужасное, так как буквально за несколько минут до прихода гостей она обнаружила, что задержка месячных действительно оказалась просто задержкой, и все надежды на беременность рухнули в очередной раз.
С тех пор как умерла мама, отец проводил сочельник и Рождество со своими братьями и сестрами, большинство из которых жили на Великих Озерах. Элис первые два года, до того как встретила Аллана, тоже ездила вместе с ним. Но Аллан не мог оставить свою империю более чем на два-три дня, и их рождественские каникулы, ограниченные этим сроком, заполнялись только друзьями и знакомыми. Конечно же они получали массу приглашений на рождественские встречи, некоторые из которых Аллан принимал.
Сочельник, вечеринки там и тут, святочные встречи… Они были нарасхват.
От этой мысли Элис стало грустно. Она откинула со щеки прядь волос и снова взглянула на небо…
Его молчание более чем две недели могло означать только одно. Он утешился в объятиях других женщин, которых, как она считала, у него предостаточно и которые только и ждали удобного момента для выхода на сцену.
Тяжело вздохнув, Элис поднялась со стула. От таких размышлений можно сойти с ума. Но ей действительно страшно его не хватает. Не хватает пробуждений рядом с ним, когда так хочется подольше смотреть на него, расслабленного во сне, видеть серьезное лицо маленького мальчика с черными кудрями, каким оно было в ту последнюю встречу. Во сне сглаживались морщинки вокруг резко очерченного рта, еще длиннее казались пушистые ресницы. А его тело…
Элис плотно зажмурилась, но через мгновение распахнула глаза.
Прочь наваждение! - подумала она. Хандрить не время!
Прежде чем идти на работу, Элис приняла ванну, высушила волосы и подошла к платяному шкафу. Опять эта проблема - что надеть? Элис долго рассматривала нехитрый и небогатый гардероб, пока не остановила свой выбор на ярко-красном джемпере, который, как и многие другие вещи, перекочевал к ней из магазина на первом этаже. Собрав волосы на макушке, она перетянула их красной бархатной ленточкой.
Рождество она решила встречать дома, хотя приглашений было предостаточно. Отец звал ее к себе, чтобы отпраздновать в кругу родных. Пришло приглашение от Мел и ее семьи, звала и миссис Стороженко, так что хныкать или жаловаться, что ее все забросили, не следовало бы. Правда, у нее возникли финансовые затруднения, даже обязательную рождественскую индейку она решила не покупать, но и черт с ней. Руки и ноги целы, она в здравом уме - чего же еще надо? Другим повезло еще меньше!
Однако это подбадривание сработало плохо, и через полчаса, когда Элис сбегала вниз по лестнице, глаза снова защипало от невыплаканных слез, как будто в них попал песок.
- Аллан?
Он стоял прямо перед входной дверью. При виде его у нее подкосились ноги. Она не верила своим глазам.
Аллан здорово похудел, глубокие тени залегли под глазами. Линия рта стала жестче, резче.
- Привет, Лис, - сдержанно произнес Аллан, но она успела разглядеть, каким лихорадочным блеском сверкнули глаза мужа при ее внезапном появлении. - Нам надо поговорить.
- Вообще-то я опаздываю, - ответила она, сдерживая дыхание, и, чтобы он не принял ее слова за отказ, быстро добавила: - Но думаю, что миссис Стороженко не рассердится, если я задержусь на несколько минут.
Его глаза скользнули по ее вспыхнувшему лицу. Он мгновение полюбовался ею и осторожно провел пальцем по бархатной ленточке.
- Мне нравится это, - сказал он с легкой хрипотцой. - Ты как утренняя рождественская звезда. Яркая, сверкающая.
- Я? - Аллан буквально сразил ее фантастическим комплиментом. Она меньше всего ожидала от него такого.
- Да, именно ты, - ласково сказал он. - И еще красивая.
- Спасибо. - Элис отступила назад. - Не зайдешь на минутку?
- Не стоит. Я не хочу, чтобы ты опоздала на работу.
Она с удивлением посмотрела на него. Подумать только, этот большой, сильный и очень сексуальный мужчина - ее муж! Но что у него на уме, она так и не знает.
- Знаешь, я пришел… - Аллан умолк на мгновение, и она поняла, что он нервничает. - Вэл сказал, что ты не поедешь к нему на Рождество.
- А ты на это рассчитывал? - спокойно спросила Элис.
- Нет, но предполагал. Я думал, что ты, может быть, проведешь праздник с Мел или еще с кем-нибудь из подруг, но Вэл сообщил, что ты решила встретить Рождество здесь одна.
- Не понимаю, зачем он позвонил тебе, - рассердилась Элис.
- Это не он. Это я сам позвонил ему, - поспешно объяснил Аллан. - Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке. - Знакомым движением он откинул назад волосы и, как ей показалось, с трудом продолжил: - По правде, я хотел у него узнать, возможно ли, чтобы мы встретили Рождество вместе, где будешь ты и как ты посмотришь на такую затею.
- А почему бы тебе не спросить это у меня самой?
- Я не был уверен, что ты захочешь разговаривать со мной, по крайней мере, на эту тему, - честно признался Аллан. - Я не хотел ограничивать твою свободу или чем-нибудь затруднить тебя.
Элис не могла понять, чего ей больше захотелось, ударить его или расцеловать.
- Ты нисколько не затруднишь меня, Аллан, - стараясь не замечать щемящей боли в груди, возникшей при слове "свобода", ответила она. - Так что ты задумал?
Он нервно передернул плечами, глаза застыли на ее лице. Неожиданно он резко притянул Элис к себе, и она оказалась в его объятиях. Стараясь сдержаться, она сжала пальцы в кулаки.
- Я еще ничего не планировал, - осторожно начал Аллан. - Но как ты посмотришь на ужин вдвоем сегодня вечером?
- Так перед Рождеством везде все будет занято. - Она глубоко вздохнула и, собрав все свое мужество, продолжила: - А почему бы тебе не приехать сюда, а я что-нибудь приготовлю?
Миссис Стороженко наверняка не откажет в продуктах в счет моего будущего заработка, мелькнуло у нее в голове.
Аллан широко улыбнулся и, будто подслушав ее мысли, сказал:
- Только о вине и еде я позабочусь сам.