Он явно колебался. Дебра нащупала пульс. "Постарайтесь избегать волнений!" - вспомнила она совет доктора Пайлза. Боже праведный, да она за всю свою жизнь столько не волновалась, как за последние полчаса! Но, как ни странно, ее это не слишком пугало. Никогда в жизни она еще не ощущала, как играет адреналин в крови, и незнакомое ранее возбуждение словно опьянило ее.
- Ну ладно, - наконец согласился он, когда Дебра уже перестала надеяться. - Какой там номер в театре? Я поговорю с агентом.
Дебра полезла в сумочку, вырвала из записной книжки листок, дрожащей рукой нацарапала номер и протянула ему. Надо было сделать вид, что не помню на память! - запоздало спохватилась она. Так бы было куда достовернее… Ну да ладно: что сделано, то сделано.
Энтони Браун подошел к телефону, набрал номер, и Дебра замерла в ожидании, с тревогой следя за выражением лица Энтони Брауна. Наконец там подняли трубку.
- Будьте добры, позовите Линду Браун! - холодно-любезно попросил он. - Ее нет? - Он обернулся к Дебре и уничтожил ее взглядом. - Что? Заболела? Очень жаль… А вы не знаете, когда она появится? Я? Я - ее знакомый. Вернее, знакомый знакомого. Нет. Извините за беспокойство. С вашего позволения, я перезвоню ей сам. Всего доброго.
Он опустил трубку, и Дебра похолодела от недоброго предчувствия.
- В театре паника, - ровным голосом сообщил он. - В последний момент пришлось выставить замену. Публика требует назад деньги. Линда, твой импресарио поведал мне, что ты внезапно занедужила. И не соизволила сообщить, когда появишься в театре снова.
Дебра беспомощно развела руками.
- Видно, Линда… Линда все специально так подстроила, - бормотала она, словно рассуждая сама с собой вслух. - Значит, она предполагала, что я попытаюсь с ней связаться…
- Ну все! С меня хватит. - По его тону было ясно: он на пределе. - Тебе не кажется, что спектакль несколько затянулся? Как же я сразу не догадался! Ты упала в обморок, потому что до смерти перепугалась. Ну конечно! Посторонний человек так бы вряд ли среагировал… - Его глаза сузились злобой. - Признайся, Линда! Тебе стало страшно за свою шкуру? А сейчас страшнее вдвойне! Все пути к отступлению отрезаны.
Внезапно Дебра почувствовала неимоверную усталость. Такие игры ей не по силам. Она хотела возразить, что не предложила бы звонить в театр, если бы знала, что Линды там нет, но передумала. А какой смысл? Все равно Энтони Браун не верит ни единому ее слову.
- Линда, по-моему, нам давно пора перекусить. Согласна? - ледяным тоном предложил он.
Дебра пожала плечами и молча кивнула.
Столовая была расположена в задней части дома. Шторы здесь были подняты, и за окнами синел вечерний полумрак. На буфете горела лампа, стол был накрыт накрахмаленной белоснежной скатертью, благородным блеском посверкивало начищенное столовое серебро… На ужин была пастушья запеканка, холодная телятина, овощной салат и домашние булочки. А на десерт - черничный пирог.
Дебра тихонько вздохнула: сегодня ей вряд ли удастся воздать должное кулинарному искусству миссис Уинсли. Она могла думать лишь об одном - что задумал сотворить с ней Энтони Браун. Вернее, не с ней, а с Линдой. Впрочем, какая разница? Ей от этого не легче!.. У Дебры голова шла кругом, щеки горели лихорадочным румянцем.
- Расслабься, - сдержанно заметил он, жестом приглашая ее сесть на один из обитых гобеленом стульев с высокой спинкой, а сам уселся напротив. - Линда, ты не находишь, что для женщины твоего возраста, а тем паче твоего опыта, ты слишком чувствительна. Что скажешь? Или это тоже мастерская игра?
Дебра молча опустилась на стул и потупила глаза. Однако ее молчание раздражало Энтони Брауна ничуть не меньше, чем жалкие попытки оправдаться. Ругнувшись себе под нос, он встал и пересел на другое место, рядом с ней.
- Так намного уютнее, да? - с ухмылкой заметил он. - Ведь мы как-никак родственники…
Дебра стиснула руки на коленях. Ладони повлажнели, сердце тревожно забилось… Ну как втолковать ему, что она не та, за кого он ее принимает? Пора принимать таблетки! - вспомнила она, но так и не решилась выйти из-за стола и вернуться в гостиную за сумочкой.
Дебра всегда стеснялась своей болезненной слабости, которую столь ревностно оберегала мать; после ее смерти Дебре на какое-то время удалось забыть про свою болезнь, но предательство Тимоти вновь напомнило ей о ее уязвимости.
- Почему ты ничего не ешь? - прервал ее мысли Энтони Браун, накладывая себе на тарелку изрядный кусок запеканки и салат. - Все очень вкусно - поверь мне на слово. Я здесь вторую неделю и не нахвалюсь миссис Уинсли.
Миссис Уинсли! Как же она сразу не догадалась! Дебра с надеждой подняла глаза и открыла было рот, но Энтони сразу ее пресек.
- Ну уж нет! И не надейся! Миссис Уинсли тебе ничем не поможет. Она присматривает за домом недавно. С тех пор как Генри уехал жить в Альхесирас. Вряд ли ты с ней встречалась.
Дебра пожала плечами.
- Неужели вы ни разу не видели Линду? - пыталась возразить она. - Ведь теперь она так знаменита!
- Увы! Не имел счастья… Почти всю свою сознательную жизнь я провел в Южной Америке. Как я уже говорил, я всегда был паршивой овцой в семье. Старик Генри, то бишь наш покойный отец, никогда не хотел, чтобы я жил с ним поблизости. Я был для него как бельмо на глазу. Постоянно напоминал о грехах молодости.
Дебра вздохнула.
- Понятно. - Она помолчала и спросила: - А почему Генри уехал жить в Аль… Как вы сказали?
- В Альхесирас. Только не делай вид, будто для тебя это большая новость. Ему там по наследству досталась вилла.
- По наследству? И от кого же?
Он прищурил глаза.
- Ну ладно. Раз уж тебе так хочется, я тебе подыграю. Разумеется, от нашего двоюродного деда Педро Санчеса. Разве ты не знала, что бабка Генри по отцовской линии была испанка?
- Нет, не знала. - (Теперь понятно, откуда у него такой цвет кожи и волос.) - Говорю вам, я знаю только то, что мне говорила Линда.
- Ах, ну да! Простите покорно, запамятовал! - Он насмешливо передернул плечами. - Да, наша бабка была родом из Малаги. Есть такой город в Испании…
- А вот про Малагу я знаю! - не удержалась Дебра.
- Не может быть! - театрально изумился Энтони. - И что же, например?
- Хотя бы то, что там родился Пикассо. Меня, представьте себе, кое-чему учили.
- Приятно слышать. - Он усмехнулся. - Ну так вот, Педро Санчес был братом нашей бабки. А его жена Долорес теперь старшая в семье.
- Понятно, - кивнула Дебра.
- Дело в том, что мне довелось общаться с родственниками с этой стороны куда больше, чем Генри. - Он задумчиво прищурил глаза и смотрел не мигая в сгущающуюся темноту за окном. - Отец решил, что будет лучше, если ошибка его бурной молодости, то бишь ваш покорный слуга, будет пребывать за пределами Англии. - Он хмыкнул. - Если откровенно, старик оказал мне неоценимую услугу. В результате я отлично знаю испанский. Да и старушка Долорес ко мне благоволит. Говорит, я очень похож на ее покойного мужа. Это с ее подачи я оказался в Аргентине и теперь работаю в горнодобывающей корпорации "Лос Санчес".
- Горнодобывающей? - заинтересовалась Дебра. - И что же там добывают?
- Бериллий, - спокойно ответил он. - Брауны издавна занимались горным делом. Ты, наверное, слышала про оловянные рудники?
- Слышала.
- Ну а что такое бериллий, знаешь? - с невинным видом осведомился он.
- Более или менее, - честно призналась Дебра, не почувствовав подвоха.
- Не скромничай, Линда! Думаю, скорее более, - с издевкой заметил он. - Насколько мне известно, в жизни ты к драгоценностям далеко не равнодушна. - Он смерил ее презрительным взглядом. - Просто сегодня ты у нас выступаешь в роли некой Дебры Смайли и являешь собой саму скромность.
Дебра молчала.
- Линда, неужели Генри никогда не говорил обо мне? - спросил он, пристально глядя ей в глаза.
- Я же говорю вам, я не…
- Знаю-знаю. - Он поднял руки вверх. - Твоя взяла! Раз так, поговорим о… Дебре Смайли. Чем она занимается? Работает? Или тоже артистка?
- А почему "или"? Это такая же работа, как и любая другая! - не удержалась Дебра и от досады покраснела и потупилась. - Я… я работаю в издательстве. Художником.
- Неужели? - Он положил себе кусок телятины. - Так вы художник… А можно поподробнее? Мне так интересно!
- Да, у меня интересная работа! - запальчиво воскликнула Дебра. - И я ее люблю.
- Не сомневаюсь. Художества это по твоей части, - съязвил он.
Дебра умолкла и снова опустила глаза.
- Почему ты ничего не ешь? - повысив голос, спросил он. - Решила уморить себя голодом?
Дебра подняла глаза.
- Скажите, зачем вы просили Линду приехать? И каким образом надеялись заставить ее?
С минуту Энтони Браун молча изучал ее, а потом отрезал кусок запеканки и положил ей на тарелку.
- Ешь! - приказал он. - Не советую выводить меня из себя, а то передумаю, запру тебя в чулане и уморю голодом.
Стиснув кулаки, Дебра положила их на стол.
- Почему вы не отвечаете на мой вопрос? Я что, не имею права знать?
Пару минут он молча ел, потом поднял на нее глаза и ответил вопросом на вопрос:
- Ты думала, записку прислал Генри? Линда, неужели в тебе нет ни капли сострадания? Ведь он пять лет был твоим мужем и по твоей милости стал инвалидом! Ты еще семь лет не гнушалась жить на его деньги, а когда он умер, ты…
- Я не знала, что он умер! - вырвалось у Дебры.
В глазах Энтони Брауна просквозило издевательское торжество.
- Вот видишь! Стоит поиграть подольше - и жертва сама себя выдает.
- Вы не так меня поняли! Выслушайте меня!
- Не хочу.
- Я имела в виду себя, Дебру Смайли. Это я не знала, что Генри умер.
- А Дебра Смайли и не могла этого знать.
- Почему же? Ведь мы с Линдой приятельницы. Если бы она знала, то наверняка бы мне сказала.
- А что Генри тяжело болен, ты тоже, разумеется, не знала? Да? - Он сверлил ее глазами. - Ведь он писал тебе… Умолял приехать с ним повидаться! Это тоже для тебя новость?
- Первый раз слышу! - От изумления Дебра опешила. Линда ни словом не обмолвилась про болезнь Генри. Напротив, из ее слов у Дебры сложилось впечатление, что он живет в свое удовольствие в Испании, наслаждаясь сменой обстановки и курортным климатом. - Когда… когда это случилось?
- На Рождество, - хмуро ответил Энтони Браун. - Ровно за три месяца до того, как он умер… Вернее, как покончил с собой!
- Но я правда ничего не знала!
- Нет, знала. - Он был неумолим, и постепенно, по мере того как менялся тон разговора, черты его лица становились все жестче. - Тебе прекрасно известно, что у Генри был рак. От рака умерла его мать, и он, рано или поздно, тоже умер бы от рака.
- Значит…
- Заткнись! - грубо оборвал ее он. - Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать. Линда, тебе этого не понять, но для тех, кто любил Генри, его смерть - трагедия. Страшная трагедия, которой могло бы и не быть. Если бы ты удосужилась ему ответить и приехала повидаться, если бы показала, что в тебе есть хоть капля милосердия…
У Дебры на все это был лишь один ответ: она не Линда и поэтому ничего не знала. Если бы она знала, если бы Линда доверилась ей, Дебра бы постаралась уговорить ее съездить к мужу.
Взяв в руки вилку, Дебра рассеянно ковыряла запеканку в тарелке - сама мысль о еде казалась нелепой. Собравшись с духом, подняла глаза и тихо спросила:
- Но раз Линда не приехала повидаться с Генри в Испанию, с чего вы решили, что она приедет сюда?
- Неважно. Ведь ты приехала! - с холодной усмешкой возразил он.
Дебра поспешила отвести глаза, чтобы он не заметил ее тревоги.
Энтони Браун потянулся за бутылкой вина и, не обращая ни малейшего внимания на возражения Дебры, наполнил бокал ей и себе.
- Выпей! - с тихой угрозой приказал он. - Тебе это не повредит.
Дебра покачала головой.
- Ну и что же вы от меня хотите? - выдержав паузу, спросила она. - Ведь не зря же сюда вы хотели заманить Линду. Полагаю, у вас был какой-то план действий.
- Разумеется. - Он улыбнулся одними губами. - Хотя, должен признать, Линда, ты меня несколько разочаровала.
- Разочаровала?
- Именно так. - За окном стояла кромешная тьма, и при свете лампы черты его лица казались зловещими. - Женщина, которую я знал со слов Генри, представлялась мне несколько другой.
Дебра перевела дыхание.
- Другой? Какой же?
Он нахмурился.
- Ты… мягче. Я представлял себе карьерную женщину, сильную, решительную… Одним словом, без сантиментов. А ты кажешься такой… такой нежной и хрупкой. Я бы даже сказал, ранимой. Или все это только актерское мастерство? Может, именно такой и видел тебя Генри? Нежной, хрупкой, незащищенной… Ловко же ты его провела!
Дебра подняла на него глаза.
- Ну раз я другая, почему вы не верите, что я не Линда?
Энтони Браун откинулся на спинку стула, поднес бокал к губам и, сделав глоток, ответил вопросом на вопрос:
- А вдруг тебе удалось провести и меня? Я всего лишь человек, вернее мужчина… А ты очень коварная и очень умная женщина. - Он покачал головой. - Нет, Линда, меня тебе не провести! Я не Генри.
- Итак, - голос у Дебры слегка дрогнул, - вернемся к тому, с чего начали. Что вы от меня хотите?
- Что я от тебя хочу? - Он поставил бокал на стол и, приблизив к ней лицо, заглянул в глаза. - Хорошо, Линда, буду с тобой откровенен. Сначала я хотел тебя прикончить. Но, когда ты уже была у меня в руках, я… Ну, в общем, будем считать, что я упустил момент. Вернее, ты превосходно выбрала момент.
- Какой еще момент? - Дебра недоуменно вскинула брови.
- Ну, когда ты так натурально хлопнулась в обморок. - Он облизнул нижнюю губу. - Снимаю шляпу! Брависсимо! Знаешь, а ведь я не на шутку перепугался!..
Дебра понимала: отрицать то, что она разыграла обморок, бесполезно. Попытайся она это сделать, пришлось бы объяснять про больное сердце, а ей этого совсем не хотелось. Видно, у нее и с головой не все в порядке! Страшно подумать, что бы сказала мама, - Царствие ей Небесное! - доведись ей узнать про ее безрассудное поведение, но Дебра впервые в жизни чувствовала себя по-настоящему живой. Она понимала, что попала в западню, но ощущение опасности и запрета щекотало нервы и кружило голову. Ничего подобного она еще не испытывала - даже на свиданиях с Тимоти.
- Вы хотели меня убить?! - еле слышно выдохнула она.
Он опустил глаза.
- Именно так. А что тебя так удивляет? Ты превратила жизнь брата в ад.
- Мне жаль, что все так вышло.
- Ах тебе жаль! - Он скривил губы в усмешке. - А кому от этого легче? Ей, видите ли, жаль! Боже праведный, ну просто сама невинность, а ведь у тебя на совести смерть человека. Кто знает, может, Генри не последняя твоя жертва…
Дебра сдвинула брови.
- Я… я вас не понимаю.
- Не понимаешь? Святая простота! - Он хмыкнул. - Как ты думаешь, Линда, зачем я тебя сюда заманил? На дружескую вечеринку? Нет! Я хочу, чтобы ты заплатила за все зло, что причинила брату. Так или иначе.
- Так или иначе? - эхом повторила она.
- Вот именно! - Он откинулся на спинку и принялся раскачиваться на стуле. - Правда, я никак не могу решить, что доставит мне больше удовольствия. Прикончить тебя или основательно подпортить твое смазливое личико.
Дебра едва не задохнулась от возмущения.
- Да вы просто псих! - Игра зашла слишком далеко. - Сколько раз можно повторять, я не Линда.
Энтони Браун передернул плечами, и стул с грохотом опустился на все четыре ножки.
- Впрочем, торопиться некуда. Времени у нас навалом.
- Как это навалом? - Дебра смотрела на него круглыми глазами. - Что вы хотите этим сказать?
- Только то, что сказал. Никто никуда не едет. Ты остаешься. Понятно?
3
Единственной связью с внешним миром был телефон. На улице шел дождь, Дебра сидела в библиотеке у пылающего камина со стаканом бренди в руках и обдумывала свое положение. Ну и попала же она в переделку! Энтони Браун вряд ли станет ее слушать, да и телефон наверняка отключил… Входная дверь заперта на ключ. Даже не позволил взять из машины вещи. Но как ни странно, Дебре почему-то не было страшно.
Она сама не понимала, в чем тут дело. Почему она не боится? У нее что, с перепугу на самом деле съехала крыша? Дебра невесело хмыкнула и пригубила бренди. Ну просто ужастик! Между прочим, прекрасная тема для новой серии комиксов… Итак, место действия - старинный особняк на скалистом побережье Корнуолла. Действующие лица - маньяк-убийца, заезжая дурочка и парочка привидений… Не смешно.
Что с ней происходит? С тех пор как она познакомилась с Энтони Брауном, ее охватило незнакомое ранее чувство неизбежности. А ее отношение к этому мужчине напоминало наваждение: ее одновременно и влекло к нему, и отталкивало. Дебре внезапно пришло в голову, что за последние часы она и думать забыла о Тимоти.
За спиной чуть скрипнула дверь, и Дебра, вздрогнув, очнулась от своих мыслей. Она редко позволяла себе выпить и с удовольствием ощутила, как по телу разливается живительный огонь. Она обернулась: Энтони стоял у двери и пристально следил за ней.
- А ты, как я погляжу, совсем освоилась, - заметил он, затворив дверь. - Интересно, сколько раз ты вот так же сидела в этом кресле, коротая вечера с Генри?
Дебра спустила ноги на ковер - она любила сидеть в кресле босой, подобрав под себя ноги, - и поискала глазами туфли. Без них она чувствовала себя как-то неуверенно.
Энтони Браун подошел поближе и отшвырнул ногой туфли в сторону. Дебра подняла на него возмущенный взгляд.
- Сегодня они тебе больше не понадобятся, - заметил он, и уголки его губ чуть приподнялись в недоброй улыбке.
Дебра вздохнула и решила больше ему не перечить.
- Ладно. Я и сама собиралась остаться. Линда разрешила мне пожить здесь пару недель…
- Ни черта подобного! - выпалил он. - Это не ее дом! И нечего им распоряжаться!
- Не ее? - Дебра не удержалась и поддразнила его, но он не обратил внимания.
- Не твой, - холодно согласился он. - Ведь ты бросила брата, так что никаких прав на дом у тебя нет.
- Ошибаетесь, мистер Браун! - Дебра не могла это молча скушать. - Вы слишком долго жили за границей. Вынуждена вас огорчить. Теперь здесь другие законы. В случае развода или раздельного жительства супруга получает половину всего имущества. А Генри и Линда не были в разводе, так что…
- Так ты, сучка, все рассчитала! - в бешенстве выпалил он, схватил Дебру за руки выше локтей и рванул из кресла с такой силой, что стакан с бренди выскользнул из пальцев и со звоном разбился о каминную решетку. - И у тебя еще хватает наглости заявлять, будто ты хозяйка дома?! Ах ты дрянь!
Дебра дрожала как в лихорадке. Не держи Энтони ее за руки, она бы рухнула на пол. Он беспощадно, словно тисками, сжимал ей руки, прикрытые лишь шелком блузки.
- Я… я только хотела сказать, что… - запинаясь говорила она, а он сверлил ее глазами, но она вдруг побледнела, и выражение его глаз изменилось.
- Такая бледная… - пробормотал он. - Такая хрупкая… Ничего удивительного, что ты сводила с ума бедолагу Генри! - И, рывком притянув ее к себе, он прижался губами к ее рту.