- Ну вот вы и дома. Прощайте. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
Она выскочила из машины… и споткнулась о его ногу. С его точки зрения, абсолютно намеренно. Однако бесполезно было говорить ей об этом. Вздохнув, Лоренс подхватил девушку, прежде чем та упала на дорожку. Похоже, она уже очень уютно чувствовала себя в его объятиях! Следовало это предвидеть. Эта особа коварна, как плющ: если не быть с ней осторожным, может оплести вас целиком.
- Что ж, это будет последним, что я для вас сделаю, - холодно сказал Лоренс. - Донесу до двери. Но внутрь входить я не собираюсь.
Он помедлил в ожидании возражений, но их не последовало, что само по себе не сулило ничего хорошего. Ему бы следовало бросить ее на ступеньках и нестись сломя голову к машине, к безопасности.
Мэй взглянула через его плечо на шофера и послала ему очаровательную улыбку.
- Спасибо вам, Скотт.
Лоренс подозрительно спросил:
- Откуда вы знаете его имя?
Взгляд ореховых глаз обратился на него.
- Но вы сами его так называли.
Улыбка на этот раз досталась ему, и Лоренс с беспокойством почувствовал, как сжались мышцы его живота.
- Какой вы смешной, - снисходительно заметила она.
Он пронес ее по ступенькам, скрипевшим каждой своей половицей. Затем буквально заставил себя опустить ее перед дверью.
- Всего хорошего, мисс Селлерс. Не приходите больше в мой офис. Я усилю охрану, и прорваться снова вам не удастся.
Она бросила на него ироничный взгляд из-под длинных ресниц.
- Держу пари, что если я очень постараюсь, то прорвусь.
Лоренс также мог бы побиться об заклад, что ей это удастся. Охранники были всего лишь мужчинами.
Он сурово ответил:
- Не стоит пытаться. Мне бы очень не хотелось сажать вас за решетку.
- Напротив, вы были бы рады упрятать меня, - заявила она, наморщив розовые дразнящие губы. - Мужчины любят демонстрировать свою силу. Тирания - их призвание.
Лоренс не стал больше с ней спорить. Он повернулся, чтобы уйти, но в этот момент дверь распахнулась и из дома вывалилось шумное сборище, тут же окружившее его. Здесь были пара собак, которые виляли хвостами и норовили лизнуть его в руку, полудюжина вопящих детей в неопрятных джинсах и свитерах, три пожилые леди в цветастых передниках и старик в грязных ботинках и комбинезоне.
Лоренсу следовало бы кинуться прочь, но он замешкался, рассматривая женщин и гадая, нет ли среди них его матери. Ни одну из них он не признал, но это и немудрено после двадцатипятилетней разлуки. Впрочем, Мэй говорила, что его мать хрупка и болезненна, а это описание не подходило к присутствующим здесь. Женщины казались вполне крепкими и деятельными, несмотря на то что обеим было никак не меньше семидесяти.
- Он забрал нашего щенка и собирается его утопить, - рыдал один из мальчишек. - Вели ему отдать щенка обратно!
Мэй в этот момент здоровалась с собаками, трепля их по загривкам и стараясь увернуться от дружественных языков.
- Какой щенок? - спросила она у самого высокого паренька с копной рыжих волос и глазами цвета ирисок.
Старик сварливо ответил:
- Они где-то подобрали его и притащили с собой в дом. Как будто здесь и без того мало собак, вечно путающихся под ногами!
- Он мой, - вмешался самый маленький мальчик с огненно-рыжими волосами. - Мы прилетели сюда на моем космическом корабле.
- Космическом корабле? - переспросила Мэй.
- Она привезла его на своей тачке, - пояснил мальчик постарше.
Она? Так это девочка?
Мэй улыбнулась малышке, потрепав ее по голове.
- Где ты его нашла, Бетти? А вдруг у него есть хозяева? Они могут беспокоиться, мы должны дать им знать, что со щенком все в порядке.
- Не стоит! - фыркнул старик. - Они были счастливы от него избавиться.
- Миссис Пирс, - пояснила Бетти, - сказала, что он никому не нужен и я могу его взять. А я ему понравилась. Он пошел за мной, лизнул меня в лицо и запрыгнул в мой космический корабль, но Билл сказал, что утопит его. Не разрешай ему, Мэй, пожалуйста… - И слезы заструились по ее маленькому лицу.
- Здесь и так уже полно животных - две собаки, три кошки. Пора наконец остановиться! - не унимался старик.
- Я ненавижу тебя, ненавижу! - воскликнула Бетти, пнув старика в лодыжку с неожиданной силой и яростью.
Тот отпрыгнул.
- Эй ты, прекрати!
Словно по сигналу дети ринулись вперед, явно собираясь тоже напасть на него, однако Мэй резко воскликнула:
- Стоп! Ведите себя как следует!
Те неохотно подчинились, не сводя со старика возмущенных взглядов и сердито сопя.
- Он гадкий! - все еще сквозь слезы выкрикнула Бетти.
- И потом - это вообще не его дело! - горячо подхватил самый высокий мальчик ломающимся от волнения голосом, отчего показался Лоренсу странно трогательным, застрявшим на полпути от ребенка к мужчине.
Мэй достала носовой платок и вытерла мокрое личико Бетти.
- Ты отлично знаешь, что нельзя пинать старших, Бетти.
- Даже тогда, когда они этого заслуживают? - спросил высокий мальчик.
Мэй казалась смущенной.
- Даже тогда, Мэтт, - сказала она наконец.
Дети нахмурившись отступили. Лоренс уже понял, что на самом деле детей было не шестеро, а только трое. И судя по цвету волос, они, возможно, имели какое-то отношение к Мэй.
Скотт, выйдя из машины и поднявшись по ступенькам, спокойно спросил:
- Вы идете, мистер Хейз? Я должен вернуться к Марте, иначе мы опоздаем в кино.
Мэй, обернувшись, посмотрела на Лоренса. Дети, пожилые женщины и старик также испытующе уставились на него.
- Это он? - прошептал кто-то из детей, и Мэй кивнула, приложив к губам палец.
Похоже "Тихая гавань" в данном случае является синонимом сумасшедшего дома, решил Лоренс. Его жизнь всегда была четко спокойной и размеренной, он существовал в мире блеклых красок и приглушенных голосов. Поэтому его помимо воли заворожила эта совершенно новая вселенная, внезапно открывшаяся перед ним.
- Поезжайте, Скотт, нельзя заставлять Марту ждать. Я возьму такси, - небрежно сказал Лоренс.
Шофер кивнул.
- Да, сэр.
Он почему-то улыбался, словно одобряя хозяина, хотя Лоренс и не мог представить за что. Он слегка покраснел от раздражения и смущения. А когда машина отъехала, почувствовал неодолимое желание броситься за ней следом. Однако в этот момент маленькая ручка ухватилась за его пальцы. Он посмотрел вниз и столкнулся со взглядом светло-зеленых глаз Бетти.
- Пойдемте, я покажу вам моего щенка. Вы любите щенков?
- Не потакайте ей, - проворчал старик. - У нас уже есть две собаки? Нам совсем ни к чему еще одна, а этот щенок даже не приучен к дому, все кругом обгадит. Он уже порвал половик при входе… изодрал в клочья, да-да!
- Да забудьте вы о старом половике! Он не стоит и двух центов. Я считаю, что нельзя топить бедняжку, - сказала бодрая седовласая женщина, чей голубой передник в точности соответствовал цвету глаз. - Я быстро научу его, как вести себя в доме.
- Ах вот вы как! Подрываете мой авторитет? - нахмурился старик.
- Какой авторитет? - фыркнула женщина. - Что вы о себе мните? Эти дети абсолютно правы… Хороший пинок - вот что вам нужно, Билл!
- Нэнси! - прервала ее Мэй. - Пожалуйста, давайте прекратим пререкаться! Бетти, покажи мистеру Хейзу своего щенка, но не забывай, что скоро ужин и вы должны успеть помыть руки.
Бетти доверчиво посмотрела на Лоренса.
- Она так любит командовать!
- Да, я это заметил, - сказал Лоренс, которого совсем не интересовал щенок. Однако он смирился с мыслью, что ему придется познакомиться с ним, независимо от своего желания. Эти дети были очень похожи на Мэй. Эдакие паровые катки в человеческом обличье…
3
Когда он вволю "налюбовался" щенком, почти целиком состоявшим из огромных глаз и грязных лап, Бетти, очевидно решившая, что Лоренс - ее собственность, устроила ему экскурсию по наиболее примечательным местам сада. Щенок сопровождал их, радостно виляя хвостом.
Лоренс покорно осмотрел золотистые нарциссы, рассаду гиацинтов в самодельных ящиках - море зеленых ростков, которые, как уверяла Бетти, вскоре превратятся в море душистых колокольчиков. Увидел он и кедр, на который вскарабкался юный Мэтт и, оседлав ветку тощими ногами в грязных джинсах, свысока взирал на оставшихся внизу. В то время как щенок, продираясь сквозь густую траву, облаивал все потайные местечки в зарослях кустарника, где, как сказала Бетти, находились шалаши.
- У нас у каждого свой. Вот этот - мой, - с гордостью сообщила она, раздвигая ветки и обнаруживая тесное пространство за ними. - Я никого сюда не пускаю… но вы можете войти, дядя.
- Не могу, я слишком большой, - сказал Лоренс, жалея о том, что в детстве у него не было такого шалаша. Садовники отца никогда бы не допустили подобного безобразия в своем безукоризненном хозяйстве. Ему позволяли выходить в сад только в сопровождении взрослых, чтобы он чего-нибудь не повредил.
- Не расстраивайтесь, - сказала Бетти, вылезая из шалаша и успокаивающе хлопая его по руке. - Ник разрешит вам поиграть в своем. Правда, Ник?
Лоренс уже догадался, что младшего, которому было лет одиннадцать, звали Ник. А старшего, приблизительно четырнадцатилетнего, - Мэтт. Ему не хотелось спрашивать у них о родителях. Он почему-то чувствовал, что оба умерли… во всяком случае, никто ни разу о них не упомянул. Дети говорили только о Мэй.
- Конечно, пожалуйста, - сказал Ник, раздвигая листву и открывая внутренность своего шалаша, в котором стоймя стояло полено, очищенное от коры. - Видите, у меня есть стол. При необходимости он может быть и стулом.
Дети выжидающе смотрели на него, и Лоренс почувствовал, что просто обязан согнуться в три погибели и протиснуться сквозь кусты в это маленькое пространство.
- Можете сесть на стул, - великодушно предложил Ник, присоединяясь к нему.
Лоренс уселся с трудом, поскольку мешали его длинные ноги, и Ник отпустил ветки. Они сразу же оказались в зеленом полумраке, слегка подсвеченном лучами заходящего солнца, пробивающимися сквозь густую листву. Они с трудом различали друг друга.
- Здорово, правда? - спросил Ник.
- Да, - согласился Лоренс, жалея о скудости познаний в области детского языка.
Ему почти не приходилось общаться с детьми. Должно быть, Бетти, Нику и Мэтту туго приходится без родителей; хорошо еще, что у них есть сестра. Его губы иронично изогнулись. Ну же, давай, будь честным до конца, сказал он себе: у этих детей более счастливая жизнь, чем когда-либо была у тебя! Будь его воля, он с радостью поменялся бы местами с маленькими Селлерсами. Он видел, как интересна, насыщенна их жизнь, какую любовь и благодарность испытывают они к своей сестре.
- Сколько лет Мэй? - спросил он у Ника.
- На будущей неделе исполнится двадцать четыре. А вам?
Лоренс поморщился.
- Я намного старше.
- У вас есть дети?
- Нет. - Да Лоренс никогда особенно и не хотел их. Интересно, подумал он вдруг, была бы моя жизнь богаче, теплее, имей я ребенка?
- Вы женаты? - Ник был наделен неукротимой любознательностью детектива: вопросы из него так и сыпались.
- Нет.
- А девушка у вас есть?
Лоренс уклончиво ответил:
- Возможно. А у тебя?
Ник рассмеялся.
- Возможно.
Паренек все больше нравился Лоренсу. Оба вздрогнули, услышав громкий голос, донесшийся от дома.
- Эй вы все, идите ужинать и захватите с собой мистера Хейза, если еще не потеряли его!
- Мэй, - пояснил Ник.
- Я узнал ее голос. - Не говоря уж о манере говорить о нем скорее как о свертке, нежели как о мужчине.
Значит, ей почти двадцать четыре? А ведь ему она казалась совсем девчонкой. У нее такая чистая, сияющая кожа и такой прямой взгляд, свободный от притворства и замкнутости, свойственных взрослым! И ни капли деликатности в придачу, мрачно подумал Лоренс, вспомнив, как она приставала к нему, принуждая прийти сюда.
- А ведь между Мэй и Мэттом большая разница в возрасте, не правда ли? - Почему родители так долго ждали, прежде чем завели следующего ребенка?
- Наша мама - не ее мама! - сказал Ник таким тоном, словно Лоренс должен был об этом знать или хотя бы догадаться. - Мама Мэй умерла, когда та родилась, и папа женился на нашей маме.
Лоренс уставился на него.
- О, так, значит, она не…
Прежде чем он успел закончить, Ник выпалил с явным возмущением:
- Все равно она наша сестра! Ей было пять лет, когда папа женился на маме, и она любила нашу маму - она много раз нам об этом говорила. Ей нравилось, что у нее, как и у всех, есть мама, а потом, когда мы родились, мы стали настоящей семьей.
Лоренс еще никогда не чувствовал себя таким бесчувственным чурбаном.
- Конечно, - поспешно сказал он, мучительно покраснев.
Листья раздвинулись, и в просвете появилась Бетти.
- Нам лучше пойти. Она очень сердится, когда опаздывают к столу.
Лоренс был рад сбежать от прямого, обвиняющего взгляда мальчика и стал поспешно продираться сквозь кусты. Значит, Мэй - их сестра по отцу. Они явно восхищаются ею, а она без слов понимает их… Двадцать четыре - совсем немного. Он без особого успеха попытался припомнить себя в этом возрасте. Ладно, Бог с ними. Ужинать он не останется, а вызовет такси и вернется в покой и безопасность привычного мира.
Однако подобная перспектива почему-то мало его привлекала. Пошарив в холодильнике, он мог бы найти какую-нибудь еду, остановившись скорее всего на бутербродах с сыром или чем-то еще, столь же несложном в приготовлении, а потом провести тоскливый вечер в доме. Можно, конечно, пойти в клуб или ресторан, но и эта мысль не вызывала особого воодушевления.
Неужели его жизнь всегда была такой одинокой и пустой?
Юные Селлерсы провели его извилистой тропинкой к дому. И Бетти, открыв дверь, ввела Лоренса в помещение, оказавшееся кухней. Она была огромной, с высоким потолком, стенами, выкрашенными в желтый цвет, и зелеными шкафами - уютная удобная комната, наполненная восхитительными запахами еды. Большая кастрюля кипела на старой кухонной плите, выпуская клубы пара, рядом побулькивала другая, распространяя чудесный аромат овощей и пряностей. За тщательно выскобленным столом из сосновых досок стояла какая-то женщина и, не поднимая головы, терла сыр.
- Скорее мойте руки, все почти готово! - распорядилась Мэй, сливая кипяток из большой кастрюли в раковину.
Лоренс подошел ближе и увидел огромный дуршлаг с макаронами, свернувшимися золотистыми кольцами, над которыми поднимался пар. Он вдруг почувствовал зверский аппетит. Лоренс заглянул и в кастрюлю, оставшуюся на плите: помидоры, грибы, красный, зеленый и желтый перец, крепкая смесь ароматов базилика, лука, чеснока - его нос тут же определил большую часть компонентов.
- Вы помыли руки? - спросила Мэй, обводя его суровым взглядом так, словно он был одним из детей.
Лоренс открыл было рот, собираясь сказать, что на ужин не останется, но тут же закрыл его, поняв, что голод не позволит ему убедительно произнести задуманное.
- Пойдемте, дядя, - сказала Бетти, потянув его за рукав. - Мэй рассердится, если вас не будет за столом, когда она принесет ужин.
Они умылись в небольшом закутке рядом с кухней, а затем Бетти протащила его холодным коридором в большую комнату, наполненную людьми, сидевшими вокруг стола непомерных размеров. Лоренс остолбенел, увидев столько незнакомцев сразу, но, взяв себя в руки, кивнул и церемонно произнес:
- Добрый вечер, как поживаете? Я Лоренс Хейз.
В ответ раздалось многоголосое бормотание:
- Привет… Добрый вечер… Очень приятно…
Лоренс быстро переводил взгляд с лица на лицо… нет ли среди них его матери? Но ни одну из пожилых леди, с улыбками кивавших ему головами, он не знал. Нэнси здесь не было, ее он запомнил. Должно быть, это она терла сыр в кухне.
Бетти, потянув Лоренса за руку, усадила его на соседний стул как раз в тот момент, когда Мэй ввезла в столовую тележку, уставленную большими фаянсовыми тарелками с уже разложенными макаронами, тщательно смешанными с соусом, ароматы которого он обонял в кухне. Мэтт и несколько старушек помогли ей расставить тарелки.
- Берите сыр и хлеб, - отрывисто сказала Мэй Лоренсу, ставя перед ним тарелку, от которой исходил волшебный запах.
Он взял кусок зернового хлеба из большой плетеной корзинки, стоявшей в центре стола, посыпал спагетти сыром и поднял ложку и вилку. Лоренс был хорошо знаком с итальянской кухней, поэтому ловко намотал на вилку спираль макарон и поднес ко рту. Бетти с восхищением наблюдала за ним.
- Как вы это делаете? Мои все время падают.
Все посмотрели на Лоренса, и он покраснел.
- Вот так, - сказал он, показывая малышке, как отделить часть спагетти, а затем намотать их на вилку. - А теперь попробуй сама.
Она медленно повторила его движения, от старательности высунув кончик языка. Порозовев от достигнутого успеха, девочка подняла вилку, и макароны тут же свалились с нее. Все рассмеялись.
- У тебя все получится, - поспешил заверить Лоренс, заметив, что Бетти стала красной, а ее рот искривился. Как и большинство детей, она была очень чувствительна к насмешкам.
- Они как червяки, - добавил Ник. - Смотри, чтобы не расползлись с твоей тарелки и не попадали на твою одежду.
Он подхватил вилкой длинную прядь макаронин и качнул ею в сторону девочки. Та взвизгнула.
- Прекрати, Ник! - Мэй наклонилась вперед и разрезала макароны в тарелке Бетти. - Ешь, если хочешь, ложкой, Бетти.
Дело у девочки пошло значительно быстрее, и на какое-то время за столом воцарилось сосредоточенное молчание.
Лоренс наслаждался: даже у Марты спагетти не получались лучше. Простую пищу нужно готовить идеально, чтобы сделать ее вкусной, и это были идеально приготовленные макароны. Мэй оказалась отличным поваром.
- Вина? - спросила она, протягивая Лоренсу большой кувшин китайского фарфора.
- О… гмм, спасибо.
Он с некоторым сомнением взглянул на него. Наверняка вино дешевое и скорее напоминает уксус, но выбор был невелик: либо оно, либо молоко или вода, которые пили дети.
Мэй налила вина в его бокал. Очень осторожно отпив, Лоренс некоторое время перекатывал его во рту, прежде чем проглотить. Да, оно было терпким, но не кислым и обладало приятным привкусом, прекрасно сочетавшимся с овощами в соусе. Однажды целый месяц он провел, путешествуя по Италии, и что-то похожее подавали к столу в деревенских тратториях.
Лоренс закончил есть и удовлетворенно вздохнул. Пустая тарелка незаметно исчезла. Неужели ужин окончен? Он краем глаза взглянул на Мэй, которая, казалось, понимала все без слов.
- Сейчас подадут сливы и крем, - сказала она. - Я сама консервировала их прошлой осенью. Они мелкие, но очень вкусные. Мы по возможности стараемся все выращивать сами, особенно овощи.
- Да, я заметил огород. - Лоренс огляделся по сторонам; никто не обращал на них внимания - все были погружены в собственные разговоры. Как бы мимоходом он спросил: - Ну а когда я увижусь?.. Еде?..
- Где ваша мать?
Он кивнул, очень надеясь, что Мэй догадается понизить голос. Ему не хотелось, чтобы все за столом знали, о чем они говорят, хотя присутствующие, несомненно, были в курсе того, по какой причине он оказался здесь.