- Но признайся, как ты все-таки проник внутрь, минуя сигнализацию?
- Крошка, это сугубо технический вопрос.
- Задолбал ты меня, парень, задолбал.
- В каком, извини, смысле?
- В виде призрака ты мне больше нравился.
- Ну ясно, скрытность способствует раскованности.
- Хорошо, что не распущенности.
Джессика одернула халат.
- Кстати, надеюсь, ты за мной не подглядывал, когда я нежилась в джакузи?
- Нет, Крошка.
- А зря.
Джессика плеснула в мерный стакан виски и отхлебнула - для полного и окончательного прояснения оккультной ситуации, вышедшей на реалистический уровень.
- Так ты, Ральф, все-таки призрак или человек?
- Человек во плоти.
Могильный ковбой продемонстрировал одурманенной алкоголем хозяйке развитую мускулатуру рук и ног.
- А документ у тебя имеется?
- Конечно.
- Покажи.
- Сию минуту.
Ральф - не призрак, человек - вытащил из кармана джинсов удостоверение с гербом весьма солидной организации.
- Ты что, обыкновенный шпион?
- Нет.
- Ловец привидений?
- Увы, всего лишь агент Интерпола.
Джессика еще раз просмотрела солидное удостоверение с голограммой и антропометрическими данными.
- И что понадобилось Интерполу в моем замке? - Джессика хитро прищурилась и повторила с удовольствием: - В моем замке!
5
Коварный замысел
- Крошка, я прибыл в замок, опередив тебя на двенадцать часов…
- Вот почему ты не присутствовал на нашем бракосочетании?
- А в каждом приличном замке, кроме фирменного привидения, должен иметься и потайной подземный ход.
- Логично.
- Ну вот, и предварительное ознакомление с компьютерной системой наблюдения показало, что, возможно, имеются камеры слежения в твоей спальне, кухне и прочих жилых апартаментах.
- Поэтому ты и прятался за зеркалами?
- Не хотел рисковать.
Ральф - не призрак, человек - снова обнял чужую жену.
- Только вот не выдержал в зимнем саду, материализовался и поцеловал.
- А здесь за нами никто не следит?
Джессика возвела очи к потолку секретной лаборатории.
- Не бойся: тут чисто.
Джессика, отступив на пару шагов и задев локтем пустую реторту, внимательно оглядела своего потенциального ангела-хранителя.
- А теперь, парень, отвечай: что все-таки мне грозит в моем замке?
- Крошка, неужели ты не догадываешься?
- Ты намекаешь, что опасность исходит от Томаса? - Джессика как можно ближе подошла к пришедшему ее защитить. - Моего Томаса?
- Ну не от призрака же юноши, утонувшего во рву, и не от тени безумной Ульрики фон Кнаппе.
- Но зачем Томасу Джону Крейгу-младшему избавляться от меня?
Джессика прильнула к груди могильного ковбоя.
- Я же его полностью устраиваю как жена.
- Увы, Крошка, твой брак оказался элементарной ловушкой.
- Требую доказательств.
- Скажи, зачем твоему супругу понадобились твои не совсем чистые трусики?
- У каждого своя слабость…
- Крошка, фетишизм придуман для отвода глаз. А на самом деле все намного проще и трагичней.
Джессика отпрянула от глаголющего пугающую истину:
- Так как, ты сказал, я именуюсь в оперативных сводках?
- "Четвертая жена".
- Выходит, все предыдущие жены Томаса Джона Крейга-младшего были заранее обречены?
Джессика снова прижалась к возможному спасителю.
- Обречены на верную гибель?
- Да, старый хрыч все планировал задолго до первого приглашения намеченной жертвы на роковой ланч.
- Как это подло!
- После брака счастливая новобрачная увозилась в какое-нибудь тихое, изолированное от внешнего мира местечко.
- В этот замок?
- Нет, мерзкий жених для каждой обреченной невесты выбирал другую страну, чтобы не вызвать подозрения.
- Как это низко!
- И больше никто никогда ее не видел - ни первую жену, ни вторую, ни третью.
- Значит, я пошла давно проторенной дорожкой?
- Но, будем надеяться, без печального финала.
- Хорошо бы.
Джессика дотянулась до початой бутылки с шотландским виски.
- Первую жену растерзали акулы.
Джессика взяла мерный стакан.
- Вторую накрыла снежная лавина.
Джессика свинтила пробку.
- Третью утащил крокодил.
Джессика взболтнула спасительный алкоголь.
- А что уготовано мне?
- Авиационная катастрофа над океаном.
- Парень, ты шутишь?
- Нисколечко.
- И я сама же во время перелета из Штатов в Европу подала ему идею крушения?
- Не огорчайся, Крошка.
Ральф - не призрак, человек - поцеловал обманутую супругу в щеку.
- Томас Джон Крейг-потрошитель наверняка придумал бы что-нибудь подобное и сам.
- Как ты его назвал?
- "Потрошитель" - другого он не заслуживает.
- А все же каким образом я должна очутиться в обреченном самолете?
- Никаким.
- Это уже интересно.
- Просто, Крошка, почти доказаны факты, что первая жена не тонула в океане, вторая не попадала под лавину, а третья - в зубы крокодилу.
- Парень, я совсем запуталась. У меня в голове все перемешалось, как салат. Не хватает лишь майонеза.
- Сейчас, Крошка, ты все поймешь.
- Надеюсь.
- Все предыдущие случаи были только имитацией.
- Не ожидала от Томаса ничего подобного.
- Катастрофа произойдет без тебя.
- Вот и славненько.
- И останутся на месте авиационной катастрофы лишь голубые трусики с алыми розочками, потемневшими от вагинальных, извините, выделений.
- А почему именно трусики?
- О, здесь старый злодей продумал все досконально. Во-первых, экспертиза ДНК установит принадлежность интимного белья Джессике, в девичестве Марлоу. А во-вторых, обнаружение трусиков с… извини… определенными следами будет свидетельствовать о том, что незадолго до крушения развратная девица занималась сексом с инструктором, что и повлекло за собой катастрофу.
- Но это уже слишком! - Джессика плеснула в мерный стакан остаток виски. - Обвинить меня еще и в авиакатастрофе!
- Изящный ход, весьма характерный для пожилого джентльмена.
Ральф - не призрак, человек - отобрал стакан с алкоголем у почти обреченной чужой жены.
- Вспомни предыдущие истории.
- Дай хотя бы глоточек.
- Попозже.
- Уговорил.
Ральф - не призрак, человек - сам отхлебнул приличную бодрящую порцию.
- Из-под лавины извлекли только шапочку.
- Да.
- Из океана выловили обрывки купальника.
- Да.
- А после нападения аллигатора осталась лишь перчатка.
- Но это же глупо - использовать снова и снова один и тот же прием!
Джессика снова дотянулась до бутылки.
- Глупо. Зато эффективно.
- Мне нужен глоточек, а то сойду с ума.
- Только один.
- Уговорил.
Джессика подбодрила организм крепким алкоголем.
- Значит, от меня должны будут остаться лишь мои любимые голубые трусики с алыми розочками?
- Да, Крошка.
- Ну а где же я сама буду пребывать?
- В какой-нибудь безымянной могиле в качестве второго, нигде не зарегистрированного покойника.
При слове "покойник" Джессика машинально повторила глоток.
Ральф - не призрак, человек - позволив будущей жертве лишнюю успокоительную дозу, вернул и стакан, и бутылку себе.
- Я тебе не верю.
- Ладно, тогда поверишь своим глазам.
Ральф - не призрак, человек - осушил и стакан, и бутылку.
- Только без обмороков.
- Постараюсь.
- Я рядом.
- А может нам - того? - Джессика ухватила проводника за рубаху. - Может, нам позвать на помощь?
- Кого?
- Ральфа.
- Так я же здесь.
- Не тебя. Который призрак…
- Бесполезно.
- Ты уверен?
- Вполне.
- Почему?
- Видишь ли, этот инфернальный Ральф - весьма заинтересованное лицо.
- В чем заинтересованное?
- В твоей скорейшей и мучительной кончине.
- С какой стати?
- А чтобы у него появился, так сказать, партнер.
- Может, ты и прав.
Джессика отпустила рубаху проводника, знающего даже мотивы поведения замкового призрака.
- Это же так скучно и тоскливо - слоняться одному век за веком…
- Славная получится, так сказать, парочка.
- Завидуешь?
- Нисколечко.
- Нет, завидуешь.
- Крошка, не спорь: я не допущу, чтобы вы с моим тезкой соединились в призрачный дуэт.
- Надеюсь.
- А вот Томасу Джону Крейгу-потрошителю давно пора на тот свет.
- Но зачем ему все это надо?
- Сейчас узнаешь.
Ральф - не призрак, человек - нажал какой-то незаметный рычаг на лабораторном столе, и торцовая стена, утыканная алхимическими пробирками, бесшумно раздвинулась.
- Лучше все увидеть собственными глазами, Крошка!
- Так испоганить медовый месяц!
- Смелей.
- Но ведь если ты сказал правду, я этого не переживу. - Джессика рывком догнала проводника, знающего истину. - Не переживу…
6
Жуткая экспозиция
Ральф - не призрак, человек - первым вошел в хирургический отсек в подвале замка и включил полный верхний свет.
- Смотри.
Джессика подчинилась голосу, в котором все еще звучала досада.
- Смотри: здесь все готово для убийства.
- Кого?
- Тебя, Крошка, тебя.
- Так он что - хирург-садист?
- Нет, всего лишь пожилой джентльмен, старающийся продлить свою жизнь посредством трансплантации молодых органов.
- Так вот почему этот гад трахался в ночной рубашке! - Джессика, превратившаяся из жены Томаса Джона Крейга-младшего в потенциальную жертву Томаса Джона Крейга-потрошителя, вошла в операционную. - Чтобы не показывать шрамы от предыдущих пересадок!
- Минуточку… - Ральф - не призрак, человек - для большей убедительности врубил операционный рефлектор, состоящий из дюжины ярких светильников. - Любуйся.
Сдвоенное хирургическое ложе, накрытое широкой синей простыней, напоминало супружескую кровать, готовую к первой брачной ночи.
- Вот место для донора.
- Где?
- Справа.
- Значит, для меня?
- Разумеется.
- Ужас!
- Ну а слева - для реципиента.
- Моего То…
Молодая особа так и не смогла произнести имя коварного пожилого джентльмена, придумавшего весьма оригинальный способ использования собственных жен в качестве источника запасных частей.
Джессика никогда не была в операционной ни в качестве пациента, ни, тем более, в качестве обслуживающего этот жуткий, кровавый и смертельно опасный процесс.
Джессика даже фильмы не смотрела про то, как вскрывают, кромсают, зашивают.
И стоило в читаемом романе появиться хотя бы намеку на возможное хирургическое вмешательство, как злополучная книга отправлялась прямиком в мусорный контейнер.
Но зато покойная мамочка знала назубок название каждого инструмента, предназначенного для кровавого действа.
И с раннего детства пугала Джессику мудреными и жуткими названиями.
Молодая впечатлительная особа вдруг четко и весьма осязаемо представила, как ее беспомощное, распластанное под ярким рефлектором тело подвергается хирургическому вмешательству.
Набрасывается стая гибких змееподобных кусачих проводов!
Впивается орда шприцев!
Зонды проникают в естественные отверстия - в нос, в рот…
А потом - ланцет!
Следом - холодный скальпель.
Пила занимается ребрами.
Цанги разбирают сосуды.
Экстракторы зачищают вены…
Джессика закрыла глаза, чтобы не видеть этой блицующей и сияющей армады.
Искусственное сердце, не умеющее любить.
Искусственные легкие, не знающие учащенного ритма страсти.
Искусственные почки, равнодушные ко всему.
Искусственная печень, не подсаженная алкоголем.
Искусственный мозг, избавленный от страха смерти.
Джессика начала медленно и ватно опускаться на кафельный пол.
Но Ральф - не призрак, человек - успел подхватить тело, приготовленное для выемки такого здорового, такого великолепного, такого добротного сердца…
7
Акты без антракта
Джессика крепко зажмурилась от невыносимо яркого хирургического света.
- Как в театре, - сказала Джессика тихо.
- Где, где?
- В театре, на сцене.
- В принципе - похоже.
- Еще бы… Как в трагедии… Этого, ну…
- Софокла?
- Сам ты свекла!
- Эсхила?
- Пила и буду пить.
- На здоровье.
- Виски, ты понял?
- Еще бы не понять.
- Не разбавленное.
- Ого!
- И даже безо льда.
- А не рискованно будет?
- Зато не страшно.
- Ну, алкоголь не самое лучшее средство против мерзостей и ужасов.
- Возможно.
- Есть патентованные средства релаксации.
- Нет, я таблетки презираю.
- Я тоже.
- А, по-моему, виски может заменить только одно…
- Я весь внимание.
- Дружба.
- Между очаровательной женщиной и…
- И агентом Интерпола!
Первым улыбнулся Ральф - не призрак, человек.
Джессика ответила не менее многозначащим движением чересчур пухлых губ.
Обоюдный смех наполнил операционную.
Конечно, здесь более уместны стоны, мольбы и стенания.
Конечно, хирургическое ложе предназначено для вскриков сожаления и последних слов.
А несвоевременная веселость еще больше подчеркивала жуть, исходящую от места, где старые органы отправляются в утиль, а молодые насильно пересаживаются в чужое нутро.
Джессика издала протестующий нечленораздельный звук:
- Бррр!
Молодая особа еще крепче обвила шею гида по местам возможной смерти.
- Не бойся. - Агент, знающий толк в захватах и болевых приемах, мгновенно посерьезнел. - Я с тобой.
Джессика вглядывалась в лицо мужчины, так нежно и так крепко держащего на руках ее ослабевшее от набежавших страхов тело, молящее о защите.
Джессика пыталась разглядеть в образцово-правильных чертах признаки настоящего чувства.
Джессика выискивала в глубине темно-синих глаз мерцание, указывающее на истинную любовь.
Джессика вслушивалась в ровное и надежное дыхание спасителя, отыскивая приметы зарождающейся страсти.
Еще никто и никогда не держал ее на руках так бережно и осторожно.
Еще никто и никогда не одаривал ее такими долгими взглядами.
Еще никто и никогда не целовал ее в макушку так ласково, забавно и неловко.
Но молодая особа, преодолевая хмельную бесшабашность и отрезвляющий, но противный страх, с каждой секундой убеждалась, что находится в данный момент в надежных руках.
Ральф - не призрак, человек - скупился на слова, хотя и мог бы необязательными признаниями заработать кучу очков.
А Джессике почему-то хотелось болтать о чем угодно, лишь бы не молчать.
О чем угодно…
- Парень, ты любил кого-нибудь?
- Нет.
- Правда?
- Да.
- Но почему?
- Сначала учеба, потом стажировка, потом работа…
- Ты трудоголик?
- Нет, но просто - чтобы добиться успеха хоть в чем-то, надо ограничивать себя.
- В любви тоже?
Ральф - не призрак, человек - положил разговорившуюся жертву старого маньяка на операционный стол.
- Ага, вспомнила!
- Автора трагедии?
- Нет, комедии. Там еще ради смеха афро-американец в костюме венецианского дожа в финале изящно душит собственную жену, причем совершенно невинную, то есть не виноватую.
- Зал, наверное, валялся от смеха.
- Ага, умирал от хохота.
- И долго он ее душил?
- Достаточно… Э, парень! Ты что делаешь?
- Как что? Раздеваю.
- Кого?
- Тебя, Крошка, тебя.
- Ну, если тебе нравится, пожалуйста.
- Спасибо.
Ральф - не призрак, человек - действовал умело и споро.
Халат незадачливой владелицы замка плавно спланировал на монитор, фиксирующий наполнение пульса.
Джессика, позволяя оголять себя, продолжала странные речи:
- Да, это явно не кладбище.
- Почти.
- И не могила.
- Лучше скажи: подиум смерти.
- А я так мечтала о могиле.
- Крошка, ты шутишь? - Ральф - не призрак, человек - продолжал свое истинно мужское дело. - Шутишь?
Лифчик, совершая затяжной кульбит, улетел к анестезионным приборам и застыл на латунном вентиле без всякого наркоза - и общего, и местного.
- Нисколечко.
- Да, мы все там будем, но зачем о могиле-то мечтать, пусть и самой роскошной? - Ральф - не призрак, человек - весьма деликатно принялся за алые розочки на голубом фоне. - Это же не машина, не квартира!
Трусики, оказывая достойное сопротивление, нехотя сползли до колен.
- И даже не бунгало на тропическом острове.
Джессика откровенно хохотнула, не боясь обидеть интерполовского агента.
- Нет, ты хоть и мойщик надгробий, но в могилах совсем не разбираешься.
- Я приводил в порядок гранит всего две недели, пока дожидался…
Трусики скатались на голенях в тугой валик.
- Меня?
- Нет, контакта похитителя органов с будущей жертвой.
- Ты можешь действовать поэнергичней?
- Могу.
- Тебе же не пятьсот лет.
- Всего тридцать один.
- И ты еще не научился раздевать женщин.
- Я привык, что они делают это сами.
- Лентяй.
Джессика взбрыкнула ногами, чтобы помочь неопытному агенту получить в качестве главного приза алые розочки, разумеется, обильно увлажненные.
- Просто я представляла себе, парень, как ты любишь меня прямо там, где мы встретились, потому что очень сильно меня хочешь и не можешь ждать… Чтобы любил по-настоящему, а не как…
Джессика снова не смогла произнести отвратное и подлое имя.
- Томас Джон Крейг-потрошитель.
- Вот именно.
Ральф - не призрак, человек - наконец-то швырнул неподдающиеся трусики на контейнер для хранения запасов донорской крови.
- Но я не он.
- Надеюсь.
- А операционный стол ничем не хуже могилы.
- Ты уверен?
Но Джессике не хватало элементарной романтики, которую так подробно и живо подают в любовных штампованных опусах.
- Ну ты, парень, хоть поцеловал бы меня для приличия.
Ральф - не призрак, человек - отыскал губы приготовленной к закланию донорши.
Джессика, не раздумывая, пустила в ход язык.
Теперь ясно, почему жены заводят любовников.