- Деньги, - грустно ответила Мэй. - Как он сам мне говорил, у него были не слишком хорошие отношения с его состоятельной семьей. Пока он был зятем могущественного Стенли Фоссета, перед ним все преклонялись, но после развода со мной его тут же выбросили бы на улицу. Джону понравилась слава, понравилась власть. И расставаться с ними он не хотел. Куда проще было пожертвовать мной, раз уж я не желала быть благоразумной.
Первое время в больнице было так ужасно, что я на самом деле чуть не сошла с ума. К тому же меня усиленно лечили, и от всех этих лекарств у меня начались галлюцинации. Отец перестал меня навещать. Во время его визитов мне становилось хуже. Еще бы! Я же пыталась объяснить ему, что со мной все в порядке…
- А что делал Шепперд?
- Привыкал к роли правой руки Стенли Фоссета, - усмехнулась Мэй. - Папа всегда хотел сына, продолжателя своего дела, и теперь он его получил. Во мне необходимость отпала.
- Ты не должна так говорить, - с упреком сказал Алекс.
- Может быть, - согласилась она. - Но я до сих пор не могу простить его.
- Как же ты выбралась из больницы?
- Очень просто. Я пришла в себя и поняла наконец, что мне нужно делать. После первых четырех месяцев в больнице я начала умнеть или, выражаясь языком моих врачей, пошла на поправку. Причем так стремительно, что уже через полтора года меня выпустили. Я уехала из штата и стала Мэй Делано. Придумала свои курсы и с тех пор так и живу…
- И твой отец отпустил тебя? - изумился Алекс.
- А я его не спрашивала, - жестко ответила Мэй. - Ни его, ни Джона. Если хочешь знать, я от них сбежала. Правда, отцу я иногда пишу, чтобы не разыскивал меня по всей стране… Он просит меня вернуться обратно… Идеальный Джон Шепперд уже разочаровал его, и он хочет, чтобы я снова поселилась в его доме и мы зажили как раньше…
- А ты?
- Я? - Мэй рассмеялась. - Ты не поверишь, но мне так нравится моя жизнь, что я не хочу ее менять. Вот только не могу оставаться в одном городе больше двух-трех месяцев. Возникает слишком много вопросов… Но это не страшно, страна у нас большая, и я всегда найду себе местечко. Вот вам и моя ужасная тайна, мистер Броуди. Вы довольны?
И да, и нет, хотелось ответить Алексу. Приключения Мэй взволновали его, но главное заключалось в том, что Мэй по-прежнему была дочерью очень богатого человека и женой Джона Шепперда. Она может сколь угодно долго уверять его, что ценит свою свободу превыше всего и навсегда разорвала отношения с отцом, но от этого Мэй не переставала быть наследницей миллионов Стенли Фоссета. А ведь он сам всего лишь журналист, у которого даже нет постоянного дома…
- Да, захватывающая история. Хоть завтра в газеты, - протянул Алекс, пытаясь шутливой небрежностью замаскировать свои мрачные мысли.
- Тебе отвалят за нее немало денег, - сказала Мэй, резко отодвигаясь от него.
Алекс хлопнул себя по лбу. Когда же он начнет следить за тем, что говорит?
- Мэй, я не имел это в виду, - виновато пробормотал он.
- Почему бы и нет? - Она поправляла воротничок рубашки, и Алекс видел только темные пушистые завитки на ее затылке. - В конце концов, ты ведь журналист…
- Мэй!
Но она не желала его слушать и лихорадочно одевалась.
- Черт возьми, зачем ты тогда откровенничала со мной, если не доверяешь мне? - разозлился он.
- Сама не знаю, - выдохнула она, и прежде чем Алекс успел что-либо сделать, Мэй открыла дверцу машины и выскочила на улицу.
Алекс не шевелился. Фигурка Мэй уже скрылась за пеленой дождя, но странное оцепенение все еще не отпускало его. Ему требовалось время, чтобы переварить услышанное. История Мэй, такая запутанная и невероятная, вызывала у него двойственное чувство. Ему было бесконечно жаль ее, заплутавшую в лабиринте ненависти и разочарования, но ее непримиримость пугала. Кого она наказывает, не желая признавать отца, начисто отрицая свою прошлую жизнь? Только себя. Ведь она не может не знать, что Стенли Фоссетом двигала забота и отцовская любовь, когда он распорядился отправить ее в больницу. Мэй ничего не простила и предпочла обречь себя на добровольное изгнание. Сколько времени это будет продолжаться? Когда она перестанет терзать себя и наказывать других?
В дом Роберта Алекс вернулся поздно. Дождь уже закончился, и лишь огромные лужи да сломанные ветки деревьев напоминали о недавнем буйстве стихии. На душе у Алекса было неспокойно. Долгие часы размышлений ничего не дали. Он сомневался в том, что поступил правильно, когда позволил Мэй просто так уйти. Где теперь искать эту неразумную девчонку, папенькину дочку, в одно мгновение превратившуюся в бунтарку?
Обуреваемый угрызениями совести, Алекс вошел в просторный холл дома Уайтчела и встал как вкопанный. Потому что первое, что он увидел, было смеющееся личико Китти.
13
- Мы помирились, честное слово, полностью помирились, - с энтузиазмом рассказывал Роберт, не сводя с жены восторженных глаз.
Алекс слушал его с вежливым интересом. Счастье Роберта вносило еще большую сумятицу в его собственные чувства. Всего лишь несколько дней назад он бы искренне порадовался за друга, но сейчас проблемы Роберта казались ему слишком несерьезными. Мэй Делано занозой сидела в его сердце, и Алексу ни на секунду не удавалось отвлечься.
- Погоди, а с тобой-то что творится? - Роберт наконец заметил его состояние.
- Все в порядке. - Алекс небрежно махнул рукой. Ему не хотелось говорить о Мэй с Робертом, тем более в присутствии Китти. - Просто немного устал.
Это объяснение вполне устроило Роберта, и он снова принялся пересказывать Алексу сцену примирения с Китти. Она время от времени поправляла мужа, и тогда оба заливались счастливым бессмысленным смехом, который действовал Алексу на нервы. Алекс злился на самого себя. Кто знает, что делает сейчас Мэй, в то время как он слушает воркование влюбленных голубков?
Вдруг Китти назвала имя Мэй. Алекс встрепенулся.
- Мэй никогда не предлагала, чтобы я всерьез ушла от тебя, - горячилась Китти. По всей видимости, она защищала Мэй от нападок Роберта. - Она же знала, как я люблю тебя, и хотела только, чтобы ты образумился.
Роберт что-то проворчал в ответ. Алексу показалось, что сейчас самое время задать интересующий его вопрос.
- Кстати, о Мэй, - с деланной небрежностью заговорил он. - Вы случайно не знаете, Китти, каковы ее планы на ближайшее будущее?
Хорошенькие губки Китти выразительно округлились, словно Алекс во всеуслышанье признался Мэй в любви.
- Кажется, она собиралась заканчивать работу к концу недели… - сказала Китти с многозначительной улыбкой.
- А потом? - Всем своим видом Алекс старался показать, что ему нет никакого дела до догадок Китти.
- А потом она уезжает в Оклахому, - простодушно ответила Китти, не забывая при этом наблюдать за Алексом.
- То есть с пагубным влиянием Мэй Делано на благословенный Гэлгем будет покончено! - обрадованно воскликнул Роберт. Он никогда не отличался чувствительностью в отношении других людей.
- Роберт! - одернула его Китти и кивнула в сторону Алекса.
Намека Роберт не понял.
- Не переживай, малышка, - жизнерадостно произнес он. - Алекс терпеть ее не может.
Алекс закашлялся.
- Я тоже долго у вас не задержусь, - сказал он, чтобы сменить тему. - Еще день-два максимум.
Роберт демонстративно надул губы.
- Как же так, Алекс? - воскликнул он недовольно. - Ты ведь совсем недавно приехал! Ты можешь хотя бы полмесяца пробыть на одном месте?
Алекс развел руками.
- Не могу. Такая у меня работа. Материала для статьи у меня достаточно. Пора собираться в дорогу.
- Вы совсем как Мэй, Алекс, - подала голос Китти. - Она тоже все время переезжает с места на место.
Алекс выдавил из себя улыбку. Но безжалостной Китти этого было недостаточно.
- Я хочу завтра навестить ее и попрощаться с ней, - продолжала она. - Может быть, вы ко мне присоединитесь?
- Китти, дорогая моя, да какое ему дело до твоей Мэй? - расхохотался Роберт.
Алекс промолчал, и это молчание сказало Китти все, что она хотела узнать. Удивительно, чем Мэй могла его прельстить, размышляла она, откинувшись на мягкие диванные подушки и разглядывая напряженное лицо Алекса. То, как она себе ведет, скорее оттолкнет мужчину, чем привлечет. Легкое чувство зависти немного мучило Китти. На своих курсах Мэй не научила их главному - как нравиться таким мужчинам, как Алекс Броуди…
Прощаясь с Уайтчелами перед сном, Алекс улучил минутку, когда Роберт не мог его слышать, и вполголоса сказал Китти:
- Я бы с удовольствием зашел завтра с вами к Мэй.
Она кинула на него лукавый взгляд, радуясь тому, что чутье ее не подвело.
- Конечно, Алекс. Мэй будет рада вас видеть.
Насчет последнего Китти не имела ни малейшего представления и добавила это просто так, чтобы посмотреть на реакцию Алекса. Ей стало немного стыдно, когда она увидела, какой радостью осветилось его лицо.
Но на следующий день их поджидало разочарование. Портье отеля, в котором остановилась Мэй, сказал им, что она выехала еще вчера вечером.
- К чему такая спешка? - недоумевала Китти. - Она собиралась пробыть в Гэлгеме еще несколько дней. Могла хотя бы попрощаться со мной…
Китти чувствовала себя несправедливо обиженной и не подозревала о том, что Алекс мог бы просветить ее относительно причин, которыми руководствовалась Мэй. Он напряженно размышлял. Видимо, их вчерашний разговор настолько напугал ее, что она решила позорно сбежать. Где теперь ее искать? Оклахома? Или Техас? Или Аризона? Как только он мог ее отпустить…
- Все равно я очень рада, что познакомилась с Мэй, - продолжала Китти, не обращая внимания на молчание своего спутника. - Она очень мне помогла…
Интересно, а кто поможет самой Мэй? - спрашивал себя Алекс, приноравливаясь к мелким шажкам Китти. Только не ты. Ты такой же бездомный скиталец, как она. Перекати-поле. Все время новые места, лица, случайные знакомства и любовь на час. Эта жизнь бродяги была ему по вкусу, но разве можно было предлагать Мэй разделить ее? Значит, ей суждено стать для него очередным эпизодом… А кем он стал для нее? Исповедником поневоле?
Я обязательно напишу о ней статью, подумал Алекс. Не о великих тайнах Мэй Делано, а об одинокой женщине, загнавшей себя в угол, и о не менее одиноком мужчине, который не сумел прийти к ней на помощь. Редактор решит, что я свихнулся, раз начал писать о чувствах…
Алекс невесело рассмеялся, тем самым очень удивив Китти. Она не находила в своих словах ничего смешного.
- Простите, Китти, - извинился он, - я смеюсь над своими мыслями.
Но такое объяснение только все испортило. Китти изливала ему душу, а он честно признался, что не слышал ни слова. Было от чего разозлиться!
Китти сухо попрощалась с Алексом - у нее еще есть дела в этой части города, а ему, разумеется, нужно побыть в одиночестве, чтобы как следует обдумать свои мысли. Алекс рассеянно кивнул и поднял руку, чтобы остановить такси. Он хотел как можно скорее сесть за работу…
К вечеру статья была готова. Алекс несколько раз внимательно перечел свое творение и остался доволен. Они это напечатают, с удовлетворением отметил он. Вначале посмеются от души и покрутят пальцем у виска, а потом обязательно напечатают. Или я не Алекс Броуди.
Он положил статью в большой продолговатый конверт, надписал адрес. Было еще не слишком поздно, и если он выйдет прямо сейчас, он успеет послать ее в редакцию сегодня. Алекс заторопился на почту. Он пулей вылетел из дома и чуть не сшиб с ног какую-то женщину, которая стояла на пороге и собиралась позвонить в дверь. Конверт шлепнулся на землю.
- Извините, ради Бога, - пробормотал Алекс, нагибаясь за ним.
- Почта работает еще час, мистер Броуди, - прозвучал в ответ издевательский голос. - Вы успеете.
Алекс застыл на месте. Трудно было представить себе более нелепое совпадение. На конверте адрес редакции Нью-Йорк Трибун, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два и два.
- Надеюсь, я не слишком сильно ударил вас, мисс Делано, - сказал он вполголоса, поднимая злополучный конверт.
- О, не волнуйтесь, мне не привыкать к ударам, - расхохоталась она.
Алекс выпрямился, и их взгляды встретились. Мэй выглядела измученной - лицо осунулось, под глазами залегли темные круги. Но утомленное выражение удивительным образом делало ее похожей на маленькую девочку, упрямую, непослушную девчонку, которая была готова назло маме отрезать себе уши.
- Что же ты не бежишь продавать свое душещипательное творение? - с вызовом спросила она. - Первая и единственная история невероятных приключений Мэй Делано-Фоссет!
У Алекса дрогнули губы. Как она умудряется быть такой разной? Сейчас было невозможно поверить в то, что только вчера эти губы нежно целовали его, а тело извивалось в его объятиях. Но вдруг что-то в глазах Алекса заставило Мэй вспомнить события вчерашнего дня, потому что она смутилась и отвела глаза.
- Я пришла попрощаться с Китти, - сказала она. - Я уезжаю сегодня. Центра психологической помощи в Гэлгеме больше нет.
- Что ты собираешься делать?
- Пока не знаю, - пожала плечами Мэй. - Я хорошо заработала здесь и могу некоторое время ничем не заниматься. И потом, у меня ведь есть мои курсы… Ты даже не представляешь себе, сколько американок нуждаются в помощи психолога…
Она снова шутила, и Алекс видел, что стена между ними по-прежнему крепка. Вчера Мэй позволила ему заглянуть за нее, но сегодня она далека от него, как в первый день знакомства. Странно сознавать, что не прошло еще и недели…
- А ты не хочешь остаться?
- Здесь? - презрительно усмехнулась Мэй.
- Со мной.
Щеки Мэй порозовели, и это единственное, что указывало на ее волнение. Она сосредоточенно смотрела куда-то вдаль и молчала. Он ненавидел свое бессилие. Будь на месте Мэй любая другая женщина, он подыскал бы нужные слова, чтобы убедить ее. А если бы не получилось, то ни за что не стал бы переживать. Женщин в мире много, и Алекс быстро бы утешился.
Но с Мэй все было иначе. Никого в своей жизни он не хотел так сильно, как ее. Вчерашнее свидание в машине только разожгло его страсть. Он жаждал владеть не только ее телом, но и сердцем, знать все ее страхи и помыслы, надежды и мечты, защищать ее, заботиться о ней. Алекс Броуди был уверен, что знает, что такое любовь, ведь он влюблялся сто, нет, тысячу раз! Однако какими жалкими казались ему те чувства по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Мэй Делано была не просто красивой, желанной, соблазнительной… Она была его женщиной, которую он подсознательно ждал всю свою жизнь.
- Что в этом конверте? - внезапно спросила Мэй.
Алекс без слов протянул ей его.
Не спрашивая разрешения, Мэй вскрыла конверт, достала статью и принялась ее читать. Алекс следил за выражением ее лица, вспоминая написанные им строки. Не был ли он слишком резок? Что, если она ничего не поймет и обидится?
- Какая ерунда! - воскликнула Мэй, дочитав статью до конца, но голос ее предательски дрогнул. - Сгодится только для женского журнала…
Мэй теребила в руках листок, а Алекс уже знал, что совершил очередную ошибку. Неужели он так никогда не научится разговаривать с этой женщиной? Он должен честно признаться ей, а не ходить кругами, заставляя ее сомневаться в нем.
- Мэй, я люблю тебя, - твердо сказал Алекс. - Может быть, это звучит странно, но я ни к кому не испытывал ничего подобного. Если бы ты только дала мне шанс…
Алекс запнулся. Он успел столько всего перечувствовать за эти несколько дней, что хватило бы на целый роман, но единственное, что он мог выдавить из себя сейчас, было заурядное "я тебя люблю". Разве Мэй будет этого достаточно?
- Правда, я не смогу много предложить тебе, - торопливо проговорил он. - Мне приходится все время переезжать с места на место, и у меня нет постоянного дома. И зарабатываю я не особенно много…
Алекс смешался. Господи, что за чушь он несет!
- Ты что, делаешь мне предложение? - изумилась Мэй.
- Да!
Еще пять минут назад Алекс даже не думал об этом, но теперь эта мысль казалась единственно правильной.
- Мы знакомы всего неделю! - воскликнула Мэй.
- У нас будет вся жизнь, чтобы познакомиться.
- Но ведь я формально замужем, - выдвинула она новый довод.
- Тебе давно пора развестись с Шеппердом.
- На это уйдет много времени, - сопротивлялась Мэй.
- Послушай меня, Мэй. - Алекс положил ей руку на плечо. - Это все пустяки. Ты хочешь выйти за меня замуж или нет?
Он пытливо заглянул ей в глаза. Мэй принялась что-то говорить, но слова путались и растворялись без следа. У нее больше не было сил сражаться.
- Хочу, - прошептала она, - но…
Больше Алексу ничего не было нужно. Он обнял Мэй и поцелуем заставил ее замолчать. Она сказала "да", и никаких возражений он не принимал. Алекс и Мэй целовались, позабыв обо всем на свете, а за ними из окна своей спальни с улыбкой наблюдала Китти Уайтчел. Все-таки не зря она сегодня потратила полдня, чтобы разыскать Мэй и уговорить ее обязательно попрощаться с Алексом Броуди!
Алексу и Мэй пришлось перенести немало испытаний, прежде чем они наконец смогли пожениться. Оформить развод с Джоном Шеппердом было сравнительно легко, но Алексу было очень трудно держать себя в руках, когда он вместе с Мэй впервые встретился с этим типом. Шепперд с нескрываемым интересом разглядывал Мэй, и Алексу хотелось съездить ему по физиономии. Но Мэй всегда была настороже.
- Не стоит марать об него руки, - шептала она каждый раз, когда в глазах Алекса загорались тревожные огоньки, и он ради нее смирял порывы своего сердца.
Стенли Фоссет был очень рад тому, что дочь наконец решила сменить гнев на милость, однако новый избранник Мэй не вызвал у него большого восторга. Фоссет чувствовал, что Алекс Броуди не только не войдет в их семью полноправным членом, но и окончательно отберет у них Мэй. Стенли попытался поговорить на эту тему с Алексом, предложил ему работать вместе с ним, но Алекс был непреклонен.
- Я бродяга, Мистер Фоссет, - без обиняков заявил он, отвергая выгодное предложение. - Мне нравится кочевая жизнь, и хотя вам в это трудно поверить, вашей дочери тоже.
- Но на что ты собираешься содержать семью? - кипятился Фоссет.
Безответственность этого молодого человека поражала его. Зарабатывать на жизнь - подумать только - журналистикой! Разве это возможно?
- Мне неплохо платят, - улыбнулся Алекс. Он понимал, что у мультимиллионера совсем иное представление о хорошем заработке.
- Моя дочь привыкла к лучшему. Она всегда жила в роскоши!
Алекс мог бы возразить, что последние несколько лет жизнь Мэй вряд ли можно было назвать роскошной. И тем не менее, она не променяла ее на достаток отцовского дома.
- Пусть Мэй решит сама, - дипломатично заметил Алекс, прекрасно зная, что они все давно уже решили. Богатая наследница твердо намеревалась сменить свою участь на долю жены обычного журналиста и делить с ним все тяготы его жизни.
Роберт Уайтчел был в числе первых приглашенных на свадьбу Алекса. Он ужасно удивился, когда получил приглашение.
- Эх, неужели этот старый холостяк наконец влюбился? - воскликнул он, пробегая глазами приглашение.