- Бредовая легенда, которую сочинили, чтобы заработать побольше денег, - проговорила она сварливо.
Если Алекса и удивил ее резкий ответ, он не показал вида. Он уже стал привыкать к переменам в ее настроении. Они сели за ближайший столик, и дядюшка Питер лично принес им глиняный кувшинчик с вином и два бокала. Алекс зажег толстую золотистую свечу, стоявшую на столике, и шутливо заметил:
- Настоящее романтическое свидание.
Свирепый взгляд Мэй обжег его посильнее пламени свечи, до которого он неосторожно дотронулся. Алекс сделал себе мысленную пометку - романтика под тем же запретом, что и комплименты. Но как ухаживать за женщиной, которая не позволяет за собой ухаживать?
Тебе нужно не покорять ее, напомнил себе Алекс, а воздействовать на ее здравый смысл. Это не женщина, а кусок льда, и ты ничего не добьешься, пытаясь очаровать ее. Но при свете свечей Мэй Делано уже не казалась такой суровой, как прежде. Алекс поражался тому, что одухотворенная прелесть ее лица не бросилась ему в глаза сразу, как только он вошел вчера в ее кабинет. Ведь на самом деле она удивительно хороша собой. И стала бы еще лучше, если бы изменила прическу и сняла очки…
Мэй поймала взгляд Алекса и криво усмехнулась. Он тотчас отвел глаза. Предлагать Мэй Делано поменять что-либо в ее облике станет только безумец. Алекс Броуди любил опасность и был готов рисковать, но есть черта, за которую самый отчаянный храбрец не решится перейти. Поэтому Алекс благоразумно принялся обсуждать с дядюшкой Питером меню. Мясо в горшочках, молодой картофель с зеленью - от одного воспоминания об этих вкусных вещах у Алекса слюнки текли. Мэй хранила ледяное молчание.
- Мне все равно, что вы закажете, - получил он в ответ на вежливый вопрос, что она хочет.
Прекрасно. Упрямцем Алекс Броуди никогда не был и настаивать не стал. Придется железной леди есть то, что любит он. Пусть это станет для него своеобразной платой за вечер.
Дядюшка Питер принял заказ и с необычной для его комплекции проворностью ринулся на кухню, лично следить за его исполнением. Алекс отпил глоток вина, набираясь сил для предстоящего разговора. Мэй со скучающим выражением лица разглядывала входящих посетителей и делала вид, что ее ничуть не интересует его общество. Алекс начал злиться на самого себя. С какой стати его пугает эта девица с кукольным личиком? Кислой физиономией его не отвадить. У него есть задание, и брезгливые гримаски Мэй не спасут. Нельзя забывать о Роберте и о тех несчастных мужьях, которые еще не подозревают, какую свинью она им подкладывает!
- Что ж, Мэй, давайте приступим к делу, - подчеркнуто официальным тоном произнес Алекс.
Она кивнула и поставила локти на стол, упираясь подбородком в сжатые кулачки. Сердце Алекса тревожно сжалось. Отблеск свечи творил с лицом Мэй нечто странное. Глаза казались не злыми, а нежными и по-детски беспомощными. Суровая надменная дама растворялась в воздухе, а вместо нее появлялась очаровательная девушка, хрупкая и уязвимая…
Хотя, конечно, виновата в этом была исключительно свеча. Да и дух рыцаря несомненно постарался заморочить Алексу голову. Чудесные вещи - полумрак и необычная обстановка. Способны из любой дурнушки сотворить королеву. Алекс неоднократно убеждался в этом в своих странствиях. И пусть Мэй Делано - талантливый психолог и с успехом дурит провинциальных домохозяек, в вопросах любви и обольщения он обыграет ее по всем статьям.
Алекс совсем забыл о том, что как раз обольщать Мэй он и не собирался. Воспоминания о первой неудачной попытке начисто изгладились из его памяти. Он смотрел на красивую женщину, такую загадочную, чья холодность только сильнее разжигала его интерес, и его кровь быстрее бежала по жилам…
7
- Скажите, Мэй, как у вас возникла идея организовать свой центр?
Алекс оставил официальный тон. Пусть Мэй расслабится, решит, что она в безопасности. Для таких целей дружеская атмосфера незаменима, Алекс уже неоднократно использовал ее чудесное воздействие на женщину. Голосом, интонациями, вопросами мужчина ясно дает понять, что испытывает лишь профессиональный интерес, уважает ее как личность, не считает ее легкой добычей, не собирается тащить ее в постель, ну и так далее, что там полагается. На женщин вроде Мэй Делано действует безотказно.
- Я психолог и хочу помогать людям, - просто сказала Мэй.
Алекс чуть поморщился. Фу, как шаблонно и приторно. Оставьте эту версию для дамского журнала.
- Но почему именно собственный центр? - настаивал он. - Куда проще было бы устроиться на работу в какую-нибудь консультацию.
- Не люблю никому подчиняться. - Она пожала плечами.
Ага, обрадовался Алекс, это уже больше похоже на правду. Жажда власти и необузданное самолюбие - вот основные мотивы для Мэй Делано, женщины, которая думает, что знает, как изменить мир. Надо признать, самой красивой женщины из всех, что переоценивают свои силы…
- То есть вам кажется, что вы бы не сумели наладить отношения с коллегами и руководством? - поддел он ее.
- Очень может быть, - спокойно кивнула она. - В своем центре я делаю то, что считаю нужным. Работая на других, я была бы вынуждена заниматься ерундой.
А разбивать чужие семьи - полезное и правильное дело, усмехнулся он про себя. У крошки Мэй интересное представление о жизни.
Крошка Мэй. Странно, что он назвал ее именно так. Крошками обычно называют милых девочек, нежных и восторженных. Мэй Делано это описание совсем не подходило, но… Черт, что с ним творится? Алекс заставил себя сосредоточиться. Он думает совсем не о том!
- Да и денег я так заработаю гораздо больше, - продолжила Мэй с неожиданно веселой улыбкой.
Алекс увидел очаровательные ямочки на ее щеках и на секунду потерял нить разговора. Но постепенно возмутительный смысл ее заявления дошел до него.
- Вас интересуют только деньги, - с излишней резкостью сказал он.
- Не только. - Мэй посерьезнела. - Все относятся к моим курсам по-разному. Для кого-то это развлечение, а для кого-то откровение, меняющее всю жизнь. Я никогда не могу предугадать результат. Каждый находит в моих словах что-то для себя.
Очередная спасительница рода человеческого, съехидничал про себя Алекс. До десяти лет играла с куклами, после двадцати пяти перешла на людей. Было бы забавно послушать, о чем она рассказывает гэлгемским домохозяйкам…
- А вы хоть отдаете себе отчет, что ваши курсы способны испортить человеку жизнь? - усмехнулся он.
Пусть немного позлится.
- Я о таких случаях не знаю, - последовал спокойный ответ. Если она и злилась, заметить это было невозможно.
- Но они есть, - упорствовал Алекс.
Здравый смысл твердил ему, что не стоит выходить за рамки обычного интервью и ввязываться в дискуссию. Его цель - не образумить Мэй Делано, а понять, что она собой представляет. Но ее непробиваемая самоуверенность действовала на него как красная тряпка на быка.
- Женщины вряд ли бы приходили в мой центр снова и снова, если бы чувствовали себя там несчастными, - справедливо заметила Мэй, которая в отличие от Алекса прекрасно владела собой.
- Зато после ваших курсов они приходят домой и делают несчастными своих мужей, - парировал Алекс.
Мэй искренне рассмеялась, словно он удачно пошутил. Алекс рассвирепел, и лишь появление дядюшки Питера с подносом спасло Мэй от его праведного гнева. Умопомрачительный аромат мяса мигом успокоил его.
Зачем мне нервничать? - спрашивал себя Алекс, пробуя божественную еду. Мэй Делано может думать о себе все, что угодно. Правильнее будет не спорить, а соглашаться с ней во всем. Посмотрим, как далеко она сможет зайти в своей откровенности…
Острая пища пробуждала жажду, и Алекс подлил вина в бокал Мэй. И не такие языки развязывались от напитков, которые подает дядюшка Питер в своем погребке.
- Пожалуй, я немного погорячился, - добродушно признал Алекс. - Вам виднее, что нужно женщине для счастья.
- Естественно, - кивнула Мэй, воздавая должное великолепному мясу и вину. - Я помогаю многим найти себя и не бояться откровенно заявлять о своих желаниях.
- О, это великолепно, - пробормотал Алекс, надеясь, что это прозвучало не очень фальшиво.
- Вы даже не представляете себе, Алекс, сколько женщин не доверяют себе! - воскликнула Мэй с воодушевлением. - Они готовы забыть о своих желаниях и чувствах ради сомнительного удовольствия быть рядом с мужчиной и во всем угождать ему. И их все время терзает ощущение неполноценности, неудовлетворенности. Я раскрываю им глаза. Учу, что отказываться от себя нельзя. И что глупая возня с мужчинами, которую называют любовью, не стоит свеч…
- Глупая возня? - фыркнул Алекс.
Вот и источник зла. Мэй Делано, холодная, неудовлетворенная неврастеничка, ненавидит мужчин лютой ненавистью за то, что ни один из них не обратил на нее внимания. Но почему? Неужели ни у одного не возникло желания поцеловать эти капризные губы, зарыться лицом в эти пышные волосы? Алекс попытался представить себе лицо Мэй, искаженное страстью, и его тело немедленно поддержало игру. Темные глаза Мэй, глубокие, манящие, словно звали его куда-то, обещали…
Нет, ничего они не обещали. Апекс незаметно ущипнул себя и стал слушать, что говорит Мэй.
- Мужчины ошибочно считают, что любовью можно объяснить все на свете, - вздохнула Мэй. - Что ради этого призрака женщина готова пожертвовать всем. Они цинично используют ее, а потом удивляются, когда она устает подчиняться им. Ради любви женщина отдаст все, думают мужчины…
- Но женщины сами в это верят! - воскликнул Алекс с возмущением. - Это они постоянно твердят о чувствах, им подавай романтику, вздохи-ахи при луне, клятвы в вечной любви. Они только и мечтают об удачном замужестве или любовном приключении!
Алекс впился взглядом в лицо Мэй, ища признаки того, что стрела попала в цель. Однако было непохоже, что тема их разговора лично задевает ее.
- Да, женщины часто ошибаются, - мирно сказала она. - Им с детства вдалбливают эти понятия. С пяти лет они мечтают о любви и прекрасном принце, а с тридцати готовы удовлетвориться любым существом мужского пола, лишь бы быть при ком-то. Среди моих клиенток есть прелестная девушка, Люсинда, которая настолько устала от косых взглядов и намеков родственников, что вышла замуж за совершенно чуждого ей человека. Она подделывалась под его вкусы, забыла о том, что интересно ей. И за несколько лет ее жизнь превратилась в кошмар. Она даже всерьез подумывала о самоубийстве…
- Что ей мешало поговорить с мужем?
- А разве мужчины готовы слушать? Она боялась не угодить ему, разозлить его. Она страшилась одиночества. И была вынуждена посещать скучнейшие спектакли и читать толстенные философские фолианты, хотя больше всего на свете любит баскетбол и комиксы.
- Изысканная особа, - усмехнулся Алекс.
- Сейчас речь не о вкусах! - возразила Мэй. - А о том, что она ежедневно совершала над собой насилие. И ничем хорошим это закончиться не могло.
- И какое лекарство вы ей прописали? Универсальный развод?
- Я не врач и лекарств не выписываю. Я всего лишь объяснила ей, что нельзя до такой степени себя не уважать. Теперь она не скрывает своих увлечений, какими бы экстравагантными они ни казались окружающим. В том числе и ее мужу.
- Погодите, - сказал Алекс, которого осенила внезапная догадка. - Не та ли это дамочка на красном "фольксвагене"? Нелепый такой автомобильчик…
Он рассмеялся, вспоминая неуклюжую владелицу "фольксвагена". И впрямь, экстравагантные вкусы.
- Да, это Люсинда, - кивнула Мэй с улыбкой. - И после моих курсов она спокойно смотрит спортивные передачи и читает только то, что ей нравится.
- А что говорит ее муж?
- Его мнение теперь для нее неважно.
- И вы считаете, что это правильно? - усмехнулся Алекс. - Сбежит муж от вашей Люсинды, как пить дать, и она вряд ли скажет вам "спасибо".
- Не сбежит, - уверенно сказала Мэй. - Не тот тип. Я таких знаю. Он уже слишком привык к ней. Но на самом деле она и без него будет счастлива. Увлечения легко заменяют мужчину.
- Теория, проверенная на личном опыте? - иронично воскликнул Алекс.
- Личный опыт - недостаточный критерий, - холодно ответила Мэй. - Клиентки центра проверяют мои теории, причем вполне успешно. Многие даже не задумываются над тем, насколько бедна их жизнь. Мои курсы открывают для них новые горизонты.
- А вы не думаете, что можете ошибаться? Что женщина по-настоящему счастлива только рядом с мужчиной? И что заменить любовь ничто не может?
- Это абсолютно исключено, - покачала головой Мэй. - На моих курсах женщины быстро убеждаются в том, что овчинка не стоит выделки. Мы же взрослые люди, Алекс, давайте перестанем притворяться. Что вы называете любовью? Природа заложила в нас инстинкт размножения, а мы облекли его в нарядные одежды. Никаких чувств не существует. Есть только заурядное половое влечение, из-за которого, согласитесь, бессмысленно рвать себе сердце… Когда мои клиентки понимают это, то их прошлая жизнь становится для них невыносимо скучной…
Невозможно было поверить в то, что молодая привлекательная женщина говорит такие вещи совершенно серьезно. Алекс Броуди не считал себя великим психологом, но жизненный опыт подсказывал ему, что эти слова уместны лишь в устах человека, на своей шкуре испытавшего горькое разочарование. Однако в любом случае Мэй не имеет права выплескивать свое несчастье на других. Любовь - настоящая лотерея, кому-то везет, кто-то остается с носом, и ничего тут не сделаешь.
- К Китти Уайтчел это тоже относится? - с вызовом спросил Алекс. - Вы доказали ей, что ее жизнь с Робертом скучна и что ей лучше порвать с мужем все отношения? А ведь они были на самом деле счастливы…
- Что вы знаете об их счастье? - нахмурилась Мэй. - Вы приехали в Гэлгем позавчера и не видели, как они жили эти годы.
Она сразу поняла, кого Алекс имеет в виду. Значит, его разговоры об интервью и отвлеченные расспросы о центре не обманули ее. Отлично. Алекс Броуди всегда предпочитал играть в открытую.
- Я знаю Роберта и вижу, как он страдает!
- Мистер Уайтчел органически не способен страдать, - отрезала Мэй. - К тому же даже если он… несколько расстроен поведением жены, это не страшно. Почему Китти должна руководствоваться его желаниями? Она хочет наслаждаться своей жизнью…
- Почему бы ей не наслаждаться жизнью рядом с мужем? - перебил ее Алекс.
- Потому что ей это неинтересно!
Алекс с такой силой ударил кулаком по столу, что бокалы чуть не опрокинулись. Мэй вздрогнула. Броуди стало неловко. В конце концов, он же не хочет, чтобы она сочла его дикарем, не способным держать в узде свои эмоции.
- Извините, - угрюмо пробормотал он, потирая ушибленную ладонь.
- Вы проявляете такой интерес к судьбе Китти Уайтчел, что у меня появляются разные подозрения, - процедила она сквозь зубы.
- Меня волнует судьба Роберта Уайтчела, - поправил ее Алекс. - До Китти мне нет никакого дела.
- Конечно! - воскликнула Мэй с внезапной горечью. - Какое мужчине может быть дело до женщины, когда его не терзает животная страсть?
- Не цепляйтесь к словам, - разозлился Алекс. - Вы прекрасно поняли, что я хотел сказать. Китти может жить так, как ей вздумается. Но я хочу понять, почему мой друг должен страдать!
- Какое потрясающее благородство! - Тон Мэй Делано буквально источал сарказм. - На месте Роберта Уайтчела я бы не позволила другу с такой внешностью улаживать мои семейные дела.
И в очередной раз ей удалось лишить Алекса самообладания.
- На что вы намекаете, черт побери? - прорычал он.
- Китти считает вас очень симпатичным, - безмятежно рассмеялась Мэй. - А вы производите впечатление человека, способного посягнуть на чужую жену.
Вынести такое было уже невозможно. Мэй наблюдала за ним блестящими глазами, и Алекс ясно видел написанный на ее лице интерес. Что он сделает дальше?
Ну уж нет, сказал он себе. Пусть не рассчитывает вывести меня из себя.
- Благодарю за лестный отзыв, - усмехнулся он. - Но Китти Уайтчел в полной безопасности.
- Понятно. Кодекс мужской дружбы. - Мэй вроде бы и не издевалась, но ее слова прозвучали как насмешка.
Веселишься? - со злостью подумал Алекс. Ну тогда получай.
- Дело не в дружбе, - проговорил он небрежно. - Просто Китти не в моем вкусе. Предпочитаю женщин посообразительнее и позлее. Таких, как вы, Мэй. И рассуждаете разумно. Никаких влюбленностей и переживаний, физическое удовлетворение в чистом виде. Мечта каждого мужчины. Я, пожалуй, посижу на ваших курсах, посмотрю, кто из ваших учениц лучше всего усваивает урок, и выберу себе подружку на ту пару недель, что буду в Гэлгеме…
Алекс ожидал, что она рассвирепеет и примется всячески поносить его. Или что она даже бровью не поведет и сделает вид, что ее нисколько не задевают его слова. Он и представить себе не мог, что Мэй вскочит со стула с такой стремительностью, что тот отлетит в сторону, и бегом бросится к выходу, не обращая внимания на изумленные взгляды окружающих.
С минуту Алекс остолбенело смотрел ей вслед. Он ни в коем случае не хотел обидеть ее, разве что чуть-чуть задеть за живое. Это было всего лишь шутка, неудачная, да, но шутка, и Мэй должна была это понимать…
- Эй, парень, хватит ворон считать. Твоя красотка, наверное, уже далеко убежала, - крикнул Алексу кто-то за соседним столиком. - Разве такую женщину можно одну отпускать?
Алекс очнулся. Что он, в самом деле, сидит как болван? Догнать ее скорее, извиниться, вернуться обратно вместе с ней. Подумать страшно, что они тут наговорили друг другу…
Он выбежал на улицу. Мэй далеко не ушла - она возилась с замком на дверце своей машины, который, на счастье Алекса, вздумал покапризничать. Она безуспешно дергала ручку, но замок заклинило, и нервные движения Мэй только усугубляли дело. Она была так занята своими бесплодными попытками, что не услышала, как Алекс подошел к ней.
- Мэй, прошу вас, не сердитесь на меня, - сказал он. - Я не хотел вас обидеть.
Мэй развернулась к нему с поистине кошачьим проворством.
- С чего вы взяли, что я обиделась? - спросила она с вызовом.
Алекс молчал. Преображение Мэй Делано, начавшееся в погребке дядюшки Питера, завершалось у него на глазах. Куда подевались ее сдержанность, самоконтроль, безупречные манеры? Ноздри девушки раздувались, глаза метали молнии, каждый миллиметр ее лица дышал возмущением. Алекс ни разу в жизни не видел, чтобы гнев так украшал человека. А может быть, ему просто было приятно убедиться в том, что Мэй способна на человеческие эмоции. Тот, кто умеет так злиться, должен уметь любить…
- Мне нет никакого дела ни до вас, ни до ваших предпочтений! И обижаться на ваши идиотские слова я не собираюсь! - выпалила она.
Так, уже дошли до оскорблений, машинально отметил про себя Алекс. Отсюда недалеко и до рукоприкладства. Надо быть настороже.
- Ну что вы стоите как истукан, скажите хоть что-нибудь! - воскликнула Мэй. Странное молчание Алекса доводило ее до исступления.
Но ему нечего было сказать ей. Кроме разве что того, что в его неосторожных словах была изрядная доля правды. Мэй Делано действительно нравилась ему гораздо больше Китти или кого-нибудь еще. Это было нелогично, ведь она успела несколько раз унизить его. Это было внезапно, ведь он познакомился с ней только вчера. Это было удивительно, ведь он с самого начала был настроен против нее, а она не делала ничего, чтобы изменить его мнение.