- С него и так хватило. Небось в штаны наложил, - улыбнулась Джун и, вытащив из рюкзака два аппетитных сандвича, протянула их Большому Бобу. - Угощайся.
- Спасибо… - расплылся в улыбке Боб. - С удовольствием…
На местном "блошином рынке" Джун знала почти всех. Но раньше всего она познакомилась именно с Большим Бобом. Этот здоровяк, которого природа наделила крепким телом, широкой душой, но, увы, не слишком хорошей сообразительностью, торговал подержанной бытовой техникой. Как-то раз у бедняги украли всю выручку, и Джун, прознав об этой его беде, целый месяц кормила его бесплатными сандвичами и печеньем. С тех пор Большой Боб относился к девчушке, как к родной сестре, и всегда заступался за нее, если вдруг какому-то случайному прохожему, вроде того детины, приходило в голову обидеть всеобщую любимицу Джун. Такие люди, к сожалению, встречались нередко, но Джун звала Большого Боба только в тех случаях, когда чувствовала, что не может справиться с ситуацией сама. Обычно она отшучивалась или растапливала сердца клиентов безупречной вежливостью, приводившей их в такое замечательное расположение духа, что те не только покупали сандвичи, но и оставляли молоденькой торговке сдачу.
К тому же Джун не врала: сандвичи она действительно готовила сама и безо всяких добавок. Мясо всегда было свежим и сочным, овощи миссис Петти закупала у двоюродной сестры, которая выращивала их на собственной ферме, а свежие булочки Джун поставлял мистер Миглс, сосед, который держал бакалейную лавку. Этому маленькому бизнесу, который затеяла Пентилия Лиллард, было около двух лет. Именно тогда Джун пришлось уйти из библиотеки, куда она устроилась после окончания старшей школы. Здоровье в то время еще позволяло Пентилии работать: она служила старшей горничной в доме одного вечно брюзжащего, но довольно состоятельного старикана. Однако из-за сломанной руки Пентилии пришлось отказаться от места - хозяин не собирался дожидаться, когда горничная поправится, - а на скудный заработок школьного библиотекаря прожить вдвоем оказалось попросту невозможно. Хорошенько поразмыслив, Пентилия и Джун решили работать на себя. Так на "блошином рынке" появились сандвичи и овсяное печенье. Правда, прибыль была невелика, но все-таки она позволяла бабке и внучке сводить концы с концами: питаться, платить за квартиру, покупать себе самые необходимые вещи и иногда ходить в кино - на фильмы обожаемого Пентилией Шона Милано…
2
Шон извлек из кармана пакетик с одноразовыми платочками, распечатал его и протер края бокала. Селина и бровью не повела: к "заморочкам" своего жениха она начала привыкать с первого же дня их знакомства.
Известные люди имеют право на странности, - всегда рассуждала Селина Бельски. У ее предыдущих парней они тоже водились. Правда, не в таких количествах, как у Шона. Бойфренд, что был у нее до Шона - известный телеведущий, - на дух не переносил процесса готовки и уборки. Всякий раз, когда Селинина прислуга затевала "генеральную", он буквально сбегал из дома. А тот, что был до телеведущего - известный футболист, - настолько верил "футбольным приметам", что на каждый матч заставлял Селину наряжаться в одежду, которая включала в себя все цвета его футбольного клуба и исключала все цвета команды противника.
Селина готова была простить им все эти чудачества, но при условии, что ее статус подруги вырастет до статуса невесты. Однако ни футболист, ни телеведущий не торопились делать предложение красавице-модели. Это огорчало Селину куда больше всех их чудачеств, и в конечном итоге она приняла два волевых решения, расставшись вначале с одним, а потом и с другим бойфрендом.
Милано был гораздо старше нее и далеко не красавцем, однако Селину это мало смущало. Шон был известным режиссером, что искупаю в ее глазах все его прегрешения. Но главное - он уже через три месяца после их знакомства сделал ей предложение, и теперь Селина с гордостью демонстрировала перстень с довольно крупным бриллиантом, красовавшийся на ее худеньком безымянном пальчике.
Селина Бельски очень хотела роскошную свадьбу, и теперь ее мечта почти осуществилась. Осталось только дождаться, когда Милано снимет очередной шедевр, который потрясет умы человечества. Ну а если он и не потрясет умы человечества, то, по крайней мере, их общие знакомые будут наперебой расхваливать новый фильм ее жениха.
Конечно, краешком сознания Селина понимала, что жизнь с таким непростым человеком, как Шон Милано, может превратиться в ад. Но шуршание белоснежной юбки, ворох кружев, шампанское в бокалах из тонкого хрусталя, взмывающая ввысь стая белых голубей, ласкающее слух слово "жена", - эта упоительная картина заставляла Селину плотно заткнуть уши, чтобы не впускать в них ядовитый голос рассудка.
- Как прошел день, любимый?
Селина тряхнула золотистыми кудрями и склонила голову на плечо жениха. Хорек, устроившийся на его левой руке, недовольно зашипел.
Селина отдернула голову и злобно посмотрела на хорька. Вот с этой гадостью она точно никогда не смирится. И зачем только Шон таскает повсюду этого мохнатого уродца?! Впрочем, даже хорек придавал Шону Милано некоторый шарм: он выглядел как настоящий представитель богемы: синий шарф, обмотанный вокруг худой жилистой шеи, пушистый зверек, уснувший на руках, и дорогой виски в стакане.
- Тссс, Твинсон, - угрожающе шикнул на любимца Шон. - Не смей шипеть на Селину… День прошел неплохо, дорогая, - повернулся он к невесте, - но и не так хорошо, как я ожидал. Все утро мне трезвонила Джекки, и этот полусумасшедший актер Клеманс Гудвин доставал меня звонками. А на кастинге выяснилось, что нет ни одной подходящей актрисы на роль мисс Мизетты - матери главной героини.
- Ни одной актрисы? - глаза Селины загорелись. - Может быть, это - знак свыше? Моя мама так хотела сыграть эту роль…
- Твоя мама… - рассеянно пробормотал Шон, поглаживая хорька. - Но твоя мама имеет весьма смутное представление об актерской игре… И даже его, насколько я понимаю, составила по твоим словам.
- Множество актеров превосходно играют, хотя этому не учились. - Селина надула пухленькие губки и посмотрела на Шона взглядом, полным мольбы. - Разреши ей хотя бы попробовать… Она подучит текст, отрепетирует какой-нибудь отрывок… Вдруг тебе понравится? Ты ведь сам говоришь, что все равно никого не нашел…
- Ну хорошо, - сдался Шон, - пусть попробует. Только учти: я ничего не обещаю. Если нам с Эмметом она не понравится, не обижайся. Искусство есть искусство - оно не любит дилетантов.
- Да, да, я полностью согласна, - обрадованно затараторила Селина. - А что хотела от тебя Джекки?
- Конечно же - меня…
- Ах ты мой герой-любовник… - рассмеялась Селина. - И ты, конечно, ей отказал?
- Если можно так сказать. Я долго объяснял ей, что не могу с ней встретиться, но внушить что-либо Джекки, у которой в голове засела очередная безумная идея, просто невозможно. Пришлось бросить трубку и игнорировать ее звонки. Но Джекки продолжала трезвонить как ненормальная. Я так разнервничался, что едва не начал задыхаться… Кабоди говорит, мне нужно отдохнуть в одиночестве…
- В одиночестве? - нахмурилась Селина. - Я уже ненавижу твоего психоаналитика. Мы и так почти не будем видеться - ты ведь уезжаешь на съемки…
- Я буду приезжать.
- Иногда?
- Конечно, не так часто, как мне бы хотелось… - Шон бросил на невесту красноречивый взгляд, говорящий о том, что ему вообще не хочется никуда уезжать.
Взгляд сделал свое дело. Селина торжествующе улыбнулась и чмокнула Шона в щеку. Хорек снова недовольно зашипел.
- Пойду к гостям, - шепнула Селина Шону, раздраженно покосившись на хорька. - А то они без меня совсем затоскуют.
- Конечно, - кивнул Шон и хлебнул из стакана виски.
Он и сам уже тосковал. Не столько потому, что Селина направилась к гостям, сколько потому, что вечеринка была невыносимо скучной. Шон терпеть не мог все эти богемные вечеринки: одни и те же лица, одни и те же сплетни, одни и те же предметы этих сплетен… С большим удовольствием Шон скоротал бы этот вечер дома, в одиночестве, как и советовал ему Патрик Кабоди. Но молодой невесте Шона такая идея вряд ли приглянулась. А Шон все-таки уезжал и перед отъездом должен был сделать ей хоть что-нибудь приятное.
Твинсону же было все равно, где находиться, лишь бы быть рядом с хозяином. Шон ласково погладил хорька по мягкой пушистой шерстке.
Нет, Твинса он здесь не оставит. А если хорек затоскует и у него начнется депрессия? А если Твинс заболеет? Нет, ни в коем случае… За Твинсоном должен быть особый уход, и обеспечить его могут только Шон и Грэйс… Грэйс просто обязана поехать с ним: если Шон станет питаться в кафе этого занюханного городишки, то точно отдаст богу душу.
Конечно, Твинсона можно было бы оставить на попечение матери или Селины, но отношения и с той, и с другой у хорька были довольно прохладные. Нет, Шон должен взять его с собой. И точка.
Приняв окончательное решение, Шон немного успокоился. Мысли о судьбе Твинсона, рисковавшего на два месяца остаться без хозяина, вызывали у Шона приступы повышенной тревоги. Теперь ему стало легче, хотя тревога не отпускала его окончательно. Его беспокоила Джекки, его беспокоили звонки Клеманса Гудвина, наконец, загадочные письма, которые Шон получал каждую неделю, и если раньше тревожился из-за самих писем, то теперь - из-за их отсутствия. И это не говоря уже о фильме, картине, на которую они с Эмметом возлагали такие надежды.
Шон почувствовал, как стеснило грудь, стало тяжело дышать. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, он нашел глазами Селину. Она стояла рядом со своей подругой Эмми - красивой длинноногой шатенкой, а рядом с ними змеей извивался какой-то молодой щеголь в ярко-оранжевой рубашке.
Шон ненавидел оранжевый, и ему не нравился щеголь. Слишком уж пылкие взгляды бросал этот тип на его невесту.
Интересно, кто он такой? Актер, телеведущий, модельер? Шон нахмурился. Не хватало еще, чтобы этот хлыщ увивался за его невестой, в то время как Шон будет в отъезде… Впрочем, Селина всегда говорила, что предпочитает мужчин старше себя…
Твинсон поднял мордочку и покосился на хозяина своими умными темными глазами.
- Ничего, дружище, - пробормотал Шон, успокаивая не то хорька, не то самого себя. - Мы с этим справимся…
Милано отпустил своего водителя и теперь уже жалел об этом. Пока он ехал в такси, ему снова позвонил Клеманс Гудвин. На этот раз молодой человек не приказывал и не требовал - он попросту угрожал режиссеру.
- Если вы не утвердите меня на главную роль, вы сильно пожалеете! - заявил Клеманс Шону. - Вы еще меня вспомните, я вам клянусь!
- Идите к дьяволу! - в сердцах бросил Шон и выключил телефон.
После этого разговора ему стало совсем не по себе. Грудь стиснул железный обруч, мешающий дышать, думать, говорить. Твинсон почувствовал, что хозяину плохо, и начал метаться по сиденью. Шон одной рукой схватился за горло, а другой полез в карман в поисках спасительного пузырька. Шофер испуганно покосился на пассажира. Еще бы, кому хочется, чтобы клиент отдал концы в его машине. Проглотив таблетку, Шон попросил водителя остановиться. Маленький салон казался теперь совсем крошечным, и Шон спешил скорее выбраться из него.
- Может, позвонить доктору? - спросил водитель.
- Нет, нет, я как-нибудь сам, - буркнул Шон и, легонько потянув за шлейку, подхватил хорька на руки. - Только дверь откройте.
Шофер открыл дверь, Шон выскочил на улицу. Теперь ему и правда стало немного легче… Отдышавшись, Шон понял, что не знает, где находится. Машина уехала, а он стоял с хорьком на руках и растерянно оглядывался по сторонам.
Это место показалось Шону диким и глухим. Вдоль дороги стояли убогие дома со стенами, изрисованными и исписанными всякой похабщиной. Вокруг не было ни души. Тишина, обступившая Шона, казалась тревожной, зловещей.
- Да, Твинсон, - пробормотал Шон, чтобы слышать хотя бы звук собственного голоса, - попали мы с тобой. Из огня да в полымя… И главное - ни одного такси. Как ты думаешь, а здесь вообще знают о существовании такси?
Наконец Шон решил позвонить своему водителю, но, увы, решение было принято слишком поздно. Джекки, Клеманс, его мать и Эммет Мэдлоу умудрились посадить батарейки на обоих телефонах сразу.
- Вот дьявол! - возмутился Шон. - И на кой тогда вообще нужны эти мобильники?!
Оставалось только надеяться на чудо и ждать, что мимо проедет хотя бы одна машина. Машины действительно проехали: их было целых две. Но ни одна не остановилась возле Шона, обе пронеслись мимо, приветливо мигая фарами, а какая-то блестящая тачка даже забрызгала Шону брюки.
- Ну и влипли же мы, Твинсон… - пробормотал Шон. - Может быть, в этой дыре хотя бы автомат есть?
Прижав к себе хорька, Шон свернул в переулок. Бледно-желтые глаза фонарей выпучились на него своим тревожным взглядом. Шон оглядывался по сторонам, но телефонные автоматы как будто попрятались от него.
Позади него послышались торопливые шаги. Шагавших, судя по звукам, было двое. Вначале Шон подумал, что обманулся, но встревоженный Твинсон тоже поднял голову.
Шону пришло в голову обернуться, посмотреть, кто за ним идет, и попросить о помощи, но внутренний голос подсказывал ему, что этого делать не следует. А следует, наоборот, убраться подобру-поздорову и скрыться в каком-нибудь переулке.
Шону немедленно вспомнились рассказы о том, что в кварталах, подобных этому, делают с людьми, подобными Шону. Рассказы были непохожи на сказки со счастливым концом, поэтому Шон припустил вперед, прижав Твинсона к груди так сильно, что хорек начал извиваться в его руках.
Шон и сам не понял, как очутился в темном переулке, а точнее, в тупике. Слева и справа его обступили бетонные стены. Позади тоже была стена. Шон вжался в стену, жалея, что он - не тень.
А может быть, пронесет? Может быть, его преследователи не заметили, куда он скрылся?
Шон распахнул ворот кожаного пиджака и засунул туда Твинсона. Хорек, возмущенный грубостью хозяина, тихо зашипел.
Шону показалось, что шаги стихли, но его радость была преждевременной. В проеме между стенами нарисовались две фигуры. Одна была плотной, другая худощавой и высокой, как и сам Шон.
Не пронесло… - подумал Шон и снова почувствовал, как обруч сжимается вокруг горла, а бетонные стены сдвигаются, словно желая его расплющить.
- Эй, ты! - раздался грубый мужской голос. - Мы знаем, что ты здесь. А ну, выходи!
Даже если бы Шон захотел выйти, он бы не смог - ноги его не слушались. Однако "таинственные незнакомцы" решили, что если гора не идет к Магомету, значит, Магомет идет к горе. Очень скоро перед Шоном выросли двое мужчин, чьи лица выражали явно не сочувствие к ближнему и не готовность оказать бескорыстную помощь.
- А ну, гони бабки! - рявкнул на Шона худощавый.
- У меня нет наличных, только карточка, - задыхаясь, пролепетал Шон.
- Кончай заливать. Вытряхивай мошну, - поддакнул худощавому плотно скроенный мужчина.
- Да нет у меня денег, - простонал Шон.
- Да ну? - полюбопытствовал плотный тип и тряхнул Шона за лацканы пиджака. - А-ай! - неожиданно взвизгнул он и резко отдернул руки. - Это еще что за дрянь?!
Из-за лацканов пиджака показалась шипящая голова Твинсона.
- Вот дерьмо… - недоуменно пробормотал худощавый. - На хрена ты кота с собой таскаешь?
- Это - не кот, - возразил Шон, предвкушая, во что для него выльется Твинсоново заступничество. - Это - фретка.
Плотный тип тряхнул укушенной рукой и злобно покосился на Шона:
- Вот дрянь-то! А если эта тварь меня чем-то заразила?! Да мне же теперь уколы делать придется! Да я на тебя в суд подам!
- Зачем? - покосился на него худощавый. - Мы ему сейчас такой суд устроим - мало не покажется….
Это конец… - мелькнуло в голове у Шона, но он тут же вспомнил про Твинсона. Надо отпустить хорька, иначе эти двое его растерзают. Шон отпустил шлейку, но Твинсон сделал вид, что не понял намека, и продолжил сидеть у Шона за пазухой.
- Ну, давай, Твинсон… - шепнул Шон хорьку. - Давай, беги отсюда…
- Чего ты там бормочешь?! - рыкнул на него плотный тип. - А ну дай сюда свою тварь!
Шон готов был перебороть отвращение и сам укусить протянутую к Твинсону руку, но тут раздался чей-то оглушительный свист и громкий крик:
- Шухер! Полиция!
Шон не успел опомниться - налетчиков как ветром сдуло. В просвете между стенами появилось маленькое и щуплое существо в какой-то мешковатой одежде.
- Эй, кто вы?! - крикнул он и тут же почувствовал, как обруч, сжимавший его горло, окончательно перекрыл доступ кислорода…
3
- Эй, мистер, вы в порядке? - поинтересовалась Джун, нерешительно топчась в тупике.
Мистер подозрительно молчал, но до Джун донеслись звуки, напоминавшие не то кряхтенье, не то хрип.
- Мистер?!
Джун подбежала к несчастному. Он вжался в стену и судорожно хлопал себя по пиджаку. Джун увидела, что на плече у незнакомца сидит какой-то зверек. Она даже испугалась, но времени впадать в панику не было: незнакомцу, судя по всему, было плохо, и он явно нуждался в помощи.
- Вы таблетки ищете? - догадалась Джун. - Сейчас я помогу…
Отпихнув его руки, она начала шарить по карманам неизвестного мужчины и очень скоро поняла, что задача не так уж проста, как показалось ей в самом начале: в карманах пиджака валялась куча самых разных пузырьков и флакончиков. Джун даже представить не могла, какой именно требовался незнакомцу.
Она начала вытаскивать флакончики и вслух зачитывать написанные на них названия. Некоторые названия Джун даже выговорить могла с трудом.
Наконец незнакомец мотнул головой, отлепил руку от горла и потянулся за пузырьком. Джун сняла с пузырька крышку, высыпала на ладонь несколько таблеток и протянула их незнакомцу. Тот взял две штуки и, подняв голову, закинул их в рот.
Животное, сидевшее у него на плече, спрыгнуло под ноги Джун. Девушка испуганно отшатнулась, но вскоре поняла: загадочный зверек всего лишь почувствовал, что теперь хозяин вне опасности.
Незнакомец глубоко вдохнул, так, словно все это время находился под водой и только что вынырнул на поверхность.
- Спасибо… - выдохнул он.
- Да на здоровье. Как вы меня напугали… Я думала, что вы прямо тут и загнетесь… То есть я хотела сказать, что вы уже совсем окочурились… То есть… - Джун закусила губу и густо покраснела, мысленно порадовавшись тому, что в переулке темно.
- Это - приступ, - глухо ответил незнакомец. - Такое бывает, когда я сильно волнуюсь.
- А зачем вам так много таблеток? У вас в кармане целая аптечка…
- Затем, что я болен. И потом, не все таблетки для меня. Некоторые - для Твинсона.
- Это ваш родственник? - вежливо поинтересовалась Джун.
- Этот родственник сейчас крутится у вас под ногами.
- А-а… - Джун посмотрела на чудную зверюгу. - Это что - какая-то особенная порода кошки?
- Нет, это - фретка.
- Что?
- Домашний хорек.
- А-а, точно! - Джун хлопнула себя по лбу, вспомнив, что видела нечто похожее в школьной энциклопедии о животных. - Из семейства куничных?
- Куньих.
- А-а… Это - грызун?
- Нет, это - хищник.
- А-а…