Незадолго до ужина Патриция Эмбер отправилась на поиски Кэрин. Найдя ее в гостиной, она обнаружила, что та с увлечением слушает об архитектурных особенностях коринфских колонн. Лекцию ей читал красивый, белокурый, близорукий и очень серьезный молодой человек по имени Джеффри Пэрриш, отец которого заведовал кафедрой архитектуры в университете. Последний, привлекательный вдовец, также присутствовавший на балу, демонстрировал свои эстетические взгляды, ухаживая за известной манекенщицей Джиной Холмс. Изумленные глаза Кэрин перебегали от отца к сыну, причем сыну она уделяла лишь половину внимания. Джеффри говорил ей, что своим восторгом перед окружающей ее красотой, она обязана не только инстинкту, но, в значительной мере, подсознательному опыту, о котором она и не подозревает. "Оценка, - говорил он, - значит критическое взвешивание всех свойств предмета, хороших и плохих, тогда как вкус, - и Джеффри наклонился к ней, - значит предпочтение хороших свойств и сознательный их выбор".
Кэрин пыталась сделать вид, что на нее все сказанное производит должное впечатление.
- Думаю, можно смело сказать, что одним-единственным критерием оценки является восторг! - с пафосом произнес Джеффри.
Кэрин, наблюдавшей за ухаживаниями его отца, ничего не оставалось, как согласиться.
- Это утверждение, конечно, подходит не в каждом случае!
Молодой человек быстро вывернулся, но дальнейшее развитие его мыслей было остановлено рукой Патриции, державшей его за рукав.
- Джеффри, могу я на некоторое время забрать у вас Кэрин? Она нам сыграет!
- На рояле? - Белесые брови Джеффри исчезли под его челкой. - Я фактически никогда не разговаривал с девушкой, играющей на рояле. Многие, разумеется, брали уроки, но играть по-настоящему не умеют.
Он пошел за ними по пятам, держа одну руку на лацкане пиджака с таким почтением, которое, полагала Кэрин, должно оказываться особе королевской крови.
Гости притихли, когда тетя Патриция объявила о выступлении Кэрин. Она подошла к роялю, заметив, как Марк Эмбер одобрительно кивнул ей, а пианист из трио мельком бросил приглашающий взгляд. Гай открыл крышку "Стейнвея", когда Кэрин подошла к инструменту и несколько нервозно села на банкетку.
Она смотрела прямо перед собой чуть отрешенным взглядом.
- Ты нервничаешь! Ты побледнела!
- Конечно, нервничаю, - почти шепотом согласилась она.
- Ты не стоила бы и бокала шампанского, если бы не нервничала.
Гай какое-то мгновение подержал ее за руку, и это успокоило Кэрин, подействовав как лекарство против ее нервного состояния перед выступлением.
- Сыграй свое обычное lour de force , - предложил он. - Не стоит позволять им заснуть, глядя на нас.
Кэрин поудобнее устроилась на банкетке и произнесла так, чтобы ее услышал только Гай:
- Вы ужасно рискуете, не так ли? Я, может быть, самая обычная любительница! Подумайте о ваших друзьях!
- В данный момент я думаю только о тебе, и мне все известно о дипломе консерватории!
Он окинул взглядом ее лицо, выражавшее крайнюю степень доверия то ли к себе, то ли к нему. Она притворно ласково улыбнулась ему.
- Благодарю вас, Гай!
- Благодарю тебя, малышка!
Он отошел от рояля, и она осталась наедине с собой и, притихшей в ожидании, публикой.
- Lour de force, - сказал Гай.
Что ж, "Революционный этюд" всегда был знаменитым произведением Шопена. В нем бесчисленное множество технических трудностей, но для слушателя существует лишь красота и эмоциональная сила настоящего произведения искусства.
Кэрин взяла первый аккорд, и комната наполнилась музыкой, гордой, бунтарской, полной страстного национализма.
Ее левая рука скользила по клавишам безупречно, широкими и стремительными движениями, выработанными долгими часами практики.
Первая пьеса была лишь прелюдией ко второй. Публика, в большинстве своем вряд ли искушенная, была совершенно очарована. Всем оказалось в новинку, что красивая девушка может быть столь одаренной и столь непредсказуемой.
Быстро успокоившись и войдя в нужное настроение, Кэрин без перерыва прямо перешла к пьесе, которую всегда играла на вечерах в консерватории, - "Вальс Мефистофеля" Листа. Музыка лилась сплошным потоком, как и бурные аплодисменты. В знак признательности она склонила тонкую белую шею, понимая, что выложилась полностью. Марк Эмбер, уютно устроившийся на угловом диване в окружении своих друзей, помахал ей своим бокалом. Она улыбнулась ему и схватилась за протянутую руку Гая. Ее собственные руки теперь дрожали от внезапной усталости. Гай сжимал ее руку, лаская указательным пальцем ее ладонь, тем самым снимая с нее часть напряжения. Уж в этом он был мастером!
- Для особого случая всегда полагается особое угощение! У меня есть кое-что для тебя, малышка. Тебе интересно?
- Я искренне заинтригована!
Она отвернулась и улыбнулась гостям.
- Ты играешь прекрасно, Кэрин, - серьезно добавил он.
- Мы каждый день разучиваем что-то новое.
От возбуждения Кэрин стала дерзкой. Гай продолжал внимательно смотреть на ее лицо, с которого постепенно сошла бледность утомления.
- Я сказал, малышка, что ты прекрасно играешь, но во многих отношениях твоим воспитанием пренебрегли самым печальным образом.
- Уверена, вы об этом позаботитесь, - вежливо ответила Кэрин.
- А ты убеждена, что окончишь курс?
Она улыбнулась ему, даже не зная, что ответить.
- Куда вы меня забираете?
- А куда ты, интересно, готова идти?
В его словах прозвучал скрытый вызов.
- С вами, Гай Эмбер, не очень далеко!
Гай тихо ахнул.
- Это вряд ли справедливо и совершенно неправильно. Ты трепещешь, как птичка, у меня под рукой. Так это очень на тебя действует?
Кэрин сделала большие глаза и удивленно взглянула на Гая.
- Игра на рояле, - сухо пояснил он.
- Разумеется.
Она поспешно отвела свой взгляд и безропотно последовала за ним, пока они не оказались у двери личного погреба Гая.
Гай толкнул тяжелую дверь и включил свет над крутой каменной лестницей.
- Я пойду первым, а ты иди строго за мной и будь осторожна в своей длинной юбке.
Кэрин зажмурилась от яркого света. Привыкнув к нему, она увидела высокие стены, вдоль которых тянулись стеллажи для бутылок. Горлышки бутылок, закрытые пробками из цветного алюминия или свинца, торчали из стеллажей. Бутылки были уложены на бок так, чтобы пробки оставались влажными и не усыхали. Здесь были столовые вина, красные и белые, искрящиеся, шампанское, дубовые бочки с креплеными винами, портвейны, десертные, спирты и ликеры. Каждая секция была датирована, и каждая бутылка занесена в погребную книгу.
Внимание Кэрин рассеялось, и ее нога в легкой вечерней туфельке пропустила третью ступеньку. Ей стало нехорошо, когда она поняла, что падает.
- Гай! - закричала она, как раненая птица.
Гай быстро обернулся и прижался своими широкими плечами к поручню, чтобы устоять, поймав ее на лету.
Она уткнулась лицом в его пиджак, и пряди ее распустившихся волос покрыли его грудь. С минуту они стояли неподвижно, пока ее колотящееся сердце не успокоилось.
Кэрин подняла на Гая лицо и откинула волосы за плечи.
- О, простите, Гай. Я могла бы упасть. Вы предупреждали меня, во всем виновата туфля - подошва такая новая и скользкая!
В воздухе витал аромат ее духов, и он действовал на них обоих, пронзая неуловимую, но стойкую прохладную атмосферу погреба.
Он рассмеялся ей в ответ.
- Извинения извинениями, а ты чертовски легка. Ну, ладно, следует быть поосторожнее с новыми туфельками.
Он повернул ее в своих руках, и, платье огненного цвета вспенилось. Кэрин охватило чувство острейшего, невыносимого возбуждения.
- Ну, а теперь чего ты боишься? - поддразнивал ее Гай. - Ничего худшего с тобой уже не случится!
У подножия лестницы он чуть задержал Кэрин и, глядя ей в глаза, сказал:
- Слушая твою игру, никогда не подумаешь, что тебя так мало!
- Вам не нравятся худенькие девушки?
Он изумленно посмотрел на нее и, безжалостно сжав в руках, произнес:
- Я бы не сказал, что ты именно худенькая.
- Тогда вы бы лучше поставили меня.
Она беспомощно взглянула на него. Гай засмеялся и нежно опустил ее на пол, заслоняя спиной свет.
- Марк говорит, ты никогда не пробовала шампанское.
- Не пробовала, - подтвердила Кэрин, переключаясь на другую тему. ― Но наверху его полно.
Гай улыбнулся.
- Не совсем то. В любом случае, ты весь вечер ничего не пила.
Кэрин вопросительно взглянула на него.
- Откуда вы знаете? Вы же были так… заняты… - сухо пробормотала она.
- Занят или нет, я всегда могу следить за тобой!
Кэрин отвела взгляд от его губ и защебетала:
- Фактически мне перед игрой нельзя пить ни капли, даже хереса. Это губительно, что бы вам ни говорили!
Он улыбнулся и подошел к круглому дубовому столу, стоящему между винными полками. Позади стола стоял шкаф, в котором находились бокалы, а на нем - ведро со льдом. Только тогда Кэрин заметила в ведре бутылку с элегантной французской этикеткой: "au appellation d'origine controlee" . Гай вынул ее и поставил на стол.
- Уникальное свойство шампанского в том, что оно подходит для любого случая. Думаю, ни о каком другом вине этого не скажешь. Моя бабушка обычно пила его за завтраком, хотя она была немного странной. Некоторые из наших собственных сортов шампанского превосходны, но, тем не менее, это не великолепное французское шампанское. Я хочу, чтобы ты попробовала лучшее. У тебя еще не испорченный вкус.
Гай отвернул проволоку, удерживающую пробку и с видом эксперта проверил естественное шипение вина. Глаза Кэрин сверкали.
- Это так волнующе!
- Я так и знал, что ты это скажешь!
- Вероятно, это типичная реакция? - улыбнулась она, глядя на него озорно и многозначительно.
- Не такая уж типичная! - очень сухо ответил он. - Я совершенно ясно вижу, что у тебя блестят глаза в предвкушении вина.
Он вынул два бокала в форме тюльпана на короткой ножке и наполнил их почти доверху.
- Не думай, что вкусишь самое лучшее вино, если используешь для шампанского широкий бокал, хотя в данном случае это не повлияло бы на вкус. Здесь сочетание трех частей pinot novi и одной части pinot blanc , полученное в бутылке, разумеется, способом брожения. Все хорошие сорта шампанского, как тебе известно, получаются именно этим методом. - Гай поднес бокал к свету, и вино цвета бледной соломы заискрилось. - Полагаю, ты знаешь, что если черная гроздь слишком перезреет, это повлияет на цвет вина, поэтому грозди нужно собирать точно в положенное время и обращаться с ними очень осторожно, пока они не пойдут в дробилки. Я возьму тебя в Эмберли, когда поедем по графствам.
- Ловлю вас на слове, - сказала Кэрин, блестя глазами над ободком бокала.
- Не нужно! Это обещание! - Он поднял свой бокал: - За твои прекрасные глаза, малышка!
Кэрин утопила нос в бокале, пытаясь уловить букет. Гай засмеялся.
- Если ты так будешь делать, дитя мое, тебе не избежать чихания! Летучая окись углерода ударяет в нос прежде, чем букет.
Кэрин попробовала еще, отпив глоток и смакуя изысканный сухой аромат. Гай наблюдал за нею с легкой улыбкой. Она допила и передала ему бокал.
- Никогда не пробовала ничего столь божественного - это само совершенство! Еще, пожалуйста!
Гай снисходительно скривил губы. Тогда она улыбнулась ему очень милой и невинной детской улыбкой. Свет окружал ее голову золотистым нимбом, создавая впечатление ямочек и румянца на щеках.
- Кэрин, Кэрин, - мягко произнес Гай, - ты точно такая же, какой была десять или более лет назад…
- А вы, Гай Эмбер, точно такой же потрясающий, каким были всегда.
- В твоих словах много пафоса, малышка.
Гай протянул Кэрин ее бокал.
- Иногда безрассудство берет во мне верх. - Она беспомощно пожала плечами, чувствуя, что ввязывается в опасную авантюру. - Нам лучше вернуться, не так ли?
Она цедила вино, ожидая ответа.
Гай чуть заметно ухмыльнулся.
- У нас полно времени!
Между ними возникло, словно, магнитное притяжение. Он осушил свой бокал и наполнил его снова. Кэрин пыталась сосредоточить свое внимание на пустяках: тусклом блеске стола, разноцветной фольге на бутылках… Она смочила верхнюю губу, пробуя шампанское.
- Расслабься, малышка! Ты сводишь мужчину с ума!
- Я свожу с ума?
Она странно сделала ударение на "я". Ее голос звучал возбужденно, только несколько утомленно.
- Теперь твоя очередь быть вежливой, - лениво улыбнулся Гай.
Ее охватило сладостное изнеможение.
- Вы сущий дьявол, Гай! У меня перехватывает дыхание.
- И ты выглядишь очаровательно, как будто не совсем отвечаешь за себя!
- Это все шампанское. Оно, кажется, на время переносит в другое измерение. - Ее голос стал мечтательным, задумчивым. - Если я закрываю глаза, я могу вернуться в прекрасное время… в прелестные, незабываемые дни, я так реально ощущаю дуновение ветра, запах земли, вижу лучи восходящего солнца, ласкающие виноградники в предгорьях… Чистый профиль Пипа, его младенческую кожу… мою мать. Отца, такого веселого и красивого… тетю Патрицию… вас!
Ее глаза широко раскрылись: лицо Гая было прямо перед ней.
- Вы опасный человек!
Эти слова, казалось, невольно сорвались с ее уст. Она отступила на несколько шагов, продолжая смотреть в его чарующее лицо, борясь с безумным желанием очутиться в его руках.
- Да, вы опасный человек! - повторила Кэрин с мягкой настойчивостью. - Не понимаю, что все это значит, но мы должны остановиться!
Она выразительным жестом провела рукой перед ним.
Короткий и в высшей степени изумленный смех Гая разрядил напряжение.
- Шампанское ударило тебе в голову, милая. Чего бы я не хотел от тебя, ты не способна дать мне это… сейчас. Посмотри на меня, Кэрин! Допивай, и пойдем наверх. Ты всего лишь доверчивое дитя!
- И очень рада, что это так, - просто ответила Кэрин. - Вы настолько пугаете меня, Гай. Вы отчетливо даете мне понять, что женщины нужны только на вечер, чтобы быть забытыми, когда восходит солнце и пора приниматься за работу!
- Тебя следовало бы отшлепать за такие слова!
- И кто бы это сделал?
- Я! В любом случае, ты слишком молода для поцелуя.
Осторожно поставив бокал и вырвавшись от Гая, Кэрин направилась к лестнице. Он легко поймал ее, крепко схватив за талию.
- Тут-то она от меня и улизнула! - насмешливо шепнул он ей в ухо.
- Спасибо за шампанское, - поспешно произнесла Кэрин, поднимая свою длинную юбку и пытаясь бороться с ним на ступенях.
Гай погладил рукой ее покрасневшую щеку, когда наклонялся, чтобы открыть ей дверь.
- Я счастлив, что ты сумела оценить его, малышка. Я уже много лет не получал такого удовольствия!
Проходя через холл, Рикки столкнулся с ними, комически изобразив оскорбление.
- При демократии должно быть справедливое распределение привилегий. Кто это пробует лучшее шампанское?
Рот Гая иронически скривился.
- Мы позволили себе это порочное излишество, Рикки. Твое ожидание закончено. Можешь сопровождать Кэрин на ужин.
Рикки настойчиво разглядывал Кэрин. Ее щеки под его взглядом приобрели слабый оттенок цветущего миндаля.
- Я ужасно боялся, что все будет не так. Коренник, вроде Гая, обычно в любом состязании действует деспотически, одним словом, оставляя соперника далеко позади.
Рядом раздался ласковый голос Гая:
- Пойдем, Рикки. Триш сейчас захочет начать ужин.
Его появление говорило о том, что до ужина осталось совсем недолго. Гостям были предложены: омары, устрицы, коктейли из креветок и авокадо, икра с огурцами, крабы, цыплята и кэрри с грудами белоснежного дымящегося риса, зеленые салаты с поджаренными хлебцами, ватрушки с шоколадом и каштанами, персики с бренди, яблоки с имбирем, спелая клубника, маленькие кусочки сыра, украшенные флажками пяти разных стран, и удивительный выбор вин. Блики хрусталя играли на разноцветных платьях женщин и преимущественно синих и густо-аметистовых пиджаках мужчин.
- Какие прекрасные сочетания красок! - восторженно шепнула Кэрин на ухо Рикки. - Как радует глаз великолепный фарфор и серебро, прекрасный хрусталь и белоснежные скатерти! - Она оглядела стол. - Не говоря уже о блюдах!
Рикки отнесся к этому с должным вниманием. Гости толпились вокруг столов, и Кэрин инстинктивно прижалась поближе к Рикки, оба болтали и смеялись, молодые и беспечные.
- Ты думаешь, что я уже немного опьянела, да? - улыбалась Кэрин, глядя в лицо Рикки.
- Я сейчас думаю о том, какая ты красивая! - совершенно чистосердечно ответил он, услышав в ответ ее хриплый смешок, звучавший по-детски беззастенчиво и мило.
- Ты становишься лучше с каждой минутой!
- Мне столько же!
Рикки, улыбаясь, продолжал накладывать пищу на тарелки, даже не спросив у Кэрин, что она предпочитает. Но это было превосходно, и Кэрин казалось, что у нее вырастают крылья.
- Твои глаза так таинственно сияют, Каро! Это совершенно серьезно! У меня даже дух захватывает!
- Но не уменьшает твой аппетит! - сухо заметила Кэрин, наблюдая, как он вонзает вилку в очередную котлету из креветок. - Надеюсь, ты не собираешься весь вечер вести эти идиотские речи?
- Ну и выражения, мисс Хартманн! Тоже мне - идиотские речи! У меня, дорогая девочка, для тебя новость: я не сумасшедший!
Кэрин дружески засмеялась:
- Я знаю!
Голубые глаза Рикки сверкнули, и Кэрин ясно представила, каким невероятно привлекательным он станет через несколько лет.
- Ты очаровательна! - ласково произнес он. - Надеюсь, для меня?
Она пила вино маленькими глотками, наклонив набок свою изящную головку.
- Хочешь откровенный ответ? Ни для кого!
На лице Рикки появилась широкая усмешка.
- Это следует считать решительным отпором?
- Какое смешное и язвительное предположение! На самом деле, я все еще мечтаю об идеальном поклоннике!
Голос и взгляд Рикки заставил Кэрин съежиться.
- Идеальный поклонник! И это, когда рядом с тобой я! "Мне почти надоели тени! - вскричала леди Шелотт"?
- Ты часто цитируешь Теннисона? - засмеялась Кэрин.
- Только когда я в дурном настроении. Я думал, ты уже почти полюбила меня!
- Ты можешь думать, что тебе угодно!
Она отвернулась от Рикки и через стол улыбнулась Марку Эмберу, помахивавшему ей бокалом с вином.
Рикки не растерялся.