Ему нравятся беззащитные женщины, вот в чем дело, убедил он себя. Возможно, он страдает комплексом рыцаря на белом коне? Роз стояла к нему боком, и он видел, как она сунула руки в карманы, от чего ее джинсы туго обтянули зад. Сразу выяснилось, что ничего рыцарского в его мыслях нет.
Мейсон кивнул кассирше, Пенни Линдмен. Мейсон ходил с Пенни в школу. Тогда брюнетка с желтоватой кожей была хорошенькой, но это до пятидесяти дополнительных фунтов, трех детей и двух мужей. Теперь она превратилась в озлобленную одинокую толстуху, обожающую совать нос в чужие дела.
- Эй, Мейсон, какой сюрприз!
Глаза ее разгорелись. Мысленно она уже потирала руки в предвкушении получения новых сведений, перебегая взглядом с него на Рози.
- Привет, Пенни. Как ребятишки?
- Хорошо, хорошо. - Она отмахнулась от его вопроса, торопясь перейти к более волнующим темам: - Я и не догадывалась, что тут твоя подружка.
Мейсон неохотно представил двух женщин. Судя по насмешливому лицу Рози, она уже успела опознать в Пенни матерую сплетницу.
- Вы, наверное, недавно в городе. Это вас Мейсон принял взамен Кэрол?
Ну все, расследование началось, подумал Мейсон.
- Да.
- А откуда вы?
- Из Детройта.
- О, вот это город, верно? Не думала, что Мейсон станет встречаться с другой девушкой оттуда, после всего, что случилось.
Рози вопросительно поглядела на Мейсона, но, прежде чем он успел открыть рот, ответила:
- Мы не встречаемся. Сколько я вам должна?
Все покупки обошлись меньше чем в двадцать долларов и уместились в единственном коричневом пакете. Роз оказалась единственной знакомой Мейсона, у которой не было кошелька. У большинства женщин, по его сведениям, оные имелись. Размером они обычно напоминали небольшую ручную кладь. А Роз полезла в карман джинсов и вытянула деньги оттуда, осторожно отделила две десятки и протянула кассирше.
Отсчитывая Рози сдачу, Пенни спросила:
- Значит, вы действительно не встречаетесь с Мейсоном?
- Не-а. - Склонившись к ней поближе, Рози сообщила конфиденциальным шепотом: - Я с ним живу.
- Не могу поверить, что ты ей это сказала, - пробормотал Мейсон, загружая пакет в джип. - Она, должно быть, уже обзвонила половину города. Можешь мне поверить, на пальце, которым она набирает номер, давно уже появилась мозоль.
Роз сама не сожалела о сказанном. Ей-то терять нечего. Очень скоро она уедет. Но Мейсону придется тут жить, со всеми слухами и пересудами, которые Роз пыталась на шаг опередить, ведя кочевой образ жизни.
- Я повредила твоей репутации? - спросила она сокрушенно.
Мейсон развернул Роз к себе так быстро, что ноги ее проскользнули по жидкой грязи. Не успела она покачнуться, как он удержал ее, ухватив за плечи. На его привлекательном лице она прочла не злость, а откровенный мужской интерес - с несомненным сексуальным подтекстом.
- Могу с ходу назвать множество причин, по которым человек может стать предметом обсуждения всего города, нежели предположение, что он спит со своей хорошенькой новой официанткой.
Хорошенькой?
Роз не часто слышала это слово в отношении своей персоны. Вот почему, решила она, сердце ее так неистово забилось, а в горле застрял комок.
Приподнявшись на цыпочки, она заглянула прямо в глаза Мейсону. Роз и до того целовали - тот же Мейсон, кстати, всего двадцать четыре часа назад. Но самой стать инициатором поцелуя было для нее событием экстраординарным.
Его глаза, чудесного шоколадного цвета, слегка расширились, когда он уловил ее намерение. Со школьных времен Роз помнила, как учитель приводил им длинные цитаты относительно глаз как зеркала души. Тогда ей показалось, что большей глупости она не слыхала. Во всяком случае, она крепко цеплялась за свою полуграмотность, не желая сделать ни шагу вперед.
Но глаза Мейсона и правда что-то отражали. Он видел Роз такой, какой она хотела бы стать, а не такой, кем являлась на самом деле. Подчас он замечал в ней более мягкую, женственную, изящную версию существа, озабоченного лишь проблемой выживания, в которое она превратилась.
Он видел женщину по имени Рози.
Она вложила в поцелуй всю себя, опираясь на инстинкт, оправдываясь тем, что ею движет простая благодарность. Все тело прильнуло к нему, повторяя его изгибы, сливаясь с ним.
Роз могла бы стоять на промороженной стоянке, целуясь с ним, весь день. Но тут раздался резкий сигнал машины. Вздрогнув, она отпрянула назад и словно сквозь ватную пелену услышала, как крикнул что-то из открытого окна своего грузовика Брюс Бэттл, прежде чем поставить машину через несколько парковочных мест от них. Его комментарии о людях, выставляющих себя напоказ, били в цель и одновременно совершенно ее не зацепили.
Она вознеслась сейчас на самую вершину страсти, и ей было наплевать и на возможных свидетелей, и на грязную жижу под ногами, и на минусовую температуру окружающей среды.
И не ей одной. Руки Мейсона опустились с ее плеч ниже, остановились на бедрах, упрямо прижимая их ближе. Прошлой ночью, вальсируя с ней по комнате, он был так старомоден. Сейчас в его поведении никто не усмотрел бы старомодности при всем желании.
Когда она попыталась освободиться, Мейсон удержал ее, не пуская.
- Не беспокойся о моей репутации, - поддразнил он. И добавил пылко: - Это было чудесно, Рози.
Роз ничего не ответила, не смогла. Написанные или сказанные, слова не были ее коньком. Они и теперь ей не давались, ни одно не могло выразить охватившие ее эмоции и то, как простое соприкосновение губ внезапно заставило жаждать простых в сущности вещей, не достававших ей до отчаяния. К примеру, собственного дома и семьи.
И любви.
Мейсон поднес ее руку к губам и поцеловал чуть пониже выдающихся костяшек. Рыцарский жест, отчего-то заставивший Роз почувствовать свою никчемность, в этих ее рваных и поношенных одежках.
Мейсон следил за пробегающими по ее лицу эмоциями: беззащитность, жажда быть понятой и неожиданная грусть, смутившая его. Они подсказали ему, что поцелуй - свидетельство падения барьеров ее обороны. Бессовестный человек не замедлил бы воспользоваться подвернувшимся случаем. Но у него, кроме порядочности, была еще одна причина не форсировать события: последний опыт общения с противоположным полом фактически протер его сердце через мелкое сито. И он отступил.
Спустим все на тормозах. Нет причин придавать одному поцелую большее значение, чем тот того заслуживает.
- У тебя руки замерзли, - заметил он. Усаживая ее на пассажирское сиденье, добавил: - Надо купить тебе теплые перчатки.
По приезде домой Мейсон настоял, что сам донесет ее пакет до квартиры.
- Я не инвалид, - бурчала она, поднимаясь следом за ним по ступенькам, но втайне его хорошие манеры ее трогали до слез.
К их удивлению, у Роз оказалась посетительница. Марии с удобством устроилась на софе, читая газету. Заметив их, она сложила ее и убрала в свою безразмерную косметичку. Затем встала и потянулась плавным грациозным движением.
- Уж отчаялась вас дождаться.
- А что ты тут делаешь? - спросил Мейсон. - Знаешь, невежливо без приглашения врываться в чужой дом и располагаться в нем как ни в чем ни бывало.
Марни послала Роз извиняющуюся улыбку:
- Прости. Не думала, что вы, ребята, так долго задержитесь в магазине.
- Могла бы подождать у меня, - кисло заметил Мейсон.
- Могла бы. Но я пришла к Рози, а не к тебе. - Она указала на пару огромных баулов, стоящих у софы. - Почистила свои шкафы и подумала, может, найдется что-нибудь, что тебе подойдет. Конечно, размеры у нас не совсем совпадают, но… - Она пожала плечами.
Вместо того, чтобы обидеться на такое явное проявление благотворительности, Роз едва не сомлела от счастья. Новая одежда. В двух таких громадных сумках просто обязано оказаться хоть что-то, что ей подойдет и позволит наконец отправить в огонь надоевшую рвань, которую приходится носить. И она ее сожжет. С наслаждением.
- Позволь мне только убрать продукты, - сказала она, пытаясь не выдать охватившего ее возбуждения. Когда она вернулась, Мейсон вовсю ухмылялся.
- Мне позволят остаться на показ мод?
Марни ответила раньше, чем Роз успела открыть рот:
- Нет. Но ты можешь вернуться через часок, с парочкой банок колы - для меня возьми диетическую - и двумя сандвичами. - Она потрепала брата по щеке. - Запомни, для меня низкокалорийный майонез, кроме того, я предпочитаю цельную пшеницу.
Закрыв после его ухода дверь на защелку, Марни начала доставать вещи из сумок: слаксы, свитера, джинсы, блузки, даже пару черных кожаных ботинок на низком каблуке.
- Ты уверена, что хочешь расстаться со всем этим? Ведь вещи выглядят едва ношенными.
- Кое-что из этого и правда почти неношеное, - сказала Марни с сожалением. - Собирало пыль в углу моего шкафа в ожидании того, что я потеряю несколько фунтов.
- Ты хочешь потерять вес? - удивилась Роз. - Зачем? Я хочу сказать, ведь это здорово, если тебя никто не принимает за мальчика.
- Я оставила надежду, что когда-нибудь снова влезу в эти вещи. Купила их, когда готовилась к свадьбе. Тогда я ела салат три раза в день в течение месяца, чтобы гарантировать себе, что влезу в свадебное платье. Выглядела я тогда божественно. - Марни мечтательно вздохнула, затем деловито произнесла: - Ладно, раздевайся.
- Не поняла?
- Если ты так стесняешься, я могу отвернуться, но нам с тобой лучше сразу определить, что требует переделки. Ничего сложнее одного-двух стежков. Я не особо искусна по части шитья.
Роз позволила себе расслабиться и насладиться перебиранием новой одежды, пускай и немного использовавшейся ранее. Ее руки трогали мягкие хлопковые и теплые шерстяные ткани, потом выхватили из общей кучи темно-серые брюки. Марни подала ей толстый вязаный свитер цвета мха.
- Они составят комплект, и, ручаюсь, цвет как раз твой. Мне он никогда не шел. Даже Хэл заметил, а ты знаешь мужчин. Никаких комментариев по поводу одежды от них не дождешься, разве что обсуждается женское белье.
Роз натянула через голову свитер и сбросила джинсы. Ей не терпелось для разнообразия ощутить прикосновение к телу чего-нибудь отличного от привычного рванья. Высунув голову из свитера, она ухватила выражение ужаса на лице Марни и приготовилась к допросу о шрамах, оставшихся на руке от сигаретных окурков.
- Боже правый, - прошептала Марни, выдыхая. - Извини меня, дорогая, но эти трусики и бюстгальтер не пойдут. Думаю, пуританки носили более сексуальные вещи.
Роз фыркнула от смеха. Пускай о такой ерунде волнуются законодательницы мод типа Марни.
- Их ведь никто не видит, - ответила она, хотя втайне должна была признать, что собеседница в чем-то права. Ее белье безобразно выглядит, да и грязновато.
Марни полезла в свою косметичку размером с чемодан и извлекла наружу парочку рекламных каталогов, представляющих товары, заказываемые по почте. Она держала их с таким благоговением, словно несла чашу Грааля.
- Держи, тут перечислено все на свете, что бывает шелковым и сексуальным. Вручаю тебе Секрет твоих побед.
- Ты носишь каталог нижнего белья в косметичке?
- Поверь мне, если я позволю мужу наложить на него свою лапу, то никогда больше его не увижу.
Открыв каталог, Роз убедилась в справедливости ее слов. Сомнительно, что существовало еще что-нибудь из раздела белья, не включенное сюда. При этом каждая из манекенщиц была счастливой обладательницей идеальной фигурки и капризно надутых губок.
- Вот классный лифчик, здорово поддерживает, - информировала девушку Марни. Потом ее взгляд упал на более чем скромные формы Роз, и она перелистнула каталог на другую страницу. - Вот этот до невозможности сексуален и отлично подходит для тех, у кого нет… у кого маленькая грудь.
Роз должна была признать ее правоту. По сравнению с убожеством, надетым на ней сейчас, этот бюстгальтер смотрелся куда более женственным. Может, заказать один или парочку после первой зарплаты? Она украдкой поглядела на цену.
- Марни, он слегка выходит за рамки моего бюджета. У них нет ничего в пределах, скажем, десяти долларов?
- Ой, да конечно, вот очень миленькие трусики. - Она пролистнула еще несколько страниц, ткнула пальцем в изображение роскошной блондинки. - Мне больше всего нравятся французские лекала. Они зрительно уменьшают мои бедра, но ты, вероятно, будешь колоссально смотреться в бикини.
Роз никогда не беспокоилась о том, как она выглядит в нижнем белье. Покуда оно чистое и не расползается по швам, нечего о нем и волноваться. Но это смотрелось удобным, и, хм, немного развратным. Можно щегольнуть.
- Сколько таких в упаковке?
- Упаковке?
- За десять долларов.
- Милочка моя, они каждые стоят столько. Ну, если купить четыре, тогда скинут пару баксов. Видишь? - Она ткнула в текст вверху картинки, который Роз не могла разобрать. - Да ну же, Рози, встрепенись. Белье делает весь наряд.
- Как это оно может делать наряд? Белье носят под одеждой.
Улыбка Марни сверкнула лукавством.
- Да, но ты знаешь, что оно там есть. И это сознание влияет на настроение. Дает тебе уверенность, заставляет считать себя сексуальной.
- Только из-за лифчика в оборках и невообразимых французских трусов? В них Секрет твоих побед?
- Простой, но эффективный.
Роз еще раз взглянула на цены в каталоге.
- И весьма доходный. Я буду копить на машину. - Она встала и ухватилась за брюки, брошенные до того на валик кушетки.
Роз уже застегивала молнию, когда распахнулась дверь и ввалился Мейсон.
- Эй, Рози, я подумал о походе на… - Хотя он и юркнул поспешно обратно, она успела рассмотреть его пунцовое лицо. - Простите ради бога.
- Стучаться надо, милый братишка, - нежно проворковала Марни и рассмеялась, пока Роз отворачивала вниз воротник свитера. - Теперь заходи.
Румянец не сошел до конца с его лица. Такая реакция могла бы рассмешить Роз, вместо того она была несказанно тронута.
- У меня нет привычки врываться непрошеным, - заявил Мейсон.
Роз отмахнулась от его извинений и, чтобы не заострять ни них внимание, спросила:
- Что ты думаешь о моем новом наряде?
Мейсон посчитал его грандиозным, хотя он и отдал бы предпочтение зрелищу, которое мог бы наблюдать, зайди в комнату несколькими минутами раньше.
Он тряхнул головой, пытаясь прочистить мозги.
- Ты выглядишь очень мило.
Свитер чрезвычайно шел к ее волосам и бледной коже, а брюки, пусть немного свободные, приятно отличались от ее единственной, по его подозрениям, пары джинсов.
- Спасибо. - Она словно бы приобрела дополнительную уверенность. - По-моему, ты хотел что-то сказать?
- Ах, да. Я подумал, не прокатиться ли нам на лыжах. - Мейсон махнул рукой в сторону окна. - Лыжня начинается сразу на опушке леса, проходит рядом с таверной, делает круг и возвращается. Всего две мили, для начинающего - в самый раз.
- У меня нет лыж, и надеть нечего.
- Можешь взять старые лыжи Марни. Она больше на них не встает.
Сестра показала ему язык.
- Создавая снег и лед нам в наказание, Господь не предполагал, что найдутся желающие мерзнуть просто так, без дополнительного стимула.
Мейсон пропустил колкость мимо ушей.
- Что касается одежды, то не следует излишне утепляться. Что у тебя под свитером?
- Под моим свитером? - тупо повторила она, вызвав у Марни гомерический приступ хохота.
Не переставая хихикать, та пояснила:
- Поверь мне, братишка, тебе не захочется это узнать.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Роз сама не понимала, что побудило ее принять приглашение Мейсона. Оно объединяло пребывание на улице, физическую активность и общество человека, от которого, учитывая его странное на нее влияние, ей следовало держаться на расстоянии. Несмотря ни на что, она согласилась.
После легкого ленча она обнаружила себя пристегнутой снизу к двум лыжам, с палками в руках, во взятой напрокат шапочке на голове, взятых же напрокат перчатках, длинных рейтузах и в одном из шерстяных свитеров, подобранных заботливой Марни. Для журнала мод она явно не годилась, как для катания на лыжах.
- Может, мне лучше вернуться, а ты покатаешься один? - предложила Роз из глубины очередного сугроба.
Мейсон лишь ухмыльнулся и протянул ей свою лыжную палку, ставя на ноги.
- Приспособишься, - пообещал он. - Ничего сложного. Требуется координация и немного практики.
- У меня нет ни того, ни другого, - ворчала она, пытаясь удержать равновесие.
- Это как играть на бильярде. Пока не почувствуешь лыжи, требуется концентрация.
- И практика, - добавила она. - Громадная-прегромадная практика. Я играю на бильярде годами.
- Все равно, концентрация не помешает. Соберись чуток. Старайся делать движения плавными, но направленными. Суть в ритме. Погляди, как я.
Мейсон повернулся и проскользил по лыжне несколько метров - образец грации и экономности движений. Образец мужского совершенства. На нем были синие брюки, шерстяной свитер с сине-белым орнаментом. Вязаная шапочка на голове походила на ту, что дали Роз. Однако ее взгляд приковывало нечто другое. Хмм, соображала она, глядя, как натягивается и опускается синяя ткань при каждом его шаге.
- Замечаешь, как мои ноги двигаются в такт с руками? - крикнул он ей. Затем резко затормозил и обернулся назад. - Посмотрим теперь, как ты это повторишь, Рози.
Роз глубоко вздохнула и воткнула палки в снег, так, как только что показал Мейсон.
- Будь что будет, - пробормотала она себе.
- Вот так. Правая, левая, правая, левая, - командовал он.
Роз понимала, что ее движения остаются скованными и дерганными, но что-то щелкнуло, и внезапно катание стало требовать гораздо меньше усилий. Полчаса спустя она сумела добиться достаточно размеренного скольжения и даже смогла отвлекаться на окружающий пейзаж.
- Это твой край? - спросила она в благоговении, когда они скользили мимо одной из самых громадных сосен, что ей приходилось видеть на своем веку.
- Нет, он принадлежит государству. - Мейсон остановился, оперся о лыжные палки и оглянулся по сторонам с удовлетворенной улыбкой. - Красиво, а? Надо признать, живя в городе, я тосковал по этому.
На его лицо легла тень. Он не слишком распространяется о своей жизни в Детройте. Там что-то случилось. Что-то плохое. Роз не хотелось допытываться, но любопытство ее замучило.
- Ты жил в самом городе?
Он кивнул.
- На восточной окраине, где служил полицейским. После, став частным предпринимателем, я снимал мансарду недалеко от греческого квартала.
- Почему же ты решил уехать?
- В меня стреляли.
Изо всего, что она ожидала, такое заявление оказалось самым неожиданным. Не ей рассказывать об опасностях улиц. Как полицейскому и частному сыщику, ему, вероятно, приходилось сталкиваться с более неприятными персонажами, чем ей. Но в него стреляли!
- В плечо? - догадалась она, живо представив, как он постоянно его потирает.
- Ага.
Краткий ответ призывал ее к прекращению расспросов, но она не могла удержаться:
- Что произошло?