- Ты слишком независима для женщины, - с притворным отчаянием вздохнул он, не в силах сердиться на нее.
- Так меня воспитали, господин, - тихо заметила она.
- Будь и впредь такой, только не в нашей постели.
Там я прошу тебя следовать за мной, Ронуин. Я понял, что мои чувства к тебе не имеют ничего общего с похотью, пусть и продолжаю желать тебя. Наверное, это и называется любовью.
С этими словами он взял ее руку и, подняв к губам, поцеловал - сначала тыльную сторону, а потом и ладонь. Влажное тепло его губ вызвало у Ронуин озноб, но она решила, что это не так уж неприятно, и не отстранилась. Эдвард притянул ее к себе и тихо попросил:
- Положи голову мне на грудь, Ронуин, и постой так немного.
Он обвил ее руками, но сжал совсем некрепко, так что она в любую минуту могла вырваться.
- Как ты прекрасна, Ронуин, дочь Ллуэлина! Твои волосы - как лунный свет, сплетенный с солнечными лучами, и мягче пуха.
Ее щека покоилась как раз в том месте, где билось его сердце, и Ронуин с удовольствием вдыхала мужской запах.
Эдвард осторожно приподнял ее подбородок.
- А твои глаза зеленее изумрудов, жена моя.
- Что такое изумруды? - полюбопытствовала она.
- Зеленые камни в рукояти моего меча.
- Ты сравниваешь мои глаза с камнями? - удивилась Ронуин, не уверенная, что ей понравился комплимент.
- Конечно, - рассмеялся Эдвард, слегка коснувшись ее губ своими. - Изумруды бесценны, а твои глаза ослепляют.
Губы Ронуин горели - совсем как в тот день, когда он поцеловал ее у алтаря. Странно, но приятно…
- А твои глаза - как хмурое небо, зато волосы подобны дубовым листьям в ноябре, - улыбнулась она.
- Таких похвал я не слышал никогда, женушка, - признался Эдвард.
- По-моему, ты просто безумец, - рассмеялась Ронуин. - А теперь мне пора бежать. Чересчур много дел, и мне не пристало отлынивать от работы только потому, что Глинн уехал, а тебе пришло в голову разыгрывать галантного рыцаря.
Она присела и, повернувшись, поспешила прочь. Эдвард долго смотрел ей вслед. Похоже, начало неплохое. За это время он искренне привязался к Ронуин и сказал правду, когда утверждал, что в его душе цветут чувства, куда более глубокие. И если это произошло без поцелуев, ласк и слияний, значит, она действительно завладела его сердцем. Правда, Эдвард слышал о женщинах, для которых не существовало страсти, но надеялся, что его жена не такая. Хоть бы он оказался прав, и она всего лишь нуждается в пробуждении! Для него не было удовольствия в удовлетворении исключительно собственного вожделения. Для этого годилась любая шлюха.
Он хотел любить жену и заслужить ее любовь. До сих пор сохранять терпение было легко. Но не теперь.
Вечером он пригласил жену поиграть в кости и обрадовался, когда та выиграла серебряное пенни.
- Тебя хорошо вышколили, - похвалил он, - но в следующий раз придется вызвать тебя на шахматный поединок. - Поднявшись, он подвинул свой стул к огню.
- Я искусна и в этом, господин, - сообщила она.
В зале, кроме них, никого не было; в камине, по обе стороны которого красовались каменные львы, плясало пламя. Эдвард поудобнее устроился на высоком стуле, обтянутом кожей.
- Посидишь у меня на коленях, Ронуин? - спросил он.
"Какой может быть от этого вред?"- подумала она и, поднявшись, шагнула в кольцо его рук.
Некоторое время оба молчали, потом Ронуин заговорила:
- Урожай в этом году превосходный, господин. Амбары полны. Вот-вот начнем собирать фрукты, если не пойдет дождь.
- Почему твои волосы пахнут вереском? - неожиданно поинтересовался он.
- Мать Энит кладет в мыло вересковую эссенцию. Кстати, яблоки уродились на диво. Через неделю-другую станем давить их на сидр.
- Восхитительно, женушка! Такой нежный запах тебе подходит, - продолжил Эдвард и чмокнул золотистую макушку.
- Господин, неужели вы не хотите знать, как идут дела?
- Расскажешь завтра за столом, после заутрени, - пробормотал он. - Вечера нужно посвящать более интересным занятиям. - И он припал к ее губам долгим нежным поцелуем, от которого у Ронуин, к ее удивлению, тревожно забилось сердце. Но Эдвард тут же поспешно отстранил ее и поставил на ноги. - Иди спать, жена. Желаю приятных снов.
Уверен, у меня они будут.
Растерянная, Ронуин вышла из зала и поднялась в свои покои. Энит помогла ей приготовиться ко сну. Ронуин долго лежала без сна, мысленно перебирая события минувшего дня.
Сумеет ли она преодолеть отвращение к близости с мужем? Она начинала надеяться, что так и будет.
На следующий день их неожиданно посетили гости. Эдвард был в саду, следил за сбором яблок, поэтому Альфред влетел в зал, где хозяйка ткала шпалеру, которую намеревалась повесить над камином. Эконом то краснел, то бледнел и явно был растерян.
- Госпожа! Госпожа! Лорд Эдуард с супругой всего в миле от Хейвна! Гонец только что прибыл! Что нам делать?!
- Лорд Эдуард?! - с недоумением переспросила Ронуин.
- Принц, госпожа! Сын короля Генриха вместе со своей великородной женой. Какие будут приказания?
Ронуин поднялась.
- Мы не знаем, останутся ли они на ночь, но на всякий случай вели приготовить лучшие покои. Посланец сказал, сколько человек в кортеже? Кухарка должна накормить всех досыта и вкусно, пусть их окажется хоть сотня! Пошли Джона в сад за господином, и немедленно. Я должна переодеться. Нельзя же приветствовать будущего короля в таком виде!
Скорее, Альфред, скорее! - Она выбежала из зала, зовя на ходу служанку:
- Энит! Ко мне!
Но Энит, чудесным образом догадавшаяся, что случилось нечто чрезвычайно важное, уже перебирала вещи в сундуках госпожи, доставая лучший наряд - из яблочно-зеленого шелка, с парчовым коттом более темного оттенка, прошитым серебряными нитями. Она даже успела выложить на кровать пояс из серебряной парчи как раз в ту минуту, когда Ронуин ворвалась в комнату, на ходу срывая повседневное платье. Одев госпожу, Энит быстро причесала и заплела ей косы, уложив их на голове короной. Туалет довершила прозрачная вуаль, закрепленная на тонком серебряном обручевенце.
Поблагодарив служанку, Ронуин помчалась вниз. Не хватало еще, чтобы именитых гостей никто не встретил!
Слуги в зале уже суетились, внося блюда с сыром и фруктами и кувшины с вином. В огонь подбросили дров. В дверь вбежал Эдвард, наспех вытирая пот с грязного лица. Увидев жену, он махнул ей рукой и ринулся к себе сменить костюм.
- Они у подножия холма, госпожа, - объявил Альфред, выслушав подбежавшего мальчишку.
Ронуин поежилась. Ничего не поделаешь, придется встречать принца одной.
Она вышла из зала и остановилась у входа как раз в тот момент, когда во двор въехала кавалькада. Ронуин с отчаянием осмотрелась и приблизилась к принцу, снимавшему свою жену с седла. Хозяйка Хейвн-Касла почтительно присела:
- Господин мой Эдуард, госпожа Элинор! Добро пожаловать в Хейвн-Касл.
Принц поднял Ронуин, вгляделся в прелестное личико.
- Значит, ты и есть дочь ап-Граффида, - кивнул он.
- Да, господин, - подтвердила Ронуин.
- Совсем не то, чего я ожидал. Валлийцы темноволосы, разве не так, леди?
- По большей части, но моя мать происходила от расы, которая звалась светлым народом. Я похожа на отца, но унаследовала от матери цвет волос.
- Ты куда красивее ап-Граффида, - усмехнулся принц. - Сердце мое, - обратился он к жене, - это Ронуин, дочь принца Уэльского и жена Эдварда де Боло. А это, госпожа Ронуин, моя супруга, леди Элинор.
Ронуин снова присела.
- Прошу вас почтить своим присутствием наш скромный дом, - попросила она, - и освежиться с дороги. Вас ждут еда и вино, а также горячая вода, чтобы смыть дорожную пыль.
В зале гостей уже ожидал Эдвард де Боло.
- Простите, господин мой, за то, что не встретил вас, но меня поздно известили о вашем прибытии. Я был в саду и не хотел приветствовать моих сюзеренов в грязной одежде. Надеюсь, моя жена была достаточно почтительна за нас двоих. - Он низко поклонился принцу и поцеловал тонкую руку Элинор.
- Твоя жена делает тебе честь, де Боло. Я счастлив познакомиться со столь прекрасной дамой.
Ронуин кивнула Альфреду, и тот поспешил разнести серебряные кубки, инкрустированные зелеными камнями. Первый он предложил принцу, второй - его супруге, а потом поднес напиток своим хозяевам.
- За короля! - провозгласил де Боло.
- За короля! - повторили собравшиеся, поднимая кубки.
Зал заполнила свита принца.
- Надеюсь, вы останетесь на ночь, - начал де Боло.
- Останемся, - согласился принц. - Но сможете ли вы прокормить двадцать человек? Если нет, у них с собой овсяные лепешки.
- В Хейвне хватит еды на всех, господин мой, - поспешно заверила Ронуин. - Здесь кормят даже каждого нищего, кто постучит в двери. Кроме того, нас заранее предупредили о вашем прибытии.
Принц взорвался смехом.
- Да уж, ты ничуть не напоминаешь своего отца, госпожа, - жизнерадостно объявил он.
- Вы не могли сделать мне комплимента лучше, господин мой Эдуард. Не хотела бы я ни в чем походить на ап-Граффида!
- Вы невысокого мнения о нем, - заметил принц.
- Я не хотела оскорбить его, - покачала головой Ронуин. - Он оказал мне немалую услугу, выдав замуж за моего Эдварда.
Принц кивнул.
- У вас уже есть дети, госпожа Ронуин? - осведомилась леди Элинор. - У нас четверо, хотя мы потеряли нашу дочь Джоан вскоре после рождения. Все же остальные: Элинор, Джон и Генри - чудесные детишки, и я благодарна за них Господу.
- Но мы поженились только в апреле, - напомнила Ронуин.
- И вы еще никого не ждете? Молитесь Святой Анне, чтобы помогла вам, - посоветовала принцесса, милостиво улыбаясь. - Вижу, вы привязаны к мужу, так что детей не придется долго ждать. Они всегда рождаются от взаимной любви.
Кухарка действительно была настоящей волшебницей, и когда настал час обеда, на верхнем и нижнем концах стола начало появляться блюдо за блюдом. Там уже стояли фрукты, хлеб и сыр, за ними последовала жареная оленина, куры в лимонном соусе, форель, сваренная в вине и украшенная листьями латука, миноги в желе, мортрюс - мясное блюдо с яйцами и хлебными крошками.
Кроме того, подавались тушенный в вине латук, вареный горошек и свежее масло. Хозяева и почетные гости пили вино, остальные - сидр.
- У вас нет священника? - осведомился принц.
- Он уехал в Шрусбери, навестить друзей в аббатстве, - учтиво объяснил де Боло.
- Жаль, что его не будет при нашем разговоре, - вздохнул принц. - Король Людовик Французский собирает в следующем году крестовый поход. Мы с женой намереваемся присоединиться к нему. Я провел все лето, путешествуя по стране и вербуя добровольцев. Как насчет тебя, Эдвард де Боло?
- А не безопасно ли вам покидать Англию, господин Эдуард? - встревожился хозяин.
- Теперь, когда мой дядя де Монфор мертв и похоронен, никто не восстанет ни против моего отца, ни против меня. Но как только я стану королем - пусть это произойдет как можно позже, - с походами будет покончено. В отличие от моего двоюродного деда, Ричарда Львиное Сердце, для того чтобы править Англией, я должен оставаться здесь. Это мой единственный шанс завоевать Святую Землю и отправить неверных в ад. Ты присоединишься ко мне, Эдвард де Боло?
- Да, господин мой Эдуард, - кивнул тот.
- И я тоже! - вставила Ронуин.
Хозяин Хейвна негромко рассмеялся:
- У моей супруги сердце воина.
- Можно я поеду с вами? - взмолилась Ронуин, и прежде чем ее супруг успел ответить, вмешалась принцесса:
- Я тоже не собираюсь покидать мужа, господин Эдвард. Если твоя жена хочет поехать, не вижу причин, почему бы ей этого не сделать.
- О Эдвард, пожалуйста, - упрашивала Ронуин. - Я не хочу расставаться с тобой.
Ее глаза полыхнули изумрудным пламенем, и Эдвард вдруг понял, что разлука с ней будет невыносима.
- Но походная жизнь нелегка, женушка, - предупредил он.
- Я привыкла к трудностям, господин мой, - возразила она.
- Если я позволю тебе ехать со мной, ты должна поклясться, что станешь беспрекословно подчиняться каждому моему слову.
- Клянусь, - прошептала она.
- Буду счастлива иметь в своей свите леди Ронуин и ее служанку, - любезно сказала принцесса, - если, разумеется, ты позволишь ей ехать с нами, лорд Эдвард.
- Разумеется, госпожа Элинор, и я благодарен за ваше великодушное предложение.
- Спасибо вам обоим! - взволнованно воскликнула Ронуин.
Принц молча кивнул, гадая, как удалось чертову ап-Граффиду воспитать такую дочь. Не только красива лицом, но и светла душой. Похоже, в ней нет ни хитрости, ни коварства.
И кажется, она успела привыкнуть к де Боло. Какое удовольствие - встретить столь редкостное создание!
Принц был доволен, что де Боло согласился присоединиться к ним. Это доказывало его преданность дому Плантагенетов. И хотя Эдуард всем заявлял, что желает стать королем как можно позже, в глубине души знал, что лицемерит. Отцу уже за шестьдесят, и мать втайне признавалась старшему сыну, что тревожится за здоровье мужа. Но если случится худшее и отец умрет в отсутствие Эдуарда, его мать, королева Элинор, достаточно сильна, чтобы не допустить развала страны и мятежа. Если же сам Эдуард погибнет в крестовом походе, останутся сыновья, которых бабка станет защищать, как тигрица.
Династия не прервется. Сознание этого придавало Эдуарду сил и спокойствия.
Принц с женой отбыли на следующее утро, посчитав свою миссию выполненной. Перед отъездом мужчины условились, где и когда встретятся. Лорд Хейвн-Касла пообещал привести с собой сотню воинов, которую обязывался одевать, кормить и вооружать. Кроме того, он решил попытаться собрать отряд из десяти вооруженных рыцарей, хотя честно признался принцу, что не может обещать этого наверняка.
- Сделай все, что сумеешь, - велел принц. - Каждому, кто пойдет с нами, будет обещано отпущение любых грехов по возвращении в Англию. Меня заверил в этом сам архиепископ Кентерберийский. Те же, кто погибнет во время похода, отправятся прямо в рай, минуя чистилище. Так пообещал папа. - С этими словами принц пришпорил коня, и кортеж устремился по дороге в Шрусбери.
Проводив их, Ронуин взволнованно воскликнула:
- Я должна тренироваться по несколько часов в день, если хочу как следует подготовиться к походу!
Не успели откланяться одни гости, как явились другие.
Рейф де Боло совсем не обрадовался женитьбе кузена и решил своими глазами удостовериться, что творится в Хейвн-Касле. Войдя в зал, он остановился как вкопанный, увидев, что Эдвард целует руку прелестной юной девушки, никак не похожей на новобрачную в представлении Рейфа.
- Кузен! - громко воскликнул он, усмехнувшись, когда парочка испуганно встрепенулась. - Кто эта хорошенькая девчонка? Или тебе настолько надоела маленькая валлийка, что ты поспешил отыскать эту ослепительную красавицу?
- Здравствуй, кузен. Ты, как всегда, делаешь поспешные и, следовательно, неверные заключения, - спокойно ответил Эдвард. - Это и есть моя жена Ронуин, дочь Ллуэлина Милая, позволь представить моего ближайшего родственника Рейфа де Боло.
Потрясенный, Рейф не находил слов. Немного придя в себя, он поклонился и почтительно поцеловал маленькую ручку Ронуин.
- Госпожа, я безмерно завидую удачливости кузена. Все знакомые мне валлийцы темноволосы.
"Иисусе! Она поистине великолепна! Бедная милая Кэтрин кажется тусклой звездочкой по сравнению с этим ярким солнцем", - подумал он.
Рейф на мгновение рассердился при мысли о сестре, так жестоко обманутой в своих ожиданиях, но ведь Ронуин ни в чем не виновата. Она лишь покорилась родительской воле.
- Добро пожаловать в Хейвн, господин мой Рейф! - пригласила Ронуин, которой нежданный гость показался чересчур высокомерным и надменным. Как он смеет являться в ее дом, считая хозяйку уродиной и предполагая, что Эдвард способен развлекаться с потаскухой-наложницей?!
Рейф увидел, как гневно сжались ее губы, и рассудил, что нельзя осуждать оскорбленную женщину. Сам виноват - незачем было высказываться столь откровенно.
- Я приехал засвидетельствовать свое почтение и передать привет от Кэтрин, - сообщил он.
- Твоя сестра здорова? - осведомился покрасневший Эдвард. Ему пришло в голову, что Кэтрин наверняка оскорблена таким очевидным пренебрежением. Ему было искренне жаль эту милую, тихую девочку.
- Вполне. Она бы и сама приехала, но сейчас время делать сидр, а как тебе известно, ее сидр славится по всей округе. Она никому не доверит это важное дело, - рассмеялся Рейф. - Лучшей хозяйки в Англии не сыскать. Мне будет трудно найти жену, которая смогла бы вести хозяйство в Ардли так же хорошо.
Рейф де Боло, высокий, стройный мужчина, с такими же светло-каштановыми волосами, как у Эдварда, и голубыми глазами, был его единственным родственником, если не считать Кэтрин. Они были детьми младшего брата его отца, жили в небольшом поместье рядом со Шрусбери, в двух днях езды от Хейвна.
- Надеюсь, ты останешься на ночь, - предложил Эдвард, заранее зная ответ.
- Да, но только на одну. Завтра мне нужно ехать.
- Значит, явился из любопытства, - резко бросила Ронуин.
- Совершенно верно, - ухмыльнулся Рейф, отчего-то еще больше завидуя невероятной удаче кузена.
- Сейчас велю приготовить спальню, - пообещала Ронуин и, адресовав мужу улыбку, а гостю - короткий кивок, поспешила наверх. Какой неприятный человек! Хорошо еще, что живет от них в двух днях пути. Она с превеликим удовольствием проводит его восвояси!
Эдвард ничего не сказал Рейфу о походе, хотя и намеревался попросить его переехать на это время в Хейвн и присмотреть за хозяйством. Кроме того, он совсем не был уверен, что поход состоится. Вряд ли король Генрих согласится отпустить наследника так далеко, а поскольку ключ от казны пока в его руках, принцу ничего не останется, как повиноваться родителю. Однако Ронуин жила ожиданиями и, не успев проводить Рейфа, забеспокоилась о брате.
- О Эдвард! Что нам делать с Глинном? Ап-Граффид никогда не позволит взять его с собой, а оставить его одного в Хейвне невозможно. Глинн по какой-то непонятной причине обожает отца. Вряд ли он сможет предать нас намеренно, но наверняка попадется в капкан, расставленный этим коварным лисом. Отослать Глинна в Ситрол невозможно - это слишком жестоко, хотя Морган ап-Оуэн, конечно, позаботится о нем.
"Нам… Нас…"
Душа Эдварда наполнилась радостью. Она уже думает о них как о едином целом, пусть и не дает волю страсти.
- Может, мы отправим Глинна в монастырскую школу Шрусбери? - предложил он. - Наставники там знают куда больше, чем отец Джон. Я внесу плату, и Глинн будет в безопасности.
- А если узнают, кто он?
- Пусть именуется Глинн из Торли. Все посчитают его моим незаконным отпрыском. Я скажу настоятелю, что его мать умерла, а отец неизвестен. Этого достаточно, чтобы уверить окружающих, что родитель - я. Но сам Глинн должен скрывать свое истинное происхождение. Сумеет ли он хранить тайну?
- Еще бы, - кивнула Ронуин. - Ему, конечно, тоже захочется идти в поход, но, пожалуй, школа его заинтересует больше. Похоже, у него открылись способности к учению.
Из него наверняка получится священник либо ученый.