- Так это ты убила принца Абдаллу? - благоговейно прошептала Найлек.
- Я не знала, кто он, - честно ответила Ронуин. - Мы просто сошлись в битве один на один. А кто такой Баба Гарун? И почему его все боятся?
- Я уже говорила, он главный евнух гарема.
- Не понимаю, что это такое, - пожала плечами Ронуин.
- Гарем - место, где живут женщины халифа: жены, наложницы, сестры, родственницы и их служанки. Ни один мужчина, кроме халифа, сюда не допускается. А правят здесь евнухи, те, кого в детстве лишили мужского достоинства. Им недоступны радости слияния с женщиной. Все мужчины в гареме: слуги, рабы, стражники - евнухи.
- И Баба Гарун здесь распоряжается?
- Да, дитя мое. Покорись ему, выказывай на людях почтение и уважение, тогда сможешь завоевать его расположение. Если хочешь преуспеть здесь, нужно иметь его в союзниках. Без него ты обречена на забвение, а хуже этого ничего быть не может.
- г - - Я не собираюсь здесь оставаться, - сообщила Ронуин. - Убегу и вернусь на побережье, где крестоносцы готовятся к походу на Акру. Мой муж, должно быть, сильно тревожится и очень на меня сердит.
Найлек сочувственно покачала головой. Ах эти пленницы! Они всегда мечтают сбежать, что, разумеется, просто пустые фантазии.
- Ничего не выйдет, дитя мое, - терпеливо начала она. - Теперь ты выберешься из дворца лишь на похоронных носилках. Ты обречена на вечное заточение. Кроме того, подумай, разве муж примет тебя в свое сердце и откроет врата дома женщине, побывавшей в плену? Тебе еще несказанно повезло, дитя мое, что тебя не изнасиловали или убили. Ты попала в рай на земле. Наш халиф - сильный правитель и хороший человек. Если сможешь завоевать его благосклонность и родить сына, твое положение изменится, ты будешь почти как госпожа здесь. Разве есть лучшая судьба для женщины в этом мире?
- Но у меня есть муж, - возразила Ронуин. Ее снова охватил страх. Почему Фулк не позволил ей сбежать, пока оставался хоть какой-то шанс? А теперь?! Она видела стены, окружавшие дворец. Высокие, толстые, да и стражи полно.
И отныне, если верить Найлек, она навсегда останется в тюрьме. Сама мысль об этом непереносима!
Ронуин затрясло от ужаса. Найлек обняла ее.
- Ничего, дитя мое, все будет хорошо. Никто тебя здесь не обидит, даю слово. Вот, выпей, - попросила она, предлагая Ронуин чашечку дымящегося душистого напитка, который она уже пробовала раньше. - Мятный чай хорошо успокаивает. - Она поспешно повернулась к рабыне, принесшей чай, и тихо приказала:
- Иди к Баба Гаруну и скажи, что новая женщина не в себе. Если ей не дать сонного зелья, она может натворить всяких дел. И спроси, как ее назвали. - Затем Найлек обратилась к побледневшей Ронуин:
- Попробуй эти пирожные. Они называются "рог газели"и готовятся из меда, изюма и рубленого миндаля. Мои любимые! М-м-м, настоящий восторг!
Ронуин взяла пирожное и принялась жевать, но обнаружила, что оно не имеет никакого вкуса. Она положила остаток на блюдо. Найлек потерла ледяные ладони Ронуин и повторила:
- Поверь, дитя мое, все будет хорошо. Тебя ждет чудесная жизнь.
- Я Ронуин, дочь Ллуэлина, жена Эдварда де Боло, хозяина Хейвн-Касла. Мне здесь не место! Пусть меня отпустят!
Вместо ответа Найлек прижала Ронуин к себе. В этот момент к ним почти подбежал Баба Гарун.
- Что с ней? - всполошился он. - Сегодня ночью она должна быть у халифа!
- Она сама не своя, господин мой. Слишком велик удар.
Этого следовало ожидать. Пусть она явилась сюда в облике воина, но остается всего лишь молодой женщиной, - шепнула Найлек. - Если халиф действительно пленен ее красотой, с ней нужно обращаться осторожно, чтобы не рассердить нашего господина и повелителя.
- С годами ты исполнилась мудрости, Найлек, - бросил евнух и сунул руку в глубины своей широкой галабии в красно-черно-желтую полоску. - Вот, возьми. Это некрепкое сонное зелье, которое успокоит ее. - Он открыл небольшой серебряный флакончик и налил несколько капель в чашку Ронуин.
Найлек поднесла чашку к губам пленницы:
- Выпей, дитя. Это поможет тебе успокоиться. Нужно хорошенько выспаться, чтобы храбро встречать удары судьбы. Пей.
Ронуин одним глотком осушила чашку. Боже, что теперь делать? Опять она больше не хозяйка себе!
Через несколько минут ее веки отяжелели. Она, не сопротивляясь, позволила подвести себя к широкой тахте и через несколько секунд уже спала.
- Как ее называть? - справилась Найлек у евнуха.
- Hyp.
- Как ей подходит это имя! - заметила Найлек. - Не поможешь мне снять с нее одежду. Баба Гарун? Я пока не хочу доверяться другим служанкам. А госпожу Алию уже уведомили о прибытии новой наложницы и приказе халифа?
Евнух кивнул, подумав, что, видимо, ценность Найлек куда более велика, чем он считал. Госпожа Алия была первой и любимой женой халифа. Ее отдали за него в тринадцать лет, и, хотя с тех пор у него появились еще две супруги и несколько наложниц, именно Алия оставалась его другом и доверенным лицом, хотя пыл страсти уже угас. Ее сына считали наследником трона. Ее любили, боялись и уважали все обитатели гарема.
- Я сообщил госпоже, - кивнул Баба Гарун. - Она придет посмотреть на девушку, как только мы снимем доспехи.
Они принялись стаскивать с Ронуин кожаные сапожки, кольчужные наколенники, панцирь, под которым оказался плотный стеганый камзол. За доспехами последовали шоссы, набедренная повязка и камиза. Наконец Ронуин осталась совершенно голой. Грязное, покрытое дорожками засохшего пота тело оставалось тем не менее прекрасным.
- Аллах! Столь совершенная красота! - воскликнула Найлек. - Здесь еще не было женщины лучше.
Евнух молча изучал Ронуин. Да, ее тело безупречно, если не считать поросшего уродливыми завитками треугольника внизу живота. Их следует немедленно удалить. Зато ноги стройные и упругие. Груди, правда, маленькие, но округлые, с задорно торчащими сосками. Если ее вымыть и как следует одеть, она действительно будет достойна постели повелителя.
- Ты права, Найлек, - раздался за спиной женский голос. Обернувшись, они увидели госпожу Алию. - Какова она, по-вашему?
- Воинственна и непокорна, - заявил Баба Гарун.
Алия, засмеявшись, похлопала его по руке.
- Ты, как всегда, стараешься защитить меня и ищешь недостатки во всех остальных женщинах. А что думаешь ты, Найлек?
- Пока не знаю, госпожа, но кажется, она умна. Я не почувствовала в ней ни злобы, ни коварства, но ведь мы провели вместе не больше часа. Однако женщина, способная убедить мужа разрешить ей биться с врагом наравне с мужчинами, не только упряма, но и отнюдь не глупа. Последние несколько дней она вела себя отважно и храбро.
Она лишь сейчас осознала свою дальнейшую судьбу, и это ее потрясло. Но мы еще успеем познакомиться с ней получше.
- Баба Гарун, - приказала Алия, - позаботься о том, чтобы Hyp охраняли до возвращения Найлек. Пойдем, Найлек, поведаешь мне историю этой девушки.
Она направилась в свои покои. Найлек покорно последовала за первой женой халифа, где и повторила все, что рассказала ей Ронуин.
Немного подумав, Алия объявила:
- Hyp, сама того не ведая, сослужила мне хорошую службу, убив принца Абдаллу. И за одно это, если в будущем она не станет моей противницей, я подарю ей свою дружбу и приязнь. Случись что с моим повелителем Рашидом, Абдалла не задумался бы расправиться со своим племянником, чтобы заполучить халифат. Слава Аллаху, он теперь с гуриями! - Обычно безмятежное лицо Алии исказили тревога и тоска. - Ему не терпится завладеть ею, верно? Но ничего не поделаешь! Сумеем ли мы подготовить ее к вечеру, Найлек?
Повелитель не любит ждать.
- Трудно сказать, госпожа, - вздохнула Найлек, - как поведет себя пленница, когда очнется.
- После бани приведи ее ко мне, - приказала жена халифа.
Найлек поднялась и с поклоном удалилась, спеша к своей подопечной, крепко спавшей под присмотром двух вооруженных евнухов.
- Можете идти, - бросила она им и, усевшись рядом с Ронуин, принялась за вышивание, принесенное по ее просьбе рабыней.
Ронуин проснулась и растерянно осмотрелась. Голова болела, в горле пересохло. Перед глазами появилось лицо Найлек, и она бессильно опустилась на подушки.
- Пить… - едва слышно попросила она.
Найлек поднесла ей кубок с какой-то жидкостью.
- Это фруктовый сок, - пояснила она, и Ронуин жадно проглотила напиток.
- Как ты себя чувствуешь?
- Я ужасно устала, - буркнула Ронуин и, заметив, что совершенно обнажена, тихо вскрикнула:
- Что вы сделали с моей одеждой, госпожа? - Она залилась краской и стала шарить рукой в поисках покрывала.
- Нельзя же спать в стальных доспехах, дитя мое. Посмотри, твои прелестные ноги в синяках от кольчуги. Хорошо еще, что грудь не пострадала! Ты можешь встать? Нужно идти в баню. Ты проспала почти весь день.
- Неужели не можешь дать мне камизу? - вырвалось у Ронуин.
- Чистое белье на грязное тело?
- Я шагу не сделаю, пока не оденусь, - стояла на своем Ронуин.
- Понимаю, ты не привыкла ходить обнаженной, дитя мое, но здесь одни женщины, - спокойно ответила Найлек. - Не глупи же, пойдем. Вода восстановит твои силы. - Она поднялась и протянула руку.
- Нет! - отказалась Ронуин.
Найлек, не видя смысла в спорах, подала знак евнухам.
- Госпожа Hyp не желает идти в баню. Позаботьтесь, чтобы она забыла о своем упорстве.
Она повернулась и зашагала прочь, улыбнувшись, когда услышала негодующий визг за спиной. Найлек не стала оборачиваться. Евнухам дан приказ, и они его выполнят.
Войдя в баню, она окликнула главную банщицу:
- Добрый день тебе, Серай!
- И тебе, Найлек. Собираешься привести сюда женщину-воина? Где же она? Я слышала, халиф потребовал ее в свои покои сегодня же ночью, а с ней придется повозиться.
- Сейчас будет, Серай. Не желала явиться сюда в чем мать родила, и пришлось евнухам ее провожать.
- Глупое создание, - пробормотала Серай. - Все франкские женщины боятся наготы.
В баню втолкнули красную от злости Ронуин. Евнухи протащили ее по всему гарему и теперь поставили перед банщицей. Но стоило евнухам разжать руки, как Ронуин набросилась на них с кулаками.
- Негодяи! Варвары!
Евнухи, удивленные такой яростью, только засмеялись.
- Как вы могли позволить им такое, госпожа? - обратилась Ронуин к Найлек.
- Я не спорю с дурочками, - бросила та. - Первое и самое главное правило в этом мире - покорность и послушание. Если не будешь повиноваться, тебя заставят, дитя мое. Если же усвоишь уроки, будешь жить как в раю.
- Я убегу отсюда и вернусь к своим! - прошипела Ронуин.
- Не выйдет, - покачала головой Найлек. - Даже если каким-то чудом ты выберешься из дворца, все равно не найдешь дорогу. Тебя поймают, приведут назад и изобьют палками по пяткам - да так, что на ноги не встанешь три дня.
Таково наказание для провинившихся рабынь. Чтобы красоту не портить. Так что прекрати капризничать, Hyp. До заката нам многое нужно успеть. Это Серай, главная банщица.
Не противься ей, а я присмотрю за тобой.
- Ты напоминаешь мне тетку, - пробормотала Ронуин. - Она аббатиса.
- И она тоже журила тебя, дитя мое? - рассмеялась Найлек.
Ронуин, кивнув, пошла за женщинами. И хотя не считала себя грязнулей, оказалось, что до сей поры не ведала, что есть настоящая чистота. Ее намыливали, скребли серебряным скребком, чтобы снять грязь с тела, и окатывали водой снова и снова. На руки, ноги, под мышки и кустик волос наложили густую пасту персикового цвета. Не успела Ронуин выпить чашку горячего сладкого чая, как пасту смыли, а вместе с ней и все волосы с тела.
Взглянув на свой венерин холмик, она покраснела. Никогда раньше она не замечала, какой он пухлый и какая глубокая розовая расщелина разделяет его на две половины.
Теперь тело словно излучало невыразимую чувственность, смущавшую ее. Как ни странно, ни ее нагота, ни собственная не смущала женщин. Мало того, ее ногти подрезали едва ли не под корень и выкрасили хной. Длинные волосы терли, пока, казалось, не содрали с черепа кожу, а потом вытерли досуха и расчесывали, пока они не превратились в золотистый пух. Потом ее положили на высокую, покрытую тканью скамью. Откуда-то выступила старуха, похожая на ворону, с корзинкой в руках.
- Сейчас предстоит самое трудное, - предупредила Найлек. - Рафи прочистит твои любовные ножны. В этом нет ничего дурного или грешного, дитя мое. Потерпи, и тебе не будет больно.
Ронуин испугалась, но, поняв, что сопротивление ни к чему не приведет, постаралась не напрягаться, когда Рафи раскрыла ее нижние губки и осторожно промыла. Костлявые пальцы протолкнули в ее тело намыленную тряпочку, прокладывая дорожку для халифа. Ронуин и не знала, что ее можно так растянуть изнутри.
- Он насладится этой рабыней, потому что хоть она и не девственна, но лежала с мужчиной всего несколько раз, - заметила Рафи. - Драгоценный камень ее наслаждения еще не успел набухнуть и стать чересчур большим. - Громко закудахтав, она погладила щеку Ронуин. - Я закончила, цыпленочек. Желаю познать одну лишь радость в постели повелителя.
- Что она сказала? - спросила Ронуин.
- Говорит, ты прекрасна, и желает тебе счастья, - объяснила Найлек. - А теперь - самое приятное. Массаж. Тебя умастят притираниями и благовонными маслами.
Молодой евнух в набедренной повязке внес множество баночек и горшочков, налил что-то себе на ладонь и принялся растирать тело Ронуин. Она съежилась от смущения, но евнух оставался совершенно бесстрастным: очевидно, для него все это было только привычной работой. Его пальцы впивались в шею и плечи, руки и ноги, бедра и живот Ронуин.
Потом он перевернул ее так же легко, как лепешку над огнем, и стал массировать шею, ягодицы и бедра. Ронуин против воли расслабилась и почувствовала себя свежей и отдохнувшей. Должно быть, это большой грех, но все же до чего чудесно, когда за тобой так ухаживают! Наверное, Эдварду тоже понравилось бы!
Внезапное воспоминание о муже мгновенно отрезвило ее. Ее готовят к ночи, как ягненка на заклание! Поведут в постель к чужому мужчине. Но она еще ни разу не испытала того, что называют страстью. Что, если не угодит халифу?
Вдруг он велит ее убить? А может, она надоест ему и он велит вернуть ее в лагерь крестоносцев вместе с бедным Фулком? Слабая надежда, но утопающий цепляется за соломинку. Она честно признается халифу, что не способна ни давать, ни получать наслаждение, и он отошлет ее Эдварду.
Избавившись от своих страхов, Ронуин безмятежно отдалась удовольствию. Нужно будет непременно рассказать о бане Эдварду. Совсем не помешает устроить такую же в Хейвне!
Глава 9
Жена халифа, прекрасная женщина, чьи ум, доброта и здравый смысл заслужили доверие и искреннюю дружбу мужа, была египтянкой по крови. Стройная, с золотистой кожей, огромными миндалевидными карими глазами и длинными темными волосами, переплетенными жемчужными нитями, она держалась дружелюбно, но не терпела ни малейшей непочтительности со стороны гаремных узниц.
Ронуин открыла глаза и неожиданно увидела красавицу в абе из персикового шелка с широкими рукавами, отороченной золотой тесьмой.
- На колени перед женой халифа, Hyp! - наставляла Найлек.
Ронуин повиновалась, но не склонила головы.
Едва заметная улыбка тронула губы Алии. Новая наложница горда, а это большое достоинство, если, разумеется, направить его в нужное русло. Вполне возможно, повелитель сделает это прелестное создание своей четвертой и последней женой. И ее союзницей в борьбе с легкомысленными дурочками, носившими звание второй и третьей жен и постоянно строившими козни против Алии и ее сына Мохаммеда. Не роди она ребенка мужского пола, они убили бы друг друга в распрях за то, чей сын станет наследником, и тогда Синнебар постигло бы страшное бедствие - война.
- Она готова? - спросила Алия.
- Похоже, смирилась со своей участью, госпожа, - заверила Найлек. - Мы сделали все, что возможно, и надеемся, халиф останется более чем доволен, а она оправдает его ожидания. Не правда ли, она редкий цветок?
Госпожа Алия согласно кивнула.
- Скажи, я довольна ее красотой и покорностью.
Найлек повторила фразу по-норманнски. Ронуин взглянула на нее:
- Мне позволено обращаться к госпоже прямо или только через тебя?
- Говори с ней, а я буду переводить, - ответила Найлек.
- Благодарю вас за доброту, госпожа. Надеюсь, халиф согласится отпустить меня к мужу, и я не потревожу вас своим присутствием, - вежливо сказала Ронуин. Вряд ли жене халифа нравится жить рядом с соперницами, добивающимися внимания ее мужа. Она, вне всякого сомнения, с радостью избавится хотя бы от одной из них, а Ронуин будет счастлива оказаться подальше отсюда.
Найлек повторила слова Ронуин, добавив:
- Девушка еще не понимает наших обычаев, госпожа, и, как все пленники, мечтает о свободе.
- Халиф, вне всякого сомнения, сумеет ее переубедить К утру она будет такой же преданной его рабыней, как и остальные, - усмехнулась Алия. - Рашид способен увлечь любую женщину, и страсть его поистине ненасытна. Скажи Hyp, что я тоже благодарна ей за добрые пожелания и что она мне понравилась. Если и впредь будет так себя вести, приобретет мою милость.
- Счастливица! - воскликнула Найлек. - Ей понравились твои манеры! А если еще и завоюешь ее расположение!.. Вторая и третья жены халифа никогда не пользовались особой любовью госпожи Алии.
- У халифа три жены?! - поразилась Ронуин.
- По закону ислама ему позволено иметь четырех, - пояснила Найлек, - и сколько угодно наложниц. Правда, со всеми женами он должен обращаться одинаково. Если понравишься халифу, он может сделать тебя четвертой женой.
А если еще и госпожа Алия поможет, кто знает, до каких высот ты можешь подняться! У тебя золотое будущее, дитя мое! Не забудь про меня в своем величии!
- Пока у меня вообще нет положения, - разумно заметила Ронуин, - да я и не желаю его получать. Попав к халифу, я стану умолять его дать мне свободу, Найлек.
- Не глупи, дитя мое. Я уже сказала, отсюда нет выхода, кроме как в могилу. Воспользуйся лучше представившейся возможностью, - посоветовала Найлек.
- Что говорит Hyp? - поинтересовалась жена халифа.
- Боится, что не сумеет угодить повелителю, - поспешно солгала Найлек. Но что еще она могла ответить? - Я пытаюсь убедить ее, что она - восторг очей повелителя и обязательно ублажит нашего господина.
Госпожа Алия тепло улыбнулась.
- Ты права. Как такая может не понравиться? - великодушно заметила она. - А теперь пусть она немного отдохнет, Найлек.
- Мы можем идти, - сообщила служанка Ронуин. - Встань, Hyp, и поклонись госпоже.
Ронуин и не подумала ослушаться. Какая красавица эта Алия! Неужели спокойно делит своего мужа с другими женщинами? Она бы не хотела делить Эдварда ни с кем!
Эдвард… Он желал поцеловать ее на прощание, а она отказала. Как же теперь жалеет об этом!
Ронуин принесли поднос с теплыми лепешками, кусочками цыплячьей грудки и белым напитком, который, как пояснила Найлек, сделан из молока. Проголодавшаяся Ронуин съела все. Снова пришла старуха, и Ронуин по просьбе Найлек открыла рот. Служанка старательно вычистила ей зубы и рот грубой тряпочкой, а потом маленькой щеткой с мятным порошком и велела промыть мятной водой.