- Почему? Потому что посмел заикнуться, что Андерсоны не твои настоящие родители?
У Эми больше не дрожали руки, она стиснула кулаки, едва сдерживая гнев, но все-таки сумела совладать с собой, так как понимала: Виктор как раз и пытался вывести ее из равновесия. Однако он избрал неверный путь, если рассчитывал оскорбить ее упоминанием о родителях. Эми никогда особенно не переживала из-за того, что ее удочерили, Магда и Тед любили ее, как родную, даже самые лучшие биологические родители не смогли бы дать ей больше тепла и доброты, веры в себя, позволившей ей шесть лет назад вылететь из гнезда и отправиться в самостоятельный путь.
Эми разозлило, что Виктор посмел пренебрежительно отозваться о тех, кто по доброй воле заменил ей отца и мать. Справившись со вспышкой гнева, она устало вздохнула.
- Виктор, лучше уходи, пока не наговорил чего-нибудь, о чем мы оба пожалеем.
- Неужели?
Эми кивнула, твердо встретив его злобный взгляд.
Виктор глубоко вздохнул, очевидно, он далеко не так хорошо владел собой, как пытался представить. Осознав, что перегнул палку, он заговорил мягче:
- Эми, давай не будем ссориться из-за этого. Нас с тобой слишком многое связывает… если ты действительно хочешь взять передышку на год…
- По меньшей мере на год, Виктор. А насчет того, что нас связывает, - добавила Эми язвительно, - надеюсь, ты понимаешь, что впредь отношения между нами будут носить чисто деловой характер. Все, что нас связывало как мужчину и женщину, осталось в прошлом.
Виктор грустно улыбнулся.
- Насколько я понимаю, это еще один отказ на мое предложение руки и сердца?
Поняв, что гнев и насмешки не помогут ему достичь цели, Виктор изменил тактику и снова пустил в ход обаяние. Но было поздно.
- Мой ответ остался таким же, как три недели назад, - твердо сказала Эми. - Советую тебе ехать в Лондон, а я вернусь к началу турне.
Виктор подошел ближе.
- Обещаешь?
Эми покачала головой.
- Я никогда не подводила своих слушателей и не собираюсь начинать. - Даже если ради этого мне придется терпеть твое общество еще некоторое время, добавила она мысленно.
Эми распознала истинную сущность Виктора, хотя ей потребовалось для этого немало времени, но раньше он никогда не позволял себе нападки на ее родителей. Это было тем более отвратительно, что он воспользовался их гостеприимством. Эми не сомневалась, что на протяжении трехмесячного турне Виктор использует любую возможность, чтобы заставить ее передумать и продлить с ним контракт. Это будут самые трудные три месяца за последние несколько лет.
- Прости, - тихо сказал Виктор, когда Эми вышла проводить его, - я погорячился и наговорил лишнего. Мне очень жаль.
- Мне тоже, - устало согласилась Эми. - Но, по крайней мере, мы расставили все точки над "i".
Виктор вздохнул и нежно взял ее лицо в ладони.
- Ты - единственная женщина на свете, из-за которой я вот так срываюсь, хотя, конечно, это слабое утешение.
Он состроил скорбную мину.
Но Эми не питала иллюзий на его счет: Виктор редко срывался потому, что мало кто осмеливался ему перечить. Как менеджер Эмбер Андерс он приобрел за последние годы большое влияние, которым умело пользовался в личных интересах. Те, кто решался поднять против него голос, обычно кончали плохо. Отказ Эми продлить с ним контракт означал для него потерю силы и власти, к которым он привык и которых не желал лишаться.
- Виктор, ты просто…
Но договорить Эми не удалось. Он резко привлек ее к себе и властно закрыл ей рот поцелуем.
Что он делает?
Эми попыталась вырваться, но безуспешно, Виктор не зря проводил время в тренажерном зале, его руки сжимали ее как стальные обручи. Эми даже не ожидала, что он так силен.
Поцелуй все длился и длился, казалось, прошла целая вечность - или Эми так показалось, потому что она не получала ни малейшего удовольствия. Вдруг она заметила краем глаза какое-то движение и услышала гул подъезжающего автомобиля.
Виктор наконец оторвался от ее губ и поднял голову. Перед тем, как он повернулся на звук, Эми успела заметить на его лице выражение торжества.
К дому подъехал "мустанг". За рулем сидел не кто иной, как Роберт Харгривс. Мрачный как туча.
9
Невинное недоумение Виктора не обмануло Эми.
- Ты сделал это нарочно! - возмущенно воскликнула она.
Виктор усмехнулся, явно нисколько не раскаиваясь.
- Как говорится, в любви и на войне все средства хороши.
Эми прищурилась.
- Ни о какой любви между нами не может быть и речи, значит, мы объявили войну, так надо понимать?
"Мустанг" остановился, и из него вышел Роберт, на нем были линялые джинсы и черная футболка, глаза скрывали стекла темных очков, но по сжавшимся в тонкую линию губам Эми поняла, что его настроение не лучше, чем было вчера ночью, когда он уезжал. Да и с какой стати оно могло улучшиться? Роберт только что застал ее в ситуации, которая со стороны выглядела как прощание страстных любовников.
Эми решительно высвободилась из объятий Виктора и шагнула навстречу Роберту.
- Роберт, ты приехал как раз вовремя, чтобы попрощаться с Виктором! - воскликнула она и выразительно добавила: - Ему нужно срочно уезжать, чтобы не опоздать на самолет.
- Дела призывают меня в Лондон, - пояснил Виктор.
Роберт слегка повернул голову, Эми могла только догадываться, что он смотрит на Виктора, темные очки надежно скрывали его глаза.
- Всего хорошего, Виктор, - равнодушно бросил он.
Виктор с самодовольным видом кивнул.
- Прощайте, Роберт.
Эми с досадой подумала, что у Виктора есть основания гордиться собой. Он вовремя заметил приближение "мустанга" и успел разыграть сцену страсти. Ну ничего, он еще за это заплатит, мысленно пообещала Эми, а пока нужно убедить его, что ему не удалось испортить моих отношений с Робертом, даже если в действительности его трюк удался.
- Зайдешь на чашечку кофе?
Эми с трудом скрывала злость на Виктора. До его вчерашнего появления им с Робертом удалось достичь пусть хрупкого, но равновесия, по крайней мере, они оба признали, что их влечет друг к другу. Вчерашнее появление Виктора нарушило это равновесие, а сегодняшняя демонстрация страсти еще сильнее ухудшила положение.
- С удовольствием, - отозвался Роберт непринужденно. - Не смею вас задерживать, Бартли, мы не хотим, чтобы вы опоздали на самолет.
Виктор лучезарно улыбнулся.
- Дорогая, я тебе позвоню, как только доберусь до дому.
- Не утруждай себя, - недружелюбно бросила Эми. - Если твой самолет потерпит крушение, я узнаю об этом из вечерних новостей.
Но Виктора было не так легко смутить. Посмотрев на Роберта, он снисходительно усмехнулся.
- Эми такая шутница…
- Я не шучу, - процедила Эми сквозь зубы, так, чтобы слышал только Виктор.
- Я тоже, - так же тихо ответил он.
Наконец Виктор сел в машину и захлопнул за собой дверцу. Эми наклонилась к открытому окну:
- Передай привет Присцилле.
При упоминании имени рыжеволосой особы, которую Эми застала в их номере, хладнокровие Виктора дало трещину. Скрипнув зубами, он процедил:
- С той ночи я ее не видел.
Роберт стоял всего в футе от них, и, хотя он не слышал их разговора, Виктор, по-видимому, не мог не думать о его присутствии.
- Я ей завидую, - буркнула Эми.
Виктор прищурился.
- Знаешь, я думаю, мы еще вернемся к нашему разговору.
Она пожала плечами.
- Дело твое, но я не изменю своего мнения.
Эми могла долго обдумывать решение, но, как только оно было принято, строго его придерживалась. Все попытки Виктора выследить и вернуть ее только укрепили ее решимость. Несколько месяцев назад известный драматург Колин Терренс предложил Эми сыграть главную роль в его новой пьесе, которую он собирался сам и поставить. Он также предложил ей написать несколько песен, которые должна исполнять главная героиня. Тогда Эми вежливо поблагодарила Терренса и отказалась, сославшись на то, что она не актриса, а певица. К счастью, Терренс не принял ее отказа и даже заявил, что, создавая образ героини, видел в своем воображении именно ее.
Эми была польщена его предложением и обещала подумать. Виктор стал ее отговаривать, уверяя, что участие в спектакле не принесет ей больших денег, что она будет привязана к Лондону и не сможет гастролировать. Он считал, что куда выгоднее потратить это время на запись и продвижение новой пластинки. Однако если Эми и колебалась, то по иным причинам: она боялась не справиться с ролью и тем самым подвести Колина Терренса и разочаровать своих поклонников. Вместе с тем ей хотелось попробовать свои силы на новом поприще, Эми считала, что созрела для перемен. Кроме всего прочего, участие в постановке позволило бы ей хотя бы на время вырваться из-под опеки Виктора.
- Мы продолжим разговор, когда ты вернешься в Лондон, - сказал на прощание Виктор и уехал.
Не дожидаясь, пока машина скроется из виду, Эми повернулась к Роберту и улыбнулась. Он не ответил на улыбку.
- Так ты выпьешь кофе?
Роберт кивнул и молча последовал за ней в дом. Сев за стол в пустой кухне, он спросил:
- Твоих родителей нет дома?
- Папа повез маму на прием к врачу, - пояснила Эми и, разлив кофе по чашкам, села напротив Роберта. - А что, ты боишься остаться наедине с роковой соблазнительницей Эмбер Андерс?
- Нет. - Роберт не поддержал шутку. - Просто я звонил сюда перед тем, как выехать, и никто не подошел к телефону. Видно, твоих родителей уже не было, а ты… ты была занята другими делами, - закончил он с саркастической усмешкой.
Он намекает на Виктора, поняла Эми. Перенимая его тон, она спросила:
- Ты звонил по какому-то делу или просто так, поболтать?
В действительности ей в голову не приходило, что ему захочется "просто поболтать" после вчерашнего.
- Нет, черт побери, не… - Роберт оборвал себя на полуслове и шумно втянул воздух.
За столом установилось тягостное молчание. Что с ним творится? - недоумевала Эми. Вчера он ясно дал понять, что наша встреча отменяется, а сегодня не только позвонил, но даже приехал…
Роберт постоянно сам себе противоречит! Сначала он заявил мне, что приехал побыть в одиночестве, но потом за четыре дня несколько раз побывал на ферме, съездил со мной в город и даже пригласил в гости. И вот теперь снова приехал, заявив накануне, что наше свидание если не отменяется вовсе, то, по крайней мере, откладывается. Роберт Харгривс поистине непредсказуем!
Эми вздохнула.
- Роберт, я тебя не понимаю…
- Я тебя тоже! - Он встал так резко, что ножки стула заскрежетали по кафельному полу. - Этот субъект… Бартли… - его губы презрительно искривились, - он предъявляет на тебя права…
Сначала двуличность Виктора, теперь обвинительный тон Роберта. Для одного дня это уж слишком! Эми вскочила и устремила на Роберта негодующий взгляд - к сожалению, из-за разницы в росте ей приходилось смотреть на него снизу вверх.
- Если хочешь знать, он мой менеджер!
- Неужели?
- Да, менеджер, он ведет мои дела!
Ей не верилось, что этот разговор происходит на самом деле. Можно подумать, будто Роберт ревнует ее к Виктору, чего тот, собственно, и добивался! Но Эми знала, что Роберту подобное и в голову не придет.
Роберт невесело улыбнулся.
- А какими именно делами он заправляет, я и сам вижу!
- Ты… ах ты…
Задохнувшись от возмущения, Эми обежала вокруг стола и замахнулась, чтобы влепить Роберту пощечину поувесистей. Он с легкостью перехватил ее руку в воздухе и, сплетя ее пальцы со своими, привлек Эми к себе. Теперь их лица оказались в нескольких дюймах одно от другого.
- Когда я вижу тебя такой - глаза горят, щеки разрумянились, - мне трудно устоять перед искушением взять его функции на себя, - пробормотал Роберт.
Эми упрямо задрала подбородок.
- Только попробуй!
Роберт крепче сжал ее пальцы и, заведя ее руку за спину, прижал Эми к себе так плотно, что их тела словно сплавились воедино. Эми получила осязаемое подтверждение его слов, чувствуя, как он возбужден.
Ее собственное возбуждение стремительно нарастало. От тепла тела Роберта, от его запаха, от твердости его мускулов у нее кружилась голова, дыхание стало частым и поверхностным. Она не могла оторвать взгляда от чувственного изгиба его губ. Она мечтала о его поцелуе, желала Роберта так, как никогда не желала ни одного мужчину.
Но чего хотел он? Очевидно, ее, но для чего она ему нужна? Для короткой интрижки, как выразился Виктор, или для чего-то большего?
Не глупи, мысленно одернула себя Эми, у Роберта своих забот хоть отбавляй, в его жизни просто нет места и времени для других чувств, по крайней мере, сейчас.
И все же он ее хочет, а она хочет его!..
Свободной рукой Роберт взял ее за подбородок. В следующее мгновение он припал к ее губам в страстном, требовательном поцелуе, лишив Эми способности дышать. Из ее легких вышел весь воздух, сознание окутала темнота, но от этого она еще острее ощущала чувственность прикосновения. Было невероятно приятно ощущать спину Роберта под своей рукой, шелк волос под пальцами другой руки.
Роберт оторвался от губ Эми, чтобы глотнуть воздуха. Одна рука накрыла ее грудь и без труда нашла напрягшийся сосок. Он погладил чувствительный бугорок, в горле Эми родился низкий стон наслаждения, который Роберт поглотил своим ртом.
У Эми кружилась голова, ноги ослабели. Забыв обо всем, она всецело сосредоточилась на наслаждении, которое дарили ей руки Роберта. Вдруг она почувствовала, как его горячие губы коснулись ее обнаженной кожи. Никогда в жизни Эми не испытывала ничего подобного. Ее охватил огонь, казалось, пылала каждая клеточка. Она обмякла в руках Роберта. Он обвел сосок влажным языком, нежно прикусил зубами, затем снова сомкнул на нем губы. Ощущения были такими острыми, что Эми казалось, она взорвется.
- Роберт, я…
Но ей не удалось закончить. Внезапно Роберт решительно отстранил ее от себя и одернул задравшуюся выше грудей футболку. Пробормотав под нос ругательство, нетвердой рукой он попытался пригладить свои взлохмаченные волосы.
Это я их взлохматила, пронеслось в мозгу Эми. Но почему он так внезапно остановился? Что я сделала не так?
Словно в ответ на ее невысказанный вопрос, Роберт мрачно сообщил:
- Я услышал машину. Наверное, твои родители возвращаются.
Вероятно, так и было, хотя Эми не слышала ничего. Но, если Роберт уловил какие-то звуки, значит, он был не настолько поглощен страстью, как она.
Застегивая на себе рубашку - должно быть, Эми, сама того не осознавая, расстегнула ее в порыве страсти, - он посмотрел на Эми и отрывисто произнес:
- Думаю, тебе лучше подняться к себе и переодеться во что-нибудь менее откровенное.
Эми проследила направление его взгляда и поняла, почему он так сказал: ее напрягшиеся от возбуждения соски отчетливо проступали через тонкую ткань футболки. И это было не единственным проявлением ее возбуждения, мозг ее был все еще затуманен страстью.
Она посмотрела на Роберта: рубашка аккуратно застегнута, волосы почти приведены в порядок, выражение лица мрачное. Трудно поверить, что не больше минуты назад он был охвачен страстью. Был ли?..
Он решительно взял ее за плечи, развернул и подтолкнул к двери.
- Иди, Эми, я займу твоих родителей разговором до тех пор, пока ты не вернешься.
Она повиновалась. Поднявшись по лестнице, Эми вошла в свою комнату и бессильно осела на ближайший стул. Снизу донеслись голоса и возгласы удивления: Тед и Магда удивились, обнаружив в кухне Роберта.
Эми попыталась осмыслить происшедшее. Роберт страстно ласкал ее, и она откликалась на его ласки и ласкала его в ответ. Но что при этом испытывал он? Возбужден он был, это несомненно, но было ли то возбуждение страсти или к ней примешивался гнев из-за ее предполагаемой связи с Виктором?
Конечно, Роберт на нее злился! Эми застонала от отвращения к себе. Не он ли сам признался перед тем, как поцеловать ее, что хотел бы "управлять" ею так же, как Виктор? Но она ответила на поцелуй, потому что хотела Роберта, в его объятиях она испытывала что угодно, только не гнев.
Дурочка, влюбленная дурочка!
Влюбленная?!
Кровь отхлынула от лица Эми.
Неужели она влюбилась в Роберта Харгривса? Как ее угораздило? Когда это случилось?
Так и есть. Она полюбила Роберта, а когда и как это случилось… разве теперь имеет значение?
Эми посмотрела на себя в круглое зеркало, стоящее на туалетном столике. Да, Эми Андерсон, много ты в своей жизни совершила ошибок, но эта перекрывает все!
Снизу доносились голоса. Эми с ужасом подумала, что теперь, когда она осознала, что любит Роберта, она не сможет спуститься в кухню и разговаривать с ним как ни в чем не бывало. Но не выйти к нему она тоже не могла, родителям и так уже, наверное, показалось странным, что она оставила гостя одного. Оставалось только надеяться, что Роберт найдет убедительное объяснение. Однако нужно спускаться, и желательно поскорее.
Как она посмотрит в лицо Роберту? Мало того, что она буквально таяла в его объятиях, открытие, что она его любит, только сильнее ее унизило… Но Роберт не знает о ее любви! Она откликалась на его ласки, но, к счастью, не заикнулась о своих чувствах - потому что в тот момент еще не осознала их.
Переодеваясь из футболки в джинсовую рубашку свободного покроя, Эми твердила себе, что никогда не признается в своем чувстве, Роберту незачем об этом знать. Он ее не любит, это ясно, у них нет будущего. Надо просто постараться больше не оставаться с ним наедине. Когда он вернется в Америку, ей будет легче справиться со своим неразделенным чувством.
Подходя к кухонной двери, Эми услышала дружный смех и испытала нечто вроде ревности. Но она тут же одернула себя: у Роберта своя жизнь, о которой она ничего не знает, она не имеет права ревновать к тому, кто разделил с ним какую-то часть его жизни.
- Все в порядке, дорогая? - спросил Тед, когда Эми вошла в кухню.
Ее родители и Роберт сидели за столом, перед ними стояли чашки с дымящимся кофе.
- Ты не обожглась? - участливо спросила Магда.
Эми покачала головой, украдкой бросив на Роберта вопросительный взгляд. Роберт пришел ей на помощь. Встав из-за стола, он подошел к Эми.
- Ты уверена? Кофе был еще горячий, когда ты опрокинула на себя чашку, - сказал он.
Вот, значит, как он объяснил мое отсутствие, поняла Эми. Удачная выдумка, у меня даже есть оправдание тому, что я одета не так, как перед отъездом родителей.
Избегая встречаться взглядом с Робертом, Эми прошла мимо него к столу, небрежно бросив:
- Все в порядке, кофе впитался в одежду, на меня почти ничего не попало. Мама, как прошел визит к врачу?
У нее дрожали ноги, щеки пылали, глаза горели лихорадочным огнем. Эми не могла заставить себя даже исподтишка посмотреть на Роберта, но чувствовала на себе его взгляд и пыталась вести себя как обычно. Другое дело, что чувствовала себя она далеко не обычно!
- Врач сказал, что выздоровление идет, как и должно идти. - Магда поморщилась, глядя на свою забинтованную ногу. - Как же мне надоело чувствовать себя калекой! Но ты не волнуйся, дорогая, по словам врача, к понедельнику, когда тебе нужно будет уезжать, мне станет намного лучше.