Разумные доводы, никаких эмоций, разумные доводы, никаких эмоций, скандировала Телли про себя, но это не помогало.
- Если я приеду к нему, он поможет мне. Освободит. Не позволит тебе держать меня, гражданку США, в заложницах.
- Во-первых, ты не сможешь поговорить с шейхом Нури, поскольку он живет в Лондоне. А во-вторых, он никогда не пойдет наперекор моим желаниям. Мы слишком много воевали вместе, слишком часто спасали шкуры друг друга. Он доверяет моим суждениям. Я - его.
- И сколько ты намерен держать меня тут?
Тэа пожал плечами.
- Всегда.
- Ты решил вечно кормить меня и одевать? Очень щедро с твоей стороны.
Он снова пожал плечами.
- Не так уж щедро. Возможно, ты недолго проживешь. Пустыня - место опасное.
- Угрожаешь?
- Нет. В этом нет нужды. Мое слово тут закон. Я получаю все, что захочу.
- Сражена твоими возможностями.
Уголок его рта слегка дернулся.
- Это не похвальба, а факт.
- Но что именно ты делаешь? Какие обязанности у шейхов?
- Представь себе мини-королевство.
- И ты король?
- Точно. За мной - окончательные решения. И сейчас я решил, что тебе пора вымыться и начать вести себя, как подобает женщине.
Телли яростно ходила взад-вперед по палатке. Не будет она мыться. И переодеваться тоже. Не станет делать, что ей велят. Точка.
Он может грозить, что запрет ее. Будет морить голодом. Отлично! Когда-нибудь из этого получится великолепная книга. Бестселлер.
Телли взглянула на привязанный полог палатки. На случай, если она попытается убежать! Ха. Если. Как насчет "когда"?
Какая разница, кто такой Тэа, шейх или король, да хоть император целой проклятой пустыни. Он возненавидит день, когда взял ее в плен. Она станет несносной заложницей. Испортит ему всю жизнь. Пусть так и знает.
Телли злобно пнула ковер, прикрывающий песок. О боже, она сойдет тут с ума. Но лучше уж злоба, чем беспомощность.
Злость лучше страха. Много лет назад она дала клятву - не без инициативы Паоло, конечно, - действовать, а не бояться. И подобное противоядие срабатывало. Поглядите, что она творила - карабкалась по горам, преодолевала в лодке моря, кишащие акулами. Все потому, что когда-то пугалась опасности. И решила измениться.
Сейчас необходимо оставаться спокойной, действительно спокойной, не только снаружи, но и внутри. Телли упала на постель, закинула руки за голову, уставившись в потолок палатки. Он должен ее отпустить. Отослать назад. Должен.
Минута тянулась за минутой. Телли зевнула. Повертелась. Солнце все никак не садилось. А ночь вообще будет бесконечной. В одиночестве она быстро свихнется.
Если бы Тэа оставил ей диск от камеры… Позволил хоть что-то делать. Фотографировать небо, дюны, закаты. Если нечем будет заняться, она определенно плохо кончит.
Она устала. И, хуже того, ей так одиноко. Телли ненавидела одиночество, ужасное чувство пустоты в душе.
Даже мерзкая компания Тэа была бы предпочтительней. Девушка изо всех сил ударила кулаками по матрасу.
- Тебе следует попробовать медитацию, - прервал тишину насмешливый голос Тэа.
Телли быстро села.
- Медитацию?
- Это помогает.
Она ненавидела себя за внезапную вспышку радости. Отвратительно. Она рада его видеть?!
- Как?
Он, похоже, наслаждался перепадами ее настроения.
- Ты самое беспокойное создание изо всех, что мне встречались.
Как он может радоваться ее несчастью? Что за человек?
- Не хочу успокаиваться. Я хочу уехать.
- Но ты не уедешь, следовательно, отлично можешь поучиться релаксации. - Войдя внутрь, Тэа указал на нетронутые таз с водой, мыло и полотенца. - Ты не мылась.
- Я не в настроении.
- Тебе нравится быть грязной?
Телли хотела было снова съязвить относительно общего состояния лагеря, но передумала.
- Если ты дашь мне возможность, я, пожалуй, вымоюсь сейчас.
- Пять минут.
- Почему так мало?
- Потому что скоро будет обед, и я сегодня обедаю с тобой.
Телли помылась очень быстро, но не потому, что у нее было всего пять минут. Просто вода остыла, а холодная ванна большого удовольствия не сулила.
Телли причесывалась, когда пожилой слуга явился с обедом. Сидя напротив Тэа, она обнаружила, что тот наблюдает за ней.
- Приятно видеть, что ты ешь, - сказал он.
- Понятное дело, ты же считаешь меня костлявой.
- Ты такая обидчивая. С тобой каждое слово становится причиной скандала.
- Просто у меня имеется собственное мнение.
- Я заметил. - Но злости в его голосе не слышалось, скорее… снисходительность.
Их взгляды встретились, Телли вспыхнула. Под влиянием момента подалась вперед.
- Можем мы начать заново? Попробовать еще раз?
Тэа откинулся на подушки.
- Зачем?
- Наши отношения не заладились, вот я и подумала, что нам обоим будет выгодно…
- Выгодно? - перебил он. Иронически поднял бровь. - Не слышал этого слова сто лет. Даже не представлял, что оно все еще входит в английский язык.
Телли сжала зубы. Как он умеет испортить самое прекрасное настроение!
- Не понимаю, почему бы его не использовать. Превосходное слово.
- Вполне возможно.
Ее пальцы стиснули ручку чашки. С чего она взяла, что ей может быть приятна его компания?
- Проблема, - Телли говорила медленно, стараясь обуздать растущее раздражение, - в том, что мы не очень хорошо начали и можно было бы попробовать снова.
- К чему?
Его взгляд обжигал. И хоть он не прикасался к ней, Телли ощутила растущее между ними напряжение.
- Я не понимаю тебя, - сказала она, с трудом сглотнув. Никогда ей не переспорить Тэа, если дать волю эмоциям. - Не понимаю.
- Что тебе надо понять?
Телли беспомощно всматривалась в его лицо.
- Я же говорила тебе, что я - фотограф. Говорила, что не работаю ни на кого, кроме себя самой. У тебя была возможность просмотреть мои снимки, но похоже, это тебя не интересует. Ты отказываешься мне помочь.
- Но я уже помогал тебе.
- Как? - недоуменно спросила она.
- И потому, - продолжил Тэа, не утруждая себя ответом, - зачем нам начинать снова, если то, что мы знаем - правда?
- Но, возможно, не совсем правда. Вероятно, у тебя создалось обо мне ложное впечатление.
- Сомневаюсь.
В висках застучало. Поразительно, как ему удается за какие-то минуты вызвать у нее головную боль. Все из-за его излишней самоуверенности.
- Тэа, пойми! Я вовсе не та, кем ты меня считаешь.
- Кем же?
- Шпионкой!
Тэа негромко хмыкнул, его темные волосы упали вперед, закрывая лицо.
- Ты не согласна?
- Естественно, не согласна. Ну почему? Камера у меня неплохая, но не суперсовременная…
Телли продолжала злиться на Тэа, даже несмотря на то, что находила его ужасающе, возмутительно привлекательным. Если бы ей не нравились высокие, темноволосые мужчины! Был бы Паоло изящным блондином. Но нет, Паоло - бразилец. Откуда там взяться светлым волосам? Да и фигура мускулистая, словно высеченная из камня.
Но Тэа! Он выглядит на порядок крепче и мускулистее.
- Где ты выучил язык? - сердито спросила она. Телли возмущало, что его английский лучше, чем ее. - Говоришь безупречно.
- Ты уклонилась в сторону. Мы же обсуждали первые впечатления. Почему ты считаешь, что они неверны?
Он сменил тему, намеренно переведя разговор с себя на нее, заметила Телли. Хотя она бы не отказалась узнать о нем побольше. Скажем, женат ли? Есть ли дети? Давно ли он стал шейхом?
- Ты все спрашиваешь меня, а сам ничего не рассказываешь.
- Себя я уже знаю. А тебя нет.
- Но я тебя не знаю.
- И хорошо. Так лучше. - Он усмехнулся, блеснув белыми зубами. - Давно ты стала фотографом?
Остается лишь смириться с расспросами. Они предпочтительнее угроз.
- Около семи лет. Мне нравилось фотографировать еще в школе. Семейные портреты, снимки детей… И вот я здесь.
- В Северной Африке. Что за шутки!
- Мне не нравится работать взаперти. Я люблю простор.
- И потому ты уехала?
Она вздохнула, подбирая верный ответ.
- Я… Мне нужно было… Перемена… Мне требовалась перемена.
Глава пятая
Тэа прищурился.
- Но для чего, если все и так было хорошо?
Губы Телли сжались. Он нарочно ее провоцирует.
- Не было хорошо. И потому я путешествую. Ясно?
- А дома ты живешь с семьей?
- Ни в коем случае. У меня мансарда. На площади Первых Поселенцев. Исторический район Сиэтла. Там галереи множества художников и фотографов.
- И твоя?
- Была раньше.
- И?..
- Я продала ее, чтобы приехать сюда. - Телли скрыла внутреннее беспокойство за улыбкой. Даже приобретя кое-какое имя как фотограф, она не смогла работать в студии. Всякий способен подобрать декорации, правильно выставить свет. На воле возможности куда шире.
Паоло сказал, что ей требуются сильные ощущения и риск, потому что она постоянно убегает от себя. Тогда это утверждение сильно раздосадовало Телли, но сейчас она поняла его справедливость. Девушка все еще пыталась понять, что значит быть счастливой.
- Я хочу получить свои диски обратно, - хрипло заявила она. - Знаю, что ты скажешь, но не принимаю такой ответ. Я не позволю тебе держать их у себя. Я неделями фотографировала детей в Египте, Марокко и Бараке. И не могу потерять сделанное только потому, что ты это не одобряешь. - Телли перевела дыхание и поспешила смахнуть слезы, пока они не пролились. - А если ты не отдашь их мне, то, выбравшись отсюда, я всем расскажу, что ты натворил. Пошлю информацию во все журналы, размешу на всех Интернет-сайтах. Как ты захватил меня в плен, удерживал в заложницах, угрожал, запугивал, отобрал мои снимки…
- А знаешь ли ты, что наши люди не приветствуют создание подобных изображений? - Его тихий вопрос заставил ее умолкнуть. Тэа наклонился, пристально глядя на нее. - Большинство из них питают отвращение к фотографам и камерам.
- Но никто не возражал, когда я их снимала, - тихо откликнулась она.
- Ты уверена? Или тебе приходилось платить за позирование?
Телли сглотнула.
- Позировать совсем не трудно.
- Ты фотографировала детей и подростков.
- Это книга о детстве.
- Почему ты решила, что можешь явиться сюда и снимать наших детей? Тут не приняты семейные фотографии. Редкие фото, которые имеются, обычно делаются в связи с очень значительными событиями.
- Я не знала. Но… - Она откинула пряди волос со лба. - Тэа, я понимаю тебя, но на диске около трехсот снимков. Там не только ваши дети, и я потратила на эту книгу почти год. Мне необходимо ее завершить.
Он ничего не ответил. Просто сидел и смотрел на нее.
- Почему ты молчишь?
- Тут нечего сказать.
- Неужели? Ты можешь сообщить, когда вернешь мне диск. Можешь признаться, что изменил свое мнение.
- Как я могу так говорить, если это неправда?
- Ты не имеешь права держать меня здесь! Я не хочу.
- Иногда то, чего мы не хотим, как раз то, что нам нужно.
- Я все равно убегу!
- А я привезу тебя обратно.
- Зачем?
- Может, потому, что хочу получить тебя для себя.
Слова Тэа подействовали на Телли как кувшин ледяной воды, вылитый на голову. Она замерла, раскрыв рот от удивления и шока. Он хочет ее?
Тэа нарочито медленно распрямился, встал. Сердце Телли билось все сильнее. Она осознала, что сейчас он потянется к ней. Пульс зачастил, ладони вспотели, пальцы сжались в кулаки. И одновременно се наполнило странное желание.
Она не станет этого делать. Это неверно. Все вокруг неверно.
- Уходи, пожалуйста, - прохрипела она, испуганно отшатнувшись. - Пожалуйста, уходи сейчас же.
Но Тэа не ушел. Телли отступала, и они принялись кружить по палатке. Оказавшись там, где он недавно сидел, она споткнулась о подушку. Отбросив ее ногой, заметила серебристый блеск. Ей потребовалась лишь секунда, чтобы понять - это нож. Его нож. Должно быть, он случайно выронил.
Нож был не слишком большим, рукоятка украшена драгоценным камнями - излишне роскошно, - но лезвие наточено. Телли взглянула на Тэа, снова на нож. Оружие поможет ей. Спасет.
Телли наступила на лезвие ногой, набралась храбрости.
- Не знаю, чего ты от меня хочешь, - бросила она. - По правде, думаю, ты и сам этого не знаешь. Согласись, что сделал ошибку, и отошли меня обратно, пока еще не поздно.
- Это не ошибка, - ответил Тэа, скрестил руки на груди, прищурился. В мерцающем свете свечи он казался огромным, спокойным, непрошибаемым.
- Да конечно, ошибка. Я не вещь, чтобы меня красть, обладать мной. Мой дом не здесь, и жить тут я не буду… хотя могу умереть.
- Судя по тому, как ты себя ведешь, вполне можешь. Но можешь и прекрасно жить.
- Никогда.
У нее есть другие варианты. Бороться. И спастись.
Телли поспешно наклонилась, схватила нож и выставила его перед собой.
- Похоже, тебе не очень удобно, - сказал он. - Руку не свело?
Обливаясь потом, Телли сильнее сжала нож. Как все плохо повернулось. Но надо хотя бы попытаться. Переломить ситуацию. Что угодно - лишь бы не сидеть и ждать, погружаясь в пучину отчаяния. Уныния.
Если он думает, что она легко уступит, расстанется со своими мечтами, целями, то сильно заблуждается. Ей никогда не приходилось драться, замахиваться ножом. Но она это сделает. Если потребуется.
И, наверное, потребуется.
Надо заставить его понять серьезность ее намерений.
А что, если он умрет?
Ее сердце болезненно подпрыгнуло. Очень хорошо, ответила она себе, пускай умрет. Сам виноват. Вся ситуация - его рук дело.
Телли страдальчески поморщилась. Будем надеяться, что умирать ему не придется. Он поведет себя умно, поймет, что все это может плохо кончиться для них обоих.
- Нет, с рукой все в порядке, - ответила она спокойно. - Просто я вооружена.
- Вооружена? - Он сдерживал улыбку. - А, вижу. Ты нашла мой нож.
Значит, Тэа знал, что выронил нож. Телли повернула руку, выставив лезвие под углом. Паоло учил ее, как правильно держать холодное оружие.
- Не двигайся, - предупредила она.
Он сократил расстояние между ними, обогнув стол.
- Или что?
Трясущейся рукой она приставила лезвие к его груди.
- Или я убью тебя. Еще движение - и, клянусь, я это сделаю.
Тэа даже глазом не моргнул. Просто с состраданием поглядел на нее.
- Убери это.
- Нет.
- Ты кого-нибудь поранишь.
- Да. Тебя.
Он схватил Телли за кисть так быстро, что она даже не заметила движения. И вот Тэа уже сжимает ее руку, выворачивая. От боли пальцы ослабели. Нож упал.
Тэа отпустил девушку, и она немедленно оказалась на коленях, снова схватила нож и вернулась туда, где стояла раньше.
Тэа вздохнул и распахнул свой халат.
- Если ты настаиваешь, - протянул он, расстегивая рубашку, - позволь упростить тебе задачу, показав точную мишень.
Бронзовая кожа на груди была исполосована шрамами.
- Кто-то уже пытался сделать это раньше, - вырвалось у Телли.
- Ты не первая, нет. - Он подождал, глядя на нее. - Ну давай. Кожа толстовата, но может, у тебя что и получится.
Телли не могла оторваться от шрамов, уродующих его тело. На глазах закипали слезы, и со вздохом отчаяния она отдала нож.
- Иди. Просто иди. Убирайся отсюда.
В палатке Тэа демонстрировал полнейшее спокойствие, но оказавшись у себя, дал волю взыгравшему темпераменту. Рывком сбросил халат, стянул рубашку, швырнул их в угол, подставив грудь прохладному ночному ветерку.
Дикарем, вот кем он себя сегодня чувствовал.
Американка права - в ее мире он был бы преступником. Но он не в ее мире, это она тут. А здесь все, что он делает, разрешено. Верно. Справедливо.
Она привыкнет. Раньше или позже.
Ночью Телли не смогла уснуть. Стоило задремать - и сразу же один и тот же кошмар возвращал ее в действительности.
Она находила Тэа привлекательным - и сама ужасалась этому. Его нельзя назвать хорошим человеком, добрым, мягким, воспитанным. Пусть величает себя шейхом - по правде, его следует именовать разбойником и вором. Но, полностью отдавая себе в этом отчет, она все равно не может причинить ему вред.
Вот почему необходимо бежать. Она теряет способность рассуждать здраво. Позволяет варвару сбивать ее с толку.
Еще до зари Телли поднялась с постели. Надо исчезнуть, пока все спят.
- Она ушла, господин. Опять.
Тэа потер переносицу.
- Следы есть?
- Да. В направлении зыбучих песков.
От этой Телли хлопот, как от доброго десятка женщин.
- Спасибо.
- Не желаете послать кого-нибудь за ней?
- Нет.
Старик все еще колебался.
- Это не трудно. Сейчас у нас есть свободные люди…
- Нет, не нужно. Но все равно спасибо. - Тэа даже не поднял головы.
Лишь оставшись один, он позволил себе досадливо поморщиться.
Ума у Телли меньше, чем у ребенка. Вслепую броситься в никуда. Сбежать безо всяких шансов ускользнуть. Видимо, она ищет смерти. Следовало бы ей знать - в одиночку в пустыне не продержаться и двадцати четырех часов.
Вздохнув, он откинулся на подушки.
Смысл похищения женщины в том, что изначально пренебрегаешь любыми романтическими предписаниями.
Тэа не был романтиком. Не собирался ухаживать, уговаривать. На это у него не было времени, а даже если б и было, он бы все равно не стал. Ухаживание - для мужчин, не уверенных в своей способности покорить женщину. У Тэа таких проблем никогда не возникало. Женщинам он нравился. Его любили. Он не всегда отвечал взаимностью, но у него была масса других достоинств.
Верность. Сила. Он понимал и уважал заключенное соглашение.
К тому же он достаточно богат. А шрамы? Женщины против них как будто не возражали - даже, скорее, начинали усерднее о нем заботиться.
Тэа фыркнул про себя. Отсутствие у женщин здравого смысла - вещь не новая.
Может, просто надо связать Телли? Наверняка она жутко разозлится, но, возможно, именно это ей и надо. Привязать к центральному столбу палатки, как козу, что без этого забредет неизвестно куда.
И, взяв ручку, Тэа вернулся к письму, решив закончить его до того, как ехать на поиски женщины, которая, как он решил, должна принадлежать ему.
Значит, вот как она должна умереть. Отвратительная, ужасная смерть. Задохнуться от песка.
Телли уже приходилось тонуть в океане, а это было ничуть не лучше. Песок в глазах, в носу, во рту.
Пытаясь бороться, Телли рванулась вверх, но это сработало против нее, она ушла еще глубже.