* * *
После радио Адриен больше всего любила общественную работу. В прошлом году она была в Совете помощи слепым, а до этого - в комитете по сбору денег на Центр помощи умственно отсталым людям. Но общественная работа, которой она занималась сейчас, требовала, пожалуй, наибольших усилий и была наиболее благодарной из всего, чем она когда-либо занималась. Она являлась сопредседателем фонда, развернувшего кампанию в помощь приюту Хопвелл для мальчиков. Фрэнк Босвел, президент радиостанции, передающей классическую музыку, был вторым сопредседателем.
Вступив на эту должность два месяца назад, она решила делать больше, чем посещать митинги и слушать рекомендации. Это было слишком общо.
- Я хочу познакомиться с мальчиками сама, узнать, как они живут, и что лично я могу сделать, чтобы они жили лучше, - объясняла она в свое время Босвелу.
Босвел, худощавый мужчина с поникшими усами, с сомнением слушал ее.
- Конечно, вы можете делать все, что захотите, - добавила Адриен. - Я не хочу вас ни к чему принуждать.
- Я думаю, ничего страшного, если вы познакомитесь с мальчиками, - заметил он.
Однако, наблюдая за Босвелом сейчас, Адриен подумала, что он пожалел о своем решении. Был прекрасный осенний субботний день, и они стояли во дворе за строгими каменными зданиями приюта для мальчиков. Адриен надвинула бейсболку на лоб и держала перчатку наготове. Бита была у Кенни, а он всегда направлял мяч на Босвела, который выглядел таким несчастным.
- Не понимаю, почему этот ребенок все время целится в меня, - жаловался он.
Адриен услышала стук мяча о биту, и тут же мяч полетел прямо в Босвела. Она побежала, чтобы поймать его, а Босвел метнулся в сторону.
- Вот он! - крикнула она, крепко обхватив перчаткой мяч. Кенни сделал третью базу и мрачно поплелся назад. Босвел уже вернулся на свою позицию и тщательно поправлял рубашку.
- Он еще будет на бите?
Она не могла сдержать улыбку.
- Нет, игра почти закончилась.
- Слава Богу.
И все рассмеялись. Разумеется, игры в мяч были тяжелым испытанием для Босвела, но ей казалось, что это поможет им лучше понять мальчиков, легче придумать способ собрать деньги для оказания им помощи.
По статистике Адриен знала: в приюте в основном живут мальчики от девяти до шестнадцати. Некоторых бросили родители, другие помещены сюда потому, что были обузой для семьи. Кое-кто пришел сюда добровольно.
Но никакой отчет не мог рассказать ей, какими они были на самом деле. Одни чувствовали себя здесь спокойно, тогда как другие постоянно мечтали вернуться домой, но не могли из-за алкоголиков-родителей. Она стала узнавать мальчиков в лицо, различать их по характерам. Были открытые, любящие дети, которым доставляло радость, когда их обнимали и хвалили. Были маленькие хитрюги, которые занимали деньги, не имея ни малейшего намерения отдавать их. А еще находилось здесь несколько угрюмых, замкнутых мальчуганов, которые не хотели доверяться никому. Малькольм был одним из таких, и Адриен специально занялась им, хотя не могла сказать, удалось ли ей хоть немного преодолеть полосу отчуждения между ним и всем остальным миром.
Игра в бейсбол закончилась, и выигравшая команда с победными криками устремилась в корпуса. За ними плелись проигравшие. Босвел подошел к Адриен.
- В прошлом году я работал в комитете по сохранению вязов, - сказал он. - Тихая работа, и никто не метит в тебя мячом.
- В этом году ты занимаешься гораздо более полезным делом, - утешила его она и в шутку натянула одиннадцатилетнему Дэнни кепку на глаза. - У меня есть пара идей насчет того, как лучше привлечь спонсоров. Где мы можем собраться и обсудить их?
Ей не терпелось поскорей приступить к работе. С тех пор как Хопвеллский приют стал действовать без государственной помощи, денег всегда не хватало. Здание нуждалось в ремонте, кроме того, приют был переполнен.
- У меня очень плотное расписание, - сказал Босвел. - Может, на следующей неделе. Я позвоню тебе.
Она кивнула.
Босвел направился к своей машине, а Адриен зашла в здание. Первый этаж был отдан под офисы администрации, кафе, библиотеку, комнаты для занятий и отдыха. На втором этаже располагались спальни мальчиков. В каждой из них жило пятнадцать человек с воспитателями.
Она зашла в маленькую классную комнату в конце зала и не удивилась, увидев там светловолосого веснушчатого мальчика лет десяти. Из-за своих оценок Малькольму часто приходилось оставаться заниматься по субботам.
- Привет, Малькольм! - бодро сказала она, заходя в комнату.
- Привет. - Он лишь на секунду оторвался от сосания большого пальца.
- Как учеба? - Она посмотрела на открытую книгу, лежащую на парте, а затем на чистый лист рядом с ней.
- Ничего.
- Что ты учишь?
- Математику.
- А-а-а… Я в свое время довольно неплохо разбиралась в математике. Может, я смогу помочь тебе?
Адриен пододвинула стул к низкой парте и улыбнулась, видя, как Малькольм молча продолжает сосать палец. Он не был грубым или непослушным, просто казалось, что ему ничего не интересно. Мальчуган находился в приюте уже около года, но ни с кем не дружил. Он всех сторонился и, видимо, предпочитал одиночество.
- Что тебе нужно сделать? - спросила она, и он молча ткнул пальцем в учебник.
Целый час они вместе корпели над домашним заданием по математике. А когда она ушла, то почувствовала, что осталась ему такой же чужой, как и в начале их знакомства. Но это не обескуражило ее. "Со временем все наладится", - подумала Адриен.
3
Уже в шесть часов утра в понедельник Кристофер пришел на радиостанцию. Быстро просмотрев дневной график, он занялся неотложными делами. Их была уйма. Предстояло убедить диктора новостей перестать, наконец, вещать гнусавым голосом. "В крайнем случае, - прикинул Кристофер, - у человека, крутившего пластинки на нашей станции, мягкий, спокойный голос, и он вполне может справиться с обязанностями диктора новостей".
С музыкальными записями дело тоже обстояло неважно. Когда он только начал работать две недели назад, то обнаружил, что КТОО даже не занесена в списки для получения новейших альбомов. Пришлось писать письма, звонить в каждую компанию по выпуску и распространению пластинок, давая понять, что радиостанция заинтересована в покупке их новейшей продукции. Кристофер заключил также соглашение со вторым телеграфным агентством о получении от него новостей, пытался установить контакты в мэрии, с тем чтобы быть в курсе всех важных дел, происходящих там.
Казалось, положение немного улучшилось. Теперь они получали только что выпущенные музыкальные альбомы и информацию об ожидаемых изменениях в музыкальной жизни. Кристофер решил, что новые программы КТОО будут отвечать запросам разных слушателей - от учеников старших классов до людей лет сорока. Теперь он собирался заняться наймом новых рекламных агентов, что было крайне необходимо станции, если она хотела получить хоть какую-то прибыль.
До самого вечера Кристофер крутился в делах, как белка в колесе, прервавшись лишь однажды, чтобы проглотить бутерброд. Он взглянул на часы, привел в порядок раскиданные на столе бумаги и поднялся. В последнее время на него столько всего свалилось, что приходилось смотреть в записную книжку, чтобы ничего не упустить. На этот день был назначен ежегодный вечер в честь местных журналистов в доме мэра.
До сих пор он знал очень мало своих коллег-журналистов в Сент-Луисе, но среди знакомых кое-кого ему хотелось видеть. Интересно, придет ли Адриен, а если придет, то одна или с Недом? Он надеялся, что она придет одна.
* * *
Для вечера у мэра Адриен выбрала короткое платье цвета нефрита с рядом маленьких складочек у талии. Она зачесала назад свои золотисто-рыжие волосы, и они мягкими волнами спадали на плечи. Надев золотые серьги и тонкую цепочку, она поспешила вниз, чтобы встретить своих друзей. Нед не захотел поехать, и Марк с Сарой обещали за ней заехать.
Они приехали ровно в семь, а через четверть часа все трое уже входили в особняк в григорианском стиле, принадлежащий мэру. Вскоре Марк и Сара затерялись в толпе. Адриен была не против, ведь она знала почти всех присутствующих и не боялась остаться в одиночестве.
Сам мэр, хорошо одетый элегантный человек лет шестидесяти, стоял возле бара, предлагая гостям что-нибудь выпить. Она собиралась направиться к бару, когда увидела Кристофера Эймса, стоящего у камина. Он выглядел очень неплохо в бледно-голубой рубашке и темно-синих брюках. Пиджак был небрежно перекинут через руку, а в другой руке он держал бокал и казался полностью поглощенным разговором с двумя мужчинами.
Увидев его, она почувствовала внезапный прилив радости. Ей хотелось просто стоять рядом и смотреть на него, но так она бы обратила на себя внимание, а поэтому сначала остановилась поговорить с редактором ежедневной газеты, обменялась несколькими шутливыми фразами с владельцем местной телевизионной станции и направилась поболтать с супругой мэра. Хотя Адриен и избегала слишком часто посматривать в сторону Кристофера, она постоянно чувствовала его присутствие.
Наконец Адриен подошла к нему.
- Привет! - Она улыбнулась ему и его собеседникам.
- Привет, Адриен. - Кристофер взглянул на нее. - Вы одна?
- Да. Нед не смог сегодня выбраться.
Скорей всего, она упомянула его имя для того, чтобы Кристофер не забывал, что у нее уже есть мужчина. Однако если бы кто-нибудь в эту минуту попросил ее описать Неда, она вряд ли смогла бы это сделать. Все, что она видела, это серо-голубые глаза и высокого мужественного человека с роскошной черной шевелюрой. Теперь, когда она была рядом с Кристофером, то ожидала чего-то необычного, хотя чего именно, она и сама не знала.
Кристофер кивнул в сторону своих собеседников.
- Роджер. Говард. Мы еще закончим этот разговор, - сказал он, обращаясь к ним, и, взяв Адриен за руку, стал пробираться сквозь толпу. - Как вы вовремя! Я как раз надеялся, что явится прекрасная дама и спасет меня от этих драконов.
Она бросила косой взгляд на его широкие плечи и атлетическую фигуру.
- Я бы сказала, что вы способны со всем справиться сами. Куда мы идем?
- На улицу. Подышать свежим воздухом. - Кристофер подвел ее к входной двери. - Вы не против? - торопливо добавил он.
- Ну, я думаю…
- Вот и хорошо.
Он крепко обнял ее за талию, и они вышли на улицу. Было слишком тепло для сентябрьского вечера, хотя время от времени налетал ветер, развевая ее золотистые волосы. Высокие дубы темным куполом сходились над головой, закрывая небо. Теперь, когда они остались одни, Адриен показалось, что они слишком близко прижались друг к другу. Она немного отстранилась от него, когда они проходили мимо небольшой компании на стоянке для машин. Он отпустил ее и небрежно засунул руки в карманы.
Когда они подошли к шоссе, она нарушила молчание, спросив:
- Как дела на вашей новой работе?
- Неплохо, - лаконично ответил он.
- Я читала о вас в газете. - Она бросила на него взгляд. Нет, фотография явно проигрывала оригиналу.
- Правда? Я решил, что будет хорошо, если люди узнают, что у КТОО изменился имидж.
Она что-то пробормотала в знак согласия, хотя знала, что понадобится нечто большее, чем статья, чтобы изменить весь скучный настрой станции, а она была уверена, что он понятия не имел, что для этого нужно.
Они гуляли перед ярко освещенным домом в григорианском стиле, и он проводил рукой по остроконечным прутьям железной ограды.
- Давайте на время забудем о делах. Расскажите мне о себе. Откуда вы, и почему решили заняться именно работой на радио?
- Я из маленького городка Либэнон в Иллинойсе, - она замедлила шаги, и он отступил назад, чтобы идти рядом с ней. - Я работала на местной радиостанции в дни школьных каникул, и мне это понравилось.
Она наклонилась, чтобы понюхать розу на кусте ограды, и он остановился рядом с ней.
- А когда вы начали встречаться с Недом?
Вопрос Кристофера застал ее врасплох, но Адриен постаралась не показать этого.
- Несколько месяцев назад.
- Вы связываете с ним серьезные планы на будущее?
- Господи, да эта беседа начинает носить личный характер, - тихо ответила она.
- Вы тоже можете задавать мне личные вопросы, и мы будем в расчете, - ответил он с многозначительной усмешкой.
Ну нет, она на это не поддастся.
- Я уже знаю о вас все, что меня интересует; я прочитала все в газете, - шутливо сказала она и сменила тему. - Вы не думаете, что нам пора возвращаться на вечер?
Он мягко рассмеялся.
- Ладно, я понял. Вы не хотите, чтобы я лез в вашу личную жизнь.
- Пожалуй, нам пора возвращаться, - повторила она и повернула по направлению к дому.
Кристофер присоединился к ней, замедляя свои большие шаги, чтобы не опережать ее.
- Что вы скрываете, Адриен? - спросил он с усмешкой. - Вы - русская шпионка? А может, переодетый мужчина?
Она засмеялась.
- Нет, можете поверить мне на слово, что все во мне - подлинно.
- Я не думаю, чтобы вы разрешили мне проверить это… Нет? Этого-то я и боялся, - сказал он, разочарованно вздыхая.
Но его поддразнивание достигло желаемого результата: она стала чувствовать себя с ним непринужденно.
- Скажите, вы так все время себя ведете?
- Нет. Обычно я очень серьезен. Но сегодня понедельник, а понедельник всегда будит во мне зверя.
Адриен все еще улыбалась его шутливым замечаниям, когда они подошли к дому мэра. В эту минуту она почти пожалела, что они уже пришли. С Кристофером было очень приятно. Он говорил с ней так, что она чувствовала себя особенной. Может, в делах он был неудачником, судя по его работе на радио, но с женщинами он, видно, умел находить пути, ведущие к победе. "Так же, как и Бобби", - подумала она и отстранилась от Кристофера. Если она хоть чему-то научилась за время своего замужества, так это тому, что надо остерегаться таких вот мужчин.
* * *
Всю следующую неделю Адриен была занята на станции. Сентябрь сменился октябрем, и листья запестрели прекрасными оттенками малинового и ярко-красного цветов. Во вторник она работала допоздна. Поужинала с Недом, а затем вернулась в свой домик в Белвилле, находившемся рядом с мостом, соединяющим штаты Иллинойс и Миссури. Было уже темно, когда она повернула на мост и поехала над темной бархатной лентой Миссисипи.
Приехав домой, она включила телевизор, проходя через гостиную в спальню. Ей нравилось бормотание телевизора, создающее какой-то особый фон. В спальне с бледно-лиловыми обоями и фиолетовым покрывалом на кровати она переоделась в старые, обрезанные до колен джинсы и фланелевую рубашку ее отца, которую он уже давно не носит. Прошлепав босиком по лакированному дубовому полу в гостиную, она удобно уселась перед телевизором.
Шоу, которое показывали, она уже видела раньше, поэтому потянулась за пультом, чтобы переключить канал, но тут засветилась реклама. Знакомый голос Джонни Бернетта, поющего "Тебе шестнадцать", был фоном для рекламы, а на экране появилось несколько молодых людей, одетых по моде пятидесятых, которые резвились вокруг автомобиля с откидным верхом у придорожного ресторана.
- Помните, как вам было весело слушать КТОО? - мягким, вкрадчивым голосом спросил диктор. - Теперь вам будет так же весело слушать новую КТОО. Слушайте нас. А мы слушаем вас.
В знакомом голосе звучали вызывающие нотки.
Девочки в пышных юбках и мальчики в шортах на экране сменились изображением шикарного банкета с прекрасными, величественно улыбающимися женщинами и мужчинами с понимающими взглядами.
Адриен поднесла руку ко рту и потерла указательным пальцем верхнюю губу - бессознательный жест, который повторялся всегда, когда она чувствовала себя ошеломленной или смущенной. Именно так она чувствовала себя сейчас. Это была одна из самых блестящих, самых потрясающих реклам радиостанции, которые она когда-либо видела. Ей так захотелось, чтобы это была реклама ее станции!
"Сколько слушателей потеряет KXMZ и приобретет КТОО благодаря этой рекламе?" - подумала Адриен и нахмурилась, встревожившись от этой мысли. Однако мало-помалу морщины разгладились и сменились улыбкой. Не слишком ли бурно отреагировала она на одну, пусть и потрясающую, рекламу никудышной станции. Ну ладно, это была хорошая реклама. Может, она даже заставит нескольких слушателей переключиться на КТОО, но пока эта станция не сможет предложить что-нибудь стоящее, слушатели будут переключать приемники на привычную им станцию. Ее станцию, на это она, по крайней мере, надеялась.
"Кристофер делает попытки привлечь слушателей", - отметила про себя Адриен, опустившись на софу и подобрав ноги под себя.
Было бы нечестно по отношению к самой себе утверждать, что она не увлечена Кристофером. Какая женщина не увлеклась бы им?! Он безусловно был одним из самых красивых мужчин, которых она когда-либо встречала. Ей нравилась его гибкая стройная фигура, как у статуи Микеланджело, и поразительное обаяние. Ей импонировала его прямота, когда он, не задумываясь, признался, что поменял карточки на банкете, чтобы сесть рядом с ней. Нравился его юмор, блеск серо-голубых глаз, морщинки у рта, когда он улыбался.