Сегодня Джош был неотразим. Вызвал "скорую". Не бросил ее ни на мгновение. Дал ей возможность положиться на него. Она нахмурилась в темноте. Нет, Джоша нельзя назвать ненадежным. Просто его бродячая натура не давала возможности рассчитывать, что он окажется рядом в трудную минуту. Но сегодня понадобилось - и он оказался рядом.
Не так-то просто ему было. Подумать только, ему пришлось беспомощно ждать, пока приедет "скорая", пока ей помогут другие - это Джошу, при его вечном стремлении все брать на себя, во всем участвовать лично.
Она вздохнула. Вот кто живет правильно!
Теперь она понимала, почему после смерти Райана он начал метаться по свету. А она позволила родителям оберегать ее саму от мира, учить избегать любых неприятных ситуаций, всего бояться.
Его рука дотронулась до ее лица, отвела упавшую прядь. Она лежала, буквально загипнотизированная его прикосновениями.
Сейчас было между ними нечто большее, чем только притяжение. Каждым своим движением Джош, казалось, давал ей обещание. И, впервые за много лет, в ней зажегся огонек надежды.
- Не слышу! - Ферн шептала теперь так громко, что проходящие мимо останавливались взглянуть на нее. Джош, стоящий по другую сторону собора Святого Павла, начал делать ей какие-то знаки. Ферн ничего не понимала.
Явившиеся последними вчера на сборный пункт, сейчас они отчаянно нуждались в резком прорыве. Ферн указала на точку посередине собора, где они могли встретиться и поговорить.
- Я думал, это что-то вроде тайной галереи для подслушивания! - сказал он. - Я практически кричу, а ты ничего не слышишь.
Она прикусила губу.
- Ничего не выходит. Давай еще разок перечитаем инструкции.
Он кивнул, заглядывая ей через плечо, пока она читала текст ключа. Задание ясное. Галерея собора Святого Павла имеет нестандартную архитектурную особенность. Можно лишь догадываться, как она была обнаружена. Если два человека стоят на диаметрально противоположных сторонах и один из них шепчет что-то рядом со стеной, акустика собора позволяет другому все слышать; только для них с Джошем явление работать не желало.
Все просто. Один ведущий давал одному члену команды карточку с текстом, а второй член команды должен был повторить его другому ведущему. Когда фраза совпадет с напечатанной, задание считается выполненным.
- Почему бы нам не поменяться местами?
- Ладно.
Отойдя, она оглянулась на Джоша, замершего у стены, приготовившись ее слушать. Странно, но она внезапно ощутила особую связь с ним. Кругом шаркали ногами, переговаривались туристы, но Ферн казалось, что они здесь одни. Что, если забыть о напечатанном на карточке и сказать то, что действительно хочется сказать?
Я люблю тебя. Всегда буду любить.
Увидит ли она, как глаза его расширятся, а губы медленно изогнутся в фирменной обольстительной улыбке? И, главное, что он скажет в ответ?
Слова крутились на кончике ее языка. Рука судорожно сжала карточку, отчего слова на той уже нельзя было разобрать.
В шестнадцать ей не хватило смелости сказать Джошу о силе своих чувств. Тогда она приняла его решение о необходимости их расставания. А следовало быть настойчивее.
Ну же! "Собор Святого Павла, триста шестьдесят футов, занимает второе место в мире по высоте".
Трусиха.
Пять часов дня. Джош превратился в сплошной комок нервов. Встряхнул игральные кости, мысленно моля, чтобы выпало шесть.
- Ну, давай, - прошептал он, бросая кубики на зеленое сукно.
- Плохо дело. - Ферн дотронулась до его руки, и он едва не подскочил.
Весь день она изыскивала поводы до него дотронуться. Джош схватил кубики, на которых выпало два и пять, и снова бешено затряс.
Он никогда не испытывал тяги к бесполезным сожалениям, но сейчас к нему прочно пристало выражение "если б только".
Если б только сближение с Ферн не грозило такими катастрофическими последствиями…
Если б только он сумел не разбить ее сердце…
Джош вздохнул.
- Ничего, - утешила она, - попробуем еще.
И взяла игральные кости с его ладони. Соприкосновение их рук обожгло его. И она ощущает то же самое, он знает. Свидетельством тому - прерывистое дыхание, легкий румянец, окрасивший щеки.
Если б только можно было плюнуть на эту глупую игру, утащить Ферн в уединенное место и выяснить, сумеет ли он заставить ее покраснеть с головы до пят. Воспоминание о ее вчерашних поцелуях будоражило его кровь.
Забавно, что за прошедшие двадцать четыре часа он ни разу не подумал: "Если б только мы не целовались".
- Твоя очередь, Джош. - Ферн протянула руку и, немного поколебавшись, положила руку ему за спину. Опять она его касается. Словно ждет сигнала, подать который он не может.
К счастью, кости все еще лежали на столе, и он оторвался от нее, наклонившись, чтобы взять их. Самонадеянно с его стороны было рассчитывать, что он сумеет это вынести. Да, он способен улыбаться, быть милым и даже мягко уклоняться от ее знаков внимания. Но эти легкие прикосновения подпитывали исподволь горящее в нем пламя, лишая способности к сопротивлению.
Сжав в кулаке два маленьких кубика, Джош оглянулся по сторонам, взглядом пытаясь выжать из окружающих стен хоть немного удачи, наверняка впитавшейся в них за долгие годы.
Клуб "Джентльмен в черном" был легендарным. Мало кто из прохожих догадался бы, что здание самого благопристойного вида в эпоху Регентства было настоящим гнездом разврата.
В этой самой комнате за одну ночь выигрывались и терялись целые состояния. Сейчас - его очередь. Ему всего-то и надо - две шестерки одновременно.
Мысли его прервали вопли радости другой команды рядом. Две девушки визжали и обнимали друг друга, потом выхватили у ведущего следующий ключ и унеслись.
Так просто и так сложно. Все, что требовалось от команды, - выбросить три двойных шестерки. Никаких сложных игр. Они с Ферн начали неплохо. Первые две пары шестерок выпали почти сразу, но потом дело застопорилось - ничего, кроме разрозненных номеров.
Сердце Ферн замерло - кости катились по столу. Один кубик остановился, показывая единицу. Другой покачался на краю стола, затем замер. Четыре. Она нервно сглотнула.
У нее была причина нервничать. Глупость, конечно… Она загадала, что, если выпадут две единицы, она ему скажет. Сегодня. Идея, впервые придя ей в голову, показалась великолепной, но теперь вид вертящихся по столу игральных костей вгонял ее в дрожь. Ей нужно еще немного времени. Джош выглядит таким сосредоточенным. Сегодняшняя гонка поглотила его целиком. Не один уже раз она пыталась свернуть разговор на вчерашние поцелуи, но он сразу начинал бормотать что-то о своих родителях, уговаривая ее поспешить к следующему пункту назначения. Но Ферн дождется! В какой-то момент сегодня должна быть передышка, и тогда ей представится шанс рискнуть.
- Есть! - Джош вскинул вверх кулак. Сегодня она слишком рассеянна и даже не сразу заметила, что оба кубика лежат шестерками вверх.
А Джош уже подхватил ее, закружил. А потом поцеловал. Их прошлый поцелуй был хорош - страстный, жадный, - но этот оказался слаще. Он целовал ее нежно, неспешно, как будто пытаясь что-то им объяснить.
В ответный поцелуй она вложила всю свою любовь, обожание. А он? Чувствует ли он то же самое?
Сзади деликатно покашляли. Оторвавшись друг от друга, они повернулись к ведущей, протягивающей им красный конверт.
- Спасибо. - Дрожащими руками Ферн оправила свою майку. Джош закашлялся, взял игральные кости со стола, протянул их ведущей. Выглядел он изумительно, весь потрепанный и взбудораженный.
- Отдать вам?
Девушка покачала головой.
- Отставьте их на столе для следующей команды.
Он бросил кубики обратно. Лишь поднявшись и взяв с пола рюкзак, Ферн взглянула на них и покачнулась.
С каждого кубика ей весело подмигивала единственная точка.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Для лондонского лета ночь выдалась теплая, но Ферн в его объятиях вся дрожала. Весь вечер Джош сумел держать свои руки подальше от нее - что фактически можно приравнять к подвигу, - но сейчас дело иное. Он нужен ей, чтобы согреть и защитить.
Последняя ночь охоты за сокровищами определенно стала самой тяжелой. Никаких спальных мешков, только грубые одеяла.
- Тебе тепло, Ферн?
- Да. - Зубы ее лязгнули.
- Уверена?
Она возмущенно фыркнула и глубже зарылась ему в куртку.
- Да, - послышалось оттуда.
- Мисс Ферн Чамберс, вы опять меня надуваете?
Ферн облегченно выдохнула.
- Да.
Хмыкнув, он плотнее закутал ее в одеяло. Нынче им предстояло познакомиться с Лондоном, который люди обычно не знают, большей частью потому, что сознательно не хотят его замечать. Сегодня участники охоты ночевали как городские бездомные, скорчившись на лавочках в саду у набережной Виктории. Гостиница "Савой", блистающая своим шикарным фасадом, находилась совсем рядом, словно затем, чтобы разительнее чувствовался контраст.
Конечно, участники игры были не единственными, кто ночевал тут. Джош очень сомневался, что местных завсегдатаев обрадовало их появление. Зато именно здесь он может защитить Ферн от любых посягательств. Вот только от него самого кто ее защитит?
Его любовные связи обычно не продерживались и год - в основном, из-за его вечных разъездов. Начиналось все обычно великолепно, но постепенно сходило на нет. Без бурных эмоций и отвратительных сцен. Если честно, то до сих пор Джош особенно и не переживал при расставании с очередной женщиной.
Ну не способен он подолгу оставаться на одном месте! Вот почему, всей душой стремясь к Ферн, он обуздывал свое желание. Она заслуживает большего. Она заслуживает постоянства.
К несчастью, именно этого он ей дать не может.
Шевелюра Джоша щекотала Ферн щеку, она слышала биение его сердца. Он заворочался рядом с ней, потянулся за рюкзаком.
- Ничего, если я съем последнюю плитку шоколада?
Ферн облизнулась. Рот наполнился слюной при одном упоминании о шоколаде, но еще час-другой у нее есть всего один ответ.
- Да.
Забавно, в начале недели она едва выдавливала из себя это слово, а сейчас произносит его автоматически. Может, права была Лизетт - ей действительно требовалась встряска?
Она услышала шуршание фольги - нет, она даже запах чувствовала, соблазнительный донельзя.
- Слушай, - с набитым ртом произнес Джош, - я что-то засомневался. Наверняка тебе тоже хочется? Половинку, а?
Ферн ухмыльнулась.
- Ну, ладно. Да.
На этой неделе вся ее жизнь зависела от того, как люди формулируют свои вопросы.
Она взяла у него слегка подтаявшую плитку. Божественно! Наслаждаясь каждой молекулой, Ферн облизала пальцы. Джош задышал как-то неровно. Она обернулась к нему.
- Ты в порядке?
- Да… нет… почти.
Ферн рассмеялась.
- Что смешного?
Да. Нет. Ферн тряхнула головой, очень довольная почему-то, что и у других возникают проблемы с ответами на вопросы. Но как ему объяснишь? У Джоша было такое замечательное, почти мальчишеское выражение лица сейчас, что было просто невозможно его не поцеловать. Она подалась к нему, легко коснулась губами его губ.
Его буквально отбросило на другой конец лавки.
- Джош? Что случилось?
Он смотрел на нее со странным выражением.
- Не думаю… по-моему, нам не стоит этого делать.
- Почему?
Джош молчал.
- Ты… очень дорога мне, Ферн.
Приехали! Очень скоро он дойдет до "проблема не в тебе, а во мне".
Джош сунул руки в карманы.
- Я человек несерьезный, не способный к оседлой жизни. Ты сама знаешь.
Глаза ее защипало. Да, она знала. Она только надеялась, что все изменится, когда он встретит нужную женщину. Вероятно, ее он таковой не считает.
- Это долго не продлится, Ферн. А когда мы расстанемся, это коснется не только нас, но и наших родителей. Мне не хочется, чтобы они рассорились. Ну и потом… Райан. Я обещал ему - мысленно, конечно, - что заменю его. Стану тебе братом, не позволю кому-нибудь тебя обидеть. Даже себе самому.
Джош скрестил руки на груди, яростно взглянул на нее.
- Ты ведь понимаешь, верно?
Она кивнула. Только пусть не надеется, что она согласится с его решением.
Вздохнув, Ферн начала устраиваться на своем конце лавки. Обернула тонкое одеяло вокруг ног. Громкий чих вырвался у нее прежде, чем она успела сдержаться. Ферн провела рукой по глазам.
- Пожалуйста, не плачь. - Голос у него был срывающимся, хриплым. - Я не хочу тебя терять. Давай забудем эту ерунду, и пусть все станет, как раньше. Ладно?
Она взглянула на часы. Две минуты двенадцатого. Как ей хотелось выкрикнуть "нет"! Нечего выискивать оправдания, ожидать худшего. Но она не имела права. Не могла лишить фонд помощи больным лейкемией уже почти заработанных денег. Будь проклята ее совесть!
- Ферн?
- Ладно. Да.
Ровно через пятьдесят восемь минут она начнет разговор словами "вообще-то нет…".
Ферн уткнулась подбородком в колени, вздохнула. Джош, всего в нескольких футах от нее, дышал мерно и спокойно.
Ей хотелось его придушить.
Как он смел уснуть после такого разговора? Должно быть, это потому, что он привык спать к самых невероятных условиях - на ветвях деревьев, ну и тому подобное.
Все ее тело онемело. В ожидании полночи она была слишком занята наблюдениями за продвижением стрелки, чтобы заметить, когда Джош начал дремать. Надо было его отвлекать, говорить с ним - все равно о чем.
Джош опустил голову ниже, уткнулся ею в грудь. Будить его нет смысла. По опыту Ферн знала, что сонный Джош сварлив и упрям - не самое лучшее расположение духа, чтобы заводить запланированный ею разговор.
Нет, придется сидеть ждать.
Глаза ее опухли и покраснели. Выглядит она, наверное, как чучело. Ну и пусть. На данный момент ей хотелось лишь одного - чтобы пластиковая тарелочка, стоящая перед ней, наполнилась и можно было встать и уйти.
Сегодня команда, набравшая больше всех милостыни, должна была первой получить ключ, команда с меньшим уловом - второй и так далее. Если они с Джошем хотят выиграть, им следует оказаться где-то во главе списка. Все оставшиеся команды особенно отчаянно стремились к победе. Любое упущение может стать роковым.
Она посмотрела на часы. Всего двадцать минут до конца. Как же ей это противно! Ранние прохожие спешили мимо, даже не видя ее. Поневоле поймешь, что значит жить с навсегда навешенным на тебя ярлыком.
Бедная крошка Ферн… Чувствительная старушка Ферн…
А тот, внимания которого она добивалась больше всего, стоял рядом, тщательно отгородившись от нее. А как иначе? Мы же не можем ранить бедную крошку Ферн, верно? Ферн надо тщательно оберегать. Лучше всего обложить ее ватой и не трогать.
Ей хотелось закричать во весь голос. Слишком долго она играла свою роль. Вначале потакала родителям, боявшимся потерять единственное оставшееся дитя. А потом сверхосторожность вошла в привычку. Жить так было удобно, легко. И скучно.
Вот что она поняла за эту неделю.
- Что ты говорил прошлой ночью - о том, что не хочешь огорчать родителей, о Райане… - это лишь отговорки.
Джош резко повернулся к ней.
- Какого черта!
- Почему ты всегда убегаешь, Джош?
Он слепо глядел перед собой.
- Я не убегаю. Весь зад себе отморозил, тряся плошкой для милостыни.
- Ты знаешь, о чем я говорю.
Не ответив, он покачал головой. Может, он правда не знает. Не понимает, что всякий раз, как кто-то к нему приближается, он пытается удрать. Мечется по всему свету. Но однажды неизбежное его настигнет. Неужели он не понимает?
- Однажды тебе придется подпустить кого-то ближе.
- Я и так подпускаю близко, - сердито буркнул он.
- Кого, например?
- Родителей…
- Которых видишь раз в два месяца?
Джош бросил на нее негодующий взгляд.
- Я посылаю им сообщения. - Голос у него был виноватым и защищающимся одновременно.
Она вымученно рассмеялась.
- Очень мило.
Теперь он разозлился. Его злость волнами накатывала на нее. Не такое развитие их разговора она планировала, но уж больно накипело! Ферн не могла удержаться от искушения потыкать рычащего зверя острой палкой.
- Знаешь, то, что я решил воздержаться от отношений с тобой, еще не означает, будто я в принципе заморозил эмоции, ясно? А в данном случае эта связь просто сулит нам слишком много неприятностей.
О!..
А он продолжал вещать:
- У меня все отлично. Не хуже, чем у любого другого. Я даже одно время думал просить Ванессу стать моей женой. Мама тебе не говорила?
Ферн, онемев, покачала головой.
- Так что не такой уж я безнадежный, как ты думаешь. Просто тебя я в таком качестве не рассматриваю. Это не приходило тебе в голову?
Он резко замолчал и так злобно посмотрел на прохожего, собиравшегося положить ему в плошку монету, что тот отшатнулся. С полуночи прошло восемь часов, и, хотя теперь к услугам Ферн было множество слов, она могла придумать только один ответ:
- Да.
Конечно, в голову ей это приходило, и не раз. А теперь он подтвердил это самым недвусмысленным образом. Она ж сама напрашивалась, просила правды. Ну и получай! Кого винить, что правда оказалась ей не по вкусу?
Недосып ли стал тому виной, усталость ли от долгой гонки по городу или осознание того, что все ее девичьи мечты пошли прахом, но Ферн… расплакалась. Слезы струились по лицу, все вокруг стало размытым - тени проходящих мимо людей, грязная дорога…
- Ну что ты, не надо, золотко!
Говорил не Джош. Ферн моргнула, разглядев низенького мужчину в форме железнодорожника.
- Вот, - он подал ей десятифунтовую банкноту.
Укоризненно взглянул на Джоша.
- Ты должен позаботиться о ней, парень. Не заставляй ее этим заниматься. - Постоял и пошел дальше.
Джош выругался себе под нос.
- Спасибо, - заикаясь, промямлила она, хотя мужчины уже не было. И начала плакать еще горше. Жалостнее. Ей все равно, что о ней подумают. Если кто и увидит Самую Печальную Ферн в мире, то такая она и есть.
Джош чувствовал, как сгущаются тучи у него над головой. И почему он такой дурень? Конечно, Ферн ужасно разозлила его, била по самым больным местам, о существовании которых он и знать не желал. Заставила говорить и делать глупости.
Зачем он только приплел Ванессу? Она была последним его серьезным увлечением - если тут применимо слово "серьезным". Но жениться? Просто однажды ему пришло в голову, что все его друзья уже давно женаты и имеют детей. Идея сделать Ванессе предложение не просуществовала и десяти секунд.
При виде выражения на лице Ферн он ощутил себя полнейшим негодяем. Но она настаивала, требовала объяснить, что именно удерживает его на расстоянии. Какую еще причину можно было привести?
Игра меж тем шла своим чередом. На этом этапе первое место заняли Кейт и Эйден. Кейт завернула и завязала свою майку в стратегически важных местах, и догадаться, почему именно их пара привлекала максимум внимания, труда не составляло. Как ни странно, он и Ферн оказались вторыми.