Это был один из тех моментов, которые ему хотелось навсегда запечатлеть в памяти. Все вокруг - волны, небо, облака - было серебристо-серых оттенков, и среди этого унылого пейзажа величественно возвышался на холме белый дом. Общую картину портили только его темно-зеленая куртка и фиолетовое пальто Жасмин.
- Как ты думаешь, пап, снег будет?
- Не знаю. Было бы здорово, правда? В последний раз на Рождество выпал снег, когда я был ребенком. - Они подплыли к молу у лодочного домика Луизы, и Бен отпустил дочь. - Поживем - увидим.
Привязав лодку, он задержался на моле и устремил взгляд к вершине холма.
В земле рядом с домом были уродливые рытвины, оставленные его бригадой. Но он знал на собственном опыте, что в таком деле, как проектирование ландшафта, прежде чем создать красоту, нужно было что-то разрушить. Весной рабочие закончат мостить дорожки, и можно будет начинать высаживать растения. Летом сад в Уайтхэйвене изменится до неузнаваемости, а через несколько лет превратится в нечто уникальное и изумительное.
Как его хозяйка.
Недавно Жасмин показала ему фотографии Луизы, вырезанные из газет и журналов. Они по большей части были старыми, словно она давно не позировала для прессы. Впрочем, так оно и было. Местные жители, полюбившие Луизу, защищали ее от назойливых папарацци.
- Ты готова, Жасмин?
Девочка, бросавшая в воду камешки, кивнула и побежала вверх по холму. Бен последовал за ней. Перед глазами у него стоял снимок из недавнего воскресного журнала. Тобиас Торнтон давал подробное интервью о своей жизни со светловолосой актрисой, имя которой Бен не запомнил. Разумеется, он видел фотографии Луизы и Тобиаса, когда они еще были мужем и женой.
Бен засунул руки в карманы. Что означало то, что ему было противно смотреть на эти снимки? Особенно на тот, где мистер и миссис Торнтон стояли на красной ковровой дорожке. Язык их тел был красноречив. Тобиас обнимал Луизу за талию, а она его за шею. Оба улыбались.
Бен с досады пнул ногой камень, и он, ударившись о дерево, покатился вниз. Но затем он вспомнил глаза Луизы. В них была тоска и усталость. Большинство людей подумали бы, что ей надоело весь вечер позировать. Но только не он.
Та же самая глубокая печаль была в ее глазах в день их первой встречи. Тогда за ней никто не наблюдал. Почему-то ему вдруг захотелось найти ее бывшего мужа и как следует проучить за то, что довел ее до такого состояния.
Бен резко остановился. Когда это он вдруг стал таким кровожадным? Прежде у него не возникало желания кого-нибудь ударить. Даже нового мужчину Меган. В действительности ему было даже жаль этого бедолагу.
Он продолжил идти. Интересно, встретит ли Луиза его в саду перед домом? Или, может, она ждет его на кухне и заваривает чай? Он мог распорядиться, чтобы кто-нибудь из его людей приходил сюда и заботился о тепличных растениях, но по-прежнему делал это сам.
Воскресенье стало его любимым днем недели, и у него было такое чувство, что Луиза знала, что забота о растениях была для него всего лишь предлогом. Его визиты становились все дольше. Он никогда еще не пил столько чая.
Когда деревья наконец расступились, он увидел ее, и его сердце учащенно забилось. Луиза играла в догонялки с Джеком и Жасмин. Увидев его, она остановилась, поправила волосы и помахала ему.
Обычно ему не составляло трудности делиться тем, что было у него на уме. Он умел говорить то, что думал, не будучи при этом ни грубым, ни бестактным. Тогда почему всякий раз, когда он думал о том, чтобы пригласить ее на свидание, у него не получалось и двух слов связать?
Вытащив из кармана руку, он небрежно помахал ей в ответ. Луиза тепло улыбнулась, и у него внутри все подпрыгнуло от радости.
Признайся, Бен. Ты влюбился в нее.
Он пришел.
Она улыбнулась и помахала ему.
Бен пересек лужайку, обходя ямы, которые вырыли его люди. Ей сказали, что здесь будет розарий.
Он помахал ей в ответ, но его лицо оставалось серьезным. Впрочем, ей это даже нравилось. Луиза позволила себе вздохнуть, пока он не подошел ближе.
Она знала, что играет с огнем. Но в огне нет ничего опасного, если ты держишься от него на расстоянии. Он греет, но не обжигает. Именно это она и собиралась делать. Держаться на расстоянии от Бена Оливера. Но она давно не чувствовала себя такой живой. В мечтах и дружеском общении с приятным мужчиной не было ничего плохого. Этого достаточно, поскольку большее сейчас не нужно ни ей, ни Джеку.
Раньше с ней такое уже было. Она так сильно влюбилась, что полностью растворилась в этом чувстве. Если она не будет держать ситуацию под контролем, это может произойти снова.
Бен присоединился к ней, и они молча пошли на кухню. Джек и Жасмин их опередили и, должно быть, уже тайком полакомились пирожными.
Бен шел, опустив голову. Он, видимо, чувствовал, что она думает о нем. Об этом ей говорила легкая улыбка на его губах.
Бен Оливер был воплощением всех качеств, которые ей нравились в мужчинах. Он был сильным, добрым, внимательным, заботливым, с чувством юмора.
Разумеется, он ей не подходил.
Нет, скорее, это она ему не подходила. Ему нужна женщина без прошлого. Он не говорил этого вслух, но она чувствовала, что он хочет спокойной жизни для себя и Жасмин. С ней это вряд ли было возможно. Кто знает, когда ее в следующий раз подкараулит за углом папарацци с фотокамерой и что напишут о ней завтра в бульварной прессе. Бен был уважаемым человеком и преуспевающим бизнесменом. Зачем ему рисковать, связывая себя с женщиной, чей скандальный развод стал событием года в светской жизни Лондона.
Луиза наблюдала за тем, как Бен спорит с детьми, какие пирожные вкуснее. Она снова вздохнула. Если бы только…
Покачав головой, она заварила чай. Желать невозможного было бессмысленно, но рядом с Беном она чувствовала себя родившейся заново. Она постарается использовать свое увлечение Беном себе во благо. Оно поможет ей пережить трудный период, а затем, когда книга ее жизни откроется на новой странице, ей больше не нужно будет цепляться за мечту, и она выпустит ее на волю.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Луизе удалось убедить Джека помочь ей приготовить пряничные украшения для елки. Вот только она, похоже, переоценила усидчивость своего восьмилетнего отпрыска. Пока она показывала ему, как с помощью формочек вырезать из теста разнообразные фигурки, он наелся теста и, потеряв интерес к работе, убежал на улицу.
Когда она вытащила из печи противень с пряничными ангелочками и отправила туда другой, со звездами и полумесяцами, зазвонил телефон.
Черт бы его побрал!
Закрыв дверцу печки, она подошла к кухонной стойке и взяла свой мобильный.
- Алло?
- Привет, Луиза.
Этот низкий глубокий голос она знала так же хорошо, как свой собственный. Ее охватило раздражение.
- Привет, Тоби.
Она не собиралась спрашивать, как у него идут дела. Ей было все равно. К тому же она определенно ничего не хотела слышать о его новой счастливой жизни с двадцатитрехлетней Мирандой.
Тоби молчал, и ей очень хотелось выключить телефон. Он всегда так делал - заставлял ее говорить первой, задавать ему вопросы. Но она больше не собиралась играть в его игры. Очевидно, у него было к ней какое-то важное дело, иначе он не стал бы ей звонить.
Тоби прокашлялся, нарушив напряженное молчание.
- Луиза… Я хочу поговорить с тобой о Рождестве.
- Валяй. - Прислонившись к стойке, она стала ждать, что он ей скажет.
- Видишь ли, мне подарили путевку в Лапландию. Я хотел узнать, ты не против, если Джек поедет со мной?
У Луизы внутри все похолодело. Она старалась не думать о том, что Джек проведет праздники вдали от нее. Это будет ее первое Рождество без него. Но Лапландия… Вот Джек обрадуется!
- Я не возражаю, Тоби. Ты заедешь за ним двадцать четвертого?
Ответом ей было неловкое молчание.
- Тоби?
- Билеты забронированы на двадцать второе.
На понедельник? Но это же раньше на целых три дня!
- Ты не можешь их обменять? - взволнованно спросила она.
- Нет. Ты должна принять решение. Сейчас или никогда.
- Я… я…
Тоби раздраженно вздохнул.
- Не тяни, Луиза. Это же Лапландия, родина Санта-Клауса. Джеку там понравится. К тому же в прошлом месяце из-за съемок я не мог с ним видеться. Джеку нужно проводить время со своим отцом.
К сожалению, Тоби был прав. Джеку действительно было это нужно. После своего отъезда из Глостершира он очень скучал по отцу.
- Только ты и Джек? А как же… - Луиза хотела сказать "она", но все же заставила себя произнести: - Миранда?
На том конце линии послышался вздох.
- Миранда уже в прошлом.
Ее брови взметнулись вверх. Неужели?
- Я скучаю по тебе, Лулу, - произнес он мягким хрипловатым голосом, который когда-то приводил ее в трепет.
- Прости, но тебе придется это пережить, Тоби.
Луиза содрогнулась. Она ни за что не вернется к прежней жизни. Сейчас она чувствовала себя свободной и более счастливой, чем в последние годы своего брака с Тоби.
- Не надо так, дорогая. Я просто пытаюсь быть дружелюбным.
Внезапно ей все стало ясно. Возможно, бедная малышка Миранда не поняла сразу, что ее ждет рядом с известным актером, который был старше ее на пятнадцать лет. Будучи любимцем публики, Тоби привык, чтобы ему все угождали.
Луизу охватило чувство вины. Да, часть вины действительно лежала на ней. Она сама слишком долго ему потакала, убеждая себя, что делает это из любви, а на самом деле просто боялась, что иначе он ее отвергнет.
Он это сделал, и она выжила.
Она больше не позволит Тобиасу Торнтону вытирать об нее ноги. Ее так и подмывало послать его ко всем чертям, но она сдержалась. Ради Джека ей нужно было поддерживать хорошие отношения с его отцом. Бедный малыш и так уже настрадался из-за развода родителей. Они не должны использовать сына в качестве орудия мести друг другу за прошлые обиды. Да, без Джека ее праздник будет испорчен, но главное, чтобы ему было хорошо.
- Ладно, можешь взять Джека в Лапландию, но пасхальные каникулы он проведет со мной.
Тоби вздохнул.
- Спасибо. Я заеду за ним завтра днем. Мы вылетаем рано утром в понедельник из Гэтвик.
Ее захлестнула новая волна разочарования.
- Хорошо. Увидимся завтра.
С этими словами она отключилась и глубоко вдохнула. Самое главное для нее сейчас было не расплакаться, прежде чем она сообщит Джеку хорошие новости.
Выйдя из леса, Бен увидел странную машину, припаркованную перед Уайтхэйвеном. Странную, во-первых, потому что он ее не знал, и, во-вторых, потому что ни один здравомыслящий человек не поехал бы в эту глушь на спортивном автомобиле с низкой посадкой. В сильный дождь она бы застряла в грязи.
Только он хотел заглянуть в дом и проверить, все ли в порядке у Луизы, как она вышла на улицу, крепко прижимая к себе Джека. За ними следовал высокий мужчина в длинном черном пальто и темных очках. Бен фыркнул. Небо было затянуто серыми облаками, никакого даже намека на прояснение.
Мужчина снял очки, и Бен тут же узнал в нем Тобиаса Торнтона. Он всегда думал, что в жизни киноактеры не такие высокие и красивые, как на экране. Но Тобиас Торнтон выглядел как герой остросюжетного фильма. Улыбнувшись бывшей жене, он поцеловал ее в щеку. Бен подумал, что Луиза возмутится, но она улыбнулась бывшему мужу.
Ну что ты стоишь здесь как истукан, мысленно отругал себя он. Это семейное дело. Почему бы ему прямо сейчас не отправиться в теплицы? Он ведь для этого приходил сюда каждую неделю.
Бен так и сделал, но сейчас ему было не до растений. Похоже, он слишком сильно обрезал одно из них. Думая о Луизе и Тоби, стоявших перед домом, он вспоминал фотографии, которые показала ему Жасмин. Прежде Луиза Торнтон из журналов и мать-одиночка, любящая печь пирожные, казались ему разными людьми. Неожиданно две отдельные вселенные столкнулись, и это его потрясло.
Возьми себя в руки, Бен. Пора посмотреть правде в глаза.
Он полил и подкормил растения, затем подмел пол в теплицах. Все это время у него перед глазами стоял образ Луизы, широко улыбающейся бывшему мужу.
Внезапно он выронил метлу. До него наконец дошло. Когда она улыбалась Тобиасу, в ее глазах была такая же пустота, как и на фото в журналах. Она притворялась. Ради Джека.
Бен улыбнулся. Уже начало смеркаться, и он бы с удовольствием сейчас выпил пару чашек чая.
Дойдя до двери черного хода, он обнаружил, что она была заперта. В окнах не горел свет, в воздухе не витал аромат свежей выпечки. Он обошел дом, но передняя дверь тоже была закрыта. В высокие окна гостиной он увидел только ненаряженную елку в углу.
Где Луиза?
Может, она куда-нибудь уехала с бывшим мужем? Даже если и так, это не его дело. Работа сделана, и он может отправляться домой. Через полтора часа Меган привезет Жасмин.
Проходя мимо лодочного сарая, он заметил вынутый из стены кирпич. Должно быть, кто-то узнал про тайник или Луиза сама забыла его закрыть. А может, она решила хранить ключ дома. Пожав плечами, Бен вернул кирпич на место.
Только сев в лодку и начав ее отвязывать, Бен увидел тусклый свет в сводчатых окнах лодочного сарая. Внутри кто-то был. И он, кажется, знал, кто. Вот только не знал, почему она пряталась в пыльном лодочном сарае, когда у нее был георгианский особняк с двадцатью пятью комнатами.
Был только один способ это узнать.
Выбравшись из лодки, он поднялся по лестнице на второй этаж и тихо постучал в дверь.
- Луиза?
Ответом ему была тишина, и он уже начал думать, что что-то случилось. Или, может, кто-то забыл выключить свет перед уходом. Впрочем, по пути сюда он его не заметил.
Вдруг из-за двери послышался усталый голос:
- Уходи.
Бен мрачно улыбнулся. Нет, интуиция не обманула его. Она пряталась здесь.
Нажав на ручку, он открыл дверь. Внутри было тихо. Луиза не пошевелилась, даже не посмотрела на него. Его поразили изменения, произошедшие с интерьером. Сейчас это место больше напоминало охотничью хижину где-нибудь в Новой Англии. Стены были выкрашены в белый цвет. Камин, плетеная мебель и столик остались прежними, но с ними тоже что-то произошло. В комнате царили чистота и уют. На стульях появились подушки с наволочками в бело-синюю клетку, на столике горела керосиновая лампа.
Луиза сидела по-турецки на диване у камина и смотрела на огонь. Когда она наконец повернулась, чтобы посмотреть на него, ее лицо было бледным и мрачным. Ей не нужно было ничего говорить. Каждая клеточка ее тела словно говорила ему "уходи".
Обычно он не вторгался в чужие дома без приглашения, но на этот раз почему-то подошел к дивану и сел на другом конце.
- Что случилось?
Луиза снова уставилась на оранжевые языки огня, лижущие каминную решетку.
- Рождество отменяется, - произнесла она безжизненным голосом.
Бен придвинулся ближе.
- Теперь понятно, почему твоя елка до сих пор стоит голая как в лесу, - попытался пошутить он.
Луиза фыркнула.
- Нет смысла ее наряжать. Джек уехал в Лапландию.
- Лапландию?
Она посмотрела на него.
- Рождество на родине Санта-Клауса. Что может быть лучше?
Бен пожал плечами.
- Считай, что твоему сыну повезло. Самое большее, что светит Жасмин, - это провести несколько дней в Котсволдсе с матерью и ее новым бойфрендом.
Луиза улыбнулась.
- Тогда тебе еще хуже, чем мне. Я хотя бы могу порадоваться за Джека. Присоединяйся ко мне, поплачем вместе. Мне вообще хочется остаться здесь до окончания праздников. В доме так… ну ты понимаешь.
Бен кивнул. Он знал не понаслышке, что такое праздновать Рождество в одиночестве. Когда Меган в первый раз забрала Жасмин на рождественские каникулы, это было невыносимо.
- Есть идея получше, - сказал он, поднимаясь и протягивая ей руку. - Давай сегодня поужинаем вместе. У меня есть мясная запеканка. Ее нужно будет только разогреть.
Луиза не пошевелилась.
- А Жасмин не будет возражать?
- Возражать? После твоего прошлого визита она получила столько приглашений на чай, что сейчас ей не до меня. Если захочешь, я сделаю так, чтобы тебе стало грустно.
Улыбнувшись, Луиза покачала головой.
- Нет, не сделаешь.
Бен засунул руку, которую только что ей протягивал, в карман.
- Ты мне не веришь?
- Нисколько. Я по своему опыту знаю, люди всегда говорят, что хотят видеть тебя таким, какой ты есть, но только если это совпадает с их ожиданиями. - Она наморщила нос. - Я уже давно поняла, чем может для тебя обернуться их разочарование.
Бен снова протянул ей руку.
- Я знаю, какой ворчливой ты можешь быть, и нисколько не разочаруюсь, если ты меня в этом разубедишь.
Луиза улыбнулась.
- Ты ведь не отстанешь, правда? - Она вложила свою ладонь в его, и он помог ей подняться.
- Ни за что.
Ее рука была теплой и нежной. Бен вдруг обнаружил, что они оба затаили дыхание. Затем Луиза опустила голову и отдернула руку.
- Думаю, ты мой ангел-хранитель, Бен Оливер.
Ему нравилось, когда она так его называла. Произнесенное таким тоном, это формальное обращение казалось интимным.
Подойдя к вешалке у двери, Луиза сняла свое пальто. Застегивая пуговицы, она посмотрела на него.
- Всякий раз, когда я нуждаюсь в поддержке, ты оказываешься рядом.
Бен отвернулся и погасил лампу, чтобы Луиза не заметила, как глубоко его тронули ее слова. Ему было так приятно сознавать, что Луиза Торнтон в нем нуждалась.
Заперев дверь, он спрятал ключ в тайник, и они молча спустились на мол и сели в лодку. Когда он собрался заводить мотор, Луиза подошла к нему и коснулась губами его щеки.
- Спасибо.
Когда Бен обернулся, чтобы посмотреть на нее, она уже сидела на скамейке. Внезапно он осознал, что хочет быть тем, в ком она нуждается. Вот только ему по-прежнему было непонятно, сможет ли он когда-нибудь сыграть эту роль. Сейчас ей не нужен был мужчина. Ей нужен был друг.
Бен завел мотор. Друг так друг. Придется пока довольствоваться этой ролью.
Без Джека дом казался пустым. Наверное, переезд в сельскую местность был ошибкой. Если бы она осталась в Лондоне, то могла бы в рождественскую ночь затеряться в толпе на Оксфорд-стрит.
Луиза остановилась возле небольшого прудика, окруженного бамбуком. На нее смотрела медная статуя китайского Будды - единственное подобие человеческого существа, которое она видела с воскресенья. Но медный истукан не мог скрасить ее одиночество, поэтому она пошла дальше.
Она зашла домой лишь для того, чтобы взять кое-какие вещи и приготовить термос с чаем. Последние несколько дней она большую часть времени проводила в лодочном сарае. Пустота большого дома давила на нее.
Сегодня она проведет ночь в лодочном сарае в компании хорошей книги. Разожжет огонь в камине, закутается в плед и будет слушать тишину.
Часы на каминной полке показывали три. Пора выходить. Она не хотела поскользнуться в темноте.
Взяв вещевой мешок, Луиза медленно пошла в лодочный сарай, наслаждаясь красотой зимнего сада. Когда до ее места назначения осталось совсем немного, пошел холодный дождь, и она ускорила шаг.