- Да, - протянула Александра, переводя взгляд со Спенсера на Хелен, - похоже, ты прав.
- Надеюсь, вы будете держать нас в курсе дел, - бросил Дуглас перед уходом.
Лорд Бичем обернулся к Хелен, сверлившей его таким суровым взглядом, что ему показалось, будто она видит его насквозь.
- Что же до вас, мисс Мейберри, я решил, что нам следует вернуться в Корт-Хэммеринг. Но сначала навестим Старого Болвана Матерса, брата преподобного.
Прибыв в маленький городской дом преподобного Матерса, расположенный неподалеку от Рассел-сквер, они обнаружили, что Старый Болван пьян как сапожник.
- Он вот-вот заблюет мой чистый ковер, - негодовала миссис Мапп, экономка преподобного Матерса, с которой лорд Бичем встретился неделю назад. - Ох, мой бедный хозяин убит каким-то подлым ублюдком!
- Вы уже знаете, миссис Мапп? - удивился лорд Бичем.
- Да, милорд, знаю. Вы только посмотрите, ну и громадина! - восхитилась экономка, лучезарно улыбаясь Хелен.
- Лорд Хоббс приходил?
- Да. Ну и странный же он парень! Весь в сером, как привидение. Словно нарочно так вырядился, чтобы все на него глазели.
После десятиминутных попыток разобрать совершенно немыслимый акцент миссис Мапп Спенсер сдался и попросил проводить его к Старому Болвану.
- Я убил единственного брата! - выл Болван, свернувшийся клубочком на чистом ковре миссис Мапп. - Рассказывал о нем всякому, кто платил за мой эль. Он всегда предупреждал меня, чтобы я держал язык за зубами. Теперь я непременно попаду в ад.
Лорд Бичем встал на колени рядом с Болваном, тощим маленьким человечком, выглядевшим так, словно он лет десять голодал.
- Дайте мне имена тех, с кем вы делились секретами. Не просто каких-то жалких преступников, а людей важных, у которых есть деньги.
Ему пришлось повторить свою просьбу не меньше трех раз, прежде чем его поняли.
- Преподобный Олдер. У него денежки водятся. Титус чуть не утопил меня в бренди и все выспрашивал подробности. Это вам не эль! Хотя, возможно, поил он меня на последние деньги. А еще лорд Кроули, и Джеймс Арлингтон, и…
Старого Болвана не вырвало на чистый ковер миссис Мапп. Он просто отключился на полуслове и мирно захрапел.
Лорд Бичем поднялся и с сожалением взглянул на бесчувственного коротышку.
- Как он жалок, - заметила Хелен. - И к тому же прав. Именно он виноват в смерти брата. - Она занесла ногу, намереваясь лягнуть его в ребра, но вдруг застыла, закрыв руками лицо. - О нет, я такая же преступница, как и он. Именно я нашла эту чертову штуку. Кто эти люди, о которых он говорил, Спенсер?
Он положил руки ей на плечи, медленно привлек к себе и поцеловал в висок.
- Все будет хорошо, Хелен. Я расскажу тебе о них. Хотя погоди… Вот уж не думал, что Джеймс Арлингтон тоже в этом замешан!
Час спустя они обнаружили, что лорд Джеймс Арлингтон, четвертый сын герцога Хейлшема, мертв - застрелен на дуэли лордом Кроули, уличившим его в мошенничестве за карточным столом. Дуэли в Англии были запрещены, но поскольку о случившемся открыто не говорилось, власти не поднимали шума. Как утверждали сплетники, узнав о смерти сына, герцог пожал плечами и сухо обронил: "Джеймс всегда отличался замашками шулера. Очевидно, на этот раз он нарвался на достойного противника". И это было единственной эпитафией несчастному глупцу. Кто знает, действительно ли Кроули убил Арлингтона на дуэли?
- Нам пора домой, Хелен, - решил лорд Бичем. Поездка верхом заняла полтора часа. День был чудесный, повсюду пестрели летние цветы, деревья протягивали зеленые пологи над узкими проселочными дорогами.
- Забыл тебе сказать, - вспомнил Бичем. - У нас появились еще два партнера.
- Дуглас и Александра?
Спенсер кивнул, подался вперед и, потрепав своего коня по холке, уставился на дорогу.
- До твоего приезда у меня были другие планы на сегодняшний вечер, - сообщил он.
- Хм-м-м, - безразлично пробормотала Хелен.
- Собирался затащить в постель хористочку и взять ее три раза. Не спеша. Минут за пятнадцать.
- Хм-м-м…
Бичем раздраженно обернулся к ней:
- Просто я раньше не встречал таких, как ты. Это все новизна впечатлений.
В ответ лишь равнодушное молчание.
- Если бы ты собралась переночевать в доме Дугласа, я, возможно, влез бы в окно и взял бы тебя еще три раза. Что ты об этом думаешь, черт побери?!
- Прости, Спенсер, меня отвлекли кусты этой чудесной жимолости. Ты что-то сказал?
- Хелен, ты напрашиваешься на трепку!
- Попробуй только - и тебе не поздоровится, сам знаешь! Да что это с тобой?! Мы попали в ужасный переплет и теперь знаем о лампе короля Эдуарда не больше, чем две недели назад, когда ты настоял на том, чтобы оставить меня и отправиться в Лондон. Должна добавить, что до Корт-Хэммеринга всего полтора часа езды, но ты ни разу не удосужился приехать, хотя бы на полдня. Даже чтобы поужинать.
Ну вот и подходящий момент. Он должен сделать это, иначе окончательно пропадет.
- Выслушай меня, ибо я не шучу. Я решил отныне быть только твоим партнером. Ничьим больше. Никогда.
Она словно не слышала, даже не кивнула в ответ, просто ударила каблуками по бокам Элинор. Та пустилась вскачь. Остаток пути Хелен не проронила ни слова.
Глава 19
Неттл следовал за своим хозяином в экипаже. Оглянувшись, лорд Бичем увидел, что тот выглядывает из окна и восторженно ухмыляется, не обращая внимания на довольно сильный ливень. Лицо лакея могло бы послужить олицетворением экстаза, несмотря на отнюдь не располагающую к столь сильным эмоциям погоду.
- Он вне себя от радости, - заметил Бичем, обращаясь к Хелен, обогнавшей его на добрых двадцать ярдов. - Скоро увидится со своей богиней Тини.
К крайнему огорчению камердинера, лорд Бичем предпочел остановиться в "Лампе короля Эдуарда". Не хотел наткнуться на Хелен в одной ночной сорочке и мигом растерять свою решимость оставаться отныне только се другом и партнером. Она, разумеется, не посмеет раздеться в гостинице или хотя бы бросить на него зазывный взгляд.
Но тут Спенсер совершенно не к месту вспомнил о беседке и развалившемся старом коттедже. Мокрая смятая одежда Хелен - какое уж тут кокетство! Но и это не помешало ему наброситься на нее. А в беседке… что ж, они оба прекрасно знали, что именно произойдет. Так и вышло.
Спенсер надеялся, что пребывание в гостинице поможет ему сохранить целомудрие. Он будет ее партнером, не любовником. И сделает все, чтобы не сойти с пути добродетели.
Хелен проводила его в самый большой номер, уютную просторную угловую спальню с высокими потолками и окнами, выходящими на рыночную площадь. Для Неттла принесли складную кровать, при виде которой лакей едва не заплакал.
- Все будет хорошо, - утешила Хелен, погладив его по плечу. - Вы найдете другую девушку, такую же милую, как Тини. Забудьте се, Неттл. Она не предназначена для вас.
Но тот продолжал грустить, и лорду Бичему пришлось отослать его в пивную с приказом купить себе эля.
- Утопи в эле свои страдания или по крайней мере замочи, - посоветовал он камердинеру, - но помни, что мисс Хелен не позволяет пить больше трех кружек.
Дождавшись ухода Неттла, Хелен, подбоченившись, встала в дверях.
- Ну? Что теперь?
- Ты мой партнер, - объявил лорд Бичем и, подойдя к двери, задвинул засов. - Хелен, - прошептал он и, обхватив ее за бедра, понес к широкой кровати, занимавшей всю середину комнаты. Теплый ветерок шевелил легкие занавески на окнах, из-за которых почти не доносилось звуков. Наступило время ужина, и большинство людей разошлись по домам, к своим очагам.
Он уложил Хелен на спину и принялся целовать, вытаскивая шпильки из роскошных волос, чмокая ее в нос, подбородок, уши.
- Господи, как я тосковал по тебе, - бормотал он между поцелуями. - Твои груди… Я так и не видел их. То есть видел, когда раздевал тебя в хижине, но не присматривался. Правда, касался однажды, но не так, как хотел. Я представлял, как ласкаю и целую их, сжимаю в ладонях… О Господи, Хелен! - Он вскочил и встал над ней. - Твоя амазонка, Хелен, эта проклятая амазонка. Сначала сниму юбку, потом все остальное тряпье, которое вы, женщины, напяливаете на себя, чтобы довести мужчину до умопомрачения.
За тридцать секунд он освободил ее от юбки, но потом вдруг сообразил, что сам полностью одет.
- Я хочу сделать это по всем правилам! - завопил он, но ждать уже не мог. Просто не мог. Упал на нее, задрал сорочку, оставив башмаки и чулки, потом едва не разорвал лосины, спеша врезаться в Хелен. Та вскрикнула.
На какое-то кратчайшее мгновение Спенсер подумал, что причинил ей боль, и даже умудрился приподняться на локтях. И увидел закрытые глаза и приоткрытые от наслаждения губы. Хелен тяжело дышала, руки тянули его вниз. Она извивалась под ним так лихорадочно, что едва не сбросила с себя.
Он молча наблюдал, как экстаз пронизывает ее с макушки до кончиков пальцев, как медленно распахиваются ее глаза. Она в изумлении воззрилась на него, но он уже присоединился к ней, доведенный до такой степени, что смутно сознавал: это начало конца. Мужчине просто не вынести ничего подобного. Он застонал прямо ей в губы, потом снова попытался поцеловать, но губы онемели. Он пропал.
Спенсер бессильно обмяк.
- Все же не могу поверить, - хрипло пробормотал он, когда дыхание и разум наконец вернулись, и перекатился на бок, увлекая Хелен за собой. Их ноги переплелись. Спенсер улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа. Он почти вышел из нее, но все же они еще были соединены. Спенсер смутно сознавал, что должен покинуть Хелен, сейчас, сию секунду, или все начнется сначала, а он этого не хотел. Нельзя позволить слюнявым эмоциям взять над собой верх, иначе с таким трудом достигнутые решения, и без того висящие на тонкой ниточке, улетучатся. Растают, как воск свечи.
Он зажмурился и медленно, так медленно, что едва не умер, отстранился от нее. Она снова легла на спину. Пружины скрипнули. Хелен встрепенулась. Спенсер стоял у кровати, забыв о полуспущенных лосинах. Волосы растрепаны. Она сама, обезумев от желания, взъерошила их. Грудь его вздымалась, словно он пробежал много миль. И все же Спенсер выглядел красивым как греческий бог.
Она молча наблюдала, как он натягивает лосины, одергивает сюртук, направляется к окну и долго смотрит на опустевшую рыночную площадь.
Хелен не шевелилась. Ноги все еще раздвинуты, сорочка закрутилась вокруг талии, чулки по-прежнему туго натянуты и держатся на черных кружевных подвязках. И даже шляпа осталась на голове.
Она вдруг рассмеялась:
- Поразительно! Неужели ты ухитрился все-таки освободить меня от юбки, прежде чем наброситься и едва не изнасиловать?
- Да, - согласился Спенсер, медленно оборачиваясь к ней. - Я сам об этом только сейчас подумал. Но по-настоящему я хотел ласкать твои груди. Мне еще предстоит их увидеть, Хелен. И все-таки я стащил с тебя юбку, хотя не помню, как и когда сделал это. На все ушло тридцать секунд. Я не смог оставаться вдали от тебя больше тридцати секунд.
Дыхание его участилось, в глазах появилось безумное выражение.
- Нет! - воскликнул он, глядя на ее разведенные ноги. - Нет. На этот раз я смогу взять себя в руки. - И снова повернулся к окну, бросив через плечо: - Где свиток?
Хелен моргнула. Он пытается держаться от нее как можно дальше. И хотя умом она одобряла его старания, стоило ей взглянуть на Спенсера, ее тело начинало пульсировать жаром. О, как она хотела его! Мучительно.
- Я спрятала его здесь, в гостинице. Никто никогда не найдет.
Она поднялась и прошла за ширму, чтобы привести себя в порядок.
- Не хотела подвергать отца опасности, - пояснила она, вновь появляясь и натягивая юбку. - Здесь вполне спокойно.
Хелен подошла к узкому зеркалу рядом с комодом. Вид у нее по-прежнему был совершенно ошеломленным: губы красны от поцелуев, шляпа съехала набок, взгляд отсутствующий. Какой ужас! И это она, мисс Хелен Мейберри?! У нее, некоронованной королевы Корт-Хэммеринга, никогда не было и быть не могло таких глаз! Это ее гостиница, где она безраздельно правила! Решительная, самостоятельная, независимая, она всегда твердо знала, что делать.
И это она только что соблазнила не успевшего прийти в себя мужчину. Правда, он не слишком сопротивлялся…
Она застегнула последние крючки, старательно заколола волосы, но губы по-прежнему предательски алели. Любой с первого взгляда поймет, чем она занималась.
Хелен похлопала себя по щекам и хотела было подойти к Спенсеру, когда тот заметил:
- Преподобному Матерсу и мне удалось перевести еще часть свитка. Но работа движется слишком медленно. Хочешь посмотреть, чего мы добились?
Слабое подобие прежнего возбуждения вновь возродилось в мозгу, но истинный интерес отсутствовал. Страсть - весьма странная вещь. Она просто выжимает из вас все, оставляя парить в облаках, опустошая разум, наполняя тело теплом, а душу - нежностью.
- Да, - кивнула она, - но сначала давай поужинаем. Это означало, что придется оставить спальню. Это означало пребывание в столовой, где за стеной обедают гости и суетятся слуги. Это означало, что теперь будет почти невозможно поднять ее юбки и повалить на обеденный стол, между жареным зайцем и вареной форелью. Они будут в безопасности друг от друга. Если повезет, на двери столовой не окажется засова и он не сможет его задвинуть, чтобы взгромоздить Хелен на стол. Никаких соблазнов подобного рода.
- Один раз, - заметил он, провожая ее к выходу из спальни. - Огромное достижение. Мы движемся вперед семимильными шагами.
- Вероятно, ты прав, - вздохнула она, - но до чего же не хотелось, чтобы ты покидал меня! Я вновь возжелала тебя, причем почти мгновенно.
И с этими словами, врезавшимися в мозг, будоражившими кровь, обжегшими сожалением, она стала спускаться вниз.
Трое конюхов возились во дворе с лошадьми прибывающих гостей. Хелен поговорила с Гвен, миссис Туп и мистером Хайдом, который сосредоточенно пробовал собственный эль. Когда Гвен понесла тарелки в небольшую гостиную, лорд Бичем подошел к камину и протянул ладони к неяркому пламени: вечер выдался довольно холодный. Оглянувшись на звон посуды, он увидел, как служанка расставляет приборы, но перед его мысленным взором вновь возникла Хелен, лежавшая на спине, и он сам, сжимающий ее бедра и медленно подтягивающий к краю стола. Увидел свои руки, разводящие ее ноги немыслимо широко… Вот он подступает ближе и вонзается в нее… оба кричат… и дверь тут же распахивается, а на пороге стоят потрясенные конюхи, глазеющие на сцену непристойного соития и, очевидно, мечтающие убить негодяя, посмевшего так обращаться с их обожаемой хозяйкой.
- Спенсер, что случилось? У тебя такой вид, словно ты узрел призрак.
- Почти. Может, после еды легче станет.
Съев кусочек пастушьего пирога, коронного блюда миссис Туп, изготовленного по старому фамильному рецепту, Спенсер рассеянно отметил превосходный вкус. Но проглотил он его с трудом. И тут же бросился в атаку:
- Отложи вилку, Хелен. Спасибо. А теперь послушай. - Он набрал в грудь воздуха и разразился речью: - Если желаешь знать правду, я не могу быть рядом с тобой. Просто не могу! Думал, что это блажь, но, очевидно, переоценил свои возможности. Сомневаюсь, что даже в этой гостинице, среди стольких людей, я сумею держать себя в руках.
Хелен завороженно уставилась на его губы.
- Я тоже считала, что сумею сдержаться. Но стоит тебе схватить меня, и я тут же лишаюсь рассудка.
Спенсера затрясло, но он решительно покачал головой:
- Я ничего не слышал, иначе мне просто не пережить такого… Не знаю, что творится со мной, но я словно поражен тяжелой болезнью. - Он выдавил страдальческую улыбку и извиняющимся тоном пробормотал: - Должно быть, тебе следовало посадить меня в колодки.
Хелен поперхнулась спаржей и широко раскрыла глаза. По всем признакам Спенсер достиг того, что в ее понятии было обозначено как Седьмая степень. Ей с трудом удалось немного отдышаться.
- Расскажи, как ты наказываешь тех, кто закован в колодки?
- Если провинившийся заслуживает наказания Пятой степени, его раздевают до пояса, сажают в колодки и отдают женщинам на муки.
- Какие именно?
- Это зависит от величины проступка. Если он замешкался и не услужил гостю вовремя, женщины порют его небольшими связками стеблей штокроз.
- Но после этого он, очевидно, вообще теряет способность шевелиться и его медлительность только возрастает.
- О нет! Штокрозы очень раздражают кожу, так что потом чешешься добрую неделю. Весьма эффективное средство. Правда, по справедливости нужно заметить, что этот вид наказания изобрела жена бывшего викария.
- О Боже! - выдохнул Спенсер, вскочив и опрокинув стул. - Небеса видят, что я хотел быть твоим партнером. Только партнером!
Схватив громадный кусок хлеба, он вылетел из комнаты, оставив Хелен удивленно смотреть ему вслед и гадать, как бы он выглядел в колодках, обнаженный… полностью обнаженный. Она не позволила бы ни единой живой душе подойти к нему и не стала бы размахивать дурацкой связкой штокроз. Нет, она ласкала бы его руками и языком, а потом…
Хелен с сожалением вздохнула и отправилась на кухню помочь миссис Туп чистить яблоки на пирог.
Лорд Бичем промаршировал через двор, решительно направился к конюшне и, не потрудившись захватить седло и сбрую, вскочил на спину Лютера. Конь помчался наезженной дорогой в Шагборо-Холл. Лорд Бичем лишь изредка понукал его, сосредоточенно жуя хлеб. Краюха оказалась так велика, что хватило на весь путь. Дверь открыл Флок.
- Милорд, что случилось? И почему у вас в руке хлеб?
Лорд Бичем преспокойно доел оставшийся кусочек.
Глава 20
- Милорд, почему у вас такой разъяренный вид? Наткнулись на разбойников? Что пропало? - продолжал допытываться Флок.
- Я пропал. Где лорд Прит?
Флок направился в столовую. Бичем следовал за ним. Дворецкий отскочил как раз вовремя, чтобы помешать гостю свалить его с ног.
- Помогите мне, сэр, - взмолился лорд Бичем, подходя к отцу Хелен, сидевшему за столом в гордом одиночестве с бокалом шампанского в руках.
Флок немедля занял место за стулом хозяина и навострил уши.
- Со мной творится неладное, сэр. Без хорошего друга не обойтись.
- О Боже! - внезапно воскликнул Флок, выступая вперед. - Надеюсь, вы не привезли с собой этого вора Неттла? Со мной нет пистолета.
- Ну, Флок, неужели ты не видишь, что его светлость совершенно один и страдает? В свое время мы, несомненно, выясним причину. Если мне будет позволено высказаться, могу предположить только, что он очень голоден. Садитесь, милорд. Флок, принеси его светлости фазана в абрикосовом желе.