- Этот человек не был героем в общепринятом смысле слова. Он не избирался президентом, не побеждал на Олимпийских играх, не принимал участия в великих сражениях. Что же касается научных достижений, то он даже не закончил университет. Родился он в тысяча девятьсот первом году и в первую мировую войну служил водителем санитарной машины. После войны основал свое дело, имея в кармане сорок долларов… и безудержную фантазию. Ну как, у вас есть какие-нибудь мысли?
Дружное отрицательное покачивание головами. Алекс посмотрел на Риган. Она тоже покачала головой.
- Значит, вам нужны дополнительные сведения? Хорошо. Он не был ученым, но он оживил то, что до этого никогда не было живым. Он никогда не занимался политикой, однако президент Эйзенхауэр наградил его медалью Джорджа Вашингтона за то, что этот человек выступал от имени Америки "послом свободы". Больше того, ко времени своей смерти в тысяча девятьсот шестьдесят шестом году этот человек уже получил более семисот знаков отличия почти всех стран мира. Его называли "великим творцом, доносящим мечты и надежды свободного мира до самых отдаленных уголков нашей планеты". Ну, теперь-то вы догадались, кто это такой?
Опять хмурые лица и отрицательное покачивание головами. Алекс снова посмотрел на Риган. Той опять пришлось покачать головой.
- Ребята, даю подсказку. Мало того, что вы знаете, кто это такой. Вы еще и любите этого человека.
Молчание. Алекс окинул класс печальным взглядом, украдкой подмигнув Риган.
- На наших занятиях мы, употребляя слово "герой", подразумевали под ним очень узкий круг людей: полководцы, политические деятели, люди, спасшие кого-то, рискуя своей жизнью. Но этот человек не сделал ничего такого. Он был мечтатель-идеалист - но в то же время он обладал мужеством превратить свои мечты в действительность, подарить их нам. Этот человек любил доставлять другим радость и веселье. Он всему миру представил Америку так, как прежде не удавалось никому и вряд ли кому-нибудь удастся в будущем. Его любили все… - Алекс потеребил бороду. - И опять тишина? Ребята, что-то сегодня вы медленно соображаете. Имя Микки-Маус вам что-нибудь говорит?
Над классом взлетел лес рук, несколько голосов крикнули: "Уолт Дисней". Но миниатюрная рыжеволосая девчонка с первого ряда выразила гневное возмущение:
- Мистер Бреннан, это нечестно. Вы нас обманули. По-моему, вы должны всем нам поставить пятерки, так как сбили нас с толку, заговорив о человеке из нашего времени. Ведь мы же по истории занимались Средними веками…
- Да, знаю… но мне показалось, что на последних занятиях вы уже просто зевали. И я понимаю: замки и крестоносцы вам порядком надоели, не так ли? - (Прозвучал всеобщий гул одобрения.) - Вот почему сегодня я решил заговорить о Диснее. Знаю, как трудно найти что-то общее с людьми, которые не имели автомобилей и видеомагнитофонов… И их образ жизни кажется вам совершенно другим. Но люди на самом деле ничем не отличались от нас. И среди них было много невоспетых героев, людей, которых вам было бы интересно узнать получше. Наверняка и в те времена жил какой-нибудь человек, похожий на Уолта Диснея. Согласны?
Дружные кивки. И обсуждение этого вопроса продолжалось до самого звонка.
Как только закончился урок, рыжеволосая девчонка, прижав учебники к груди, бросилась прямиком к Алексу. Даже с последнего ряда Риган учуяла подростковую влюбленность. Бедняжка. Все симптомы налицо: обостренное внимание, неловко выроненная книга…
Дождавшись, когда ученица наконец оставит Алекса в покое, Риган подошла к нему.
- А вы ведете нечестную игру, мистер Бреннан.
- Что?
- Мне очень понравилось. Урок прошел чертовски хорошо. Но привести Диснея в качестве примера героя - разве это был не запрещенный прием? Даже самая закоренелая феминистка оттаивает при упоминании имени Уолта Диснея.
Алекс изумленно поднял брови.
- Ты хочешь сказать, наконец-то я нашел героя, в которого ты веришь?
- Признаю, надо быть бесчувственным тюфяком, чтобы не любить Диснея. Но…
- Проклятье, так и знал, что обязательно будет "но"!
- …но он ведь наснимал все эти фильмы, где Белоснежка, Золушка и остальные постоянно поют своим принцам "Спаси меня". Правда, Белоснежка все же научила глупых гномов убирать за собой…
Рассмеявшись, Алекс кивнул в сторону двери.
- Если хочешь послушать песню "Спаси меня" в моем исполнении, посмотри, как я буду прятаться у тебя за спиной, когда в класс вернется Дженни.
- Рыжеволосая девчонка с большими голубыми глазами? - Риган улыбнулась, увидев выражение лица Алекса. - Не знаю, заметил ли ты, но она пялилась на тебя весь урок. По-моему, эта Дженни втюрилась в тебя. Когда я наблюдала за тобой на уроке, то у меня сложилось впечатление, что ты никогда не совершаешь ошибок, что каждое твое слово - жемчужина, что…
- Ты прекратишь издеваться? А если серьезно, у тебя есть какие-нибудь предложения на сегодня? Или твой визит - всего лишь ответ на мое посещение твоих занятий?
- В общем-то, да. В среду после обеда я свободна и иногда хожу на теннисный корт, но сегодня мне захотелось посмотреть на тебя, - хитро ответила она.
- Ты играешь в теннис?
- Никаких соревнований, ничего подобного. Просто мне нравится размяться после целого дня в аудитории. - Риган помолчала. - А ты играешь?
- Могу отличить один конец ракетки от другого, не больше. Но если ты хочешь…
Теннис - это лучшее, что можно придумать! Свежий воздух, солнечный свет, людное место… К тому же разминка на корте пойдет Алексу на пользу, снимет стресс, отвлечет от постоянных мыслей о Гвен…
Стояла страшная жара, и все население Северной Каролины сидело в помещениях, оборудованных кондиционерами. Теннисные корты пустовали с самого утра, от зноя над их раскаленными блестящими покрытиями возникали миражи. Риган и Алекс остановили свой выбор на первом попавшемся корте.
Быстро переодевшись в обрезанные джинсы и футболку, Риган вышла на корт, ожидая, что будет первой, но Алекс уже был там и расстегивал чехол ракетки. Он тоже переоделся. До сих пор Риган считала его книжным червем, мечтателем, мыслителем - кем угодно, но никак не человеком с хорошо натренированным телом. Однако одного взгляда на Алекса, переодетого в форму для игры в теннис, оказалось достаточно, чтобы навечно развеять эти заблуждения. И как только она прежде не заметила его атлетическое телосложение! Разумеется, такие упругие, сильные мышцы нельзя развить, сидя ссутулившись за книгой. От вида его божественно сложенной фигуры у Риган перехватило дыхание.
Улыбка Алекса была невинной и ослепительной, как солнечное сияние.
- Готова? Бросаю на подачу…
- Алекс, если ты думаешь, что перед тобой - серьезный противник, то ты ошибаешься. Я играю лишь время от времени…
- И я тоже. Больше того, я уже несколько месяцев не выходил на корт, иными словами, заржавел.
В том, что он специально занижал свои достоинства, она убедилась в течение следующего часа. Алекс показал себя в игре просто великолепно. Уже через двадцать минут промокшая насквозь футболка Риган облепила ей грудь и спину. Крупные капли пота скатывались со лба. Липкие пряди волос приклеились к вискам и затылку. Чтобы они не мешались, Риган заколола их вверх, но и заколки вскоре выскочили одна за другой. Ей приходилось то и дело бегать из одного угла корта в другой, и к концу первого сета она была готова завопить о пощаде.
В середине второго сета Алекс, стащив через голову тенниску, бросил ее на скамейку. Хотя одному Богу было известно, зачем он это сделал, - ведь он даже не вспотел, если не считать тоненькой струйки, стекающей по шее и теряющейся в волосах на груди. Застыв у крайней линии с ракеткой наготове, противник Риган поддразнил ее:
- У вас изумительные подачи, мисс Стюарт!
- Не трать попусту силы на лесть! Когда мы закончим, я задушу тебя голыми руками, Бреннан. Куда подевалось твое благородство? Забота о бедной маленькой женщине? Сострадание к слабым и беззащитным?
- Ты раз сто уже говорила, что не нуждаешься в герое…
- Именно так. Только попробуй поддайся - и я точно придушу тебя.
Тут ей удалась ее самая коварная быстрая подача, однако Алекс спокойно принял ее, и мяч со свистом пролетел у Риган над ухом. Гвен наверняка иначе играет в теннис, почему-то вдруг подумала она. В аккуратненькой белой юбочке, с безупречной прической и безукоризненно накрашенными губами и уж, разумеется, не в прилипшей к телу потной футболке…
В этот момент Алекс громко расхохотался. Значит, ему сейчас очень хорошо? Но разве не ради этого Риган полностью выкладывалась на корте? Так и должно быть: два друга получают удовольствие от игры, а совершенный идеал Гвен пусть остается незыблемым на возведенном Алексом пьедестале любви.
Глава шестая
- Признайся, ты нарочно дал мне выиграть? - Риган направила на Алекса гамбургер, словно это был заряженный пистолет.
- Нет.
- Бреннан, меня не проведешь: ты вошел в роль благородного рыцаря и позволил мне выиграть.
- Ошибаешься.
Алекс и Риган сидели в его машине на пустынной стоянке у школы и ели гамбургеры. Все произошло как-то само собой. На корт они приехали в "ягуаре" Алекса - следовательно, он должен был отвезти Риган назад к школе, где она оставила свою "мазду". По дороге оба почувствовали, что умирают от голода, и купили гамбургеры.
Алекс критически оглядел ее. Волосы растрепаны, щека вымазана кетчупом, футболка - хоть выжимай, но в остальном она выглядела как всегда: пылкой, возбуждающей, страстной.
К счастью, он захватил с собой салфетки. Не обращая внимания на негодующий протест Риган, он вытер ей щеку.
- Мне показалось, что ты увлекаешься не только теннисом, не так ли? - спросила она.
На что Алекс ответил:
- Знаешь, воспитание будущих героев Америки иногда выматывает меня. Поэтому я считаю полезным время от времени заниматься баскетболом, плаванием, софтболом, ездой верхом, лыжами, альпинизмом…
- И ты об этом молчал? Все, даже не пытайся убедить меня, что устал к концу игры!
- Да нет же, ты выиграла честно. - (Теперь она вымазала кетчупом подбородок!) - А я вел себя, как и подобает джентльмену. Послушать тебя, так я совершил преступление. С каких это пор благородство трактуется столь оригинально?
- Ага! Значит, ты признаешь, что поддался мне?
- Мисс Стюарт, - с улыбкой обратился Алекс к Риган, - я готов сыграть с вами еще раз, если это поможет мне вернуть ваше расположение.
- Договорились. Но сначала ответь: ты играл в теннис с Гвен?
Алекс почувствовал, как у него учащенно забилось сердце. Он внимательно посмотрел на Риган, пытаясь понять, что она хочет узнать. Однако та тотчас же опустила глаза. Поспешно собрав мусор в бумажный пакет, она бросила его на заднее сиденье. Алекс огляделся вокруг. За окнами собирался дождь. Нигде ни души. Зловещие тучи медленно затягивали небосвод, и ветер теребил ветви деревьев, шелестя листвой. Он попытался представить, способна ли Гвен устроить что-нибудь столь глупое и импульсивное, как импровизированный ужин на стоянке, и не смог.
- Да, - наконец произнес он.
- Она хорошо играет?
Огромные глаза не отрывались от его лица, и Алекс по-прежнему не мог понять, к чему клонит Риган.
- У нее правильно поставленный удар. Она хорошо двигается по площадке. Прекрасно подает.
Он был уверен, что Гвен любит теннис. Правда, был уверен до тех пор, пока не увидел на корте Риган, которая выкладывалась целиком, буквально жила игрой, получая от нее радость и удовольствие.
- Алекс… прошло уже несколько недель, но ты по-прежнему чувствуешь себя потерянным? Ты по-прежнему считаешь, что твоя жизнь перевернулась с ног на голову, и поэтому не можешь найти точку опоры?
- Нет, это не так. - Алекс почесал затылок. Вот еще одно различие между этими женщинами. Гвен всегда была тихой и осторожной. Риган же может безжалостно копаться в незажившей ране, глядя при этом прямо в глаза. - Я уже пытался объяснить. Я был уверен в Гвен. Уверен в прочности наших отношений. Мы с ней долгое время знали друг друга, и лишь недавно стали заходить разговоры о свадьбе и вообще о будущем. Мы всегда и во всем соглашались друг с другом. Нам нравились одни и те же блюда, мы разделяли одни и те же взгляды. По-моему, мы с Гвен никогда не спорили. Она на девять лет младше меня. Долгое время я считал, что разница в возрасте слишком велика и я не смогу познать сердце Гвен, ее душу. Но мы буквально во всем были настроены на одну волну…
- А сейчас? - продолжала допытываться Риган.
- Сейчас я думаю иначе: мы с Гвен жили на разных планетах, - печально ответил Алекс. - Ты спросила, считаю ли я, что моя жизнь перевернулась? Отвечу так: я очень на это надеюсь. Мне необходима солидная встряска. Это очень непросто - верить во что-то и внезапно обнаружить, что с самого начала ошибался. Я не хочу повторить подобную ошибку.
- Алекс, - подобрав под себя ногу, Риган внимательно посмотрела на него, - ты ни разу не сказал о Гвен ни одного дурного слова. Твое благородство налицо. Но у тебя слишком странные понятия о том, какой должна быть любовь.
- Что ты имеешь в виду?
- Ну, я хотела сказать… - Риган с трудом подбирала слова. - Может быть, ты влюбился в идеал, который создал сам, а не в настоящую женщину. Я по собственному опыту знаю, как трудно разглядеть действительность, когда идеализируешь кого-то. Но умом-то ты понимаешь, что твоя Гвен была далеко не совершенна, ведь правда, Алекс? Она же бросила тебя, сбежала к другому. По моим понятиям, это полностью раскрывает ее суть.
- Ты совершенно ничего не понимаешь. Ты не знаешь Гвен!..
Слова Риган больно полоснули Алекса по сердцу. Неужели она на самом деле считает, что он не способен отделить действительность от идеала? Вот уже несколько недель у него в душе торчит ядовитое жало сомнения. Однако чем больше времени проходит, тем менее острым становится чувство утраты и возрастает облегчение оттого, что Гвен ушла из его жизни. Не говорит ли это о том, что он ошибся в понимании чувства, которое было между ними? Правда, одно дело - откровенность перед самим собой, и совершенно другое - Риган, наносящая удар его гордости. Для него имеет большое значение то, что она думает о нем, но ему нисколько не хочется обсуждать с ней свои неудачи.
Резкий ответ Алекса не обескуражил Риган.
- Ты прав, я не знаю Гвен, - сказала она, - но ты мой друг, Бреннан. А она - нет. Ты можешь говорить о ней все что угодно. Все равно меня не покинет желание выцарапать ей глаза. И хороший друг - это не тот, кто со всем соглашается и говорит только то, что ты хочешь услышать.
Друг. Алекс заметил, что, как только разговор становится откровенным, Риган непременно вставляет это слово. Она что, считает, стоит ей произнести слово "друг", и волнение уляжется, неприятные вопросы загладятся, безумный поцелуй у двери ее дома забудется?.. Он же не мог забыть тот поцелуй! Он не мог забыть ни одного мгновения того вечера.
Тем временем упали первые капли дождя. Начиналась гроза.
Риган торопливо подняла стекло. Алекс поспешил сделать то же самое. Их плечи непроизвольно соприкоснулись.
Они отпрянули друг от друга, словно обжегшись, но их взгляды тотчас же встретились, а в следующее мгновение Алекс уже затаскивал Риган к себе на колени. Она ударилась плечом о руль, но даже не смогла чертыхнуться по этому поводу, поскольку ее губами полностью завладели его губы.
Риган издала лишь тихий, сдавленный стон, словно давно уже изнывала, пожираемая пламенем страсти. Два окна автомобиля остались приоткрытыми. Дождь хлестал Алекса по затылку, барабанил по лобовому стеклу, стекая серебристыми переливающимися струйками. Небо приняло зловещий черный оттенок. Надо скорее увозить Риган подальше от грозы, подумал Алекс, к тому же я, черт побери, слишком стар, чтобы обниматься в машине.
Но, находясь рядом с ней, он не мог трезво мыслить, а тем более - действовать. Его руки сами собой потянулись к шее Риган, к тому месту, где неистово колотилась жилка.
Он буквально вспыхнул от манящего благоухания ее жемчужно-белой кожи, от ее податливых губ. Вспышка молнии осветила глаза Риган, и новый поцелуй соединил Алекса и Риган еще крепче.
Алекс нежно дотронулся до ее пышной груди, скользнул вниз по бедрам. Затем снова поднялся вверх, теперь уже проникнув под футболку. Он нащупал застежку лифчика и расстегнул его - грудь Риган выплеснулась в его ладони. Ее кожа казалась на ощупь атласом, а соски были каменно-твердыми. По телу Риган пробежала дрожь, хотя в салоне машины было очень жарко. У Алекса мелькнула мысль, что именно о такой женщине мечтает каждый мужчина: горячей и страстной.
Прогремел гром. Дождевые пули колотили в окна и по крыше. Ветер швырялся сорванными с деревьев листьями. А Алекс все целовал и целовал Риган, продолжая ласкать ее нежную грудь и налившиеся горошины сосков. Риган извивалась, пытаясь еще ближе прильнуть к нему, хотя в машине не было ни дюйма свободного места и при каждом движении ее бедро призывно скользило по молнии его джинсов. Вдруг Риган, неловко повернувшись, задела локтем за рычаг переключения передач и тотчас же пронзительно вскрикнула. Словно получив отрезвляющую пощечину, она открыла глаза.
- Риган… что случилось? Ты ушиблась? - испуганно спросил Алекс.
- Нет. Да. Нет. - Она с шумом набрала полную грудь воздуха. - Я задела болевой центр. Знаешь, что это такое? Однако мне наплевать на боль! Гром и молния… Алекс, похоже, мы с тобой совсем спятили!.. - Риган неуклюже сползла с его колен и заняла свое место у правой дверцы. Первым порывом Алекса было утешить ее, но он не успел произнести ни слова: она продолжила: - Слушай, да все в порядке. На самом деле ведь ничего не произошло. Тебе одиноко, мне одиноко, вот и сложи все это вместе… Алекс… нам с тобой так хорошо вместе. Мне кажется, между нами завязывается крепкая дружба, и это на пользу нам обоим. Лично мне не хотелось бы это испортить каким-нибудь неосторожным действием. - (Алекс молчал.) - Я знаю, ты думаешь так же, как я, - настаивала Риган.
Прозвучал очередной раскат грома.
- А я знаю вот что, - сказал Алекс, - нам нужно как можно скорее вернуться по домам. Посмотри на тучи - похоже, гроза только усиливается.
- Ты, как всегда, прав…
Схватив холщовую сумку, Риган выскочила из "ягуара" и поспешила к своей машине. Проливной дождь за эти считанные мгновения вымочил ее насквозь. Алекс следил взглядом, как она забралась в машину, завела двигатель. Лишь когда "мазда", выехав со стоянки, скрылась из виду, с его уст сорвался давно сдерживаемый вздох.
Алекс медленно повернул ключ зажигания… и остался сидеть, слушая ровное урчание мотора. Он только что чудом избежал катастрофы. Ни честь, ни благородство, ни преданность не смогли подавить его желание заняться любовью с Риган. Они были уже близки к этому… Никогда прежде он не испытывал проблем с самообладанием. А сейчас, когда Риган рядом с ним, все его жизненные принципы рушатся на глазах.
Алекс провел рукой по волосам. Риган уверена, что его сердце по-прежнему принадлежит бывшей невесте. Смешно, но воспоминания о Гвен, подумал он, остаются единственным надежным способом нажать на кнопку "Стоп". Правда, по тем причинам, о которых Риган и не догадывается.