- Я не в силах больше выносить твоих вечных появлений и исчезновений! - не выдержав, воскликнула Дженифер. - Ты приходишь и уходишь, когда тебе вздумается, а я? Что остается мне? Я знаю, ты был в больнице, но не стал дожидаться, пока я приду в себя. Не сказал мне ни слова. Тебя вызвали по работе - и все, я забыта, брошена. Ты у нас умеешь расставить приоритеты, и я не вхожу не то что в первую тройку - в первую десятку. Мне это не нравится, Саймон, и я не стану больше этого терпеть. Слышишь, не стану!
- Все изменилось…
Он мог бы ничего и не говорить. Дженифер уже была не в состоянии остановиться.
- Ты и не представляешь, как часто я жалела, что призналась тебе в любви. В жизни я совершила дикое количество ошибок, и брак с Грегори был одной из самых больших. Но никогда, никогда я не делала ничего непростительнее этого признания. Я словно дала тебе позволение топтать меня ногами.
- Я никогда не топтал тебя ногами, - ошарашенно пробормотал Саймон.
- И зачем только я уродилась такой правдивой? Иной раз сказать правду - вернейший путь к катастрофе.
Саймон стиснул кулаки так, что ногти вонзились в ладони.
- Ты передумала? - выдавил он. - Ты больше не любишь меня?
- Не твое дело!
Изнемогая от необходимости знать ответ, Саймон шагнул ближе к свету. Дженифер вскрикнула.
- Что у тебя с лицом?
Он невольно провел рукой по не зажившему еще шраму на щеке.
- Ерунда. Царапина.
- Что случилось? Да отвечай же!
- Мне пришлось спускаться в ущелье. Видимость была плохая, и я налетел на острый выступ скалы. Зато удалось спасти всех пострадавших.
- Ты же мог погибнуть, - прошептала молодая женщина и вдруг недоуменно воскликнула: - Послушай, какая пропасть? Какие пострадавшие?
- Автобус с артистами, которых я отправил в Европу на гастроли, сорвался в пропасть, - начал объяснять Саймон, с каждым словом все более и более возбуждаясь. - Понимаешь, ведь я обо всем договаривался и намечал маршрут. Я нес ответственность за них. Но, Дженифер, клянусь, я отправился туда только после того, как узнал, что ты вне опасности. Телеграмму мне принесли, когда тебе уже стало лучше, но, если бы ты так и лежала при смерти, я бы не уехал ни за что. В тот момент ничего на свете не было для меня важнее тебя. Во всем мире для меня существовала лишь ты одна.
- Я знала, что ты там, со мной, - промолвила Дженифер. - Не спрашивай откуда, ведь я была без сознания, но знала все равно. А когда очнулась и обнаружила, что ты снова исчез… Ох, как мне стало плохо! Я понимаю, что ужасно разозлила тебя, когда завела речь о твоем детстве. Но что я могла еще сделать? Как могла достучаться до тебя?
- Не знаю. Наверное, никак.
- О, это уже шаг вперед. Признание из собственных уст.
- Да, но в тот миг я оказался не готов к разговору. Ведь я никогда не позволял никому, даже Роберту, заглядывать в мою душу. Поэтому так и отреагировал. Прости! Прости! Знала бы ты, как я сейчас сожалею об этом!
Дженифер неопределенно повела плечами. Губы ее кривились, точно она с трудом сдерживала слезы.
- Милая моя, - продолжал Саймон, готовый убить себя за то, что в очередной раз довел самое дорогое для себя существо до слез. - Милая, с тех пор я успел сделать одно открытие. Самое невероятное. И умираю от желания поделить им с тобой. - Теперь, когда они с Дженифер стояли лицом к лицу, заветная фраза сама слетела с губ: - Я люблю тебя, Дженифер. Люблю, люблю, люблю.
Молодая женщина взглянула ему в лицо.
- Ты ведь сказал, что не умеешь любить. И не хочешь учиться…
- Тогда я наговорил много того, о чем впоследствии пожалел. И не перестаю жалеть до сих пор.
- Саймон, я не смогу вечно оставаться на обочине твоей жизни. Ты нужен мне весь, целиком!
Саймон едва сдерживал дрожь.
- Дженифер, скажи, ты по-прежнему любишь меня? Или я все погубил своей непростительной глупостью? Ведь в том, что ты оказалась в больнице, тоже виноват я и только я.
- Нет. Виноват был грузовик, который стоял на обочине и неожиданно тронулся с места. И лопнувшая подпруга. И камень, о который я так неудачно ударилась головой. Но потом, в больнице… я чувствовала такую усталость, что не находила сил бороться за жизнь. Лишь твой приезд все изменил. Так что ты спас мне жизнь, Саймон. Спас, а не погубил.
- Ты и не представляешь, сколько всего я рассказывал тебе тогда в больнице. О моем детстве, и о Роберте, и о его семье. А под конец сказал, что люблю тебя… - Голос его дрогнул. - Но на следующий день, по телефону, почему-то не смог выговорить этих слов. Мне казалось, что их надо сказать тебе лично - ведь это главные слова в жизни.
Она кивнула.
- Для меня уж точно.
- Дженифер, я должен, должен знать. Ты еще любишь меня?
Глаза ее сейчас походили на темные омуты. Забытый костер догорал, и Дженифер наклонилась подбросить еще топлива. А потом выпрямилась и снова поглядела на Саймона.
- Настоящую любовь так просто не уничтожить… Да, я еще люблю тебя, Саймон, и всегда буду любить.
С губ его слетел вздох облегчения.
- Дженифер, я ничего не понимаю в любви, но я готов учиться. Научи меня… Но я ведь не сказал тебе еще самого главного. Дженифер, выходи за меня замуж! Будь моей женой!
- Что-что? Ты и вправду этого хочешь?
- Я хочу всего сразу. - Саймон не сводил горящего взора с ее лица. - Чтобы ты всегда была со мной. Жила, путешествовала, всегда оставалась рядом. И днем, и ночью.
- О, Саймон, - дрожащим голосом произнесла Дженифер, - когда ты чего-то захочешь, то уж хочешь от всей души.
Одним шагом он оказался рядом с ней, обвил руками за талию, прижал к себе.
- Дженифер, моя милая, родная, любимая Дженифер. Ты выйдешь за меня замуж? Я люблю тебя так, что даже не могу выразить словами.
Она глядела на него сияющими глазами. Но внезапно улыбка ее поблекла, а на глаза навернулись слезы.
- Саймон, - произнесла она, чуть отстранившись, - когда-то ты сказал, что не намерен становиться отцом нежеланного ребенка. Значит ли это, что ты вообще не хочешь иметь детей? Грегори тоже не хотел. А я очень хочу детей и всегда хотела.
Он нежно привлек ее к себе.
- Раньше я и правда считал, что вполне могу прожить без детей. Но не поверишь, в последний раз, когда я был в гостях у Роберта и его детишки выскочили мне навстречу, меня словно током поразило. Я неожиданно понял, что тоже хочу детей, но не каких-то там, а только от тебя одной.
- Если у нас родится мальчик, - мечтательно протянула Дженифер, - мы назовем его Робертом. Ведь без Роберта мы бы так никогда и не обрели друг друга. А если девочка…
- Конни, - со смехом закончил Саймон. - Потому что, не одолжи она мне эту тарахтелку с мотором, я бы никогда не добрался до острова и не нашел тебя. Но, Дженифер, прежде чем придумывать имена будущим детям, ты должна ответить: ты выйдешь за меня замуж?
Глаза ее снова сияли как звезды.
- Да, Саймон, - торжественно произнесла Дженифер, поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать возлюбленного. - Да, да и еще раз да.