5
Бриджет развернула рулон обоев. Прикрепив полосу к стене скотчем, она немного отошла назад и попыталась оценить эффект. Когда гостям начнут приедаться бревна в большей части комнат, приятно будет посмотреть на цветочный узор обоев, которыми она кое-где оклеит оштукатуренные стены. Или, может, мужчины предпочли бы узоры из геометрических элементов? Надо бы посоветоваться с Беном.
- Да, но как же быть с обещанием забыть о том, что он здесь?
Работая все утро, ей удавалось не думать о нем только считанные минуты. Когда она включила магнитофон, то сразу же спросила себя, любит ли он классическую музыку. Открыв окно, попыталась решить, не предпочтет ли он спальню на этой стороне дома, где бриллиантами сверкает озеро. Бен показался ей не столько созерцательным, сколько человеком действия.
Она поймала себя на том, что задумчиво смотрит вдаль, напевая что-то медленное и страстное. Кажется, из Синатры. А еще - улыбается. Чуть ли не десятый раз за утро.
Он чуть до потолка не подпрыгнул, когда она упомянула о беременности. "Гипотетической беременности", - поспешно напомнила себе она. Еще по крайней мере неделю ничего определенного сказать нельзя. И даже потом все еще может разладиться.
К этому времени Бен уже покинет этот дом. Она обнаружила, что ей трудно это себе представить. За свое недолгое пребывание он уже успел произвести на нее глубокое впечатление. Из леса донеслось легкое дыхание ветерка. Она вспомнила, как накануне от его одежды пахло влажным лесом, а сегодня утром от его кожи - терпким запахом мужского тела. Развертывая обои, она вспомнила о его повязке, о белых бинтах, туго стянувших ему грудную клетку. Она больше не беспокоилась за его жизнь. Однако, если учесть его бледный вид за завтраком, можно спокойно оставить его на несколько часов без присмотра.
"А что именно имеется в виду под словом "спокойно"?"
Усевшись по-турецки на пол, Бриджет начала листать альбом с образцами мебели и не сразу заметила, что лениво проводит по подбородку кончиком заплетенных в косу волос. Одета она была свободно и легко. Воздух быстро нагревался, и она сменила свитер на шелковистую тунику. Вместо брюк на ней теперь были короткие шорты. Бриджет пристально рассматривала картинку с новоготической обстановкой, хотя прекрасно знала, что она не имеет ни малейшего отношения к ее нынешней работе. Что-то не давало ей покоя.
Задумавшись над этим, она вдруг поняла: не "что-то", а "ничего". Ее беспокоило то, о чем Бен ничего не сказал. Он ни разу не попросил ее связаться с его родными и оповестить семью. Единственное, что ему надо было бы сказать, - это что кто-то где-то ждет его звонка, и она мгновенно кинулась бы за телефонным аппаратом. Но он ни о ком не упомянул - ни о жене, ни о подруге, ни о родственниках.
Кто о нем тревожится? Кто стал бы за ним ухаживать? Относительно друзей Ричи все было понятно: у некоторых близкие даже отказывались с ними разговаривать. Но Бен не попросил ни о ком. Казалось, он совершенно одинок - и его это вполне устраивает.
Бриджет перевернула страницу. Бамбуковая мебель - слишком претенциозно. Миссионерский стиль - слишком громоздкий. Ее беспокойство о Бене столь же неуместно, сколь его возмущение по поводу метода, которым она забеременела. Необычные обстоятельства их встречи стимулировали ее воображение, так что оно стало совершенно неуправляемым.
Бриджет разгладила на животе ткань рубашки и рассеянно по нему похлопала. Ей надо работать - и заботиться ей есть о ком, кроме Бена.
Бен бессильно привалился к дверному косяку. Вот и вся его попытка сбежать. Он сумел добраться до ванной, намереваясь освежить голову холодной водой. После этого с трудом доковылял до двери в коридор, стараясь как можно больше щадить больную ногу. Бриджет не заперла дверь. Одной проблемой меньше.
Тащиться по коридору в поисках телефона оказывалось все труднее с каждой пройденной дверью. Двадцать спален! Он сумел миновать только шесть.
Стены шли кругом. Шероховатая береза шуршала под его рукой. Раньше он всегда считал ее чисто-белой. При близком рассмотрении оказалось, что по ней разбросаны пятна желтоватых и розовых оттенков.
Наверное, именно поэтому Бриджет так хорошо смотрелась на этом фоне, сказал он себе. Благодаря желтоватому оттенку ее иссиня-черные волосы и карие глаза сияли золотом, а розовый согревал ее нежные щеки. Бен вспомнил, как она сидела на его постели и посмеивалась над ним, пока он нелепо возмущался ее решением насчет ребенка. Какое ему, к черту, до этого дело? Он практически незнаком с этой женщиной!
Досада захлестывала его всякий раз, как он вспоминал об этом. Он ловил себя на том, что скрипит зубами и сжимает кулаки.
Бен сделал еще один шаг. Нога пылала, мускулы готова была свести судорога. Так ему и надо: нечего предаваться фантазиям о женщине, с которой он вообще не должен был встретиться, которую не имел права втягивать в эту гадкую историю.
Ветерок с озера играл занавеской справа от него. Из комнат слева исходил терпкий сосновый запах. Повязка на ребрах вымокла от пота. Полотенце, которое он обернул вокруг талии, с каждым глубоким вдохом спускалось все ниже на бедра. Коридор уходил вдаль - бесконечный, как беговая дорожка. Он потратил все силы, но еще не нашел этот чертов телефон.
Заглянув в следующую комнату, он увидел Бриджет. Она стояла у ряда больших окон. Старомодные занавески, снятые с них, грудой лежали у ее ног. В солнечном луче плясали пылинки. Она взобралась на невысокую лесенку, перебросила через кронштейн кусок ткани, расправила складки и отошла назад, чтобы оценить эффект.
Она подпевала песенке, доносящейся из приемника. На губах у нее играла легкая улыбка, тонкие пальцы отбивали на бедрах ритм мелодии.
Чувство жара, нестерпимого и всеобъемлющего, залило тело Бена. И еще одно чувство - гораздо более сладкое и в то же время странно болезненное - начало заполнять его сердце. Во всех ее жестах, позах, интонациях было столько женственности, что даже такой загрубевший ожесточенный мужчина, как он, не мог остаться равнодушным.
Бриджет посмотрела на разбросанные по полу раскрытые книги, подтолкнув одну из них ногой. Она была добра к нему: инстинктивно, щедро, даже неразумно. И ему хотелось заплатить ей тем же.
Когда она снова вскарабкалась на лестницу, он отшатнулся от двери, укоряя себя за недопустимую сентиментальность. Его работа для одиноких мужчин. Стоит вспомнить жалобы Карлы на его постоянное отсутствие, занятость, невнимание к ней. За год до развода она нашла себе кого-то, чтобы заполнить время, пока его не было. Бен взял на себя всю ответственность за их неудачный брак - так же, как брал на себя любое другое трудное дело. Он взвалил все на себя, не думая о том, что для того, чтобы испортить супружескую жизнь, нужны совместные усилия.
Зазвонил телефон, нарушив глубокую тишину, наполнявшую огромный дом.
Он чертыхнулся - молча, но яростно. Проковыляв к спальне напротив, Бен нырнул в нее. Там были аккуратно составлены банки с краской. На старых газетах и пластиковых подстилках были разложены образцы ткани и рулоны обоев. Он услышал, как Бриджет протопала по коридору на звук звонка.
- Я знаю, что ты где-то здесь, - бормотала она.
Третий звонок телефона совпал со звуком тяжелого падения. Бриджет стремительно обернулась. Она направлялась к своему переносному телефону, когда ее остановил грохот банок и возглас боли. Она бросилась в противоположную сторону.
Первой ее мыслью было, что в дом пробрался какой-то зверь. Хотя - чтобы на второй этаж?.. Заглянув в дверь, Бриджет увидела, что у обтянутого чехлом стула ничком лежит Бен. Она опустилась рядом с ним на колени.
- С тобой все в порядке?
Он пробормотал в линолеум нечто непристойное.
- Что случилось?
Лежа лицом вниз, он уперся ладонями в пол. Мускулы на его спине вздулись.
- А, поняла, - иронично заметила она. - Твоя беспокойная душа десантника потребовала, чтобы ты срочно занялся отжиманиями.
Вены на его руках набрякли. Бен сумел приподняться настолько, чтобы завести под себя здоровую ногу, повернуться на здоровое бедро и сесть. Бросив руку на согнутое колено, он пригнул голову, стараясь восстановить сбившееся дыхание.
Бриджет с огромным трудом заставила себя не кудахтать над ним. Повязка на ноге окрасилась свежей кровью. На коленях у него комком лежало полотенце. Слипшиеся черные волосы падали на лоб и щеки. Она почувствовала, что рука невольно потянулась к этим прядям, и резко ее отдернула.
- Ну, лучше?
Бен сделал глубокий вдох и поморщился от боли.
- Твой телефон уже замолчал.
- Почему ты встал с кровати?
- Ты забыла показать мне дом, - насмешливо ответил он.
Она постаралась найти свой самый убедительный тон школьной училки:
- Ты почти ничего не ел утром, а вчера потерял Бог знает сколько крови…
- Да, я не оценил твою стряпню по достоинству. Знаю: я сам виноват в том, что упал.
Написанная на его лице ярость заставила бы практически любого поскорее оставить его в покое.
Но Бриджет разгадала его чувства. Мужчины не любят быть беспомощными - особенно на глазах у женщины. Она уперла кулаки в бока.
- Могу помочь тебе добраться до кровати. Но если хочешь - можешь оставаться здесь и предаваться чувству жалости к себе.
Бен встретился с ней взглядом:
- Я лучше останусь.
- Ты - самый вздорный, непослушный пациент на свете! Если не будешь лежать, придется мне привязать тебя к кровати.
- Звучит заманчиво.
- Нечего мне перечить, Бенджамен. - Она по-турецки уселась на прохладный пол. - Скажешь, когда сможешь двигаться, и мы отправимся в спальню.
- Мне надо позвонить, - упрямо сказал он.
- Близким?
- У меня нет близких.
Этого она и боялась. Стараясь быть сдержанной, она разглядывала собственные ногти.
- Жена?
- Разведен.
- Мать?
- Умерла.
- Отец?
- Ушел, когда мне было десять. Нельзя ли оставить расспросы относительно моего генеалогического древа и принести мне чертов телефон?
Она вдруг успокоилась. Плечи ее чуть опустились, а на губах появилась легкая улыбка. "Будь она проклята", - подумал Бен. Почему это каждый раз, как только он повысит голос, эта баба чуть ли не радуется? Неужели он выглядит такой развалиной, что не внушает ей страх?
Бен резко схватился за стул и подтянул себя в положение стоя. Полотенце скользнуло вниз.
Она стремительно вытянула руку и прижала кусок махровой ткани ему к паху. И столь же стремительно отдернула руку.
Если бы у него была свободная рука, он поймал бы полотенце и не дал ему упасть. Если бы левая нога у него действовала немного получше, он смог бы зажать полотенце между ног. Но не тут-то было.
Бриджет подхватила полотенце с пола. Быстро встав, она демонстративно спокойно смахнула волосы с лица, словно все это время они закрывали ей глаза. Она смотрела ему прямо в глаза - и больше никуда.
- Держи.
Он даже не пошевелился.
- Мне нужны обе руки, чтобы держаться за стул. Я плохо стою на ногах.
Ее способность смотреть ему прямо в глаза тоже оказалась не слишком надежной.
Похоже, эта женщина терпеть не могла признавать свое поражение. Она шагнула к нему вплотную, завела полотенце ему за спину, обернула его вокруг торса Бена и стояла, держа ткани.
- А ты его разве не заправишь? - спросил он.
- По-моему, ты сам с этим можешь справиться. - Если буду пробовать, могу снова уронить.
О, ей совсем не понравилась подобная перспектива. Он спрятал ухмылку. Бриджет заправила самый краешек полотенца около его пупка. Он постарался втянуть живот. Тщеславие, зовешься ты мужчиной.
- Ну вот. Твоя скромность сохранена. - Она начала подбирать рассыпавшиеся банки с краской. - Хотя у тебя нет повода, чтобы скромничать, - пробормотала она.
- Как не стыдно подглядывать!
Она занялась уборкой с удвоенной энергией.
- Я уже много месяцев притворяюсь сиделкой. Мужчины - всегда мужчины.
- Но некоторые более мужчины, чем другие.
Бен чувствовал себя слабым, неуклюжим, беспомощным. Ему надо было побриться и вымыться. И уж никоим образом он не чувствовал себя мужчиной, который мог вызвать у женщины краску смущения. Если бы он рассказал ей подлинную причину, по которой здесь оказался, она, наверное, засмеяла бы его до смерти. Мистер Супермен - секретный агент! Не наступи он на ту сухую ветку, его бы не заметили и не подстрелили бы…
И он не увидел бы, как она краснеет. Опущенные ресницы скрывали смущение в ее глазах. Бриджет быстро облизала губы. Она замерла, явно не зная, что теперь делать. Силком уложить его в постель она не сможет. Бен протянул ей руку.
Бриджет подошла к нему, радуясь возможности хоть как-то ему помочь. Он не заслуживал ее помощи - но это не помешало ему воспользоваться ее добротой. Сжимая спинку стула одной рукой, он погрузил пальцы второй руки в ее густые волосы. Ощутив тяжесть мягких шелковистых прядей, его пальцы стали нежно перебирать их.
Не отрывая от него взгляда, она изумленно расширила глаза. Когда Бриджет завязывала ему полотенце, он почувствовал, как дрожат ее пальцы, руки, случайно прикоснувшиеся к его животу. Ему остро хотелось ощутить дрожь всего ее тела. Хотя бы один раз.
- Как ты? - Она участливо заглянула ему в глаза.
- Бывало и лучше. - Нога горела в огне, поврежденное ребро отдавало болью при каждом вздохе, полотенце едва скрывало его плотское желание. - Тебе еще предстоит довести меня до кровати.
- Тебе придется на меня опереться.
Она встала рядом с ним, чтобы поддерживать его.
- Я этому в чем-то даже рад.
Бриджет снова положила его руку себе на плечи.
- У нас все получится. Только, пожалуйста, не вздумай сейчас хлопнуться в обморок. - Она оставила Бена в изножье кровати, уцепившимся за чугунную перекладину, а сама поспешно сдернула одеяло. Вчерашние пятна крови стали ржаво-коричневыми, ткань сбилась, и ее складки могли причинить ему неудобства. Конечно, он не принцесса на горошине. Тем не менее… - Ты можешь продержаться, пока я сменю белье?
Он кивнул. Размокшие пряди волос прилипли к его лбу темными полосами.
Она бросилась в коридор к бельевому шкафу, а потом метнулась обратно. Едва она успела постелить простыню, как Бен зашатался.
- Остальное сделаю, когда ты ляжешь. Давай.
Бен открыл глаза и напрягся. После первых трех шагов он отбросил напускную бодрость. Бриджет помогла ему пройти от изножья к середине кровати.
- Я дойду.
Он повторял эти слова все время, пока они бесконечно долго ползли по коридору.
Бриджет старалась ему верить.
- Еще один шаг.
Чтобы Бена можно было уложить в постель, не придавив раненую ногу, его надо было повернуть.
- Бриджет?
- Почему я никак не соображу, что делать? Если ты встанешь тут, а я перейду сюда…
- Бриджет…
Она подняла голову. Он наклонил свою. Его губы замерли в сантиметре от ее губ.
Время словно замедлило свой бег. А вот мысли, эмоции и ощущения, наоборот, страшно ускорились. Она прижала обе ладони к его груди. Кожа у него была покрыта холодным потом, но под ним ощущался лихорадочный жар. Под ее ладонью ощутимо перекатывались мускулы. Бриджет попыталась поставить его прямее.
Он медленно продолжал нагибаться. Она ощутила на своей щеке его дыхание, увидела, как закрылись его глаза. Ее затопило радостное возбуждение. Предвкушение. Она прерывисто вздохнула - стыдясь и торжествуя. Бен собирается ее поцеловать! Ноги у нее ослабели, кровь в жилах потекла быстрее. Это было настоящее безумие! Но отказаться от этого сладкого безумия было невозможно. Жизнь слишком коротка, а чувства не становятся другими, если над ними долго размышляешь.
Глядя ему в лицо, она едва слышно прошептала его имя. Губы ее полураскрылись.
Его небритая щека уколола ее кожу. Его руки обхватили ее, его тело тесно прижалось к ней. Здоровую ногу он придвинул к ее коленям и заставил их развести.
Ее мысли не поспевали за опьяненным чувственным влечением телом. Она попыталась приказать своим соскам не наливаться, дыханию - не учащаться… Но все было бесполезно - тело жило своей жизнью.
Зато Бен знал, что делать. Он наклонился, так что ей пришлось откинуться назад. Она не выдержала тяжести его тела, вскрикнула от неожиданности, и оба упали на кровать. Он оказался сверху.
- Извини, - простонал он.
- А я-то решила, что ты видишь во мне женщину, а не амортизатор!
- Не шевелись.
- А я и не смогу.
Его грудь тяжело вздымалась, и гримаса боли искажала лицо. У нее ныли соски. Бриджет пыталась убедить себя в том, что это из-за того, что он их придавил своим весом.
- Я слишком тяжелый? - спросил Бен.
Если она скажет, что - да, он сдвинется. Учитывая то, как он ослабел, Бриджет готова была на все, лишь бы не причинить ему лишнюю боль.
- Ничего. Ты не можешь чуть-чуть приподняться?
Он уперся локтями в матрас над ее плечами и чуть приподнял свое тело. Она подвинулась вверх, высвобождая лицо из-под его плеча.
- Вот, так-то лучше.
Они лежали так несколько минут, пока Бен отдыхал. Бриджет пыталась не фантазировать насчет того, будто это мужчина, только что совершивший акт любви, будто это потому его тело так бессильно лежит поверх ее тела, а их сердца бьются в унисон. По его коже побежала капля пота. Она стерла ее пальцем, а потом рассеянно вытерла его о повязку, стягивавшую ему грудную клетку. Тут она смутно сообразила, что обнимает его обеими руками, и поспешно разжала объятия.
- У тебя все в порядке? - шепотом спросила она.
- Будет в порядке. Мне просто надо отдохнуть.
- Это не страшно.
Бриджет уставилась в потолок. Все хорошо. Правда хорошо! Ей следовало дать ему немного отдохнуть, а не тащить сразу обратно в его комнату. Когда она в следующий раз обнаружит его где-нибудь на полу, она притащит всю кровать - раму, сетку, матрас и подушки - туда, где он окажется.
Постепенно Бен начал дышать ровнее. Его подбородок касался ее ключицы. Его дыхание чуть щекотало ей шею. Ее тело начало наполняться напряжением, настырным беспокойством, требовавшим движения.
Бриджет не двигалась.
- Ну, как дела, герой?
Он хрипловато засмеялся.
- Еще минуту, ладно? И тогда я с тебя слезу.
Не то чтобы ей этого хотелось. Особенно теперь, когда он поглаживал ей волосы кончиками пальцев.
Она повернула голову. Бен перестал.
- Я не имею привычки давить незнакомых женщин.
Бриджет решила, что им обоим надо срочно отвлечься от того положения, в котором они оказались. Дружески его обняв, она весело улыбнулась.
- Ты почти ничего не ел и потерял массу крови - так чего ты от себя ожидал после трехчасового сна?
- Нас к этому готовят…
Он замолчал.
Бриджет не торопясь пересчитала бревна на потолке.
- Вас готовят - к чему?
Бен перебирал ее черные волосы, в которых вдруг заметны стали рыжие искры. От его пальцев по ее голове, а оттуда по всему телу словно побежал ток.
- Я хотел сказать, что моей матери следовало бы лучше меня подготовить.
- О!
"Еще одна ложь", - отстраненно подумала она. Ей следовало бы рассердиться, почувствовать тревогу…