- В одной пачке двадцать сигарет, - напомнил он, - а ты мечтала об одной сигарете…
- Я бы купила пачку, потом бы открыла ее. Я бы слушала, как шуршит целлофан. Почувствовала бы, как она похрустывает в руке. Понюхала бы ее. Только что вскрытая пачка так чудесно пахнет!
- А из пепельницы так гадко разит!
- Ты хочешь сказать, что не стал бы меня целовать, если бы от меня пахло сигаретами?
Они обменялись взглядами, которые обжигали сильнее огня.
- Надо проверить.
- Не-а. - Она встряхнула головой, и волосы ее рассыпались по плечам. - Не сможешь, если я не сдамся.
Бен представил себе, как она лежит в постели с рассыпавшимися по подушке волосами. Она сдастся, и он наполнит ее собой.
- С другой стороны, кто сказал, что изредка мне нельзя предаваться фантазиям?
- Фантазии до добра не доведут.
И лучшим тому свидетельством был его севший голос и пульсирующее неутоленным желанием тело.
Бриджет чуть наклонила голову, не желая расстаться со своим видением.
- Я вытащу одну сигаретку из пачки. Медленно-медленно. Она будет длинная, тонкая, белая. Бумага под пальцами будет гладкой, внутри зашуршит табак. Я сомну остальную пачку и выброшу ее. Честно. Возьму и выброшу. Мне нужна только одна сигаретка.
С ним все не так. Он уже представляет себе, каким будет их следующий поцелуй. И - еще следующий. И горячечную, неутолимую, выматывающую страсть, которой они предадутся.
- Я зажгу спичку…
Он пылал, не слушая ее слов.
- Потом я поднесу сигарету к губам. - Она скривила губы, словно зажимая фильтр, и шумно втянула в себя воздух. - …Пламя перекинется на бумагу… И втяну дым. Первая дивная затяжка наполнит мой рот и потянется в легкие…
- Твои почерневшие легкие, - пробормотал он.
Она отмахнулась от него, как от колечка дыма. Высоко поднимая плечи и расправляя грудь, она глубоко и удовлетворенно вдохнула полные легкие воздуха.
- …И докурю ее до самого фильтра. А потом стряхну пепел и затушу ее. Прощай, сигарета!
- До новой встречи! - с иронией подвел итог Бен.
Она медленно открыла глаза:
- По-твоему, я настолько слаба?
- К никотину привыкают сильнее, чем к героину.
И бывали случаи, когда секс поворачивал сильных мужчин против всего, во что они верили.
- К счастью, ничто так резко не меняет образ жизни, как младенцы.
- Младенцы?
- Я не знаю лучшей мотивации, чтобы бросить курить, чем беременность. Когда я буду точно знать, что беременна, мне будет легче.
Ну, уж если это не охладило бы его пыл, тогда дело вообще можно считать безнадежным. Страсть улеглась. Он прокашлялся и почувствовал себя немного увереннее.
- Можно отказаться от чего угодно, если принять твердое решение. Все дело в силе воли.
- И в том, что считаешь важным.
Для него самое важное - это работа. Уже много лет, кроме нее, у Бена не было ничего.
Бриджет засмеялась.
- Конечно, сильно помогает то, что ближайшее место, где продают сигареты, - это магазин в Лак Лабель. А, ладно. Уже четыре дня продержалась. Увидимся утром.
Она быстро ушла, так что Бен даже не успел пожелать ей спокойной ночи.
Четыре дня? Он провел здесь всего сутки - и уже сам не свой. Прошел день - и она уже заставила его поставить под вопрос то, что для него важнее всего в мире. Что же важнее? Ловить преступников или иметь людей, ради защиты которых и борешься с преступниками? Он ворвался сюда, готовый умереть в бою. Только ради нее.
Фантазии. Мечты. Он сел прямее. Надо вернуться к реальности. Телефонный номер, который он дал Бриджет, был специально рассчитан на агентов, попавших в трудное положение. Длинное записанное на пленку послание было уловкой - агентству необходимо было время, чтобы выяснить номер, с которого им звонят. Теперь Бену остается только ждать, пока за ним приедут. Почему бы ему не остановиться на этом? Не будет больше соблазнов, не будет жизнерадостных утренних приветствий, не будет встревоженных взглядов, когда она меняет ему повязку или обтирает грудь прохладной губкой.
С хриплым вздохом он повернулся на здоровый бок. Уже утром его тут не будет. И Бриджет останется одна, работать в этом огромном старом доме, который она превращает в место отдыха для переутомившихся бизнесменов, которые весьма капризны и разборчивы. Он наткнулся на нее совершенно случайно, как на спасательный круг посредине океана: свет во тьме, зажженное окно в ночи.
Он осмотрел комнату, думая о хищниках, скрывающихся в этом лесу: таких, которые носят оружие и торгуют вещами пострашнее никотина.
- Если такие бывают, - проворчал он себе под нос.
Мрачная улыбка раздвинула его губы, когда он вспомнил сценку, в которой она откровенно изобразила чувственное удовольствие, связанное с курением. Бриджет даже не подозревает, какая она сильная. Чтобы забыть ее, он должен быть таким же сильным.
Она - забавная, милая, прямая, удивительно сексапильная. Он не столько завоевал ее доверие, сколько случайно получил его, словно приз в лотерее, билет которой где-то нашел.
Он ткнул кулаком в подушку и уставился на угасающее пламя. Надо оставить билет там, где он его увидел. Когда речь идет о женщинах, он не смеет рассчитывать на что-то кроме фантазий.
Бриджет распахнула дверь прежде, чем пожилой мужчина успел взяться за дверной молоток.
- Привет!
Незнакомец, неизвестно откуда возникший у нее на пороге, принял ее изумление с благодушным спокойствием. Его седые волосы сияли на утреннем солнце. Он зачесал их наверх, что подчеркнуло его орлиный нос. На нем был бежевый летний костюм с галстуком-бабочкой, а в руке он сжимал весьма потрепанный портфель. Просто воплощение рассеянного профессора.
Тем не менее Бриджет вспомнила, как Бен предостерегал ее относительно незнакомых пришельцев. Когда она услышала шаги на крыльце, она помогла Бену подняться на второй этаж и только потом открыла дверь.
Пожилой джентльмен вытащил из нагрудного кармана носовой платок и утер себе лоб.
- Извините за вторжение, но у меня что-то неладное с машиной.
Бриджет прислушалась к голосу своей интуиции. Незнакомец показался ей безобидным.
- Знаете, я так растерялся, что не знал, что лучше предпринять - оставаться с машиной в ожидании помощи или идти за подмогой?
- В нашей глуши можно очень долго ждать, пока не проедет какая-нибудь машина.
- И пока сидишь и ждешь, тебя может съесть медведь?
- Ну, такое бывает далеко не каждый день. - Она рассмеялась. Это - контрабандист?! Она готова прозакладывать свой джип, что этот человек никогда не провозил контрабандой ничего серьезного - может, только пыльный томик или антикварную вещицу. - Мы в четырех милях от шоссе. Удивляюсь, что вы смогли нас найти.
- Неужели настолько далеко? - Он еще раз промокнул лоб и сунул платок в кармашек. - Хотя, если говорить честно, то именно сюда я и собирался попасть. Это ведь резиденция Доджа, правильно?
- Откуда вы узнали?
- Извините, что сразу не представился. Я - Стоунсмит. Карвилл Стоунсмит. Я много лет занимал административные должности в "Дженерал моторс", причем последние несколько лет - в отделе архивов. Позавчера я побывал в Гуронском горном клубе Генри Форда. Сегодня я хотел увидеть, чем на него ответили Доджи.
Он пристроил на нос бифокальные очки, чтобы получше рассмотреть все, что можно увидеть с крыльца.
Бриджет широко улыбнулась:
- Хотите осмотреть дом?
- Вы разрешите?
Прекрасно знающий историю автомобилестроения посетитель небрежно вплетал в разговор имена и даты. Спустя полчаса они оказались на кухне.
- Извините, пожалуйста, - опомнилась Бриджет. - Я так давно ни с кем не общалась, что совершенно вас заговорила.
- Вы здесь одна?
Она ушла от прямого ответа:
- Вы уж извините, что я так увлеклась. Мне бы следовало предложить вам что-нибудь выпить.
- Милочка, я наслаждался каждой минутой, проведенной в вашем доме, а стакан лимонада мне будет почти так же приятен.
Она улыбнулась и налила ему попить.
- Мне не хотелось бы отвлекать вас от работы, но вы сказали, что здесь двадцать спален?
- Наверху. Все сейчас находятся на разных стадиях ремонта и переустройства. Нижние комнаты мы постараемся сохранить близкими к первоначальному виду.
- Вы не будете возражать, если я…
- Боюсь, что там ужасно грязно.
- Обещаю, что не стану открывать глаз. Я спрашивал, имея в виду туалет.
- А, извините. - Она, кажется, совсем забыла о вежливости. Пришлось направить его к черной лестнице. - Она крутая. Но когда подниметесь, то нужная вам дверь - третья направо.
- Спасибо.
Чувствуя беспокойство, Бриджет осталась у нижней ступеньки, пока ее гость поднимался наверх. Она заразилась от Бена подозрительностью, но нельзя же провожать пришельца до туалета, а потом стоять на страже у двери!
Сцепив руки за спиной, она быстро прошла к холодильнику, чтобы достать оттуда очищенную морковку, которую ей вовсе не хотелось есть. Нервы. Это все из-за желания закурить.
Или инстинкт?
Он взял с собой свой портфель! Может, это он ей не доверяет? Или, может быть, он извлекает сейчас из его глубин составные части какого-то смертоносного оружия? Бриджет закатила глаза, возмущаясь своей мрачной фантазии. Тем не менее это не помешало ей прокрасться обратно к нижней ступеньке. Тихо поднявшись наверх, она высунула голову в пустой коридор. Дверь ванной была закрыта, и оттуда доносился звук льющейся воды.
Ругая себя за неуместную паранойю, Бриджет снова вернулась на кухню. Но у самого порога она застыла на месте. На кухонном столе лежала пачка сигарет, ярко поблескивая целлофаном в утреннем свете. Почему она заметила ее только сейчас? Бриджет всмотрелась внимательнее. Из вскрытой пачки многозначительно торчал конец одной сигареты.
У нее застучало сердце. Ее должен был оставить мистер Стоунсмит! До нее донесся едва различимый и такой приятный аромат табака. Это была свежая пачка, почти полная. Если одной сигареты будет недоставать, он ничего не заметит.
Она зажала себе рот рукой:
- Ну нет, ни за что!
Стоунсмит швырнул кожаный портфель на кровать.
- Поосторожнее с ногой, - проворчал Бен.
- Не слишком ли поздно меня предупреждать? - Стоунсмит вставил стетоскоп в уши и наклонился вперед: - Дышите.
- У меня ребро сломано.
Добродушный пенсионер угрожающе нахмурился:
- Дышите.
Бен попробовал. Почувствовав, как повязка впивается в тело, он постарался прогнать воспоминание о том, как его обхватывали руки Бриджет, когда она помогала ему подняться по лестнице. Он был снова в "своей" спальне.
- Так как вы будете меня отсюда вывозить? Какие получены указания? - Не знаю, - пробормотал Стоунсмит. Он вернул стетоскоп в портфель и достал оттуда ножницы. - Которая нога?
- Та, на которой повязка. - Бен откинул одеяло. После ночи, которую он провел на диване не раздеваясь, было удивительно приятно раздеться до шортов и лечь в постель.
Стоунсмит срезал бинты.
- Рана кажется чистой.
- Она ее вчера вечером перебинтовала.
Бриджет немало потрудилась над его повязкой. Бену было неприятно видеть, как ее труды упали неопрятной горкой на пол.
- Да, хорошая дыра. Девять миллиметров?
- Так я решил.
- Будет шрам. Ампутировать не придется.
- До чего обнадеживает! - ухмыльнулся Бен.
- А вы в последнее время никого не подстрелили?
- Нет, но готов стрелять в нашего врача, который отказывается говорить мне, что планируется сделать.
- Кстати, где ваше оружие?
- Уронил в лесу. Я же уже докладывал.
Бен выждал час после ухода Бриджет накануне вечером, а потом доковылял до кухни, где нашел телефон и сам позвонил в агентство.
- Просто проверяю, - ответил Стоунсмит. - Вы, кажется, предпочитаете пользоваться этим?
С этими словами он вручил Бену соответствующее оружие.
- А в вашем чемоданчике болеутоляющее найдется?
- Запас на год. - Стоунсмит прилепил к ране белый марлевый квадрат и принялся перебинтовывать ему ногу. - Но я вижу, что у вас есть свой собственный.
Бен не хотел привлекать его внимания к туалетному столику.
- Вы ведь даже не смотрели в ту сторону! - удивился он.
- Тренировка. Я уверен, что у вас столь же тренированное внимание.
На самом деле Бену казалось, что все его чувства притупились. Он казался себе жалким новобранцем, которого приходится вывозить на вертолете в разгар боевой операции, потому что он попал впросак. И что еще хуже - он заранее начал скучать по Бриджет. Ему тошно было думать о том, что он исчезнет из ее жизни, даже не попрощавшись.
- Кажется, она хорошая женщина, - заметил Стоунсмит.
- Вполне, - ответил Бен, стараясь говорить нейтрально.
- Совсем не подозрительная?
- Она ведь вас впустила, так?
- Ну, я же всем внушаю доверие, вы ведь знаете.
- Просто вам необычайно хорошо дается роль добропорядочного пожилого джентльмена.
- Вам она доверяет?
- Она считает, что я даже на вопрос о том, который час, не отвечу правдиво.
- А! Так она вас подловила.
- И не один раз.
- Сдаете, кажется, - покачал головой Стоунсмит.
- С людьми нашей профессии бывает.
- Или это она очень сообразительная.
- Так что я теперь буду делать? - не отставал Бен.
- Попробуете быть честным?
- Спасибо, милая тетушка. Я спрашивал, усадят ли меня за письменный стол на все время до конца операции или разрешат участвовать в активных действиях?
Стоунсмит поджал губы и старательно завязал узел на повязке.
- Вам нужно время, чтобы поправиться. Как вы сами сказали, трудно судить, удалось ли контрабандистам вас рассмотреть. Как вам кажется, они нашли ваш след?
- Я подумал, что можно было бы поместить в местной газете заметку.
- Какую именно? - заинтересовался Стоунсмит.
- Найден мертвый охотник. Случайный выстрел. Тогда они перестанут меня искать.
- Считайте, что это уже сделано.
Бен вздохнул с облегчением, когда Стоунсмит убрал свои врачебные инструменты. Пожилой агент неспешно прошел к туалетному столику.
- Кстати, откуда у нее эти таблетки?
У Бена по спине побежали мурашки. Он попытался внушить себе, что это из-за резкого запаха спирта. Вырвав из руки врача влажный марлевый тампон, он сам начал протирать свои царапины.
- Я тоже пытался это понять.
- Она сама их принимает?
От утренней тошноты при беременности? Бен в этом сомневался. Как сомневался и в том, что Стоунсмит прекратит этот разговор.
- Нелегальное владение наркотическими средствами, которые должны отпускаться строго по рецепту, - пробормотал Стоунсмит, читая надпись на упаковке. - Таким образом мы можем заручиться ее помощью.
- Она и так мне помогала. Если она и нарушила закон, то исключительно ради меня.
- Судья может посмотреть на это иначе, - покачал головой Стоунсмит.
- Судья вообще не станет рассматривать это дело, квалифицировав его как подтасовку. У нее на пороге появляется истекающий кровью человек и просит помощи. Что она должна делать? - взорвался Бен.
- Спокойней, спокойней. Что-то вы слишком о ней тревожитесь. Как вы считаете, она будет о вас говорить, когда вы уедете?
С кем? Она же одна! Похоже, что самый близкий ей человек - это ее брат, а он умирает.
- Она никому ничего не скажет, если я ее об этом попрошу.
Это будет означать, что он сможет еще несколько минут побыть с нею. Он все-таки сможет с ней попрощаться!
Стоунсмит задумался.
- Хорошо, я скоро приму решение.
Бриджет держала в руке заветную сигарету. Бумага была гладкой и прохладной, как раз такой, как она ее себе представляла. Когда она покатала ее между большим и указательным пальцем, табак зашелестел.
Она гневно уставилась в потолок. Ну, почему он не курит трубки? Ей надо думать о здоровье ребенка. Может быть. Возможно, оплодотворения не было. Следовательно, если она выкурит одну сигаретку, вреда в этом не будет.
Как в одном поцелуе? Она закрыла глаза и провела фильтром по губам. Запах напомнил ей о поленьях, сложенных у камина, - а это, в свою очередь, напомнило ей о Бене. Она вспомнила, как подменила свое плотское желание желанием закурить. Карма, вот что это такое. "Достаточно одного желания в минуту слабости - и у меня на пороге появляется соблазн".
По правде говоря, главный источник соблазна сейчас находился в спальне на втором этаже и дожидался, чтобы она унесла поднос из-под завтрака. После прошедшего вечера она решила, что разумнее будет не сидеть с ним, пока он ест. Вместо этого она десять минут пылесосом собирала зерна попкорна с ковра в гостиной.
Бриджет рассмеялась про себя, вспомнив, как Бен ворвался в комнату, чтобы спасти ее от преступников.
И тут у нее оборвалось сердце. Он рисковал жизнью, чтобы ее спасти, - а что делает она? Берет и впускает в дом незнакомого человека!
Не может быть, чтобы этот милый пожилой человек оказался опасным.
Но готова ли она рисковать жизнью Бена?
Бриджет смяла сигарету и побежала к лестнице. Кто знает, как должны выглядеть контрабандисты? Кто знает, в какое количество комнат он уже успел сунуть свой нос? Эта чертова сигарета не сократила ей жизнь, но зато она определенно подвергла смертельной опасности жизнь Бена.
Громко топая ногами, она взбежала наверх и ворвалась в коридор.
Мистер Карвилл Стоунсмит появился из ванной комнаты.
- Чудесное старинное здание. А все трубы, похоже, из чистой меди? Не удивлюсь, если она добыта тут, поблизости. Но что случилось, милочка, вы так сильно запыхались!
8
- Где он?
Бриджет больше не намерена была покупаться на обличье милого старого джентльмена. Она пробежала по коридору. Когда дверь с шумом распахнулась, Бен сел на постели в наполовину расстегнутой рубашке и быстро спустил ноги на пол.
Бриджет бросилась к нему. Его предупреждающий взгляд помешал ей обнять его за шею. Она стиснула кулаки и прижала их к груди. Сердце у нее отчаянно колотилось.
- С тобой все в порядке?
- Пока да, - заметил у нее из-за спины Стоунсмит.
Она стремительно обернулась, заслонив собой Бена, чтобы защитить его от незнакомца, который явно знал больше, чем делал вид поначалу.
- Кто вы?
- Друг.
Она не сдвинулась с места.
- Коллега Бена. Мы расскажем ей наш план, Бенджамен?
- Как только я сам его узнаю, - нахмурился тот.
Бен возмущенно посмотрел на Стоунсмита, невозмутимо направившегося к туалетному столику. Он перекатывал между пальцами светло-желтую капсулу с лекарством.
- Она же на нашей стороне! - проворчал Бен.
- И я искренне надеюсь, что так будет и дальше.
- Что вы задумали?!
Бриджет переводила взгляд с одного мужчины на другого. Но дольше ее глаза останавливались на Бене. Судя по тому, как они разговаривают, опасность Бену не грозит. У нее возникло неприятное ощущение, что опасности подвергается она сама.