- Боже правый, ты провел с нею всего лишь один день, а уже успел и влюбиться, и разочароваться, и разругаться насмерть, - со вздохом проговорил Карло и, нехотя поднявшись с кресла, направился к двери. - Подумать только, сколько можно всего натворить за какие-то считанные часы… - философским тоном добавил он на ходу.
- И это все, что ты можешь мне сказать в завершение разговора? - удивленно спросил Ренато, ожидавший потока уговоров, долгих убеждений и непримиримых возражений.
Карло остановился возле двери и, не оборачиваясь к нему, медленно развел руками.
- Ты ведь сам уже все сказал… и сам все решил… Надеюсь, с делами нашей фирмы ты разберешься так же лихо, как сделал это с делами любовными…
Виттория поставила в клетку Джакопо тарелку с его любимым фруктовым салатом и, к своему удивлению, увидела, что он не отвернулся от нее, как делал это каждый раз, когда еду ему приносила она. Подождав, пока Виттория закроет дверцу, птица с жадностью набросилась на долгожданную трапезу.
Наверное, Лаура совсем заморила его голодом по причине непрекращающейся любовной тоски, мысленно заметила она и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула в спальню. Лаура стояла у окна, устремив отсутствующий взгляд на открывающийся из него вид всегда пустынной узкой улочки.
- Ты что, вот так и стоишь здесь целыми днями, как статуя скорби? - негромко спросила Виттория, приблизившись к подруге. - Может, расскажешь, что ты надеешься увидеть на этой улице? Или кого?
Лаура ничего не ответила, продолжая стоять неподвижно. Виттория сокрушенно покачала головой и, издав протяжный вздох, присела на краешек постели.
- Послушай, все эти твои переживания просто смешны, - тоном, не допускающим возражений, продолжила она. - Я поняла бы, если бы они были вызваны вашей размолвкой с Джанрико. Ведь вы вместе уже более трех лет… Но этот шоколадник… Прости, но он ведь никто для тебя. Всего лишь краткий эпизод… И тот факт, что вы провели вместе одну ночь, не может являться поводом для безутешных терзаний…
- Мы не проводили ее вместе, - наконец проговорила Лаура. - Между нами ничего не было.
Виттория растерянно взглянула на подругу.
- В самом деле? Ну тогда я вообще отказываюсь тебя понимать. Изводить себя из-за мужчины, с которым даже ни разу не переспала… Подобная глупость просто не имеет оправданий…
- А они мне и не нужны, - тихо возразила Лаура. - Мне не обязательно было оказаться вместе с ним в одной постели, чтобы понять, что он именно тот мужчина, которого я, даже сама не подозревая об этом, ждала все эти годы.
- Ждала? А как же Джанрико?
- Джанрико требовалась моя поддержка, и мне было не трудно оказывать ее… Мы ведь были приятелями еще со школы, ты же знаешь. Но сходство интересов и умение поддержать друг друга, это еще не любовь. Да и по поводу сходства я тоже преувеличила… Джанрико никогда не понимал меня. Очень часто я ловила себя на мысли, что провожу дни и годы рядом с плохо знакомым, чужим мне человеком.
- Вот как? А этот Вителли, значит, всего за один день стал тебе родным? - недоверчиво поинтересовалась Виттория.
- Сначала я тоже думала, что мне это только кажется… Но когда он уехал из нашего города, я поняла, что никого роднее и ближе у меня здесь не осталось…
- Прекрасно. А я, стало быть, для тебя тоже плохо знакомая и чужая, - проворчала Виттория.
- Я вовсе не тебя имела в виду, - возразила Лаура.
- Да ладно, переживу, - отмахнулась Виттория. - Лучше скажи, что ты теперь собираешься делать? Ждать своего романтического героя у окна, на манер тоскующей принцессы из детской сказки? Нет, можно, конечно, стоять здесь сколько угодно, ты ведь никому не мешаешь… Но только этим все равно ничего не добьешься… Мы ведь, слава богу, живем в современном мире, где существуют самые разнообразные средства связи, так почему бы тебе не воспользоваться ими и не рассказать своему шоколаднику все то, что ты только что рассказала мне? Или можно поступить еще проще: взять и поехать к нему в Перуджу. Тем более что сотрудники мэрии этого города тебя буквально завалили приглашениями… Может, пора уже ими воспользоваться?
Лаура решительно покачала головой.
- Обычному автобусу не добраться до звездного статуса всемирно известного шоколатье, - с горькой иронией проговорила она. - Я смогу найти в Перудже только господина Вителли, а мне нужен Ренато… К тому же после недавнего скандала, который устроил мне по поводу того репортажа из Сполето его тесть, я и вовсе никогда не осмелюсь показаться в Перудже.
- Чепуха, - уверенно возразила Виттория. - Этот Вителли вовсе не показался мне таким уж "звездным", каким ты его здесь разрисовала… А видела бы ты его в самый первый раз, когда я одолжила ему ключи от твоей квартиры, - грустный, усталый, потрепанный жизнью турист, не более того. Ну а синьору Амадео просто стало обидно за свою дочь. Я могу его понять…
- Ну конечно, ты всех можешь понять, кроме меня.
- Не преувеличивай, пожалуйста. Тебя я тоже очень хорошо понимаю. Правда, не во всем. Например, твоего добровольного самоуничтожения, которым ты занимаешься вот уже на протяжении нескольких дней, я понять не могу. И даже не пытаюсь. Что толку сидеть здесь целыми днями, словно под домашним арестом? Кстати, мне сегодня звонил из Рима Джанрико, спрашивал о тебе, - как бы мимоходом заметила Виттория. - Я не уверена, но, по-моему, у него что-то не ладится на соревнованиях…
- Ему придется учиться справляться со своими неприятностями самостоятельно, - нетерпеливо проговорила Лаура. - И я прошу тебя больше не взывать к моей жалости.
- Я взывала вовсе не к жалости, а к пониманию и участию, - с легкой обидой откликнулась Виттория. - Впрочем, если эти чувства под влиянием знакомства с известным шоколатье уступили в твоей душе место оголтелому эгоизму, то попробую достучаться хотя бы до него. Тебе просто необходимо куда-нибудь уехать на время из Монтефалько. Когда любовные перипетии заводят в тупик, лучший выход из него - сменить обстановку. Говорят, помогает…
Виттория умолкла, внимательно наблюдая за выражением лица своей подруги, которое вдруг осветилось каким-то мимолетным отблеском, похожим на веселое озарение.
- Может, ты и права, - обернувшись наконец к ней, проговорила Лаура. - Я давно уже не навещала тетю Грациелу в Норче… Думаю, она на меня в обиде. Сегодня же ей позвоню.
- Это, кажется, родственница твоей мамы? - уточнила Виттория.
- Да, у которой мы с мамой жили до того, как переехали сюда, в Монтефалько. Этот город тогда мне очень понравился. А потом, после гибели мамы, стал и вовсе самым дорогим…
Виттория отвела взгляд, чтобы скрыть чувство неловкости от вызванных ее вопросом воспоминаний.
- А что, это очень даже неплохая идея, - поспешила она возвратить разговор к первоначальной теме. - Далекий городок, встреча с милой родственницей - это как раз то, чего тебе сейчас не хватает. Уверена, что по возвращении ты будешь знать наверняка, какое место в твоей жизни занимает Ренато Вителли и как сделать, чтобы это место занимал именно он, а не кто-то другой.
Ренато долгое время с тоскливой обреченностью разглядывал разбросанные по дивану наброски рецептов и эскизов. Затем взял в руки лежавший на подлокотнике рецепт, пробежал его внимательным взглядом и, скривив губы в саркастической усмешке, запустил в угол гостиной, как летающий диск. Листок легко вспорхнул в воздух и, сделав несколько замысловатых зигзагов, плавно опустился на верхушку стоявшей у окна пальмы.
- Браво, хороший бросок, - услышал он позади себя громкий голос Карло. - Один взмах - и плоды разума становятся уже плодами пальмового дерева, - продолжил он, направляясь к окну. - Всегда поражался твоим способностям превращать одно-единственное событие во множество его разновидностей… Ну-ка посмотрим, что сегодня нам преподнесли плоды твоего разума… - Карло снял с пальмы листок и, придирчиво изучив его содержание, небрежно помахал им в воздухе. - Да, плоды эти, прямо скажем, недозрелые… Хотя их количество явно преумножается! - Он сделал жест в сторону дивана.
- Лучше бы помог… вместо того, чтобы умничать, - недовольным тоном откликнулся Ренато.
- Но ведь ты же у нас занимаешься креативом, а я всего лишь приземленная персона, напрочь лишенная какой бы то ни было фантазии…
- Очень удобная позиция, - иронично заметил Ренато.
- И честная, - добавил Карло. - Ведь я не берусь за выполнение того, чего выполнить не в состоянии…
- Это что, намек на мою творческую нетрудоспособность?
- Временную, - подчеркнул Карло. - Всего лишь временную. Будем считать, что тебя свалила простуда. Такое ведь время от времени бывает со всеми… И обычно во время простуды больному выписывают какой-нибудь рецепт для выздоровления… Вот и я решил позаботиться о нем… - Он достал из кармана сложенный бумажный листок и протянул его Ренато.
- Что это? - даже не взглянув на него, поинтересовался Ренато. - Приговор к повешению за плохое исполнение служебных обязанностей?
- Лучше, - невозмутимо откликнулся Карло. - Это факс из Норчи. Тебе необходимо отправиться туда для обсуждения условий контракта с владелицей одного из предприятий, изготавливающих знаменитую в Италии ветчину.
- Ветчину? - удивленно переспросил Ренато. - Какого черта ей понадобилось от нашей фирмы?
- Такого, что и всем остальным, - прежним тоном ответил Карло. - Шоколадного.
- Что ты этим хочешь сказать?
Карло издал жалостливый вздох и убрал факс обратно в карман.
- С твоими интеллектуальными способностями в последнее время и впрямь творится что-то неладное, - посетовал он. - Эта синьора просит тебя изготовить к ее юбилею некое изысканно-шоколадное творение, которыми так знаменит шоколадный дом Ренато Вителли, - торжественно-величавым тоном объяснил он.
- Черт бы побрал всех этих помешанных на шоколаде именинников, - с досадой проговорил Ренато, лихорадочно комкая какой-то рисунок. - Я ведь даже не успел разобраться с прочими заказами, а тут еще эта ветчиноизготовительница…
- Ничего не поделаешь, придется тебе поднапрячься. Она готова заплатить очень большие деньги за срочность. А ведь они нам сейчас совсем не помешают…
- Они никогда никому не мешают, - проворчал Ренато.
- Очень оригинальное замечание, - с напускной серьезностью откликнулся Карло.
- Вот только одного не могу понять: почему ты сам не съездишь в эту Норчу? Ведь ты же все-таки мой помощник…
- Я бы с радостью, но она хочет видеть именно тебя.
- Ну что за чертовщина! - воскликнул Ренато, бросив скомканный лист на пол. - И надо же ей было объявиться именно сейчас, когда у меня в голове нет ни одной идеи!
- Возможно, хотя бы одна появится по дороге в этот городок… Да, кстати об идеях. Сегодня звонила синьора Товоли и интересовалась наличием идей по поводу ее заказа, который должен быть выполнен уже через неделю.
- Товоли? Владелица автозаправочной станции? - уточнил Ренато.
- Да, она убедительно просила что-нибудь оригинальное.
- Бензоколонку из горького шоколада в натуральную величину, - хмуро откликнулся Ренато.
- Неплохая идея, масштабная, - пряча улыбку, проговорил Карло. - Но, думаю, синьора Товоли не оценит твой размах…
- Жаль.
- Не переживай. Придумаешь для нее что-нибудь, когда вернешься из Норчи. Кстати, эта синьора Агостини, производящая ветчину, упомянула в своем сообщении, что она очень любит различные парковые ансамбли, вычурную архитектуру, ну и всякие там штучки подобного рода…
- Правда? Тогда может сделать для нее какой-нибудь вычурный фонтан из белого шоколада?
- Ну да, бьющий твоей глупостью, - иронично заметил Карло. - Нет уж, потрудись изобрести что-нибудь менее грандиозное и более привлекательное с точки зрения новизны… И это должна быть вовсе не шоколадная ветчина, - предупредил он очередное высказывание Ренато.
- Тогда я полностью обезоружен, - со вздохом констатировал тот. - Я опозорю нашу марку, вот увидишь…
- Не желаю лицезреть подобный кошмар, - решительно возразил Карло. - Которого, кстати, можно избежать, обратившись с просьбой о сотрудничестве к одной прелестной девушке из Монтефалько, - осторожно добавил он.
- Я не хочу ничего о ней слышать! - нервно прокричал Ренато, приступив к уничтожению нового эскиза. - И убедительно тебя прошу больше мне не напоминать о ее существовании…
- Вот как? Так ты, значит, уже успел ее забыть? - наивным тоном поинтересовался Карло.
- Представь себе! - вновь прокричал Ренато. - Я забыл раз и навсегда и Монтефалько, и Лауру… - Он осекся и после недолгой паузы объяснил: - В общем, ту девушку, о которой ты сейчас говорил… И вообще я выбросил из головы всех живущих там девушек… - скороговоркой добавил он.
- Лихо, - удивленно качнул головой Карло. - Вот только их имена, видимо, с трудом предаются забвению… Особенно одно из них, - многозначительно добавил он, но, увидев разъяренный взгляд Ренато, поспешно заверил: - Но ты обязательно справишься с этим, как только вернешься из Норчи…
5
Лаура неспешно водила карандашом по белому листу, на котором постепенно вырисовывалась шпалера, увитая мелкими бутонами роз. Завершив набросок, она выделила черным фломастером шпалеру, написала рядом с рисунком "Рецепт для темного шоколада" и обвела задумчивым взглядом переполненное посетителями помещение, стилизованное под освещенный факелами зал средневекового замка. Она уже во второй раз приходила сюда после приезда в Норчу. Так и не дозвонившись тете Грациеле из Монтефалько, Лаура решила отправиться к ней без предупреждения, по дороге раздумывая, не произошло ли с ее родственницей какой-нибудь неприятности. К счастью, эти опасения оказались напрасными. Соседка пожилой женщины сообщила ей, что тетя Грациела уехала несколько дней назад к своей давней приятельнице в Сиену. Синьора Мара, так звали словоохотливую женщину, не только рассказала Лауре о том, как весело живется тете Грациеле рядом с нею, особенно когда к ней из Франции приезжает ее любимый внук Юбер, но и предоставила в ее распоряжение ключ от дома, в котором она провела свое детство. Расположившись в своей бывшей детской, Лаура пошла прогуляться по знакомым улицам. Именно тогда она обратила внимание на ресторан, расположенный неподалеку от пьяцца Сан-Бенедетто, которого раньше здесь не было.
Внимательно оглядев интерьер зала, Лаура быстро набросала карандашом несколько строк и заметила остановившегося рядом с ее столиком официанта.
- Вы уже ознакомились с меню? - вежливо поинтересовался он.
- Да, но так и не определилась с выбором. Принесите что-нибудь легкое, на ваш вкус… - не отрываясь от записи рецепта, проговорила Лаура.
- Могу посоветовать вам…
- Не нужно. Я уже сказала, что доверяю вашему вкусу.
Официант по-прежнему не двигался с места. Лаура подняла на него вопросительный взгляд.
- Простите, но если вы пишете этот рецепт для нашего повара, - официант показал на аккуратно выведенный на листе заголовок, - то должен предупредить вас, что мы не занимаемся изготовлением шоколада…
Лаура улыбнулась.
- Благодарю за предупреждение. Не беспокойтесь, я не доставлю хлопот вашему повару. Этот рецепт я пишу для своего друга.
Официант улыбнулся в ответ.
- Он большой любитель шоколада?
- Очень большой. Настолько большой, что вы даже себе не представляете, - многозначительным тоном ответила Лаура.
- Понимаю. Вероятно, он сегодня будет ужинать с вами?
- Нет, сегодня нет, - уже без улыбки проговорила Лаура.
И скорее всего, уже никогда, добавила она мысленно.
Официант удалился, и она, взяв чистый лист из лежавшей на краю стола стопы, принялась за следующий эскиз. После расставания с Ренато она впервые в этот вечер вернулась к своему любимому занятию. И причиной этого возвращения был, как ни странно, именно он сам. Никогда раньше не обращавшая внимания на разделы светской хроники в журналах, Лаура после выхода на телеэкраны памятного репортажа из Сполето, героиней которого являлась и она сама, стала методично отслеживать все публикации, касающиеся личности Ренато Вителли. Чтобы быть в курсе новых версий своего несуществующего романа с известным шоколатье, объясняла она себе. Чтобы узнать, не встречается ли он с кем-нибудь еще после возвращения из Монтефалько, подсказывало ей ее второе я. И в одном из последних выпусков она прочла, что Элеонора Вителли, ссылаясь на факт супружеской измены, представленный общественности в виде облетевшего все телеканалы сюжета, требует от своего супруга половину имеющихся у него на счетах денежных средств. Также в этой статье приводилась цитата из заявления некоего Маттео Фазини, покровителя и будущего супруга синьоры Вителли, о том, что Ренато впервые за долгие годы его шоколадной карьеры настиг креативный кризис, результат которого предстал в виде полного упадка производства на знаменитом предприятии.
Рассудив, что является невольной причиной постигших талантливого творца шоколада неудач, так как авторы статей дружно охарактеризовали ее "расчетливой любовницей, бесцеремонно вторгшейся в счастливый союз знаменитого шоколатье и его красавицы-жены", Лаура незамедлительно приняла решение помочь ему с ними справиться. А поскольку обстоятельства, предшествовавшие их разлуке, не позволяли ей сообщить Ренато об этом решении лично, она принялась создавать все новые и новые рецепты и эскизы, чтобы они смогли это сделать за нее. И шутливое изображение шоколадного герба, вырисовывающееся сейчас на ее листе после каждого движения карандаша, должно было стать уже восьмым в имеющейся копилке эскизов. В центре герба Лаура нарисовала плитку шоколада, на которой стояла дымящаяся кофейная чашка, а над нею плод дерева какао, с вьющимися по обеим сторонам веточками, усеянными продолговатыми листьями. Как только она закончила рисовать последний из них, к столику вновь приблизился официант. Расставив на столе несколько выбранных им по своему усмотрению блюд, он откупорил бутылку красного "Руффино" и, наполнив бокал, учтиво склонился над Лаурой.
- Это вино заказал для вас вон тот синьор, за столиком возле гобелена, - тихо проговорил он и, подхватив пустой поднос, скрылся в глубине зала.
Лаура устремила взгляд в указанном направлении и, увидев молодого широкоплечего мужчину в черном костюме и светло-голубой рубашке, который наблюдал за нею, подняла бокал в знак приветствия. Мужчина сделал ответный жест и улыбнулся. Некоторое время они смотрели друг на друга, не скрывая своего любопытства. Бокалы с вином по-прежнему были у них в руках, но они не спешили пригубить их. Наконец незнакомец сделал глоток и, поднявшись из-за стола, направился прямо к Лауре.
- Добрый вечер, - негромко поздоровался он. - Могу я вас просить позволить мне провести его в вашей компании?
Лаура вскинула брови в легком удивлении.
- Вы всегда изъясняетесь таким вычурным слогом? - поинтересовалась она, делая незнакомцу знак присаживаться.
- Только когда к этому располагает окружающая обстановка, - ответил он, усаживаясь напротив и обводя выразительным взглядом интерьер ресторана.
- Да, тут вы правы, обстановка и впрямь располагает к утонченным беседам, - отпив из бокала, согласилась Лаура.