Дверь в офис щелкнула и распахнулась, заставив Сару вскочить от неожиданности. "Как будто бы Люк Петри рискнет войти в офис среди бела дня", – подумала она, скривив губы. Тем не менее она испытала облегчение, увидев высокую, статную женщину, которая повернулась лицом к двери, чтобы закрыть ее. На женщине было потрясающее цвета спелой вишни платье с черной отделкой, выгодно подчеркивающее стройность ее фигуры, украшенное бантами и оборками. Ее светлые с серебристым оттенком волосы были собраны в модную прическу, а кокетливая красная шляпка с длинным изогнутым пером венчала ансамбль. Сара недоуменно уставилась на посетительницу, пытаясь понять, что этому созданию понадобилось в Бэрре.
– Привет! Здесь кто-нибудь есть? – Женщина повернулась, и Сара ахнула. Она знала этот экзотический разрез голубых глаз, эти резкие скулы, этот припухлый рот не хуже, чем собственное лицо.
– Сюзанна!
– Сара! – Сестры бросились друг к другу и горячо обнялись. – О Господи, да ты вся испачкалась в чернилах!
– Издержки работы. – Сара отступила на шаг, взяла тряпку и вытерла руки. Аромат дорогих духов Сюзанны был сильнее знакомых запахов, чернил и бумаги. – Что ты здесь делаешь? Я думала, что ты разбиваешь сердца в Сан-Франциско.
– Я устала. – Сюзанна одарила сестру солнечной улыбкой, которая сводила с ума мужчин всей округи, и заключила руки Сары в свои. – Кроме того, я соскучилась по родным местам. По тебе и маме. После того как папа умер, я просто не могла здесь оставаться.
– Я понимаю.
– А мама каждую неделю посылала мне эту газету, – продолжала Сюзанна. – И я от этого еще сильнее затосковала. И вот я здесь.
– Мы скучали по тебе. Ты еще не видела маму?
– Ах, нет еще! Я только что вышла из экипажа и направилась сразу к тебе. – Сюзанна окинула взглядом помещение. – Все выглядит точно так, как при жизни папы. Но в то же время иначе. – Она снова улыбнулась Саре. – Ты сделала это место своим, Сара. Я горжусь тобой.
Сара подавила внезапно подступившие слезы.
– Ой, Сюзанна, ты не можешь представить, как много это значит для меня! Я так рада, что ты здесь. Мама будет безмерно счастлива тебя видеть.
– Я горю нетерпением ее увидеть!
– Пошли прямо сейчас – я хочу увидеть ее лицо, когда вы встретитесь. – Подойдя к письменному столу, Сара схватила ридикюль. – Как долго будет длиться твой визит?
– Визит? – Сюзанна засмеялась. – Сестренка, я намерена остаться дома.
– В самом деле? – Сара была искренне удивлена. – А как же твоя карьера певицы в Калифорнии?
– С этим покончено, – заявила Сюзанна, махнув рукой. – Я нашла свое истинное призвание и должна благодарить за это тебя.
– Меня? – Сара открыла дверь и посторонилась, давая возможность сестре пройти первой. – Я не понимаю.
– Благодаря тебе и твоей газете я теперь знаю, что буду делать до конца своей жизни. – Сюзанна сделала театральную паузу, стоя в дверях. – Я собираюсь стать миссис Донован.
Она проскочила через порог, оставив Сару стоять с раскрытым ртом.
Сюзанна приехала из самой Калифорнии для того, чтобы выйти замуж за Джека? Несколько мгновений Сара пыталась подавить возникшее чувство паники. Мужчины вели себя словно обезумевшие от любви болваны, стоило им увидеть Сюзи, сестра всегда была способна заполучить любого мужчину, которого только пожелает. Сейчас она хотела Джека.
Многие женщины видели в Сюзанне лишь смазливое личико и не более того, однако Сара знала, что ее сестра отличалась сердечностью и была способна на глубокие чувства. Мама учила их обеих готовить, шить, экономно вести хозяйство. Тот факт, что Сюзи покупала платья у модных портных и ела в ресторанах, не имел никакого отношения к ее умениям как жены. Любой мужчина будет счастлив иметь такую жену, как Сюзанна Калхоун.
– Сара! – нетерпеливо окликнула ее Сюзи. – Чего ты там копаешься?
– Я иду. – Сара заперла дверь офиса и поспешила догнать Сюзанну. Сара задумалась. Может быть, она глупа? В конце концов, он уже сделал предложение ей, а Джек Донован был мужчиной, который знает, чего он хочет. Вот надо бы только знать, чего хочет она.
Головы людей поворачивались в их сторону, когда сестры шли по улице. Но Сара и не ожидала ничего другого. Когда шла Сюзанна, она всегда привлекала к себе внимание.
– Похоже, что ты имеешь успех, – сказала Сюзанна, улыбаясь и кивая двум рабочим ранчо, которые проходили мимо.
– Это газета имеет успех, – поправила ее Сара. – А ты выглядишь, как всегда, роскошно.
Послышался шум сзади, Сара оглянулась и увидела, что двое мужчин затеяли потасовку. Выкрики "Она улыбнулась мне!" и "Нет, она посмотрела на меня!" потонули в рыках и смачных кулачных ударах. Сара покачала головой и поспешила подстроиться под шаг Сюзанны, которая ничего не заметила.
– Как мама? – спросила Сюзанна, когда они проходили мимо парикмахерской.
– Отлично. У нее сейчас много работы, в Бэрр переехало много женщин, и все они делают заказы нашей маме.
– Я всегда считала, что очень удобно иметь мать-портниху, – засмеялась Сюзанна.
Сара ответила улыбкой, не в силах воспротивиться очарованию сестры.
Когда они шли мимо клиники, какой-то траппер, собравшийся было сесть на лошадь, ошеломленно замер и уставился на Сюзанну. Не спуская с нее глаз, он поднял ногу, но не попал в стремя и ткнулся носом в лошадь. Сара захихикала и вместе с сестрой свернула за угол дома.
– Все кажется таким, как прежде! – воскликнула Сюзанна, когда они приблизились к дому Калхоунов. – Абсолютно все. Я даже не понимала в полной мере, как скучала по дому, пока не вернулась.
– Мы тоже очень скучали по тебе, – сказала Сара. – Особенно мама.
– Дом тот же самый… а вот шторы другие. И в коралле только одна лошадь.
– Мы вынуждены были одну продать.
– Сколько перемен, – вздохнула Сюзанна. Они еще не дошли до крыльца, когда дверь с шумом распахнулась, и из нее вылетела Джун.
– Сюзанна! – крикнула она, сбегая по ступенькам, раскинув руки, чтобы обнять дочь.
– Мама. – Сюзанна закрыла глаза, отвечая на объятия матери. – Я дома.
Солнце опустилось почти до самых гор, небо было разукрашено оранжевыми и розовыми полосами. Донован стоял на веранде своего дома и смотрел на "Триш-Д". Его ранчо. Его ансамбль. Одним словом, его дом.
Рабочие только что пришли с поля, и Джеку был слышен смех, долетающий из спального корпуса, где они смывали с себя накопившуюся за день грязь. Примерно через полчаса Джаспер Риггс, повар, подаст на столы ужин.
Донован уже съел тарелку приготовленного Джаспером жаркого, хотя обычно он ел в спальном корпусе вместе с рабочими. Потребовалось некоторое время, пока его рабочие привыкли к тому, что их хозяин обедает за одним столом с ними. Но на этот вечер у него были особые планы.
Джек прошел во двор за домом, где не было ни цветов, ни кустарников, ничего, кроме спрессованной почвы. Донован всегда надеялся, что его жена немного облагородит дом – может быть, посадит сад. В его воображении рисовались дети, которые охотятся за бабочками. Он представлял себе развешенное на веревке постиранное белье. Удивительное дело, но мысль о том, что, возвращаясь с работы домой, он будет видеть сохнущие на солнце простыни, согревала ему сердце.
Возможно, Сара кое-что из этого сделает. Но возможно, что ему придется нанять экономку. Это не имело значения, если рядом с ним ночью на его огромной кровати будет лежать Сара.
Джек постоянно беспокоился о безопасности Сары с того момента, когда возникла угроза со стороны Люка Петри. Городской совет дважды посылал группу полицейских на поиски сбежавшего преступника, но никто так и не предоставил сведений, где он может прятаться. Донован подумывал о том, чтобы предложить свои услуги, но все же его главным приоритетом была Сара, и он предпочел находиться рядом с ней на тот случай, если Петри что-то предпримет. А он предпримет – Донован это чувствовал.
Джек дошел до угла двора и извлек клинок из ножей. Избрав сучок на деревянном заборе в качестве цели, он прикинул вес клинка и мгновенно метнул его. Клинок вонзился в забор – точно в избранную цель. Донован удовлетворенно улыбнулся, подошел к забору и вытащил нож, после чего вытер клинок большим пальцем. Он слишком много лет пестовал эти умения и навыки, чтобы забыть их сейчас. Пусть Петри только попробует подобраться к Саре.
Если он попытается, то столкнется с препятствием – прежде он должен будет одолеть Джека Донована.
Глава 13
Первая суббота июня была Днем основателя города – годовщиной того дня, когда Джосая Бэрр спустился с горы, ища потерявшуюся корову, а вместо этого обнаружил золото. Правда, затем выяснилось, что это был пирит, иногда принимаемый за золото, но к тому времени уже было начато строительство города. Бэрр мог бы после этого уйти отсюда, но с учетом того, что место было недалеко от западной тропы, которой пользовались гуртовщики скота, отцы-основатели решили остаться здесь.
Старый Джосая умер много лет назад, но граждане все же сделали традицией проведение ежегодного Дня основателя, отмечая рождение их славного города. На празднике устраивали соревнования по поеданию пирожков, по бегу в мешках, гонки черепах, определяли, кто испек самый вкусный пирог и кто вырастил самого лучшего борова. С утра проводился парад, затем следовала речь мэра, а вечером были танцы и фейерверки.
Субботнее утро было безоблачным и солнечным, что предвещало отличный весенний день. Граждане Бэрра были заняты подготовкой к фестивалю.
Видимо, под влиянием хорошей погоды Сара поддалась не характерному для нее импульсу и надела свое лучшее воскресное платье, розовое с белым. Это было ее первое появление в обществе под руку с Джеком Донованом, и она хотела выглядеть наилучшим образом. Надев платье, она сделала красивую прическу. Мать Сары довольно улыбалась. К десяти часам Сара была одета и причесана и готова принять претендента.
К одиннадцати часам она все еще продолжала ждать.
Мать и сестра отправились на фестиваль без нее, так и не сумев уговорить Сару присоединиться к ним. Не будучи уверенной в своих чувствах к Доновану и не желая, чтобы у матери появились ненужные надежды, Сара ничего не сказала о том, что ее будет сопровождать Донован. Поэтому она просто сослалась на то, что ей нужно кое-что сделать в офисе газеты и что она присоединится к ним позже. Мать и сестра неохотно оставили ее одну.
Джек Донован не относился к числу людей, которые нарушают обещания, стало быть, случилось что-то особенное, что его задержало. "Может, это и к лучшему", – подумала Сара, переодеваясь в простое платье, юбку и белую блузку. Возможно, это был знак, свидетельствующий о том, что их отношениям не суждено состояться, что она все же была не та женщина, которая нужна Доновану.
Решительно настроенная на то, чтобы преодолеть боль, сжимающую сердце, Сара причесалась заново и заплела волосы в обычную косу. Она пойдет и закончит неотложные дела в газете, прежде чем отправится на фестиваль. В конце концов, она ничего еще не сделала со вчерашнего дня, с момента приезда домой Сюзанны.
Решимость Сары испарилась сразу же, как она увидела идущего по тротуару Донована.
У Сары сжалось сердце. Он был такой красивый, одетый в черный костюм с серебристым жилетом, его длинные ноги словно играючи перешагивали через ступеньку. Увидев Сару, Джек расплылся в улыбке, демонстрируя свою ямочку на щеке. Прежде чем Сара успела что-то сказать, он наклонился вперёд и быстро поцеловал ее.
– Привет, славная Сара!
– Джек. – Пытаясь вернуть себе душевное равновесие, Сара сделала шаг назад. – Я уже думала, что ты не придешь.
У него появилось виноватое выражение на лице.
– Прости, дорогая. На южном пастбище свалился забор, и часть стада разбежалась. Потребовалось время, чтобы привести все в порядок.
– Я так и знала, что что-то случилось.
– Ну, я рад, что ты не сердишься на меня. Я боялся этого. – Он взял ее за руку. – Мы идем на фестиваль? Я должен быть судьей на соревновании по выпечке пирогов в двенадцать тридцать.
– Нет, ты пойдешь без меня. – Сара высвободила свою руку и вцепилась всеми десятью пальцами в ридикюль. – Мне нужно кое-что сделать в офисе.
Улыбка сошла с его лица, некоторое время он пристально, смотрел Саре в глаза.
– Ты рассердилась на меня.
– Вовсе нет. – Она сделала попытку улыбнуться. – Послушай, Джек. Я просто передумала идти на фестиваль.
– Я не могу не пойти на него. Скажи мне, что я должен сделать, чтобы это пришлось тебе по душе.
– Джек, я не сержусь на тебя! Я просто… передумала, только и всего.
– Угу. – Джек Донован сложил на груди руки и прищурился. – Передумала в отношении фестиваля? Или в отношении меня?
Она не решилась посмотреть ему в глаза.
– В отношении фестиваля, разумеется.
– Ты жалкая лгунья, малышка.
Сара подняла на него глаза.
– Хорошо, вот тебе правда: я не уверена, что наши отношения будут развиваться. Похоже, сегодняшнее утро это доказало.
Он вскинул брови.
– Знаешь, у меня есть новость для тебя, Сара Калхоун. У нас уже установились отношения. И дела складываются прекрасно, за исключением того, что ты еще не приняла решение выйти за меня замуж.
– Я не хочу принимать поспешного решения, – упрямо сказала Сара. – Однажды я уже так сделала и с тех пор испытываю сожаление. А ты разве не спешишь? Что, если я окажусь не такой женой, о которой ты мечтаешь?
Джек устремил на Сару взгляд черных глаз, словно хотел проникнуть в глубину ее души, и начал к ней приближаться. Сара стала отступать, и это продолжалось до тех пор, пока она не уперлась спиной в дверь. Джек подошел к ней, уперся руками в дверь по обе стороны от нее и наклонился, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– А ты не беспокойся о том, какая жена из тебя получится, малышка, – сказал он, до хрипоты понизив голос. – Ты просто скажи "да", и я гарантирую, что никто из нас не будет об этом сожалеть.
Сердце гулко застучало в груди Сары, губы дрогнули. Он был так близко, что Сара ощущала исходящее от него тепло. Она хотела шагнуть в объятия Джека и позволить ему взять ситуацию в свои руки, но вдруг остановилась. Что, если она влюбится в него, а он решит, что она не подходит для него? Ее сердце будет разбито.
– Мне требуется еще какое-то время, Джек, – прошептала она.
– В твоем распоряжении сколько угодно времени, дорогая. Только не отталкивай меня. – Донован дотронулся до ее щеки с такой нежностью, словно это была снежинка, летевшая к земле, и Сара почувствовала, что она слабеет.
– Я просто не знаю, не рано ли, чтобы нас видели сейчас вместе, – продолжала она упорствовать, закрыв глаза, чтобы не видеть выражение нежности на его лице. Только так Сара могла сохранить над собой контроль. – Пока я не приму решения.
– Если ты будешь избегать меня, это вряд ли поможет тебе принять правильное решение.
– Возможно, что так. – Используя последние аргументы, Сара твердо посмотрела ему в глаза. – Но я не хочу давать пищу новым сплетням.
– Ты вовсе не разговоров боишься, – пробормотал Донован, играя с прядью ее волос, выбившейся из косы. – Ты боишься сама себя.
– Это просто смешно.
– Это как раз очень резонно. Но я не собираюсь позволить тебе стать трусихой.
Блеск в его глазах не на шутку встревожил ее.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Либо ты идешь со мной на фестиваль, как мы и условились, либо я беру тебя на руки и несу туда. И это уж точно породит сплетни. Выбор за тобой, Сара, но в любом случае мы идем.
Была ли она в самом деле трусихой? Сдаваясь, Сара вздохнула и кивнула:
– Хорошо, я иду.
Казалось, все население Бэрра собралось на площади перед церковью. У Сары проснулся журналистский инстинкт и возникло желание сделать кое-какие заметки, но Донован крепко сжимал ее руку и вряд ли позволил бы ей достать свой блокнот. Всего лишь несколько минут назад черепаха молодого Кевина О’Брайена выиграла черепашьи гонки. Парнишка нес своего чемпиона, перевязанного широкой голубой лентой, и Саре хотелось взять у него интервью для газеты. Однако стальной взгляд Донована вынудил ее отказаться от этого намерения.
"Да кто он такой, – мысленно возмущалась Сара, – чтобы удерживать журналиста от выполнения его обязанностей?" Однако в глубине души она понимала, что дело не в этом. Джек просто не хотел, чтобы она ускользнула от него.
Сара нахмурилась, поглядывая на своего сопровождающего и удивляясь тому, что он видит ее насквозь. Но прежде чем она успела затеять спор с Джеком, к ним подошел его преподобие Уестерли.
– Мистер Донован, вот и вы! Мы вас искали. Сейчас должно начаться соревнование по приготовлению пирогов.
– Уже? – Донован бросил взгляд на небо, как бы пытаясь определить время.
– Да, уже. Вы готовы судить соревнование?
Донован посмотрел на Сару, словно мучаясь сомнениями.
Она одарила его милой улыбкой:
– Я не буду удерживать тебя.
– Нет-нет, ты пойдешь со мной.
Не давая Саре времени возразить, Донован решительно повел ее сквозь толпу. Он остановился перед платформой, где должно было осуществляться судейство, и сурово посмотрел на Сару.
– Оставайся здесь, Сара. Ты же не хочешь, чтобы я ходил и разыскивал тебя.
Она красноречиво посмотрела на него и отвернулась, переведя взгляд на стол, на котором находились пирожки всех видов. Донован недовольно крякнул – это было музыкой для нее – и забрался на платформу.
Скрывая победоносную улыбку, Сара огляделась вокруг. Оптимистично настроенные женщины окружили место, перешептываясь и хихикая. Вскинув брови, Сара задала себе вопрос: что их интересовало больше – результат судейства или сам судья?
– А сейчас, дамы, – провозгласил священник, – немного отойдите назад, дайте мистеру Доновану побольше места.
Скопище юбок и платьев зашевелилось. Дюйм за дюймом женщины отодвигались от платформы. Наконец Сара смогла хорошо видеть Донована.
Джек выглядел красавцем. Он зачесал волосы назад и заправил их под черную шляпу, лишь несколько выбившихся прядей колыхались на легком ветерке. Во время разговора с его преподобием на щеке Донована то и дело появлялась ямочка; когда он взял первую порцию пирога, Сара обратила внимание, какой по-мужски сильной, загорелой и мозолистой выглядела его рука на фоне безупречно белой фарфоровой тарелки.
Неудивительно, что все женщины так хотели попасться ему на глаза.
Донован наколол на вилку кусочек пирога с брусничной начинкой и слоистой корочкой и поднес его ко рту. Его взгляд встретился со взглядом Сары. Когда его чувственные губы сомкнулись вокруг пирога, он принялся задумчиво жевать, мускулы его челюсти и горла двигались так, что это показалось Саре удивительно возбуждающим зрелищем. Проглотив кусок, он кивнул и перешел к следующему пирогу.
Сара заворожено смотрела, как он поднес ко рту кусок лимонной меренги Эммалин Тремонт, сунул его между губ и помог языком поймать ускользающую крошку. Он послал Саре самоуверенную улыбку, затем демонстративно облизал вилку. Сердце в груди Сары сделало легкий перебой.