- Когда я увидел тебя у его могилы, у тебя было такое лицо… - вспомнил Люк. - Все, что ты мне только что рассказала, было написано на нем, только тогда я ничего не понял.
- Ты видел меня в момент отчаяния, и я ненавидела тебя за это.
- Не надо меня ненавидеть, - умолял Люк. - Пожалуйста, не надо…
- Как я могу тебя ненавидеть, раз доверила тебе то, что больше никто не знает! Я до сих пор не могу понять, почему я это сделала.
- Потому что в глубине души ты знаешь, что мне можно доверять, - ответил Люк. - Я твой друг и не брошу тебя в беде. Я здесь, чтобы позаботиться о тебе.
- Вообще-то предполагалось, что это я буду о тебе заботиться. - Минни приподнялась на локтях, чтобы посмотреть на него.
По ее лицу все еще текли слезы, которых она, казалось, не замечала. Люк нежно провел пальцами по ее щекам.
- Мы позаботимся друг о друге, - ласково сказал он.
- Тебе что-нибудь принести? - спросила Минни, откашлявшись. Постепенно к ней вновь возвращалось самообладание.
- Нет, спасибо. Я в порядке. Могу я сделать что-нибудь для тебя?
- Прости, что заставила тебя выслушать эти бредни.
- Речь идет о твоей жизни. Она будет разрушена, если мы не найдем, как избавиться от всепоглощающего чувства вины.
- Я никогда от него не избавлюсь. Придется с этим смириться.
- Но как ты будешь жить дальше? Минни, ты не можешь посвятить остаток своей жизни искуплению того, в чем не было твоей вины.
- Почему? Его жизнь оборвалась из-за меня. Так какое я имею право жить?
- Или быть счастливой? - сердито спросил Люк. - Или любить? Его жизнь - это его жизнь, и она закончилась. Ты не можешь продлить ее, даже пожертвовав своей.
Минни покачала головой и попыталась вырваться, но Люк не отпустил се.
- Минни…
- Отпусти меня. Мне не следовало рассказывать тебе.
- Ты правильно сделала, потому что твоя судьба мне небезразлична. Доверься мне, Минни!
В его голосе прозвучали одновременно приказ и мольба. Должно быть, он почувствовал, что в их отношениях наступил решающий момент, от которого зависела судьба обоих. Минни хотела уйти, и Люк знал, что не должен этого допустить.
Вдруг ее тело стало безвольным, как будто жизненные силы покинули его, и Люк снова притянул молодую женщину к себе.
- Останься со мной, - прошептал он.
- Хорошо, - произнесла Минни приглушенным голосом, - но только на несколько минут.
Он чувствовал, как ее тело расслабляется в его объятиях, как будто она наконец обрела то, что так долго искала. Через минуту она уже спала.
Люк неподвижно лежал, прислушиваясь к ровному дыханию Минни, едва осмеливаясь надеяться, что она хотя бы ненадолго обрела успокоение.
Одна мысль о том, как еще недавно он хотел затащить ее в постель, вызывала у него смех. Конечно, желание никуда не исчезло, но в то же время сейчас он, как никогда, был далек от мыслей о сексе. Однако он получил то, что стоило намного дороже и давало ему надежду.
Его здоровая рука затекла, но разве мог он потревожить Минни? По-прежнему не шевелясь, он медленно погрузился в сон и проснулся только на рассвете.
Первым, что увидела Минни, когда проснулась, было, как обычно, окно ее спальни. Но как только к ней вернулась память, она поняла, что должна была спать в другом месте. В соседней комнате.
Только затем она заметила прижавшегося к ней Люка. Сквозь одеяло, лежавшее между ними, она чувствовала тепло его тела.
Минни осторожно повернулась и увидела, что Люк точно так же смотрит на нее сонными глазами, как перед тем, как она уснула. Выглядело так, словно он совсем не спал и всю ночь охранял ее сон.
- Ты хорошо выспалась? - спросил он.
- Отлично, - радостно ответила она. - Боже мой, который час?
Было семь утра. Минни неохотно встала с кровати и вышла из комнаты. Она обнаружила, что полностью одета, и постепенно вспомнила события прошедшей ночи.
Она привела к себе Люка, чтобы позаботиться о нем, но в конце концов все обернулось так, что это он позаботился о ней. Люк сделал то, чего не смог сделать никто другой. Он вытащил мучительный секрет из тайника ее души и дал ей ощущение спокойствия, которого она не знала четыре года.
Но это еще не все. В его объятиях она спала как младенец и утром почувствовала себя полной сил. Ее душа начала исцеляться, и этим чудом она тоже была обязана Люку.
Но самым удивительным было то, что он всю ночь провел в одном положении, боясь ее потревожить. Так долго не смогли бы выдержать ни любящий брат, ни сиделка. Минни крепко спала, но интуиция подсказывала ей, что в его объятиях она была в безопасности.
Он не попытался заняться со мной любовью, подумала она, улыбаясь. Это красноречивее всего говорит о его чувствах.
Он сказал: "Речь идет о твоей жизни. Она будет разрушена, если мы не найдем, как избавиться от всепоглащающегося чувства вины".
Мы! Не ты, а мы - действующие вместе как друзья и союзники.
Она подошла к окну, выходящему на лестницу. Дом уже просыпался. Вскоре к ней присоединился Люк. Он осторожно разминал левую руку.
- Прости. Надеюсь, я не сильно ее отдавила?
- Не беспокойся, скоро она будет как новенькая.
Они рассмеялись, и тепло, которое Минни почувствовала, не имело отношения к телесному возбуждению. Оно было связано с ощущением безопасности, защищенности, без которого она жила слишком долго.
За завтраком Люк сказал:
- Я бы хотел, чтобы ты сегодня осталась дома.
Это небрежное дружеское замечание было наполнено новым смыслом. Минни тоже не хотела выходить за пределы магического круга, который они создали.
- Мне бы тоже очень этого хотелось, но впереди важный процесс, и я должна быть на высоте.
В ее отсутствие Люк позвонил Эдуардо Виццини, поверенному, которого нашел для него банк, и назначил ему встречу. Синьор Виццини заехал после обеда, и они несколько часов обсуждали дела.
Он ожидал, что Минни допоздна задержится в суде, но она вернулась домой к ужину и всего на несколько минут разминулась с посетителем. Люк облегченно вздохнул. Он был пока не готов к тому, чтобы Минни встретилась с Эдуардо Виццини.
Она вошла, улыбаясь, и, бросив на кровать тяжелую сумку, весело заскакала по комнате.
- Ты похожа на школьницу после уроков, - заметил Люк.
- Именно так я себя и чувствую. Я свободна! Процесс закончился, не успев начаться. Другая сторона отозвала свои претензии. Свободна! - щебетала Минни, вскинув руки вверх.
- Означает ли это, что ты можешь отдохнуть? - спросил Люк.
- Да.
- Тогда предлагаю отметить твою свободу. Я пойду куплю вино и готовую пиццу. Никакой кухни, только отдых.
Вернувшись через несколько минут, Люк обнаружил, что молодая женщина переоделась в джинсы и свитер и превратилась в ту Минни, которая больше всего ему нравилась.
Был чудесный вечер. За ужином Минни очень смешно изображала своих оппонентов. Потом они сидели па диване и смотрели какую-то дурацкую телевикторину, горячо обсуждая глупые вопросы.
Ни один из них не упомянул о вчерашней близости, но, как только Люк взял ладонь Минни в свою, она положила голову ему на плечо. Когда шоу закончилось. Люк сказал:
- Помнится, ты говорила, что наполовину англичанка. Почему ты вернулась в Италию?
- Брак моих родителей не был счастливым. Моя мать, как истинная англичанка, была чопорной и сдержанной, а отец очень эмоциональным. У него было горячее итальянское сердце. Он никогда не занимался мелочами, и это раздражало мать. Полагаю, она была права, потому что это перекладывало всю тяжесть семейной жизни на ее плечи. Но я этого не замечала. Я видела лишь, что отец был чудесным человеком, а мать не одобряла тех качеств, которые мне больше всего нравились в нем. Когда мне исполнилось восемь лет, он умер, и мать сразу же увезла меня в Англию. Но там я не чувствовала себя дома. К тому времени я уже ощущала себя итальянкой, и меня раздражало то, как рьяно мама хотела сделать из меня настоящую англичанку. Она запрещала мне говорить по-итальянски, читать итальянские книги. Но ей так и не удалось заставить меня забыть мои итальянские корни. Я брала книги в библиотеке и тайком приносила их домой. Я могу быть ужасно упрямой.
- Правда? Ты?
- Да. Впрочем, ты еще не видел меня в ударе.
- Господь миловал!
- Я сейчас запущу в тебя чем-нибудь.
- Ты ведь не смогла бы ударить больного человека, правда?
- Тебя смогла бы.
- Тогда, пока я еще жив, я хочу дослушать до конца твою историю.
- К счастью, мама снова вышла замуж, когда мне было восемнадцать. У нее появились новые заботы. Я могла вернуться в Италию, зная, что меня никто не будет задерживать. Фактически…
Вдруг его губы изогнулись в ухмылке.
- Что ты сделала? - восхищенно спросил Люк.
- Мне не хотелось бы говорить тебе. Это довольно ужасно, - призналась Минни.
- Ты никогда не совершала ничего ужасного.
- Разве вымогательство не кажется тебе ужасным?
- Вымогательство?
- Да, в некотором роде. Хотя, я думаю, взяточничество - более подходящее слово. Мой отчим был очень богат, и он ясно дал понять, что проявил бы щедрость, если бы я не попадалась ему на глаза. А мне нужна была помощь, пока я не встану на ноги.
Люк засмеялся.
- И сколько ты из него вытрясла?
- Скажем так, мне хватило, чтобы оплатить учебу.
- Молодец!
- Да, я вполне довольна собой.
- Если тебе когда-нибудь надоест юриспруденция, могу взять тебя к себе. Из тебя получится отличная бизнес-леди.
- Вынуждена тебя огорчить. Я вернула все до единого цента.
- Минни, пожалуйста. - с разочарованием произнес Люк. - Ну зачем ты все испортила, когда я так тобой восхищался?
- Прости, я не хотела. Это была честная сделка, потому что мы оба получили от нее выгоду. Я сдержала слово и больше их не беспокоила. Но когда я стала зарабатывать достаточно, чтобы вернуть деньги, мне все же пришлось их побеспокоить.
Люк ничего не ответил. У него в душе шла борьба. Он чувствовал присутствие призрака из ее прошлого, но не хотел впускать его, чтобы не портить это чудесное мгновение.
Наконец он заставил себя произнести:
- А что об этом думал Джанни?
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Он ожидал, что при упоминании имени Джанни Минни вздрогнет, но она лишь нежно улыбнулась.
- Джанни подумал, что я сошла с ума, но не пытался остановить меня. Так было всегда. Мой муж был очень добродушным. Он обычно говорил: "Поступай как знаешь, carissima". - Она издала короткий смешок. - Я всегда так и делала.
- Похоже, он был идеальным мужем, - заметил. Люк.
- Джанни был себе на уме. Он притворялся мягким и покорным лишь для того, чтобы спихнуть всю скучную работу на меня. Если нужно было заполнить бланк или сделать официальный звонок, он всегда говорил: "Это по твоей части, сага".
- И ты не возражала?
- Нет. Я ведь юрист. К тому же ты знаешь, как в Италии обстоит дело с бюрократизмом.
- А если бы ты не была юристом?
- Он непременно нашел бы другой предлог, - сказала Минни, улыбаясь. - Я не возражала, потому что он так много давал мне взамен. Наш брак был таким… Я не могу подобрать нужное слово.
- Продолжай, - попросил Люк, когда она вдруг замолчала. - Каким он был?
Минни покачала головой.
- Хочешь сказать, это не мое дело? - осторожно спросил он.
- Вовсе нет. Мы были женаты десять лет. Первые годы отличались от последующих. Поначалу мы прекрасно подходили друг другу. Я училась на юридическом, затем работала помощником адвоката. Мы оба зарабатывали не очень много.
- Чем занимался Джанни?
- Он работал водителем грузовика в фирме, которая вела торговлю с Неаполем и Сицилией.
- А как насчет детей? Вы хотели их иметь?
Она медлила, или ему только показалось?
- Мы говорили об этом, но нам всякий раз что-то мешало. Я хотела подарить ему детей. У Джанни было доброе сердце. Из него получился бы замечательный отец.
Она больше ничего не сказала, и Люк оставил все как есть. По телевизору показывали очередную викторину, и они смотрели ее, отпуская шуточки по поводу уровня интеллекта участников. За викториной последовал какой-то скучный исторический фильм. Когда он закончился, Минни спросила:
- Ты хочешь есть?
- Нет, спасибо, - зевая, ответил Люк. - Я ложусь спать.
- Я тоже.
Когда несколько минут спустя она появилась в его комнате, Люк уже лежал в постели. Устроившись рядом, Минни сказала:
- Спасибо тебе, Люк.
- Я помог тебе? - тихо спросил он.
- Ты даже не представляешь, как.
С этими словами она уснула. Люк тихо лежал, прислушиваясь к ее ровному дыханию. Наконец он мог быть за нее спокоен.
Только один раз за ночь она пошевелилась и пробормотала что-то невнятное. Поглаживая ее по волосам, Люк прошептал:
- Все хорошо. Я здесь, с тобой.
Когда Минни лежала рядом с Люком в одну из следующих ночей, у нее возникло чувство, что ее несет на лодке в открытое море. Куда она плыла, было для нее загадкой, но она знала, что ей нечего бояться.
Все было и просто, и сложно одновременно. Этот мужчина, которого она сначала считала грубым и бесчувственным, сумел достучаться до ее сердца.
Она потеряла ощущение времени. Днем они разговаривали. Чаще говорила Минни, а Люк слушал, лишь изредка задавая вопросы, пробуждая все новые и новые воспоминания. Ночью она наслаждалась спокойным сном.
Так больше не могло продолжаться. Их внезапно вспыхнувшая страсть немного ослабла, но не умерла. Тот поцелуй был одним из самых ярких впечатлений в ее жизни.
Но настала пора возвращаться к реальности.
Однажды ночью у Люка зазвонил телефон. Это был Тони, и Минни поняла, что случилось нечто серьезное. Люк дважды произнес слово "мама" и побледнел.
- Я приеду как можно скорее, - пообещал он и отключил телефон.
- Что случилось? - встревожилась Минни.
- Моя мама, - с трудом произнес Люк. - Она внезапно потеряла сознание, и ее увезли в больницу. Подозревают инфаркт. Я должен быть там как можно скорее.
- Я позвоню в аэропорт.
Минни выяснила, что самолет из Рима в Неаполь только что улетел, а следующий будет утром.
- Я буду там только в полдень, - простонал Люк. - Может оказаться слишком поздно. Я поеду на машине.
- С перевязанной рукой ты не сможешь ею управлять.
- Разве ты не понимаешь? Я должен быть там! - вспылил он.
- Тогда я отвезу тебя. В это время обычно не бывает пробок, и мы доберемся до Неаполя часа за три.
Не дожидаясь ответа, Минни пошла к себе и быстро оделась. Когда она вышла, Люк уже стоял у двери, одетый. Его лицо было напряжено. Они быстро дошли до гаража и через несколько минут оказались на шоссе. Минни гнала машину на предельной скорости.
Только однажды за всю дорогу до Неаполя Люк заговорил:
- Спасибо. Не знаю, что бы я делал, если бы не ты.
- Любой в этом доме сделал бы то же самое для тебя, - уверила его Минни. - Все считают тебя другом, но мне захотелось помочь тебе самой.
- Спасибо, - повторил он и снова замолчал.
На подъезде к Неаполю образовалась пробка.
Там произошел несчастный случай. Никто не пострадал, но опрокинувшийся грузовик перекрыл движение, оставив свободной всего одну полосу.
Люк застонал и достал свой сотовый, однако телефон его отца был отключен.
- В больницах нельзя пользоваться сотовыми, - сочувственно произнесла Минни. - Мы скоро будем там. Смотри, мы медленно, но двигаемся.
Люк ерзал на пассажирском сиденье.
- Может оказаться слишком поздно. Почему меня там не было?
- С ней раньше уже случалось подобное?
- Насколько я знаю, нет.
- Тогда что тебя так беспокоит? Ты же не мог знать, что это произойдет.
- Она может быть мертва в эту минуту, а я далеко, понимаешь? Если бы я чаще звонил ей, она, возможно, сказала бы мне, что плохо себя чувствует.
- Уверена, что все не так плохо. Люк, не мучай себя этими "если бы".
- Кто бы говорил! - мрачно произнес он. - Тебе должны быть понятны мои переживания. Внезапно я поймал себя на том, что говорю то же, что ты говорила Джанни.
- Но ты же с ней не ссорился, - мягко заметила Минни. - Она знает, что ты ее любишь.
- Мне следовало позвонить ей вчера, но я этого не сделал. Если бы я сказал… - он тяжело вздохнул, - сказал всего несколько слов, она бы знала, что я о ней думаю.
Ей хотелось утешить его, как он утешал се. В этот момент движение снова остановилось, и она порывисто обняла его за плечи.
- Люк, послушай меня. Сколько лет она была твоей матерью? Более тридцати? Думаешь, она все это время не знала, что ты к ней чувствуешь? Что значит одна ошибка по сравнению с этими годами?
- Разве того же нельзя сказать о вас с Джанни? - спросил он. - Все эти годы ты любила его и не можешь простить себя за одну ошибку.
- Но ты сам говорил мне, что я не права.
- Я знаю. Ты ошибаешься так же, как и я сейчас. Мы оба это знаем, но ничего не можем сделать, ведь так?
- Да, - ответила Минни, снова обнимая его. - Как бы мы ни старались, это не помогает, потому что разум здесь бессилен.
- Если она умрет…
- Еще слишком рано говорить об этом.
- Если она умрет прежде, чем я смогу с ней поговорить, я на собственном опыте испытаю, что тебе довелось пережить, и не буду болтать всякую ерунду. Минни, каким идиотом ты, наверное, меня считаешь! Тебя, наверное, раздражала моя пустая болтовня.
- Не говори так. Ты дал мне очень много. Больше, чем можешь себе представить. Мне помогли не слова, а твое присутствие. Теперь я здесь. Держись за меня.
Его хватка причинила ей боль, но Минни не возражала. Это было все, что она могла сделать для него, вернуть ему немногое из того, что он ей дал, и молиться, чтобы ему все это не понадобилось.
- Поток машин снова задвигался, - сказала она. - Мы скоро приедем.
Минни поцеловала Люка. Затем еще раз.
- Потерпи немного. Держись!
Люк кивнул. В его глазах она увидела слезы. Он отстранился от нее с явной неохотой. Полицейский взмахнул жезлом и пропустил их. Наконец место аварии осталось позади, и Минни увеличила скорость.
- Теперь показывай, куда ехать, - сказала она Люку.
Минут через десять они уже были у здания больницы.
- Я высажу тебя у входа и припаркую машину, а затем найду вас.
В ответ он натянуто улыбнулся, и она поняла, что он боится услышать от врачей самое худшее. У входа она пожала ему левую руку и пожелала удачи.
В это время стоянка была почти пустой. Припарковав машину, Минни вошла в больницу. Дежурный за стойкой назвал третий этаж. Поднявшись наверх, она остановилась при виде молодых людей возле одной из палат. Двое были молоды, красивы и очень похожи друг на друга, третий постарше, и его сходство с двумя первыми было менее заметным. Минни поняла, что это и есть братья Ринуччи.
Казалось, все они заметили ее одновременно и поспешила навстречу.
- Синьора Пепино, мы ждали вас. Спасибо вам за то, что вы привезли нашего брата, - сказал старший. - Меня зовут Примо Ринуччи.