Когда Марин вошла, миссис Ингрэм говорила по телефону. Она коротко кивала и делала заметки в блокноте, который лежал перед ней. Она жестом предложила Марин сесть, потом, закончив разговор, положила ручку и, откинувшись на спинку кресла, язвительно заметила:
– Кажется, из-за тебя возникла проблема. По версии миссис Мейсон, ты – разрушительница домашнего очага, сексуально озабоченная безумная волчица в овечьей шкуре, которая попрала ее гостеприимство, ее доброту и ее доверие. Есть какие-нибудь комментарии?
Марин твердо выдержала взгляд начальницы.
– Я думаю, леди напрасно обвиняет волчицу, – спокойно начала она и дала краткий отчет о происшествии: – Мне кажется, нанимая меня, она решила, что я ей ничем не угрожаю, поскольку не в его вкусе.
Венди Ингрэм сердито вздохнула:
– Именно это я и подозревала. Госпожа Мейсон так увлеклась, что сказала больше, чем хотела. И теперь она занесена в черный список. – Венди нажала клавишу на компьютере. – Но тем не менее раньше следующей недели для тебя ничего нет. А затем ты отправишься в ветеринарную клинику в Эссексе. Управляющая офисом, Джинни Уотсон, сестра ветеринара, уезжает на месяц в Австралию, а ее помощница сломала правую руку. Таким образом, они в критическом положении. Советую заранее съездить туда и ознакомиться с положением дел. Кстати, ты сможешь воспользоваться квартирой Джинни. Ну, нравится?
"По многим причинам это отклик на мою молитву", – подумала Марин и улыбнулась:
– Конечно, я согласна.
***
Когда вечером вернулась Линн, на плите булькал густой соус болоньезе, грелась кастрюля с водой для спагетти, а хлеб с чесноком ждал, когда его отправят в духовку.
Линн наслаждалась ароматами:
– Пожалуй, я сама тебя найму.
– Поздно. Я на следующей неделе уезжаю в Эссекс, чтобы поработать на каких-то ветеринаров. И поскольку Венди меня не уволила, мне не нужны деньги мистера Рэдли-Смита. Таким образом, уик-энд на следующей неделе отменяется.
– Ах так, – тихо пробормотала Линн и замолчала.
Марин перестала помешивать соус и взглянула на нее:
– Что такое? Я думала, ты обрадуешься.
Ее сестра покачала головой:
– Может, и обрадовалась бы, если бы не пришлось полдня отражать телефонные атаки Дианы Халсей. Она без борьбы не сдается. Но Рэд надеется на тебя, крошка, и мне велено завтра вести тебя по магазинам.
– Единственное, что я купила бы, – это джинсы и галоши. Два месяца назад моя коллега, Наоми, работала у ветеринара в Норфолке. Она говорила, что постоянно топала за ним по вспаханным полям.
– Ну, прежде чем заняться сельскохозяйственной деятельностью, не обратишь ли ты внимание на парочку вечерних нарядов и все, что к ним полагается… не жалея денег? Я не просила бы тебя, если бы не считала, что это необходимо… Знаешь, я сказала Рэду, что он не в твоем вкусе.
Ошеломленная Марин повернулась к сестре:
– Неужели? – Она пожала плечами. – Бьюсь об заклад, он сдулся, как воздушный шарик.
– Ни капельки. Он заявил, что для себя давно уже все решил. Во всяком случае, пообещал и поклялся всем святым, что будет о тебе заботиться и тебе не о чем беспокоиться.
Марин рассмеялась:
– Всем, что Джейк Рэдли-Смит считает святым? Короткий же у него, наверное, список.
Она высыпала спагетти в кипящую воду и добавила оливковое масло.
– Тормозните, мисси. У него, может, и есть аллергия на брак, но за это не вешают. Вчера вечером ты меня убеждала, что справишься, и весь вопрос только в наличных. А сегодня что изменилось?
– Вероятно, я поняла, что вчера была права ты.
Линн напомнила:
– Но деньги все же тебе нужны. Арендная плата, которую ты получаешь за квартиру, едва покрывает платежи по счетам. А на черный день у тебя вообще ничего не отложено. Кроме того, сколько я на него работаю, не было случая, чтобы Рэд нарушил слово. Ты действительно будешь с ним в безопасности. Я склонна оправдать подсудимого за недостаточностью улик, но решать, конечно, тебе.
Марин перестала помешивать соус. "А что делать, если я не доверяю себе?" – мысленно поинтересовалась она.
Сутки спустя Марин, после яростного сопротивления, стала владелицей нового гардероба.
– Да не нужно мне все это барахло! – протестовала она, когда Линн таскала ее из одного магазина в другой. – Все равно я никогда больше это не надену. И у меня достаточно нижнего белья.
– Очень хорошо. Ты можешь не распаковывать купленные вещи, но миссис Халсей, которая хорошо изучила вкусы Джейка, способна поинтересоваться твоим багажом. А ты должна помнить, что являешься его подружкой и носишь то, что привлекает мужчин.
Марин скривила губы:
– Как унизительно!
Линн чуть-чуть улыбнулась:
– Это зависит от того, что ты испытываешь к этому мужчине. И не хмурься, голубушка, ты ни за что не платишь. А когда закончится воскресенье, можешь набить этим мусорный мешок, если тебе хочется.
– Вот так и сделаю, – проворчала Марин.
Однако она категорически возразила против покупки бикини и настояла на простом черном купальнике. Линн не спорила.
В какой-то мере ее примирила с ситуацией мстительная мысль: мистер Рэдли-Смит никогда не увидит эти вещички, однако наверняка вздрогнет, проверив остаток на кредитной карточке.
Марин понравился Эссекс. Правда, работы и хлопот предстояло много. Джинни Уотсон, женщина, которую ей предстояло заменить на время, была любезна и приветлива, а квартирка над гаражом невелика, но удобна. Джинни сообщила, что едет в Австралию навестить друга, тоже ветеринара, который недавно туда перебрался.
– Он хотел, чтобы я сразу отправилась с ним, но это слишком серьезно. Я не была уверена. Однако мы ужасно скучаем друг без друга, так что я поеду, посмотрю, так ли уж там хорошо.
– Надеюсь, там действительно все хорошо, – откликнулась Марин.
Джинни внимательно посмотрела на нее:
– Это ничего, что вы проведете здесь целый месяц? Ваш друг возражать не будет?
– Я… свободна как ветер.
Точнее, будет свободна, как только уик-энд останется позади.
В пятницу, минута в минуту, Джейк стоял на пороге:
– Значит, вы все-таки не уехали.
Темно-серые брюки, которые он надел, подчеркивали узкие бедра и длинные ноги, а светло-серая с белым рубашка с открытой шеей и закатанными до локтей рукавами прекрасно оттеняла загорелую кожу.
Неожиданно пересохшими губами она с вызовом произнесла:
– А вы думали, что уехала?
Марин не нужна была одежда, которую он оплатил, но она согласилась, что темно-красный топ без рукавов придаст теплый оттенок ее коже и будет отлично выглядеть с простой кремовой юбкой до колен и такими же кремовыми босоножками, которые добавили ей по меньшей мере дюйм роста.
Девушка вымыла и высушила волосы, которые, по предписанию Линн, были слегка подстрижены, наложила совсем чуть-чуть помады на губы и слегка подчернила длинные ресницы.
Джейк пожал плечами:
– Я не был уверен.
Он опять ничего не сказал про ее внешний вид, а просто взял чемодан:
– Это весь багаж?
– Это всего лишь уик-энд. Не целая жизнь.
В последние дни Марин повторяла это про себя постоянно.
У него скривились губы.
– Два дня могут стать похожими на целую жизнь. Пошли?
Ждавший внизу автомобиль был низким и мощным; панель управления напоминала панель управления ядерным реактором.
– Очень типично, – пробормотала она себе под нос, скользнув на пассажирское сиденье и расправив юбку.
В салоне приятно пахло дорогой кожей, а мягкие подушки нежно приняли ее в свои объятия.
Марин захотелось, чтобы Джейк оказался плохим водителем. Ей просто позарез требовалась неприязнь к нему.
Но он ее разочаровал. Наоборот, пришлось неохотно восхищаться тем, как умело и терпеливо Джейк выбирался из забитого машинами Лондона.
– Вы водите автомобиль? – нарушил он наконец молчание.
– У меня есть права, – не без гордости произнесла она. – Так что, если работа требует, я могу водить. Но в городе таких возможностей немного.
– Хотите попробовать?
– О боже, нет! – И спохватилась: – Спасибо.
– Как пожелаете. Я просто подумал, что вам это понравилось бы. По крайней мере, уик-энд начался бы с удовольствия… чем бы он ни завершился.
– Вы ждете неприятностей?
– Скажем так, я буду рад, когда все закончится.
– Не больше, чем я, – съязвила Марин.
Джейк коротко и невесело улыбнулся:
– Постарайтесь это скрывать, ладно?
Наконец они вырвались из столицы и через час были уже у цели. Куинс-Бартон оказалась приятной зеленой деревушкой.
Кирпичный дом в георгианском стиле располагался ярдах в трехстах за церковью. Джейк остановил машину рядом с несколькими другими на широкой гравийной площадке перед домом и открыл дверцу для Марин.
Он тихо сказал:
– Все будет хорошо. Я обещал вашей сестре, что буду о вас заботиться. Так что не волнуйтесь.
Он притянул ее к себе, и Марин ощутила его губы на лбу, на глазах, на губах.
– Средство для украшения витрины? – смущенно поинтересовалась она.
– Нет, скорее потворство своим слабостям. – Джейк взял ее под руку и осторожно повел по рыхлому гравию. – А вот и хозяин.
Грэхем Халсей стоял в открытых дверях и улыбался:
– Видит бог, я рад вам, Джейк. Добро пожаловать, мисс… э-э…
Девушка ответила и с холодком, и с удовольствием:
– Меня зовут Марин, мистер Халсей. Я очень рада оказаться здесь. – Она огляделась. – По сравнению с Лондоном здесь чудесный воздух.
Он одобрительно кивнул:
– Мое убежище. Вот почему я его высоко ценю. – Грэхем проводил их в огромный холл, пол которого был выложен черной и белой плиткой. – Диана обсуждает кухонные дела, но миссис Мартин покажет ваши комнаты.
Комнаты. Марин вздохнула с облегчением. Джейк с иронией посмотрел на нее. Они прошествовали за пышнотелой экономкой по широкой витой лестнице, свернули в длинную сводчатую галерею, заканчивающуюся лестничным пролетом, ведущим в короткий тупичок.
Миссис Мартин остановилась возле ближайшей двери и распахнула ее:
– Ваша комната, мисс Уэйд. Надеюсь, вам здесь будет удобно. Дверь мистера Рэдли-Смита – следующая. Я пришлю кого-нибудь помочь вам распаковаться.
– Думаю, мы справимся сами, дорогая, – мягко возразил Джейк.
Пожилая женщина подавила улыбку и удалилась.
– Добро пожаловать в Куинс-Бартон, – сказал он, когда они остались одни.
Джейк подошел к двери между их комнатами и широко ее распахнул:
– Все, как я обещал. Ванная в коридоре, и, боюсь, нам придется ее делить. Но полотенца там вдвое больше этого помещения, если это вас утешит. А на двери есть задвижка.
– Спасибо. Теперь я, пожалуй, распакую вещи.
Джейк развеселился:
– Другими словами, мне пора удалиться в свою комнату. Вам не кажется, что лучше оставить дверь открытой, чтобы попрактиковаться в непринужденном общении?
– Мне нужно привести в порядок волосы.
– Тогда увидимся позже.
Оставшись одна, Марин подошла к окну и подняла лицо к теплому солнцу. Она ждала, когда исчезнет холодок неловкости, не оставлявший ее, несмотря на все заверения Джейка.
Обнаружилось, что их окна расположены на задней стороне дома. Осматриваясь, Марин увидела бассейн, сейчас безлюдный. В других обстоятельствах здесь можно было бы прекрасно провести время.
Она взглянула на плотно закрытую дверь в комнату Джейка. Это была старинная, крепкая дверь, Стены тоже толстые. Из соседней комнаты не доносилось никаких звуков, которые напоминали бы о Джейке. И все же ей казалось, что их разделяет тонкая стеклянная перегородка.
Особенно после его мимолетного прикосновения к ее губам.
"Успокойся. Подумай о чем-нибудь другом. Например, о новой работе", – уговаривала себя Марин.
Но вместо этого она вспомнила Джинни Уотсон, готовую пожертвовать самым дорогим ради своего возлюбленного. Потом ее мысли плавно перешли к Линн. Марин припомнила мечтательные глаза сестры, когда та рассуждала о том, как предан ей Майк, каким прекрасным будет их брак и каким хорошим – дом.
"Я никогда не была влюблена, однако сейчас, кажется, влипла. И не знаю, что с этим делать", – вздохнула девушка и прижалась лбом к оконному стеклу.
Наверное, следует поступить как Линн, которая вовремя разглядела опасность и приняла решение отойти в сторону от босса.
Только Марин, возможно, это не удастся. Ей предстоит притворяться, что Джейк ее любовник и она готова на все, лишь бы остаться с ним наедине.
"Как будто я знаю, как это бывает", – усмехнулась она про себя.
"Потворство своим слабостям", – сказал Джейк, когда поцеловал ее. Только она себе такую роскошь позволить не может, поскольку прекрасно знает, чем это может обернуться…
Марин вздохнула и отошла от окна. Она устала. Она плохо спала всю неделю. Наверное, следует отдохнуть сейчас, потому что в дальнейшем ей понадобятся все силы.
Девушка сбросила туфли, откинула покрывало и растянулась на синем одеяле. Она уже засыпала, когда вдруг распахнулась дверь, ведущая в соседнюю комнату. Марин испуганно приподнялась на кровати. Появился Джейк, босой и без рубашки.
Не успела Марин запротестовать, как он придавил девушку к матрасу, поддернул ее блузку, обнажив живот, и прижался к ее губам.
Марин поймала себя на том, что она вцепилась в его сильные плечи. Краем сознания девушка уловила скрип открывающейся двери в коридор.
– Так-так… – протянула Диана Халсей.
Она стояла, улыбаясь, и наблюдала, как Джейк неохотно оторвался от Марин, запечатлев легкий поцелуй на ее обнаженной коже и поправляя взъерошенные волосы.
– Я зашла, чтобы поприветствовать нашу новую гостью и убедиться, что у нее есть все необходимое. Но вижу, Джейк, дорогой, ты меня опередил. Что ж, мне остается только извиниться за неосторожное вторжение. Придется быть внимательнее. – Она повернулась к двери и бросила через плечо: – Если вы в состоянии разлучиться хотя бы ненадолго, чай будет подан на лужайке.
Дверь тихо закрылась, и они остались одни.
Марин прерывисто вздохнула:
– Вы знали, что она должна появиться?
– Я уже собирался в ванную, когда услышал ее голос и понял, что она направляется сюда. Пришлось устроить небольшой спектакль, чтобы она застала нас вдвоем.
Вот как? Марин старалась не смотреть на его загорелую кожу, пыталась забыть прикосновение его губ к своему телу…
– Так вы готовы к чаепитию на лужайке?
Джейк протянул руку и убрал прядь волос с ее вспыхнувшего лица.
Марин уловила дразнящие нотки в его голосе и поторопилась ответить:
– Чай, это было бы… хорошо.
И гораздо безопаснее. Потому что ужасно хочется протянуть руку и прикоснуться к его коже или к темным завиткам на груди. Или обвести пальцем линию губ. Или еще раз ощутить тяжесть теплого мужского тела, придавившего ее к постели…
– Тогда минут через тридцать мы с добродетельным видом появимся в саду. – Джейк поднялся с кровати. – Я постучу, когда приму душ и переоденусь. Этот дом – настоящий лабиринт, вы рискуете потеряться.
Ей хотелось крикнуть ему вслед: "Поздно! Я уже потерялась. И боюсь, что, когда все закончится, не найду дорогу домой".
А еще Марин была уверена, что это надо скрывать. Любой ценой.
Глава 5
Марин одевалась и думала о том, как чудесно это звучит – "чай на лужайке". Навевает воспоминания о сэндвичах с огурцом, солнечном свете, мерцающих в траве маргаритках…
Она спускалась вместе с Джейком по ступеням террасы и смотрела на тщательно подстриженный газон, где в тени балдахина Диана наблюдала за сервировкой стола. Ей захотелось развернуться и позорно сбежать.
– Все хорошо? – тихо спросил Джейк и пожал руку Марин.
Она судорожно кивнула.
Там были еще три пары: Сильвия Баннистер, шикарная брюнетка, и ее муж Роберт, высокий краснолицый мужчина с очень эмоциональной манерой разговаривать, Чез и Фиона Стреттон, у которых был собственный антикварный бизнес, и Доусоны. Последние были явно старше остальных и, скорее всего, являлись друзьями Грэхема, а не его жены.
После того как Диана довольно небрежно ее представила, Марин опустилась на первый попавшийся стул.
Джейк рухнул на траву возле ног девушки и хозяйским жестом положил руку ей на колено. Она нашла, что происходящее походит на маленькую войну. Настало время определиться, на чьей она стороне. Впрочем, это очевидно.
Влажные после душа волосы Джейка поблескивали на солнце всего в дюйме от ее руки…
"Он мне заплатил, – напомнила она себе. – Может, пора отрабатывать деньги?"
Марин как бы случайно опустила руку, погладила пальцами густые шелковистые пряди и вдохнула аромат чистой кожи и цитрусового шампуня. Девушка могла поклясться, что ощутив эти запахи, она почувствовала напряжение.
Она прошептала:
– Ты не высушил волосы.
Он повернул к ней улыбающееся лицо:
– Я спешил. В следующий раз заставлю тебя сделать это.
Марин покраснела, но раз уж начала, отступать некуда, и она спокойно ответила:
– С удовольствием.
Джейк ухмыльнулся:
– Это-то я гарантирую.
– Консуэла, пожалуйста, проявите внимание к гостям, – приказала Диана Халсей смуглой девушке.
В течение нескольких секунд возле стула Марин возник маленький столик, уставленный тарелками с крошечными бутербродами, копченым угрем, яйцами, кресс-салатом и чаем с лимоном.
Несмотря на нервозность, Марин и поела, и поболтала с Клэр Доусон, дружелюбной седовласой толстушкой.
Когда чаепитие наконец завершилось, Диана объявила:
– Дорогие мои, я пригласила на завтра некоторых местных жителей, так что отложим соблюдение этикета до их появления.
Когда они подошли к своим комнатам, Джейк заявил, что не верит Диане.
– Она ничего не делает просто так и, вероятно, попытается доставить вам неприятности. Я предлагаю надеть платье для коктейлей, которое Линн заставила вас купить.
– Как хотите, – беспрекословно согласилась Марин.
Она вспомнила, что при покупке именно этого платья они с сестрой чуть не поссорились. В примерочной Марин с ужасом взглянула на свое отражение:
– Ни за что! Юбка слишком короткая, да и верх еле прикрыт.
Линн едко осведомилась:
– Чего же ты хочешь?! Оставь свои монашеские привычки. Милая, ты должна одеваться как подружка Рэда, а не так, как тебе хочется. Уж поверь, тебе прекрасно подходит цвет, а фасон сделает все остальное. Так что перестань жаловаться.
И вот сегодня вечером она наденет это платье – по сути, легкую шелковую комбинацию в бирюзовых тонах с глубоким вырезом и узкими бретельками.
Протесты по поводу того, что под это платье невозможно надеть бюстгальтер, Линн пропустила мимо ушей.
– Тем лучше, – бросила она, направляясь к кассе.
"Ты переодеваешься к ужину, Марин", – напомнила себе девушка, подняв волосы на макушку и закрепив их серебряной заколкой с бирюзой. В ушах у нее были серебряные сережки. На лице – немного косметики.
Но все же Марин засмущалась, когда за ней зашел Джейк.
Она увидела, как округлились его глаза, и быстро сказала:
– Слишком, да? Но ведь вы сказали…