- Ты ведь соглашаешься не потому, что мать приказала тебе выйти за меня?
- Что бы мать ни говорила, в чем бы меня ни обвиняла, я никогда не вышла бы замуж против своего желания. Я соглашаюсь, потому что знаю: ты чуткий и заботливый. И не так уж и важно, что ты не веришь в то, что на самом деле ты Фэлкон. Главное - мы прекрасно подходим друг другу, сэр Перегрин.
- Фэлкон - более мужественное имя, чем Перегрин, не так ли?
- Но при крещении его тоже назвали Перегрином.
- Однако он набрался храбрости и поменял имя.
- Хочешь, я стану называть тебя Фэлконом?! - оживилась Тори. - Мне это будет приятно.
- Что ж, пожалуйста. Я думаю, что быстро привыкну к такому романтическому имени.
- А ты, оказывается, покладистый, - улыбнулась Тори.
Он тоже улыбнулся:
- Выходит, что так. Знаешь, дорогая, мне нужно о многом позаботиться. О кольце, например. Я хочу чтобы ты надела кольцо, когда отправишься домой. Пусть все видят, что ты помолвлена.
Тори вздохнула:
- Я обязательно должна вернуться домой, Фэлкон?
- Вообще-то я предпочел бы, чтобы ты оставалась со мной, если ты не против.
Она энергично закивала:
- Да-да, конечно, не против. Наоборот, очень хочу остаться. Ведь нам нужно познакомиться получше, не так ли?
Фэлкон привлек ее к себе и поцеловал в лоб.
- Разумеется, ты права, дорогая.
- Знаешь, давай побыстрей поженимся. А церемонию венчания пусть проведет Эдмунд.
- Договорились. Ты пережила удивительное, приключение, Тори. Правда, последние часы обернулись горем. Мы поженимся, как только ты будешь готова к этому. Сейчас отдохни, а мне нужно отлучиться. Но я скоро вернусь.
Спустившись вниз, сэр Перегрин попросил мистера де Бурга помочь найти веревку и крюки "кошки". Затем отвел слугу ко рву и сказал:
- Надо пройтись "кошками" по дну. Я ищу ящики, упакованные в промасленные шкуры.
Вдвоем они метр за метром обшарили все дно, но безрезультатно. Но потом крючья вдруг зацепились за что-то. Ухватившись за конец веревки, они вытащили из воды свою находку. Опустившись на колени, Фуллер тотчас же убедился в том, что перед ним действительно промасленная упаковка. Но когда он разрезал ее ножом, деревянный ящик внутри, сгнивший вместе с содержимым, развалился под собственной тяжестью. По виду месива трудно было понять, что это за груз. Но исходивший от него аромат нельзя было спутать ни с чем. Такой запах мог исходить только от шоколада.
- Спасибо, де Бург. Я ненадолго отлучусь в город.
Перегрин чувствовал, что необходимо побыть в одиночестве. Он не любил копаться в себе, но сейчас многое следовало обдумать. Виктория была убеждена, что он жил в Бодиаме сто лет назад. Но неужели такое возможно? Неужели он начинает в это верить?
Оседлав Бесс, Перегрин проскочил под подъемной решеткой и направился в сторону Ашдаунского леса. Деревья уже окрасились в яркие цвета, но до листопада было еще далеко. Кроны деревьев, смыкаясь в вышине, образовали золотой купол. Здесь царили тишина и спокойствие. От мысли, что так было всегда, возникло какое-то мистическое настроение. Ему были известны все тайные тропы в лесу, и он без труда представил, как безлунной ночью везет по ним контрабандные табак и коньяк.
Перегрин умел подражать крику совы. И когда он вдруг заухал, в нем неожиданно ожили давно забытые ощущения, прятавшиеся в каких-то глубинах. В глубинах его воображения? Его сердца? Души?
И эти ощущения оказались намного острее тех, что возникали от рассказов Виктории. Казалось, он нутром чувствовал свою связь с ней - как будто знал ее когда-то давным-давно, в другое время, но в этом же самом месте. Вот они смеются… Вот скачут вместе по лесу… А вот они на корабле. И оба они обожают замок Бодиам.
Когда Тори пропала, Перегрин предположил, что она уехала в Лондон. В условиях жестких запретов жизнь с матерью была очень тяжелой. Тогда он подумал, что она решила рискнуть и вырваться на свободу. Вызывало грусть лишь то, что она вознамерилась избавиться и от него, Перегрина. Но сейчас его переполняла радость, потому что Тори вернулась. И он прекрасно понимал, что не может позволить себе потерять ее еще раз.
"Мне действительно кажется, что я любил ее когда-то. Более того, я никогда не переставал ее любить. Я по-прежнему люблю ее. Она думает, что я - Фэлкон… Но готов ли я признаться, что сам считаю себя Фэлконом?"
Внезапно из кустов выскочил заяц и перебежал тропу. И на какой-то миг Перегрину показалось, что это тайный знак, который ему послала кельтская богиня Бригантия. Он улыбнулся, вспомнив, как читал о ней в книге мифов. Надо будет найти ту книжку. Тори она понравится.
Потом он вспомнил еще про одну книгу, и мудрые слова отчетливо прозвучали у него в ушах:
Что было, то и будет; и что делалось, то будет делаться, и нет ничего нового под солнцем .
А потом вдруг пришла мысль о том, как погиб Фэлкон. Смерть от пули, попавшей в легкое, должно быть, была мучительной. Несколько раз в жизни, в особо холодные зимы, Перегрину случалось тяжело болеть плевритом. Тогда от мокроты, копившейся в груди, становилось трудно дышать и начинался кашель, часто сопровождавшийся острой болью. "Что-то у нас слишком много общего, как будто мы с ним - один и тот же человек".
Запрокинув голову, он расхохотался. "Я въехал в лес Перегрином, а выезжаю Фэлконом".
Развернув Бесс, он направил ее в сторону порту, как ему было известно, имелась отличная ювелирная лавка. С того самого момента, как он в первый раз увидел Тори, Фэлкон знал, какое кольцо выберет для своей невесты. По сравнению с изумрудным перстнем в алмазной оправе все остальные драгоценности смотрелись как обыкновенные стекляшки. Это была довольно дорогая вещь, и он жестоко торговался - до тех пор, пока не сбил цену, хотя и она показалась ему завышенной. Закончив дела с ювелиром, Фэлкон направился обратно в замок, где его ждала любимая женщина.
Тори высматривала его из окна башни. Увидев всадника на дороге, она помчалась вниз по винтовой лестнице, чтобы встретить его.
- Наконец-то ты вернулся! Я уже начала скучать по тебе!
- Какое радостное возвращение! - воскликнул Перегрин. - Ты всегда будешь так меня встречать? - Он взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза. - Станешь называть меня Фэлконом?
Она расцвела в улыбке:
- Да-да, конечно, буду!
- У нас так вкусно пахнет… Проголодалась?
- Как волк, - кивнула Тори.
- Тогда пойдем в столовую. Полагаю, голод нужно утолить как можно быстрее.
- Голод бывает разный и не всякий легко утолить, - в задумчивости проговорила Тори.
Перегрин внимательно на нее посмотрел:
- Но можно хотя бы попытаться, дорогая.
Тори вспыхнула; ее все сильнее возбуждало предвкушение приближающейся ночи.
Взявшись за руки, они направились в столовую, где ярко пылал камин. В огромной оловянной вазе по одну сторону от камина стояли ветки с осенними листьями, а по другую, на подставке из литого чугуна, лежала груда поленьев для камина.
Фэлкон налил в бокалы вина.
- Или ты предпочитаешь французский коньяк? - спросил он с лукавой улыбкой.
- С тех пор как его ввозят по закону - нет. Контрабанда всегда приятнее.
- Да, согласен. Риск всегда делает жизнь… более интересной.
- Черт побери, мы с тобой очень похожи. Как контрабандисты-сообщники.
- Скорее как сокол и голубка.
- Но тогда выходит, ты - охотник, а я - твоя добыча? Нет, не согласна. Я предпочла бы быть… кречетом, например.
- Кречет подходит. Знаешь, ты прямо-таки зачаровываешь меня…
- А ты - меня. Похоже, мы зачаровываем друг друга.
- Послушай, дорогая, я все больше и больше убеждаюсь, что мы с тобой словно одно целое.
Фэлкон принялся разделывать утку в винном соусе, а Тори положила себе на тарелку жареной картошки, лука-порея и тушеной моркови.
- Винный соус просто божественный, - сказала она с улыбкой. - Мистер де Бург - специалист по французской кухне?
- Мой мажордом - человек очень знающий. Он делает жизнь вполне комфортабельной даже такому холостяку, как я.
- Мистер Берк в прошлом веке был неотъемлемой частью Бодиама. Такое впечатление, что он служил хозяевам замка с того времени, как замок построили, то есть со времен короля Эдуарда.
- Благодаря тебе, дорогая, я начинаю думать, что все возможно.
Обойдя стол, Перегрин уселся на стул, стоявший рядом со стулом Тори, и усадил ее к себе на колени.
- Теперь я верю даже в то, что ты станешь моей женой. - Он вытащил из кармана кольцо с изумрудом. - Вот это к нашей помолвке.
У Тори загорелись глаза, когда она увидела драгоценность. Взглянув на Перегрина, она подняла вверх палец, чтобы он надел на него кольцо.
- Изумруд… Откуда ты знаешь, что мой любимый цвет - зеленый? О, оно прекрасно мне подошло. - Тори провела ладонью по его щеке. - А мы с тобой, Фэлкон, прекрасно подходим друг другу.
Он осторожно отстранил ее руку.
- Знаешь, я всегда испытывал неловкость из-за своего родимого пятна. Но ты, похоже, не обращаешь на него внимания.
- С ним ты мне очень даже нравишься. Может, без него было бы лучше, но я ведь собственными руками накладывала шов на это место, когда ты, Фэлкон, был ранен…
- У тебя долгая память, - заметил он с усмешкой.
- И безошибочная, мой дорогой. Я уверена: наша с тобой встреча была предопределена. Мы с тобой очень любим этот замок и непременно восстановим его во всем прежнем великолепии. Не могу дождаться, когда мы начнем. Для нас обоих это будет настоящий… любовный труд.
Фэлкон поспешил сменить тему:
- Куда бы ты хотела отправиться на медовый месяц, любимая?
- В Лондон, конечно. Обойдем все антикварные лавки и магазины и скупим все, что пригодится нам в Бодиаме. - Тори взяла Фэлкона за руку и соскользнула с его коленей. - Давай пройдемся по замку, и я расскажу тебе, как тут все было сто лет назад.
Он последовал за ней, и она повела его вверх по лестнице, а затем по длинному коридору, выходившему на "галерею менестрелей".
- Видишь, перила обвалились? А это ведь опасно… Когда-то их искусно вырезали из черного дуба и отполировали до блеска. Надо будет нанять резчика по дереву, чтобы он восстановил на них дубовые листья и гроздья желудей. На балконе висели драпировки из золотистого бархата. А стулья для музыкантов были с высокими спинками и с подушками на сиденьях. - Тори улыбнулась Фэлкону. - С этого места я в первый раз увидела, как в Бодиаме развлекались сто лет назад. Пол внизу, в бальном зале, натирали до блеска. По стенам же стояли жирандоли с немыслимым количеством свечей, свет которых отражался в хрустальных подвесках. - Она невольно вздохнула. - Сейчас здесь пыль и паутина, но мы обязательно воссоздадим былую роскошь. Вот тут стояли столы с закусками и напитками, а в дальнем конце игральные столы для тех, кто хотел играть в карты или в кости. В то время все очень увлекались азартными играми, и должна признаться, что я тоже рискнула несколько раз - прежде всего потому, что играла не на свои деньги.
- Фэлкон всегда был щедр и внимателен к тебе?
- О, не только Фэлкон! Все джентльмены старались добиться моей благосклонности. - Тори закатила глаза. - Видишь ли, Фэлкон всем говорил, что я его сестра.
- Очень мило, что он… что я… заботился о твоей репутации.
- Пойдем же! Я покажу тебе библиотеку! - Схватив своего спутника за руку, Тори повела его в сторону арки. - Вон в тех помещениях располагался экипаж "Морского волка". Это самая старая часть Бодиама. Еще раньше здесь находился на постое военный гарнизон.
- Я только раз заходил в это крыло замка. Тут требуется такой большой ремонт… Меня это просто пугает.
- Не обманывай. Я уверена, что ты ничего не боишься. - Тори ненадолго остановилась и посмотрела по сторонам. - Понимаешь, квадратных башен несколько, поэтому я не уверена, что это та самая. У Фэлкона библиотека располагалась на первом этаже квадратной башни. Она была не очень большая, но уютная.
- В конце этого коридора я нашел несколько книжных груд и добавил к ним те книги, что имелись у меня. Но никаких шкафов я здесь не видел.
Когда они вошли в комнату, Фэлкон зажег факел на стене. На груды книг упал свет, и Тори стало не по себе.
- Ведь они так сгниют. Знаешь, мы начнем работы именно отсюда, - заявила она решительно.
Фэлкон взял ее за руку:
- Тори, боюсь, мне нужно кое в чем признаться. У меня не так много денег, чтобы перестраивать весь Бодиам. Когда ты исчезла, я подумал, что ты отправилась в Лондон. А без тебя я решил, что нет смысла восстанавливать замок. Эта идея перестала меня увлекать, стала казаться бессмысленной. Поэтому почти половину своего капитала я истратил, а на оставшуюся часть у меня есть обязательства, которые невозможно отменить.
Тори уставилась на него с таким видом, словно не понимала, о чем речь.
- Ты хочешь сказать, что у тебя не осталось денег на восстановление замка?
- Именно это я и сказал. О, у меня достаточно денег, чтобы нам с тобой жить в свое удовольствие, но отстроить Бодиам заново… Боюсь, с этим придется подождать несколько лет.
- Выходит, ты спустил свое наследство за какой-то месяц?
- Я вовсе не спустил…
- Черт бы тебя побрал! От безумного Джека Фуллера ты, оказывается, получил в наследство не только замок, но еще и его мозги! Годами он сорил деньгами направо и налево, тратил их на свои капризы и прихоти. Недаром его прозвали Безумный Джек. А теперь ты, Фэлкон, пошел по его стопам?!
Он молчал, и Тори продолжала:
- Ведь Бодиам - это старинное сокровище. Замок перешел в твои руки вместе со священными обязательствами. Как ты мог растранжирить средства, которые тебе само небо послало, чтобы ты восстановил Бодиам? Ты совершенно безответственный человек! Как ты мог так поступить, Фэлкон?!
Тори принялась молотить кулаками по его груди. Перехватив ее руки, он закричал:
- Стоп, чертова кошка!
Тори высвободила руки и скрестила их на груди; было очевидно, что она в ярости.
Фэлкон же с грустной усмешкой проговорил:
- Теперь понятно, что Бодиам значит для тебя больше, чем я, Виктория. Каким глупцом я был, когда подумал, что ты выходишь за меня по любви.
- Я тебя люблю! - закричала она.
- Да, но замок Бодиам ты любишь больше.
- Ты предложил мне выйти за тебя, но ты меня обманул, - заявила Тори. - Прежде чем делать предложение, ты должен был сказать, что растратил свое наследство.
- Уверяю тебя, я ничего не сказал только потому, что боялся отказа. Но в конце концов… совесть не позволила мне держать тебя в неведении.
- Я в восторге, сэр Перегрин! Жаль, что ваша совесть не уколола вас до того, как вы уложили меня в постель!
Он нахмурился и проворчал:
- Мне кажется, пора замолчать. Мы наговорили друг другу вполне достаточно, мисс Карсуэлл.
- Так оно и есть, милорд. Очень любезно с вашей стороны, что вы не опустили входную решетку. Ноги моей больше здесь не будет! - Тори откинула волосы за спину и развернулась. "Не плачь! Не смей плакать, Виктория Карсуэлл!" - говорила она себе, направляясь к воротам.
Глава 12
- Что скажете, юная леди? Решили навестить родной дом? Вы уже вышли замуж? - вопрошала Эдвина, глядя на дочь с язвительной усмешкой.
- Здравствуйте, матушка. Мне очень жаль, что я доставила вам столько неприятностей за прошедший месяц. Вы, наверное, ужасно беспокоились…
- С беспокойством я как-нибудь справлюсь. Всю свою жизнь я только этим и занималась. Но вот как справиться со стыдом? Все шепчутся о том, что ты живешь в грехе. Твой отец, упокой Господь его душу, наверное, в гробу перевернулся.
- Невозможно запретить людям говорить то, что они думают. Я очень сожалею, что вызвала такой скандал.
- Запретить нельзя, но сплетни закончатся, если вы с сэром Перегрином отправитесь под венец. Вы договорились о свадьбе, Виктория?
- Пока нет, матушка.
Выражение, появившееся на лице Эдвины, могло бы показаться комичным, но Тори было не до смеха.
- А разве вот это кольцо не подарок к помолвке?
Тори посмотрела на кольцо с изумрудом, о котором совсем забыла, и решила ни в чем не разубеждать свою мать. По крайней мере сегодня благодаря кольцу ей никто не будет докучать, и она спокойно проведет ночь у себя в спальне.
Тут открылась входная дверь, и перед ними появился Эдмунд. Взглянув на сына, Эдвина сказала:
- Твоя сестра вернулась, и ты наверняка обрадуешься, когда узнаешь, что она обручилась с сэром Перегрином Фуллером. - Повернувшись к дочери, она воскликнула: - Бедный Эдмунд! Духовному лицу очень трудно высоко держать голову, имея такую сестру, как ты.
Эдмунд внимательно посмотрел на Тори и с тревогой в голосе спросил:
- Ты хорошо себя чувствуешь? Может, тебе лучше прилечь после такого утомительного дня?
Тори со вздохом кивнула:
- Да, ты прав, я ужасно устала, хоть и не хочется в этом признаваться. Пожалуй, я действительно поднимусь к себе.
Эдмунд протянул руку, чтобы поддержать сестру, и она с благодарностью кивнула ему. Уже у самой лестницы Тори обернулась и сказала:
- Спокойной ночи, матушка. Завтра утром я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
Брат с сестрой стали подниматься по ступенькам, и Эдмунд тихо проговорил:
- Утром ты заявила, что вроде бы… побывала в прошлом. А сейчас у тебя уже нет таких странных мыслей?
- Мне кажется, я никогда не избавлюсь от странных мыслей, - ответила Тори со вздохом.
Эдмунд открыл дверь ее спальни.
- Заходи, дорогая. Здесь ты у себя. Тут ничего не изменилось. Спокойной ночи. Сладких тебе снов.
Тори закрыла за собой дверь и в полном изнеможении прислонилась к ней спиной. Сейчас, в эти ужасные мгновения, ей казалось, что она уже никогда не будет счастлива.
- Господи, как я буду жить без Фэлкона? - прошептала она, с трудом удерживаясь от слез.
У нее не было сил даже зажечь свечу, и она раздевалась в темноте. Надев свежую сорочку, Тори снова вздохнула и улеглась в постель. Какое-то время она лежала, вглядывалась во тьму, и ей казалось, что и тело ее, и разум находятся в каком-то странном оцепенении.
Но потом в голове стало проясняться, и Тори вспомнила все, что они с Фэлконом наговорили друг другу. Вспомнила слова, из-за которых она вспылила и убежала от него.
"Теперь понятно, что Бодиам значит для тебя больше, чем я, Виктория. Каким глупцом я был, когда подумал, что ты выходишь за меня по любви".
- Но я ведь люблю его, - прошептала Тори. - А он считает, что Бодиам для меня важнее. Неужели это правда? Неужели замок значит для меня больше, чем Фэлкон?
Ответ родился тотчас же.
- Нет, Фэлкон мне дороже жизни. Конечно, замок тоже много для меня значит, и мне хочется восстановить его в прежней красе. Но я всегда буду любить Фэлкона - даже если он останется совсем без денег, даже если у него не будет этого проклятого замка!
"Господи, я даже не дала ему возможности объясниться. Он ведь пытался сказать мне, что вовсе не растранжирил деньги, но я так разозлилась, что отказалась его слушать".
- Это его деньги! - воскликнула Тори. - Мужчина имеет право распоряжаться своими деньгами как пожелает!