- А заявлять, что ты путешествуешь во времени, - это вполне нормально, не так ли?
Тори вспыхнула и вскочила на ноги.
- Ты еще издеваешься?! Да как ты смеешь?! - завизжала она.
И в тот же миг шерсть у Пандоры на загривке встала дыбом, и огромная кошка утробно зарычала. Тори покосилась на нее и добавила:
- Вот видишь? Это все из-за тебя!
В следующее мгновение она выскочила из комнаты.
На следующий день любовники старательно избегали друг друга, хотя для обоих время, проведенное в одиночестве, тянулось бесконечно долго. Точно так же прошли еще два дня и две ночи. Одиночество ужасно угнетало Фэлкона, но все-таки он выдержал трое суток. Когда же наступила четвертая ночь без Тори, его терпение лопнуло. В самом отвратительном настроении он приблизился к комнате любовницы. Если бы дверь оказалась заперта, он, наверное, выбил бы ее. Но как ни странно, дверь распахнулась настежь, стоило ему лишь дотронуться до нее. Весьма довольный собой, он с усмешкой подумал: "Она ждала меня. Она надеялась, что я приду".
В комнате было темно, и Фэлкон зажег свечи. Потом шагнул к кровати - и в ужасе замер. Она бросила его… Она вернулась обратно в свое время! Ему вдруг показалось, что он сходит с ума. Близость с Тори приносила ему не только наслаждение, она привнесла новый смысл в его жизнь. Отказываясь смириться с потерей, Фэлкон в отчаянии прошептал:
- Вернись, Виктория, вернись…
Окинув комнату взглядом, Фэлкон заметил, что со столика у кровати пропали книги. И в душе его вспыхнул луч надежды, который он тщательно лелеял, пока спускался по лестнице, а потом шел к библиотеке.
От его толчка дверь библиотеки широко распахнулась и ударилась о стену. Тори, сидевшая у стола, в испуге вскрикнула. Повернувшись к Фэлкону, пробормотала:
- Я… я не могла заснуть. Поэтому пришла сюда, чтобы взять еще какую-нибудь книгу.
Фэлкон вздохнул с облегчением, и Тори тут же поняла, что он очень переживал, решив, что она его покинула. Едва заметно улыбнувшись, она продолжала:
- Я не могу долго злиться на тебя. А злилась я только потому, что очень беспокоюсь за тебя. К тому же я боюсь, что ты можешь сделать… что-нибудь постыдное.
Поднявшись из-за стола, Тори шагнула к полке и поставила на место книгу, которую читала. То была книга о кораблекрушениях.
- Тори, дорогая, мне не хочется, чтобы нас разделяла пропасть, - проговорил Фэлкон. - Знаешь, я всегда был одиночкой, поэтому даже не представлял, чего был лишен, пока ты не появилась в моей жизни.
Она подошла к нему и заглянула ему в глаза:
- Спасибо тебе, Фэлкон. Я могу сказать то же самое про себя. Жить с тобой - это такое чудо, такая радость!.. Я наслаждаюсь свободой, которую ты мне предоставил. До встречи с тобой я понятия не имела о том, что такое настоящая свобода. Поверь, я сделаю все, что в моих силах, только бы ты во мне не разочаровался.
Заключив ее в объятия, Фэлкон с усмешкой прошептал:
- Это была наша первая ссора.
- Я сомневаюсь, что она станет последней, - ответила Тори. - Ведь мы с тобой воспринимаем все… с такой страстью…
- Со страстью? - Фэлкон куснул ее за ухо. - Скоро я покажу тебе, что такое настоящая страсть.
Тори засмеялась и выскользнула из его объятий; ей снова захотелось побежать от него, чтобы он погнался за ней и поймал ее. И если она воспользуется женскими чарами и хитростью, то ей, возможно, удастся удержать его от пиратства.
В эту ночь они страстно предавались любви, а потом, сжимая Тори в объятиях, Фэлкон стал рассказывать ей о себе и о своей жизни. Он говорил о годах детства, о приключениях в дальних странах, о времени, которое провел в Лондоне, при дворе. Тори же развлекала его рассказами о том, как ей удавалось нарушать всевозможные запреты и вырываться из рамок глупых условностей с помощью разных хитростей и уловок, в чем ей часто помогал братец Эдмунд. Фэлкон оглушительно расхохотался, когда она поведала о том, как пряталась в саду, чтобы натянуть чулки, уложить волосы, а потом брала свою сумочку, вытаскивала молитвенник и делала постную мину.
А потом они заснули в обнимку. И, уже засыпая, Тори подумала: "Возможно, следующей ночью мне удастся удержать его возле себя, но что будет через день, через другой, через третий?.."
Утром она проснулась в одиночестве, но это ее ничуть не взволновало. Фэлкон всегда поднимался очень рано и завтракал вместе со слугами и судовой командой в Большом зале. Но все же ей хотелось удостовериться, что Фэлкон не уехал. Приблизившись к письменному столу, Тори выдвинула ящик и вздохнула с облегчением. Пистолеты были на месте. Она провела пальцем по длинному дулу и с удивлением подумала: "Как такую красивую вещь можно использовать для убийства?" Услышав скрип двери, Тори вздрогнула и, обернувшись, проговорила:
- Ах, Фэлкон, я в восторге от твоих пистолетов. Научи меня стрелять.
- Если честно, то мне гораздо больше нравится давать тебе уроки любви. А вот уроки стрельбы… Полагаю, что пистолет - вещь не очень-то приятная.
- Зато полезная.
Он подошел к столу и вытащил оружие.
- Это пистолеты для морских офицеров, и, их носят за поясом. Дуло и ложе - из бронзы, и, следовательно, им не страшна соленая вода. Эти пистолеты составляют пару, поэтому имеют левосторонний и правосторонний замки.
- А почему на рукоятке нет твоего имени или инициалов? - удивилась Тори. - Почему здесь выгравировано "Джеймс Фримен"?
- Это клеймо мастера, Тори. - Фэлкон подмигнул ей и добавил: - Целесообразность важнее тщеславия. Мне ни к чему метить своими инициалами орудия убийства.
При этих его словах Тори побледнела, но тут же взяла себя в руки.
- Ах, милорд, у меня еще никогда не было такого хорошего учителя, как вы. Поверьте, я постараюсь стать образцовой ученицей.
Приблизившись к стене, Фэлкон открыл нишу, скрытую фальшивой панелью, затем вытащил из ниши маленький бочонок с порохом и сунул Пандоре в зубы небольшой кожаный мешочек.
- Что ж, тогда пойдем, дорогая. Упражнения в стрельбе - не пустая трата времени.
На лужайке во дворе Фэлкон установил в двух подсвечниках по толстой свече и зажег их. Взглянув на Тори, сказал:
- Полагаю, для начинающего стрелка двадцати шагов будет вполне достаточно. Тебя это устраивает?
- Да, конечно. Говорят, именно такое расстояние принято между двумя дуэлянтами, - ответила Тори.
Фэлкон посмотрел на нее с недоумением:
- Между дуэлянтами? Но ведь на дуэли бьются на шпагах или рапирах, дорогая. Знаю по собственному опыту. Ох, дьявол, только не говори, что в твое время мужчины на дуэли целятся друг в друга из пистолетов. Ведь в этом нет никакого благородства…
Тори очень хотелось расспросить Фэлкона о его дуэлях, но она сдержалась - не хотелось думать о том, что он убил кого-нибудь.
Откупорив бочонок, Фэлкон вытащил пороховницу и набрал немного пороху. Затем взял у Пандоры мешочек и выудил из него свинцовую пулю. Один из пистолетов он отдал Тори, а другой стал заряжать.
- Вот, смотри внимательно. Держишь курок наполовину взведенным, пока не будешь готова стрелять.
Положив пистолет на землю, он взял у Тори другой, чтобы и его зарядить. Потом поднял свой пистолет и пояснил:
- Сначала взводишь курок до конца, затем прицеливаешься и спускаешь курок.
В следующее мгновение раздался грохот, и Тори в испуге вздрогнула. Когда же пороховой дым рассеялся, она увидела, что обе свечи погасли.
- Фэлкон, ты замечательный стрелок!
Он с сомнением покачал головой:
- Нет, не уверен. Свечи потухли не в один и тот же момент, потому что моя левая немного помедлила на курке.
- Но ты ведь одновременно целился в две разные цели. Ты прекрасный стрелок, Фэлкон Хокхерст.
- Ну а ты попробуешь? Я сейчас снова зажгу свечи.
- Нет-нет, не надо. Я не попаду в свечу, не говоря уж о пламени. А два пистолета одновременно я просто не подниму.
Фэлкон протянул ей пистолет с правосторонним замком:
- Заряди, как я показал, и не взводи курок до конца, пока не будешь полностью готова.
- А если он все равно выстрелит раньше времени?
Фэлкон ухмыльнулся и хохотнул:
- Ведь эти пистолеты носят за поясом. Так что если пистолет сам по себе выстрелит, то непременно кому-нибудь кое-что отстрелит.
Тори тоже рассмеялась.
- Ты специально меня смешишь, чтобы отвлечь! Лучше помолчи.
Она все сделала как надо - зарядила, взвела курок и прицелилась. А когда выстрелила, то, не удержавшись на ногах при отдаче, приземлилась прямо на ягодицы.
- Вот не ожидала… - пробормотала Тори в растерянности. Поднявшись на ноги, сказала: - Надо еще раз попробовать.
Проявляя ангельское терпение, Фэлкон все утро учил ее стрелять. Наконец, утомившись, Тори со вздохом пробормотала:
- Все, довольно…
Фэлкон тут же передал пистолеты наблюдавшему за ними мистеру Берку, чтобы тот вычистил и зарядил оружие. Нынешнее утро стало для Хокхерста весьма необычным развлечением. Ему еще не приходилось воспринимать женщину как друга, тем более что речь шла о женщине, делившей с ним постель.
- Хочешь отправиться на верховую прогулку? - спросил Фэлкон. - Мы можем заехать в "Дуб и плющ", а потом я покажу тебе деревушку. Ты еще ее не видела при свете дня.
Трактир "Дуб и плющ", находившийся в полумиле от замка, привел Тори в полнейший восторг. Ступени, ведущие вниз, были все истерты за долгие годы, а внизу располагались четыре уютных зальчика с грубо сколоченными столами, стоявшими на козлах, и с такими же скамьями. В каждом зальчике имелся очаг с вертелом для туши, а на потолке вместо люстры висело колесо от телеги, на котором были укреплены свечи. Вдоль стен стояли бочки с элем, и повсюду пахло табаком, хмелем и солодом.
- Какая честь, ваша милость! - воскликнул хозяин. - Что вам подать?
- Дюжину устриц и пинту эля. Даме то же самое. И пинту налей себе, Гарри. Выпей за свое здоровье.
Когда все заказанное принесли, Тори с недоумением уставилась на живых устриц в раковинах.
- В чем дело, любовь моя? Чем они тебе не понравились? - спросил Фэлкон.
Тори поморщилась и пробормотала:
- Только мужчины едят устрицы живьем. Дамы едят их запеченными в раковине. Но я все-таки попробую их такими, какие есть.
Фэлкон кивнул и поднес ко рту одну из раковин.
- Вот, смотри… Глотаешь устрицу, а потом запиваешь ее хорошим глотком эля.
Проделав все это, он взглянул на Викторию:
- Ну, не бойся…
Тори последовала его примеру и даже утерла рот тыльной стороной ладони. Точь-в-точь, как он. С такой же легкостью она проглотила еще несколько устриц, но затем ее охватила дрожь.
Фэлкон весело рассмеялся и, быстренько прикончив оставшихся устриц, заявил:
- Чего только не сделаешь ради друга!
Тут к ним подошел Гарри, чтобы долить гостю эля.
- Принеси-ка нам моллюсков, - сказал Фэлкон.
- Моллюсков?.. - Тори была в замешательстве. - Моя мать ни за что не согласилась бы есть такую… вульгарную пищу.
Фэлкон снова засмеялся:
- Твоя мать ни за что не позволила бы тебе разгуливать в одних панталонах, хотя это очень даже мило. А моллюски - прекрасная еда. И не спорь со мной.
Вскоре блюдо принесли, и Тори, достав шпилькой улитку из крохотной раковины, отправила ее в рот. Потом закатила глаза и воскликнула:
- О, великолепно!..
Фэлкон многозначительно подмигнул ей:
- Это ты, дорогая, великолепна.
- Прекрати! - Тори ухмыльнулась. - Я ведь, кажется, твоя сестра, не так ли?
Потом им подали баранину в ячменной подливке и свежий хлеб прямо из печки. Покончив с едой, они отправились в деревню, и Тори с любопытством все рассматривала.
- Ни аббатства, ни церкви еще нет, но уже есть кладбище, - заметила она.
- Это церковный погост, - пояснил Фэлкон. - А там, на холме, - замковая церковь.
- Деревушка намного меньше городка, который мне известен, - продолжала Тори. - Но он такой же очаровательный, а вокруг него - все те же пологие холмы, к которым я часто хожу на прогулку. Спасибо, что ты привез меня сюда.
Возвращаясь в Бодиам, Виктория обдумывала план действий - следовало во что бы то ни стало сделать так, чтобы Фэлкон в эту ночь остался в замке.
- Ты прекрасный учитель, - сказала она с улыбкой. - Может, научишь меня играть в хазард ?
- Я научу тебя всем азартным играм, - пообещал Фэлкон. Он помог Тори спешиться и сказал, что отведет Бесс к кузнецу, чтобы перековать. - Скоро увидимся. Встретимся ближе к ночи, дорогая. И посмотрим, действительно ли устрицы производят возбуждающий эффект.
Вечернюю трапезу лорд Хокхерст обычно делил со своими людьми и редко возвращался к себе раньше девяти часов. На что Виктория и сделала ставку. К этому времени она уже лежала в ванне, запрокинув голову, и ее распущенные волосы падали темными волнами к самому полу. Тори специально уселась спиной к двери, оставив ее немного приоткрытой. Услышав шаги на лестнице, она высунула из воды стройную ножку и отжала на ней губку, так что по ноге побежали струйки, сверкавшие в свете свечей. И она все рассчитала правильно - увидев ее, Фэлкон тотчас же подбежал к ванне.
- Дорогая, позволь тебе помочь.
От этого низкого и хрипловатого голоса у Тори мурашки пробежали по спине, но она не повернула головы.
- Я отдам тебе губку, если научишь меня играть в хазард.
Присев на корточки рядом с ванной, Фэлкон достал из кармана кости.
- Губку ставим на кон. Сейчас брошу кости, и то, что выпадет, называют "очком". - Он метнул кости. - Итак, "очко" - "семерка". Бросаем еще раз, а затем определяем "шанс". Я проиграю, если выпадет "двойка" или "тройка". - Итак - очередной бросок. - У меня выпал "ник" - "особое число". Так что я выиграл.
Фэлкон потянулся взять губку, но Тори сжала ее в руке.
- "Особое число" - это одиннадцать? - спросила она.
- Да, верно. Но только в том случае, если "очко" - "семерка".
Она протянула ему губку.
- Хорошо, сдаюсь. Не удивлюсь, если ты играешь по своим собственным правилам, Фэлкон Хокхерст.
- Такое тоже случается, госпожа Насмешница.
С поднятой вверх губки вода струйкой потекла ей на грудь. Капли падали на сосок, и Фэлкон, слизнув их, засмеялся.
- Очень приятно помогать тебе, дорогая.
Тори подняла руку и прошлась пальцами по его бриджам, уже набухшим спереди. Тоже рассмеявшись, сказала:
- Похоже, тебе даже слишком приятно.
Фэлкон подхватил ее на руки, вытащив из воды.
- Вот такой я тебя люблю - мокрой и свободной!
Она со смехом отбивалась от него, и он изрядно вымок.
- Но ты же обещал, что обучишь меня играть в хазард! Отпусти, сейчас моя очередь бросать кости!
Он опустил ее на ковер, и она тут же потянулась к халату.
- Азартные игры - очень веселое занятие, не так ли, дорогая?
- Да, конечно. Знаешь… Я скоро поднимусь к тебе наверх… - Лукаво улыбнувшись, Тори добавила: - Если проиграю, разумеется.
Фэлкон попытался ее обнять, но Тори увернулась, пританцовывая, и тут же бросилась к двери, а потом к лестнице. Ворвавшись в комнату Фэлкона, она уселась на кровать, скрестив ноги, и он протянул ей кости.
- Только объясни еще раз, что такое "особое число", - сказала Тори.
Она бросила кости, и у нее выпала "восьмерка".
- Но ты не сказала, что ставишь на кон.
- Скажу, когда выиграю.
Стаскивая с себя всю мокрую одежду, Фэлкон объяснил, что "особое число" будет только в том случае, если выпадет двенадцать или еще раз "восьмерка". Тори снова бросила кости и закричала:
- Две шестерки - двенадцать! Я выиграла!
Уже почти раздетый, Фэлкон взглянул на нее с удивлением и пробормотал:
- Что ж, тогда говори, какое ты желание загадала.
Тори расплылась в улыбке:
- Я хочу, чтобы в эту ночь ты остался со мной. Не хочу, чтобы ты уходил.
Фэлкон замер на мгновение, потом тихо сказал:
- Не могу, к сожалению.
Вытащив сухую одежду, он начал одеваться.
Схватив кости, Тори швырнула их в него.
- Проклятый пират! Только попробуй уйти!
Фэлкон молча снял с пальца перстень-печатку и положил его на стол. Тори поднялась на ноги и, стоя на кровати, прокричала:
- Если уйдешь, меня здесь не будет, когда вернешься! И тогда не ищи меня в библиотеке!
Фэлкон и на сей раз ничего не ответил. И ей вдруг вспомнились его слова о том, что шантаж на него не действует, хотя перед подкупом он беззащитен. Но оказалось, что этой ночью на него не подействовал даже подкуп. Было совершенно очевидно: чтобы она ни сделала, он все равно уйдет.
Глава 7
- Поднять якорь! - распорядился Хокхерст.
И тотчас раздался грохот. Фэлкон же терпеливо ждал, когда поднимут якорную цепь и воцарится тишина. Он понимал: сегодня требовалась предельная осторожность. Можно было не сомневаться, что капитан Драдж со своими ищейками непременно станет выслеживать корабль-призрак в прибрежных водах.
- Когда дойдем до устья Ротера, бросим якорь в какой-нибудь укромной бухте, - сказал Хокхерст, обращаясь к команде. - Затем спустим баркас и к "Булони" подойдем на веслах. Я возьму с собой только семерых. - Он назвал имена и добавил: - Все остальные должны с приливом отправиться обратно вверх по реке. И не важно, вернемся ли мы вовремя или нет.
Хокхерст занял место у штурвала и повел корабль вниз по течению. Когда они добрались до бухты Рай, он приказал:
- Баркас на воду!
И тут же передал управление судном своему первому помощнику.
Баркас в считанные минуты был спущен на воду, и Фэлкон первым спустился в него по канату. Положив рядом с собой саблю, он взял в руки весло, и семеро матросов, спустившиеся следом за ним, последовали его примеру. Ориентиром им служили огни торгового корабля, стоявшего на приколе. Чтобы подобраться к нему, им потребовалось меньше часа.
Обычно Хокхерст первый бросался на абордаж с палубы "Морского волка". И сегодняшняя ночь не стала исключением. Закинув на торговое судно абордажный крюк, он схватил свою саблю и стал взбираться вверх по канату. Едва лишь перекинув ногу через поручень, еще не коснувшись палубы, Фэлкон понял: его ждет неприятнейший сюрприз.
- Черт побери… - пробормотал он, увидев бежавшего к нему человека со шпагой в руке - Фэлкон почти тотчас же узнал Драджа.
К счастью, Фэлкон успел выбить клинок из руки нападавшего, но при этом шпага Драджа вскользь ударила его по щеке. На палубу уже поднимались остальные семеро, и он, обернувшись, приказал:
- Назад! Возвращаемся!
Снова перебравшись через поручни, Фэлкон тут же спрыгнул в баркас, плясавший на волнах. Взглянув на своих людей, он крикнул:
- За весла!