Она торопливо наклонила голову, не давая ему заметить ее страх и надеясь, что он увидит в ее робости признак хорошего воспитания. Об улыбке не могло быть и речи, благодарение Богу, что она не закричала от страха, хотя сдержаться стоило большого труда.
Алек вдруг двинулся к ней с надменным и важным видом, и Бренна сразу поняла, чью школу прошел Коннор и кого копировал. Примером во всем был для него брат.
– Бренна, иди сюда, – велел Коннор слегка раздраженно.
Она подняла голову и пошла по ступенькам, поспешив встать рядом с мужем и кидая взгляды на Алека Кинкейда.
Кроме внушительных размеров, ничто не роднило этих воинов и не указывало на то, что они братья. У Коннора были темно-каштановые волосы, у Алека – настоящие рыжие. Черты лица Коннора более тонкие и благородные, хотя у Алека прекрасный профиль, нехотя признала Бренна. Внешние различия этим, конечно, не ограничивались. Когда Коннор не хмурился, что случалось крайне редко, он казался даже красивым. Алек же ни в каком состоянии не мог, на взгляд Бренны, показаться хоть немного привлекательным.
И все-таки они выглядели как две колючки с одного чертополоха. Оба придерживались одной и той же тактики по устрашению невинных дам, оба вели себя как закоренелые грешники, но, что еще хуже, ни один из воинов, казалось, не понимал, какое впечатление производит на других.
Бренна подумала: не поседела ли она за эти мгновения? Она слышала, женщины иногда седеют от ужаса. Бренна попыталась успокоиться. В конце концов, он лишь мужчина, и не более грозный, чем Коннор.
Но к несчастью, эта простая истина, пришедшая ей в голову, не принесла ей утешения.
Муж, казалось, не спешил ей на выручку. Наконец она заставила себя не смотреть на сатанинское лицо и перевела взгляд на Коннора. Тот не обращал на жену никакого внимания. Хуже быть не может, сказала себе Бренна. Но вдруг Коннор легким движением руки задвинул жену себе за спину. Она чуть не толкнула его.
Жена Коннора разочаровала Алека. Он представить себе не мог, как она выдержит брак с Коннором, если похожа на испуганного крольчонка. Он так и думал! Да Коннор растопчет ее и размажет по стенке в два счета!
– Я собираюсь поговорить с ней, Коннор. Черт побери, уйди с дороги, или я вынужден буду выставить тебя из зала! – прорычал Алек.
Муж Бренны даже не шевельнулся в отличие от нее самой. Бренна разозлилась не меньше Алека, она считала неприличным, когда брат говорит с братом так зло и враждебно.
– Да, ты можешь с ней поговорить, Алек. Но не повышай голоса. Я не хочу, чтобы ты испугал ее.
Гнев Бренны переметнулся на мужа. Он хочет сказать брату, что она испугается его крика? Теперь Кинкейд подумает, что она самая настоящая тряпка! Хорошее начало знакомства! Она легонько толкнула Коннора в спину, давая понять, как относится к его замечанию. Он вытащил ее из-за спины и поставил рядом, хмуро взглянув в ее сторону; она же улыбнулась в ответ, желая его позлить.
У входа в зал появилась женщина и окликнула Кинкейда. Коннор не посмотрел на нее. А Бренна никуда больше смотреть не могла. Женщина была настолько потрясающе красива, что Бренна замигала, – наверное, это видение послано Господом, чтобы успокоить ее. Но она не исчезала, сколько Бренна ни мигала. Да она не просто и не только красивая, но и смелая – добровольно пересекла зал и подошла к Алеку.
Реакция лаэрда на видение тоже была чудесной. Его голос стал бархатным, когда он разрешил женщине подойти. Он даже улыбнулся, наклоняясь, чтобы выслушать ее. Боже праведный, да Алек Кинкейд – обычный мужчина!
Жаль, но чудо длилось недолго. Бренна уставилась на видение, оно поклонилось им и ушло. Бренна понимала, что неприлично глядеть так пристально, но ничего не могла поделать с собой, до тех пор пока не почувствовала себя похожей на черствую корку, засохшую неделю назад. Алек, вероятно, думает, что Коннор выжил из ума, женившись на Бренне, когда он мог выбрать одну из таких горских красавиц.
– Коннор, твоя женщина очень робкая?
– Возможно, – допустил Коннор, пытаясь догадаться, какую игру затевает брат.
– Я хочу задать тебе несколько вопросов, леди Бренна. И жду правдивых ответов. Тебе нечего меня бояться. Скажи, ты просила моего брата на тебе жениться?
Ей действительно хотелось убить Коннора. Как он осмелился рассказать Алеку о ее детских проделках? Ну конечно, он предупреждал, только она не поверила. Не мог же он поставить ее в такое неловкое положение!
– Да, лаэрд. Я просила его жениться на мне.
– Хочешь мне сказать еще что-то, кроме этого? – спросил он, рассчитывая узнать, почему она так поступила.
– Да.
– Говори.
– Я не робкая.
Он еле удержался от улыбки. В ее голосе звучали вызывающие нотки, когда она защищала себя. Может, она не такая мышка в конце концов?
– А я думал, что да.
– Вы ошиблись.
Он кивнул, соглашаясь.
– Ты просила об этом Коннора раньше, чем тебя пообещали Мак-Нейру?
– Да.
– Алек, мы все это уже обсудили. Я тебе несколько раз объяснял, она трижды просила жениться на ней. А теперь хватит об этом. – И Коннор мягко попытался затолкать жену за спину.
Три раза? Он рассказал ему все до мелочей! Вдруг Бренне в голову ударила мысль – а что сказал бы Алек насчет ее робости, если бы увидел, как она душит мужа в объятиях?
– Я сам решу, когда хватит.
– Она моя, – бросил Коннор.
– Ее еще можно отдать Мак-Нейру. Не толкай меня на это, брат. Вряд ли тебе понравятся последствия.
– Но наш брак был благословлен. Бренна, перестань тыкать мне в спину!
– Да, еще все возможно!
– Ты же не пойдешь против нашей церкви?
– Нет, не пойду, – сдался Алек. – Но есть другой способ отдать ее Мак-Нейру.
– А может, она уже носит моего ребенка, черт побери! Жена, ты перестанешь меня провоцировать?
– Она легко может стать свободной от тебя.
– Как?
– Если я тебя убью.
В тот самый миг когда Коннор готов был поднять на смех угрозу брата, жена полностью завладела его вниманием. Внезапно она оказалась перед ним.
– Вы не убьете его! – выкрикнула она Алеку. Ее гнев поразил обоих мужчин.
– Бренна, ради Бога, – пробормотал Коннор, пытаясь задвинуть ее обратно за спину, – не лезь в наши дела.
– Нет, пускай говорит, Коннор.
Она стояла впереди мужа, слушая Алека.
– Почему же это я не могу его убить?
– Потому что он ваш брат.
– Найди причину поосновательней. Увы, она ничего не могла придумать.
– Вы должны просто примириться.
Алек вскинул голову, сложил на груди руки и уставился на нее.
– Примириться с чем?
– С Коннором. Я понимаю, почему вы хотите его убить. Может, большинство из тех людей, с кем он сталкивается, чувствуют то же самое. Но он ваш брат. И если вы хоть на минуту задумаетесь о его достоинствах, вы поймете, что он должен жить.
– Ну, так назови его достоинства.
– Я так и знала, что вы спросите про это!
Она поняла, что выдала свои сокровенные мысли, едва эти слова слетели с ее губ. И поспешила, прежде чем Коннор обидится, добавить:
– У него сотня достоинств.
– Ну, какие, например?
– Он преданный.
– И?
В волнении она несколько раз пропустила сквозь пальцы пряди своих густых волос, пытаясь сосредоточиться и придумать хотя бы еще одно.
– Его люди, похоже, любят его.
– А ты?
– Это заходит слишком далеко, Алек. Бренна, если ты будешь продолжать меня защищать, мой брат, прежде чем убить, еще и помучает меня как следует.
– Я изо всех сил стараюсь сделать как лучше.
Алек резко оборвал инквизицию и покинул зал. Теперь было совершенно очевидно, что Коннор перенял свои манеры у старшего брата.
– Черт побери, что на тебя накатило, Бренна?
– Ты накатил на меня! – закричала она. – Ты превратил меня в какую-то простофилю! Хочу домой!
– Мы никуда не можем двинуться, пока Алек не вернется.
– А когда он вернется, он не убьет тебя?
– Нет, не убьет. Хм… я и не подозревал, что тебя это волнует.
Смех, явственно слышимый в голосе мужа, вывел ее из себя.
– А меня и не волнует.
– Тогда чего ради ты старалась защитить меня? Он пытался воздействовать на нее с помощью логики.
– Если кто и убьет тебя, то я. Клянусь Богом, если ты попытаешься еще раз запихать меня за спину, я так и сделаю. А у тебя есть?
– Что есть?
– Достоинства.
– Ну, я довольно мил.
– Мне же велели не врать.
– Тогда говори что думаешь.
– Это не достоинство.
Наконец Контор сжалился над Бренной:
– Ну все, хватит. Я же предупреждал, ничего плохого он тебе не сделает.
– Ты слишком слабо предупреждал, – огрызнулась она. – Он возвращается, – добавила она шепотом.
Алек вернулся не один. За хозяином проследовало в зал прекрасное видение и встало в отдалении, ожидая, когда Бренне прикажут подойти.
Коннору пришлось подтолкнуть жену, чтобы она стронулась с места. Она пошла к лаэрду, склонив голову и ожидая, что он снова примется пугать ее.
– Добро пожаловать в нашу семью, леди Бренна!
Глава 8
Джейми, желая продлить визит Бренны в их замок, настояла, чтобы Мак-Алистеры остались на ужин. Коннор упирался, он во что бы то ни стало хотел ехать. Алек не собирался огорчать жену и приказом положил конец препирательствам.
Никто не побеспокоился узнать мнение Бренны. Она проголодалась и хотела есть – в общем-то она всегда была не прочь закусить, – но ее не манила перспектива обедать на глазах у родственников. Она всей душой желала произвести на них хорошее впечатление. А вдруг за столом случится что-то ужасное, например, она прольет что-нибудь или съест непомерно много, и один Бог знает, что они тогда о ней подумают!
Она стояла рядом с Коннором во время долгого спора, не сознавая, что держит мужа за руку, и не отпускала его, пока он сам не попытался разжать ее пальцы, собираясь выйти с братом.
Когда он наклонился, она вообразила, что он хочет перед уходом поцеловать ее. Отец часто так делал, оставляя жену. Бренна оценила эти перемены в поведении мужа – наконец-то он становится более внимательным к ней – и поспешила помочь ему.
Этого Коннор не ожидал. Прежде чем он догадался, чего она хочет, ее губы уже коснулись его губ.
Выглядела она при этом чертовски довольной.
Муж стоял как громом пораженный.
Он не стал выговаривать ей за такое недопустимое поведение. Его смущало, что Бренна не в состоянии отличить приличное от неприличного. Но если признаться честно, он не рассердился.
– Ну а теперь ты отпустишь мою руку? Она спохватилась и спрятала руки за спину.
Алек, дойдя до верхних ступенек лестницы, уставился на гобелен, висящий над камином.
Лицо его стало хмурым, но, слава Богу, сейчас его раздражение было направлено на собственную жену.
– Думала, я не замечу, Джейми? – спросил он в ярости. Но Джейми нисколько не испугалась. Она тоже нахмурилась и крикнула:
– Ты думаешь, я бы не заметила, что мой любимый Вильгельм <Имеется в виду Вильгельм I Завоеватель, высадившийся в Англии в 1066 г. и ставший английским королем. – Здесь и далее примеч. ред.> висит в конюшне?
Коннор ткнул Бренну, привлекая ее внимание, велел ни во что не вмешиваться и последовал за братом. Через минуту Джейми извинилась и ушла.
– Пожалуйста, устраивайся поудобнее, а я схожу поговорю с поваром насчет ужина. Мы сегодня сядем за стол на час раньше обычного, чтобы вы успели добраться до дома засветло. Я быстро вернусь.
Оставшись одна, Бренна тут же решила привести себя в порядок. Она отряхнула пыль с одежды, поправила складки на пледе, убрала с плеч волосы. Закончив эти нехитрые приготовления, она с сожалением подумала, что вряд ли стала лучше от этого выглядеть.
Как бы ей хотелось не нервничать, чувствовать себя уверенно, спокойно! Всю вину за свое теперешнее состояние Бренна возложила на Алека Кинкейда. Вот, полюбуйтесь, руки у нее до сих пор дрожат после пережитого волнения. И во имя всего святого, как она сможет сидеть с этим человеком за одним столом? Она желала остаться незаметной, не привлекать к себе внимания, не совершать никаких ошибок, не произносить того, что хоть кому-то из присутствующих могло не понравиться. Бренна торопливо перечислила про себя темы, которые не стоит затрагивать.
Во-первых, Англия. Может, Алек и Джейми испытывают к ее любимой стране то же самое, что и Коннор, а это значит, они проклинают ее. Хотя это было глупо и невежественно, с точки зрения Бренны, но спорить с ними она не собиралась.
Тем, которых придется избегать, набиралось все больше и больше. Очень скоро Бренна поняла, что единственная безопасная тема для разговора – погода. Ей хотелось выглядеть безупречно, хотя это едва ли было возможно, и в конце концов она пришла к заключению, что единственный способ добиться желаемого – держать рот закрытым. Сложить руки на коленях и говорить лишь тогда, когда к ней обратятся с вопросом.
И еще одно. Ей ни в коем случае не следует стоять или сидеть рядом с Джейми. Коннору и Алеку на фоне красавицы она покажется просто серенькой мышкой.
Надо же, жена Алека еще красивее Рейчел! Бренна никогда и подумать о таком не могла.
Ей очень хотелось, чтобы новые родственники сочли ее достойной Коннора. Она не могла понять, почему это оказалось так важно для нее, и если бы сейчас не превратилась в комок нервов, то, поразмыслив хорошенько, она наверняка поняла бы почему.
Алек и Джейми, кажется, любили своего брата, и ей хотелось, чтобы они полюбили и ее. Бренна была не прочь иметь подругу, с которой можно поговорить по душам, а, судя по доброте и теплу, исходящим от Джейми, она прекрасно подходила для этого.
От сознания своего несовершенства Бренна чувствовала себя глубоко несчастной. Ее всегда учили помнить про свои достоинства, а не про недостатки. Да, кое-чем Господь одарил ее. Например, у нее хорошие, крепкие зубы, никогда не доставлявшие ей хлопот, прямая спина, позволявшая держаться гордо и независимо, и сильные ноги, которые ни разу ее не подвели. Конечно, этого у нее не отнимешь, но гораздо важнее физических достоинств ее скрытое сокровище, как говорила мать, – доброе сердце. Помимо этого, Бренна очень трудолюбива. До появления Коннора она была еще и достаточно умна, но он превратил ее в невесть что лепечущую дурочку.
Может, ее положение не так уж безнадежно? У нее, кстати, созрел план, которого она намеревалась придерживаться. До тех пор пока она будет помнить, что следует быть тихой и скромной, ничего плохого не случится. А если повезет, то никто вообще не заметит ее присутствия.
Бренна с интересом осмотрела зал. Ее внимание привлек огромный гобелен над камином. Она долго смотрела на него, пытаясь понять, почему Алек, увидев его, так ужасно разозлился. Гобелен был очень хорош. Края его с годами немного обтрепались, но он сохранил живые краски.
На гобелене был изображен мужчина, Джейми назвала его Вильгельмом. Он был облачен в синюю королевскую мантию, а на голове его возлежала корона, украшенная драгоценностями.
Казалось, он смотрел через зал. Бренна не знала, кто он, но решила, что жил он очень давно, поскольку над его головой сиял золотой нимб, означавший святость. Вообще-то стоило бы вспомнить имена святых и факты из их жизни – в свое время Духовник советовал ей в это вникнуть. Сейчас бы он наверняка позлорадствовал, а она пожалела, что не прислушалась к его советам.
Интересно, кто же все-таки такой этот Вильгельм? Бренна не собиралась спрашивать Алека или Джейми, опасаясь показаться невеждой. Надо подождать и спросить Коннора. Бренна перекрестилась, выказывая уважение к святому, прежде чем повернуться к нему спиной и осмотреть остальную часть зала.
Ее внимание привлекло оружие, развешанное на стенах у входа. Посередине широкой стены размещались два замечательных меча с позолоченными рукоятями, инкрустированными драгоценными камнями. Тот, что побольше, был без одного камня. Картина впечатляющая, но необычная. Зачем люди развешивают оружие в домах?
Дверь на балконе над главным входом открылась, и оттуда выскочила малышка. Девочка явно только что проснулась и теперь терла глаза кулачками. Она была одета в платьице цвета слоновой кости, а поверх него завернута в плед, волочившийся за ней по полу. Маленькая так спешила вниз, что забыла поднять край пледа и споткнулась. Бренна тут же направилась к ней на помощь. Но когда ребенок споткнулся второй раз, Бренна кинулась к лестнице со всех ног.
– Подними плед и подожди меня, я поднимусь к тебе! – крикнула она.
Девочка, казалось, ее не поняла, но не испугалась незнакомки. Ей стало любопытно, и она уставилась на Бренну, просунувшись между перилами.
Слишком поздно Бренна догадалась, что напрасно окликнула ребенка – малышка так заинтересовалась ею, что не обращала внимания, куда ступает.
Вот-вот могло случиться несчастье. Бренна бросилась бежать по лестнице, чтобы предотвратить его, но не успела. Девочка подошла к верхней ступеньке и, споткнувшись о край пледа, полетела, словно камень, выпущенный из пращи.
Бренна рванулась вперед, поймала ребенка на лету, успев обернуть его пледом, и прижала к себе. От сильного толчка Бренна потеряла равновесие и повалилась назад, пытаясь уберечь голову от удара о каменную стену и подставляя плечо, но у нее ничего не вышло.
Джейми потом рассказала ей, что она дважды ударилась головой, прежде чем повалилась бесформенным мешком у подножия лестницы с ребенком, надежно защищенным ее руками и телом.
Бренна пришла в себя от происшедшего раньше Джейми. Тело ломило, голова трещала, а макушка и вовсе пылала огнем. Но как только она убедилась, что с девочкой все в порядке, она нашла в себе силы улыбнуться. По лбу ее струилась кровь, подол платья был разорван, а складки на пледе, которые она так старательно делала, исчезли вообще.
Джейми настолько обезумела от страха, что с трудом соображала.
Она сидела на ступеньках, склонившись над Бренной и крепко прижимая к себе ребенка.
– Боже мой, я думала, вы обе при смерти! Ты в порядке, Бренна? Не двигайся, пока я… О чем ты думала, Грейс? Ты ведь знаешь, нельзя одной спускаться вниз, без… Сколько раз папа тебе говорил, что надо позвать кого-то из нас! Ты в порядке, Бренна? Ну скажи!
Джейми рыдала, и Бренна поняла, что она все равно не расслышит ответа. Она чувствовала себя по-дурацки, валяясь на полу, как разбитая ваза, поэтому заставила себя встать и попытаться привести в порядок одежду.
– Бренна, не двигайся, пока я не смогу убедиться, что ты ничего не сломала.
– Хорошо, Джейми.
– Боже мой, да ты уже встала!
– Мама, а мы расскажем папе?
– Нет, не мы, а ты сама ему все расскажешь. Грейс вывинтилась из материнских колен.
– Когда я буду готова, да, мама? А раньше нельзя?