Не отвечая, Ричард уверенным движением притянул ее к себе, крепко, почти до боли сжимая плечи. Как зачарованная, она смотрела на приближающиеся полураскрытые губы, ощущая на лице горячее дыхание. Он поцеловал ее, удерживая одной рукой, а другой проникая под расстегнутый плащ.
- Отпусти меня! - Кэрол старалась вырваться, но не могла даже пошевелиться.
- Ты ведь хочешь… Девочка моя…
Ричард накрыл ладонью упругую грудь с затвердевшими сосками и принялся нежно поглаживать ее. Его горячие губы обжигали лицо Кэрол, он задыхался от страсти и, казалось, сейчас был готов на все, лишь бы добиться своего.
- Перестань! Не смей!
Она почувствовала, как его рука касается ее коленей, разводит их, почувствовала прикосновение чутких пальцев сквозь тонкий шелк и тихонько застонала, сдаваясь, потому что не могла сопротивляться этому напору. Ричард на миг выпустил ее и, обернувшись, нажал на какой-то рычаг, отчего сиденья откинулись назад.
Резким движением он сорвал с Кэрол плащ, нетерпеливо сбросил свою куртку. Все происходящее казалось Кэрол сном. Краешком сознания, не захваченным страстью, она понимала, что надо бежать, но странная слабость охватила тело. Настойчивые ласки Ричарда мгновенно смели, словно ураганом, все сомнения, обиды и подозрения.
Она узнавала вкус его мягких губ, запах кожи, и теряла голову от желания. Ничего не изменилось: они по-прежнему идеально подходили друг другу, как две части одного целого, как разлученные разгневанными богами люди золотого века, которые наконец отыскали свои половинки.
Близость наслаждения заставила Кэрол обнять Ричарда, требуя, умоляя войти в нее, дать почувствовать свою силу. Но он не торопился, доводя ее почти до изнеможения нежными прикосновениями.
- Я не могу больше… - прошептала она, изгибаясь под его ладонями.
- Скажи, что хочешь меня! - потребовал Ричард, тяжело дыша. - Скажи!
Он медленно, словно нарочно мучая, сжал ее торящие груди и только потом опустил руки к ее коленям, чтобы поднять узкую юбку до самой талии….
- Говори!
- Я… Я хочу тебя…
Кэрол вскрикнула и забилась в объятиях Ричарда, когда он овладел ею, проникая так глубоко, что она ощутила острую и сладостную боль, за которой наступило блаженство. Открыв глаза, она увидела, что закат почти догорел. В облаках, еще подсвеченных розовым, блестел тонкий серпик луны.
- Сладкая моя…
Кэрол обернулась к Ричарду, лежавшему рядом. Прядь волос упала на его смуглое осунувшееся лицо, длинные ресницы еше трепетали… Он был необычайно красив сейчас. И она подумала, что могла бы сказать ему о своей любви. Но старая обида возвращалась вместе с холодком, проникающим в машину сквозь приоткрытое окно. Кэрол зябко поежилась и села, на ощупь разыскивая плащ в сумраке салона.
- Нам пора. - Она потянулась и ладонями пригладила волосы. - Энтони будет волноваться.
- Ты ничего не скажешь мне? - тихо спросил Ричард.
- О чем?
- О нас, конечно. - Он поднял спинки сидений и включил неяркий свет. - Нам хорошо вместе…
- Многим людям бывает хорошо в постели. - Кэрол старалась, чтобы ее голос звучал равнодушно. - Но это не повод для совместной жизни. И вообще, то, что сейчас произошло, просто моя слабость, больше это не повторится. Поехали.
Она отвернулась к окну, пряча лицо от пристального взгляда Ричарда. Если бы это было правдой, насколько проще стала бы жизнь. Но себя Кэрол не обманывала: эти полчаса окончательно убедили ее, что Ричард - единственный мужчина, с которым она может быть счастливой.
Они ехали в молчании, думая каждый о своем, словно совершенно чужие друг другу люди. Порыв страсти, захвативший обоих, сошел, как уходит в отлив вода, оставляя на песке обломки деревьев и пучки зеленоватых водорослей. Они даже не пытались сблизиться, чувствуя опустошенность и усталость: любовная схватка отняла все силы.
Уже возле дома Ричард взял Кэрол за руку и притянул к себе. Его глаза поблескивали в темноте, на губах появилась какая-то по-детски беззащитная улыбка.
- Поцелуй меня, - прошептал он.
- Я же сказала, что этого больше не будет. Хватит! - Кэрол резким движением открыла дверцу машины. - Ты, кажется, получил все, что хотел.
- Нет, дорогая. - Он мгновенно изменился, превращаясь из просящего в нападающего. - Я не получил еще своего сына. Я приду завтра, и если ты не расскажешь ему правду, я сделаю это сам.
Машина тронулась, и через минуту красные огоньки исчезли за поворотом. Кэрол еще немного постояла, словно чего-то ожидая, и направилась к Дороти. И только поздним вечером, уже уложив Энтони, вспомнила, что подарок остался в машине у Ричарда.
* * *
С раннего утра Кэрол была на ногах: развешивала по стенам гирлянды из цветной бумаги, воздушные шары и крошечные фонарики, накрывала в гостиной стол, пекла яблочный пирог, взбивала сливки. Когда она расставляла на скатерти бокалы для морса, в дверь громко и уверенно постучали.
Кэрол быстро взглянула в окно - так и есть, мистер Олридж собственной персоной, нагруженный свертками и пакетами. Она нехотя открыла дверь.
- Привет! Именинник проснулся? - Ричард, не раздеваясь, прошел в гостиную. - Ты забыла железную дорогу в багажнике. Не мог же я оставить сына без такого чудесного подарка.
- Действительно, - холодно усмехнулась Кэрол. - Спасибо за беспокойство.
Ричард, как ни в чем ни бывало, направился на кухню, закатывая рукава клетчатой рубашки.
- Давай я помогу тебе. - Он огляделся с видом хозяина дома. - Здесь очень мило, только тесно.
- Нам вполне хватает места. - Кэрол немного растерялась и не знала, как себя вести с этим невозможным человеком, будившим в ней одновременно и нежность, и раздражение. - Ты собираешься остаться?
- Конечно! Не станешь же ты меня выгонять в день рождения сына.
Кэрол покачала головой. С другой стороны, ей совсем не помешает помощник: надо же кому-то носить тарелки, мыть посуду и изображать лошадь в детских играх.
- Отлично. - Она протянула Ричарду синий в цветочках фартук. - Для начала порежь овощи для салата. Ты представляешь, как это делается?
Ричард только усмехнулся и с энтузиазмом принялся за дело. Когда Энтони, умытый и нарядный, вбежал на кухню, все уже было готово.
- Поздравляю! - Ричард подхватил его на руки. - Ты теперь почти взрослый мужчина.
- Да. - Энтони кивнул и потешно нахмурился. - Мама говорит, что я - ее защитник.
- Уверен, что с тобой ей нечего бояться. - Ричард опустил сына на пол и обернулся к Кэрол. - Вручение подарков состоится немедленно. Идем, малыш.
Она проводила их изумленным взглядом: Энтони, который никогда не жаловал чужих людей, держал Ричарда за руку и смотрел на него с восхищением. На мгновение Кэрол ощутила прилив ревности. Ее мальчик, который был для нее самым дорогим в жизни, казалось, забыл о ней, полностью поглощенный разговором с Ричардом.
Это чувство было неприятным, и Кэрол стоило больших усилий улыбнуться, когда они вернулись на кухню и Энтони сказал, указывая на Ричарда:
- Он обещал показать мне настоящего принца! И каждый день катать на машине!
Праздник удался на славу, и вечером, когда маленьких гостей забрали родители, Ричард и Кэрол вдвоем убирали со стола посуду, а Энтони сидел на диване, разбирая многочисленные подарки.
- Ты должна сказать ему сейчас. - Ричард удержал Кэрол за плечо и прикрыл кухонную дверь. - Так дальше продолжаться не может.
- А ты не думаешь, что это будет слишком сильным потрясением для ребенка? - Она со страхом ждала этого разговора весь день, но так и не решила, как поступить.
- Не придумывай, пожалуйста, глупых причин! - Ричард был настроен решительно.
- Хорошо, пойдем, - с обреченным видом сказала Кэрол.
Вернувшись в гостиную, она села рядом с Энтони и обняла его, легонько поглаживая по мягким волосам.
- Малыш, мне надо кое-что сказать тебе… - Губы еле шевелились, и каждое слово давалось с неимоверным трудом. - Помнишь, ты спрашивал, где твой папа?
- Да. - Энтони поднял на нее расширившиеся глаза, синие, как небо в летний полдень.
- Я говорила, что ему пришлось уехать далеко-далеко… - Кэрол быстро взглянула на Ричарда, застывшего в кресле. - Он вернулся.
- И где он?
- Это я. - Ричард встал, и было заметно, как дрожат его безвольно опущенные руки.
- Ты - мой папа? - недоверчиво и немного испуганно спросил Энтони.
Он медленно сполз с дивана и нерешительно оглянулся на Кэрол. Она заставила себя улыбнуться, хотя горячие слезы жгли глаза, и ободряюще кивнула. Это все-таки случилось, и повернуть назад было невозможно. Она испытала облегчение, но тут же со страхом подумала, что жизнь теперь изменится неузнаваемо, и неизвестно, какие сюрпризы ожидают впереди.
Энтони подошел к Ричарду. С минуту они так пристально разглядывали друг друга, словно виделись впервые.
- Папа… - Он побледнел от волнения так, что стали заметны крошечные веснушки на щеках. - Ты… Ты насовсем приехал?
- Да, малыш. - Ричард взял сына на руки и прижал к себе худенькое детское тело.
- И мы будем жить все вместе?
- Конечно. Ты видел красный дом на холме? - Голос Ричарда срывался от захлестывающей его нежности. - Мы переедем туда, как только закончится ремонт.
- Ух ты! - воскликнул Энтони. - А там есть чердак? А качели?
- Там будет все, что захочешь. - Ричард рассмеялся. - А сейчас имениннику пора спать.
Когда они остались вдвоем, Кэрол устало опустилась на пушистый ковер возле каминной решетки. Она чувствовала себя разбитой, беспомощной и почему-то обиженной. Потому, наверное, что в тайне надеялась: Энтони не воспримет неожиданное появление отца с такой непосредственной радостью и доверием. И Ричарду придется уйти.
- Почему ты такая грустная? - Он сел рядом и обнял ее за плечи. - Ведь все получилось замечательно. Ты себе и представить не можешь, как я счастлив…
- Интересно, твоя жена тоже будет счастлива? - Кэрол внезапно разозлилась от вида этого мечтательно улыбающегося лица. - По-твоему, ее приведет в восторг известие о том, что ты живешь с другой женщиной?
- Моей жене нет до меня дела, - ответил Ричард и резко встал. - Она довольно весело проводит время с многочисленными поклонниками. Мы давно разъехались.
Кэрол с деланным безразличием пожала плечами, но эта новость поразила ее. Значит, он свободен! И остается возможность… Стоп. Эта тема под запретом. Никогда она первой не покажет своих чувств и не попросит о любви. Обжегшись один раз, она не полетит, как глупый мотылек, на жаркое пламя той же свечи, что однажды уже опалила душу.
- Я хочу рассказать тебе о своем прошлом, чтобы между нами ничего не стояло. - Ричард подошел к окну и прислонился к холодному стеклу разгоряченной щекой. - Семь лет назад моя жена лежала при смерти, и я поклялся, что не оставлю ее. Да, в том, что произошло между нами, есть и моя вина. Но пойми, я не смог удержаться… Ты была такая красивая, юная, так ждала любви… - Он с размаху ударил кулаком по подоконнику. - Мне пришлось срочно вернуться в Лондон. Врачи говорили, что надежды нет, но Глэдис поправилась. Я ухаживал за ней два года, пока она восстанавливала здоровье, я убедил себя, что это мой долг. А потом она ушла… Оказалось, я ей больше не нужен. Я должен был сразу приехать к тебе, но… В общем, я испугался, - нет, не ответственности, а того, что ты уже не одна и не захочешь меня видеть. Но я постоянно думал о тебе…
Кэрол смотрела на Ричарда с изумлением, не в силах поверить в его сбивчивый рассказ. Цепь нелепых и жестоких случайностей долгие годы разводила двух любящих людей, не позволяя встретиться, расставляя хитроумные ловушки, маня несбыточной мечтой… Семь лет! Это время они могли бы провести вместе, засыпать и просыпаться рядом, дарить друг другу маленькие радости, растить ребенка, заниматься любовью.
А теперь… Не слишком ли поздно пытаться вернуть назад то, что когда-то существовало между ними? Ниточка, связывавшая их, была так тонка и непрочна. И могла оборваться в любой момент под грузом взаимных упреков, обид и сомнений.
- Ты простила меня? - Ричард опустился рядом с Кэрол на колени и спрятал лицо в ее волосах, с наслаждением вдыхая их запах.
- Да, - прошептала она, пугаясь собственной решимости. - Я ничего не знала… Тебе было очень тяжело?
- Наверное, я заслужил это. - Он прикоснулся губами к ее щеке. - Давай не будем вспоминать прошлое.
Кэрол обняла его, притягивая к себе, с нежностью и горечью разглядывая морщинки в уголках глаз и нити седины на висках. Она целовала его смуглое лицо, губы, темные веки, и Ричард тихонько застонал, когда почувствовал ее ладонь на своей груди.
- Мне так тебя не хватало… - Он глубоко вздохнул. - Мне кажется, я и не жил по-настоящему все эти годы.
Они не спешили, раздевая друг друга при неярком свете огня в камине, бросавшем на их тела теплые розоватые отблески. И ласки тоже были медленными, исполненными нежности, и продлевали наслаждение до бесконечности, пока оба не изнемогли от осторожных трепетных прикосновений. И когда они соединились, мир перестал существовать, осталось лишь прерывистое дыхание и стук сердец, бившихся в одном ритме…
- Ты разве не останешься? - Кэрол с удивлением смотрела, как Ричард торопливо одевается. - Уже очень поздно.
- Мне… Мне должны позвонить, - ответил он, запинаясь. - Я бы с радостью, но, понимаешь, это действительно важно.
- Понятно. - Кэрол ощутила укол сомнения, но ей было слишком хорошо и не хотелось ни о чем беспокоиться. - Езжай осторожно, не спеши.
- Конечно. - Ричард натянул рубашку, поцеловал Кэрол в губы и вышел в прихожую. - Не провожай меня, дорогая.
Она еще несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам, доносившимся с улицы: вот хлопнула дверца, заурчал мотор, прошелестели шины по асфальту. Потом потянулась, ощущая в теле сладкую усталость, и, забравшись под одеяло, закрыла глаза.
5
Ричард гнал машину по шоссе, то и дело поглядывая на часы: было далеко за полночь. Подъехав к отелю, он быстро вбежал на второй этаж и негромко постучал в соседний со своим номер.
- Войдите, - раздался в ответ низкий, чуть хрипловатый женский голос.
- Здравствуй. - Ричард вошел и плотно прикрыл за собой дверь. - Извини, что так поздно. Как дела?
Джоан в светло-голубом пеньюаре полулежала в мягком кресле, изучая альбом с репродукциями.
- Мне что-то нездоровится. Простыла, наверное. - Она приложила ко лбу узкую розовую ладонь. - Кажется, температура поднялась.
- Опять целый день гуляла по набережной? - озабоченно спросил Ричард. - Послушай, сейчас для этого не самая подходящая погода. Ранней весной проще всего заболеть.
- Ничего страшного. - Джоан потянулась и взяла со столика бокал с янтарной жидкостью. - Я выпью немного коньяка, приму горячую ванну, закутаюсь в одеяло - и все пройдет. Кстати, когда можно будет посмотреть твой дом?
- Дня через два, я надеюсь. Ремонт почти закончен, остались какие-то мелочи. - Ричард, потирая руки, прошелся по комнате. - Ты можешь пожить там. Знаешь, это чудное место - холмы, дубовые рощи, океан. Мне не терпится поскорее разобраться со всеми проблемами и заняться живописью.
- С удовольствием принимаю приглашение.
- Вот и хорошо. Тогда ложись спать, а я пойду к себе. - Ричард склонился и поцеловал Джоан в щеку. - До завтра, моя принцесса.
Вернувшись в свой номер, он присел к столу и написал несколько писем, потом медленно разделся и прилег на широкую кровать. Нежное лицо Кэрол вставало перед глазами, в ушах звучал ее сбивчивый прерывистый шепот и тихие стоны наслаждения. Как она была прекрасна! Возможно ли, чтобы такая красивая женщина так долго оставалась одна? Или причиной тому было что-то другое?
Ричард понимал, что глупо ревновать к прошлому, тем более что и сам был не без греха. Ведь Кэрол не давала никаких обещаний в ту давнюю ночь. Конечно, у нее были мужчины и, наверное, немало. Но почему же тогда она не вышла замуж? Ричард втайне надеялся, что это из-за него, что Кэрол ждала, верила, пусть и подсознательно, в его возвращение. Значит, у них есть еще один шанс, но если они упустят и его…
Ричард вспоминал, как провел в жарком Йемене пять лет, свою дружбу с Хафизом. И радовался, что скоро вновь увидится с ним и сможет познакомить с той самой женщиной, о которой столько рассказывал ему, которая еженощно приходила к нему во сне. Его женщина и его сын, высокий синеглазый мальчик, так похожий на отца, что у Ричарда щемило сердце, когда он представлял его румяное лицо с россыпью крошечных веснушек.
Они чудесно заживут вместе и больше никогда не разлучатся. Потому что Ричард не позволит судьбе еще раз сыграть с ними злую и жестокую шутку. Он сделает все, чтобы подарить Кэрол и Энтони счастье, которое они заслужили.
В агентстве этим утром было слишком шумно. Сотрудники, вместо того чтобы заниматься своими делами, с растерянными лицами бродили по коридорам или собирались на лестничной площадке, в месте, отведенном для курения. Кэрол, недоуменно оглядываясь, прошла в кабинет и плотно закрыла дверь, отгораживаясь от гула голосов.
Довольно долго она не могла сосредоточиться на работе, потому что перед глазами вместо черных строчек вставало лицо Ричарда. Любимое, самое прекрасное на свете лицо… Воспоминания о совместных вечерах заставляли быстрее биться сердце, и кровь приливала к щекам, когда Кэрол вспоминала обнаженное смуглое тело, обласканное лучами горячего солнца Востока.
Ричард ждал ее каждый вечер за углом, на соседней улице. Они уезжали в Сент-Джаст, забирали Энтони и шли гулять втроем на берег океана, потом заходили поужинать в кафе и возвращались домой. И были сказочные вечера, когда в камине горел огонь, шумел ветер, разгоняя серые тучи, чтобы луна могла заглянуть в окно и позавидовать их тихому счастью.
Но кое-что беспокоило Кэрол, начинавшую понемногу верить в свою удачу: Ричард за все эти дни ни разу не остался ночевать. Он уезжал очень поздно, целуя ее на прощание в запекшиеся губы, истомленную, но так и не утолившую любовного голода. И когда Кэрол спрашивала, куда он торопится, Ричард или отмалчивался, или начинал сбивчиво объяснять, что важные дела требуют его присутствия в Пензансе.
Но какие могли быть дела по ночам? И еще - он категорически отказывался показывать Кэрол дом до того, как завершится ремонт. Она могла только издалека наблюдать, как подъезжают к воротам грузовики с эмблемами лучших мебельных и строительных компаний. Ричард готовил настоящий сюрприз, и она с нетерпением ожидала того дня, когда сможет войти в дом, в свой дом, не гостьей, а полноправной хозяйкой.
Как жаль, что мама не увидит этого! Семь лет назад она ни о чем не спросила Кэрол, даже когда врачи подтвердили, что ее дочь беременна. Она не спала ночами, укачивая маленького Энтони, своими руками, не привыкшими к труду, стирала пеленки. Она не обращала внимания на пересуды соседей и ни в чем не укоряла дочь.