- Да, любопытное устройство, - кивнул он, разглядывая ящичек. - Интересно, его делали здесь, в Рочестере, или привезли из Дакоты?
- Не знаю, - пожала я плечами. - Так ли это важно? Уж если Элайза собиралась что-то спрятать, она прятала это на совесть. Чего стоит один ее почерк! Не знаю ни одного человека, который стал бы ломать глаза, чтобы прочесть ее дневник. Кроме себя, разумеется.
- Если тебе понадобится моя помощь в этом нелегком деле, пожалуйста, обращайся, - предложил Майлс. - Можем читать его по очереди. В конце концов, мне тоже любопытно.
- Хорошо, учту. Но ты лучше занимайся романом. Времени осталось не так уж много.
- Не ворчи. Я уверен, что твоя помощь плюс мой врожденный талант сделают свое дело.
- Надо же, какая самоуверенность. Меня это всегда в тебе удивляло, дорогой кузен.
- И раздражало, кажется, тоже?
- Вне всяких сомнений.
- Так или иначе, я хотел тебе кое-что вернуть и извиниться. Но для этого нам придется прогуляться до моей машины.
- Хорошо, - согласилась я, все еще не догадываясь, что именно он имеет в виду.
Мы вышли из домика и подошли к "лендроверу". Майлс нырнул в машину и извлек оттуда две хорошо знакомые мне книги: "Полдник людоеда" и "Ангел за шторами". Последней книги я так и не хватилась, может потому, что была слишком занята своими мыслями, чтобы обратить внимание на ее исчезновение.
Сказать по правде, я боялась, что Майлс снова подвергнет мои романы критике, хотя и в более мягкой форме, чем делал это раньше. Но мои опасения были напрасны. В его глазах я прочитала не лукавую насмешку, не ехидство, не скепсис - они излучали тихую, легкую грусть, какую обычно чувствует человек, когда расстается с дорогой для себя вещью.
- Я возвращаю их тебе. И хочу попросить прощения за то, что взял книги, не спросив разрешения. Вначале мне не позволила это сделать гордыня. А потом - упрямство. Будем считать, что я позаимствовал у тебя их. Если ты, конечно, не против. Я прочитал обе, и, честно признаюсь, обе мне очень понравились. Они совершенно разные. "Полдник людоеда" - дерзкая, динамичная и захватывающая. "Ангел за шторами" - лиричная, немного грустная и очень душевная. Эти книги похожи на тебя саму. Я был не прав, когда подвергал тебя резкой критике, и теперь это признаю. Но меня оправдывает то, что тогда я еще не знал, какой это огромный труд - писать. Мне казалось, это так просто, что почти каждому человеку, обладающему хотя бы зачатками интеллекта и грамотности, удастся написать такую книгу. Я сильно ошибался, Кэрол, малышка Кэрол, как называет тебя Лесли. И теперь прошу у тебя прощения. Я получу его?
- Конечно, получишь, - улыбнулась я и, чтобы спрятать слезы, выступившие на глазах, потянулась в карман за своей любимой перьевой ручкой. - И книги тоже. С моей подписью.
"Полдник людоеда" я подписала очень просто: "Дорогому кузену Майлсу на память от кузины Кэролайн" . А вот "Ангела за шторами" мне захотелось подписать как-то по-особенному, лирично, как выразился Майлс об атмосфере этой книги. Немного подумав, я подписала второй роман и протянула его Майлсу.
- "Майлс! Мне бы хотелось, чтобы и за твоими шторами всегда прятался добрый ангел. Малышка Кэрол" , - прочитал мой кузен. - Спасибо за добрые слова, малышка Кэрол, - мягко улыбнулся он мне. - Мой маленький добрый ангел…
11
- Нет, мисс Пейн, вы определенно хотите, чтобы скоро я не влезла и в новые джинсы! - сказала я и возмущенно посмотрела на мою невозмутимую старушку, которая самым наглым образом пыталась превратить меня в маленького розовощекого поросенка.
- Вы столько работаете, милая Кэрол, что вам это не грозит. Ваш собственный роман, роман вашего кузена, дело детектива Соммерса… При этом вы еще и есть отказываетесь - ну куда это годится?
- Мисс Пейн, я не съем больше ни кусочка, - категорически возразила я, отставив в сторону тарелку с дымившимися пирожками. - Достаточно того, что вы уже со мной сделали. Я ем как герой "Полдника людоеда".
На губах мисс Пейн забрезжила улыбка.
- Что же будет дальше? Прикажете мне купить еще десяток джинсов и свитеров?
- Ну хорошо, - уступила Дженевра. - Если хотите, можете не ужинать. Но не обедать я вам категорически запрещаю.
И это у нее называлось уступкой!
- Но я же пообедала! - закричала я тоном несправедливо обвиненного подсудимого в заключительной части судебного разбирательства. - Я же съела суп с клецками по-польски, тарелку салата "Ницца" и мясо под соусом… Не помню, под каким это было соусом. Куда, по-вашему, должны уместиться пирожки?!
- В желудок, надо полагать, - пожала плечами мисс Пейн и недовольно поджала губы. - Ну хорошо… - очевидно, она собиралась пойти на очередную уступку, - если вы не хотите пирожков сейчас, не ешьте. Тогда вам придется ими поужинать.
- Вы же сказали, что я могу не ужинать?!
- Только в том случае, если вы будете нормально обедать, - ответствовала мисс Пейн.
На сей раз мои нервы не выдержали.
- Мисс Пейн, если вы будете пичкать меня пирожками или какой-либо другой едой и советовать мне, как правильно питаться, вам придется поискать себе новое место, - тоном, исключавшим любую возможность поспорить, заявила я.
- Хорошо, я об этом подумаю, - сухо ответила мисс Пейн и удалилась на кухню, забрав с собой несчастные пирожки, которые на самом деле мне действительно очень хотелось попробовать.
Я поняла, что перегнула палку, но признать перед Дженеврой свою вину означало полностью попасть в ее рабство.
Чего доброго, она еще начнет отучать меня курить и будет выбрасывать мои сигареты, подумала я и решила, что ни за что на свете не возьму свои слова обратно.
Мисс Пейн игнорировала меня добрую половину дня и даже не подняла трубку, когда мне позвонил Майлс. Он заехал за мной, и мы вместе отправились в участок, чтобы лично узнать о результатах экспертизы, которые к этому времени должны были доставить Мэтью Соммерсу.
Наш детектив пребывал не в лучшем расположении духа, и это я поняла сразу, как только увидела знакомого сержанта Энистона. Молодой человек выходил из кабинета Соммерса ссутулившись, а лицо у него было красным, как середина плохо прожаренного бифштекса. Мне показалось, что бедняга готов был заплакать. Что же такого ему наговорил Соммерс? Мое чуткое сердце дрогнуло при виде такого удручающего зрелища.
- Здравствуйте, сержант Энистон, - поздоровалась я с молодым человеком. - У вас неприятности?
- Здравствуйте, мисс Камп. Не волнуйтесь, ничего страшного, мэм. Просто Соммерс меня немного… отчитал.
- Ничего, сержант, все обойдется. Он, наверное, просто не в духе, - подбодрила я парня.
- Наверное, мэм. Спасибо, - улыбнулся мне Энистон.
Майлс робко постучал в дверь.
- Входите! - донесся из кабинета грозный рык.
Мэтью стоял к нам спиной, поэтому я не могла видеть его лицо, но подозревала, что это даже к лучшему.
- Ну что еще?! - грозно спросил детектив и обернулся. Когда он увидел меня и Майлса, собравшиеся было над переносицей грозные складки разгладились и его лицо немного посветлело. - А, это вы. Извините за прием. Похоже, у меня работают одни идиоты.
- Что случилось, Мэтью? - поинтересовалась я. - Ты, кажется, устроил жуткую головомойку Энистону?
- Устроил, - сердито кивнул Мэтью. - Этот идиот отвез результаты экспертизы шерифу Адамса. Перепутал он, видите ли. Я уж думал звонить вам, но было уже поздно.
- Ничего страшного, Мэтью, мы заедем в другой раз. А Энистона жаль, беднягу, на нем лица нет.
- Он же не нарочно отвез их шерифу, - поддержал меня Майлс.
- А-а, - махнул рукой Соммерс. - Я сам уже пожалел, что наговорил ему гадостей. Звонила моя бывшая, - обратился он ко мне, - хочет вернуться. Представь, этот ее красавец умудрился выкачать из нее все деньги и уговорил ее оформить на него дом. Представляешь? Обвел ее вокруг пальца, как полную идиотку, а потом бросил. Ну почему она позвонила мне только сейчас? Что, не могла посоветоваться?
- Влюбленные глупеют, - вдруг вырвалось у меня.
- Глупеют, - кивнул Соммерс. - Но не настолько же, чтобы остаться, вы уж простите меня, с голой задницей?! Теперь она вспомнила обо мне. И что прикажете делать? Придется принимать ее обратно со всеми ее кошками. Не оставлю же я на улице свою жену, пускай и бывшую? Но мне-то каково. Вот и сорвался на Энистона.
- Сочувствую, детектив. Вообще-то мало кто из бывших мужей отваживается на такие подвиги, - улыбнулся ему Майлс. - Вы, можно сказать, образец для подражания.
- Шутите? - расхохотался Мэтью, однако я заметила, что комплимент, сделанный Майлсом, ему все-таки польстил. - Я вовсе не образец для подражания, - все-таки возразил Мэтью. - Я идиот почище, чем моя бывшая жена. Ладно, простите Толстяку эту вспышку ярости. Присаживайтесь, господа. Вам не придется ждать новостей еще день. Я позвоню шерифу и узнаю результаты у него. Пока Энистон не добрался до него и опять что-нибудь не напутал.
Мэтью набрал номер шерифа, но то, что он услышал, явно привело его в недоумение.
- Что?! И кто же он тогда, по-вашему?! Если бы вы лучше работали, шериф, вы бы знали больше моего. Откуда я получаю информацию? А вот это уж мое дело. Нет, не скажу, - уже мягче добавил он. - Вдруг вы решите переманить моих людей к себе. До свидания, шериф. Отдайте Энистону эти бумаги. - Мэтью повернулся к нам и сообщил: - Мы с вами опростоволосились, ребята. Наш парень вовсе не Пол Кодри. Его личность по-прежнему не установлена.
- Но этого не может быть! - вырвалось у меня.
- Экспертиза надежнее банка, - покачал головой Мэтью. - С ней не поспоришь.
- Еще как поспоришь, - заявил Майлс. - Расскажи-ка, Кэрол, что ты вычитала в дневнике Элайзы.
Я поведала шерифу все то, что прочитала в дневнике о загадочном П.К., не забыв ни одной мелочи. Мэтью слушал меня и ни разу не перебил, но, когда я закончила, хмуро покачал головой и произнес:
- Да, верно, совпадений много. С этим я спорить не буду. Но экспертиза, молодые люди, не ошибается. И кстати, Кэролайн, ты ничего не упомянула о хромой правой ноге. А ведь Пол Кодри хромал на правую ногу, не так ли?
- Да, - кивнула я. - Об этом в дневнике ничего не написано. А вдруг он начал хромать после того, как вернулся из своей поездки?
- Кэролайн, Кэролайн… На одних догадках и предположениях дела не построишь. Вспомни нашу Дженевру Пейн. Кстати, как она там?
Я рассказала о нашей ссоре, и Соммерс махнул рукой.
- Разве это беда, Кэрол? Вы с ней обязательно помиритесь. А вот что мне делать с бывшей женой?
Майлс привез меня домой и, заметив, что я пребываю в самом мрачном расположении духа, предложил мне угостить его кофе.
- Конечно, твой кофе я бы пить ни за что не стал. А вот тот, что варит Дженевра Пейн, мне очень нравится.
Он ехидничал, но я прекрасно понимала, что Майлс попросту не хотел оставлять меня наедине с моей досадой.
- Хорошо. Может, для тебя она его и сварит. А вот мне, по всей видимости, ничего не достанется за плохое поведение.
- Успокойся, Кэрол. Мисс Пейн давно уже тебя простила. И наверняка ждет тебя с распростертыми объятиями и тарелкой горячих пирожков, от которых не знаю как ты, но я бы не отказался.
Увы, на этот раз Майлс ошибся. Злосчастные пирожки стояли холодными, а мисс Пейн нигде не было видно. Напрасно я как одержимая носилась по комнатам, напрасно искала ее в библиотеке. Моя старушка как сквозь землю провалилась. Я готова была разрыдаться от обиды и чувства вины, но меня сдерживало только присутствие Майлса.
- Успокойся, завтра она вернется, - попытался утешить меня кузен.
- Она никогда не уходила, Майлс. Мисс Пейн жила у меня и никогда не уходила…
- Может быть, у нее что-то случилось?
- Но тогда она оставила бы записку, - едва не всхлипывая, пробормотала я. - И не забирала бы всех вещей. Она обиделась на меня и больше не вернется. Господи, ну зачем я с ней так поступила?! Старушка ведь хотела как лучше, души во мне не чаяла. Второй мисс Пейн больше не будет, понимаешь? Мне придется нанять какую-нибудь холодную черствую немку, которая будет приходить вовремя, уходить вовремя и смотреть на меня, как на кусок остывшей телятины.
- Почему - телятины?
- Не знаю… Потому что равнодушно.
- Прошу тебя, успокойся Кэрол. Нельзя же так убиваться из-за домработницы? Интересно, что бы ты делала, если бы от тебя ушел муж? Утопилась бы в ванне?
- Мне не до шуток, Майлс. Мог проявить хотя бы капельку сочувствия.
- Я пытаюсь изо всех сил. Хочешь, я сварю тебе кофе?
- Она варила такой кофе… - снова заныла я. - Как я теперь без нее буду?
- Выпьешь виски с вишневым соком. Уж это-то я смогу сделать не хуже мисс Пейн.
Майлс сделал мне виски, я выпила и действительно немного успокоилась.
- А теперь давай рассуждать логически, - предложил Майлс, видно заключив, что теперь со мной можно говорить как с разумным человеком. - Вспоминай, что она рассказывала о себе. Говорила ли, где живет или где живут ее родственники?
Я изо всех сил напрягла память, но никаких подробностей из жизни Дженевры, которые помогли бы нам ее отыскать, припомнить не смогла. Мисс Пейн, конечно, рассказывала о себе, о каких-то дальних родственниках, но никогда не упоминала ничего конкретного.
- Бог ты мой, Кэрол, - с непонятной мне улыбкой умиления произнес Майлс. - Это только ты могла додуматься взять к себе домработницу прямиком из полицейского участка - где ее, между прочим, обвиняли в краже колье - и даже не узнать, где она живет!
- Очень смешно, Майлс.
- А я вовсе не смеюсь, - покачал головой Майлс. - Я просто восхищаюсь твоим простодушием. Это такая редкость в наше время. Мне даже страшно просить тебя проверить, на месте ли твои ценные вещи и деньги - ты просто разорвешь меня на кусочки.
- Майлс!
- Молчу-молчу, малышка Кэрол. На самом деле у меня другое предложение. Сейчас я позвоню детективу Соммерсу, который конечно же спустит на меня собак или кошек, которых очень скоро привезет ему бывшая жена, и попрошу его раздобыть информацию о мисс Пейн.
- Майлс, я бы ни за что не сказала этого при других обстоятельствах - твое самомнение и так уже выросло со статую Свободы, - но сейчас скажу. Ты гений!
Когда Майлс набрал телефон Соммерса, я почувствовала некоторое облегчение. Правда, мне было очень неловко, что я подняла всех на уши из-за пропажи моей домработницы, но ведь для меня это вовсе не было пустяковым происшествием. Я действительно хотела найти мою старушку и очень за нее переживала.
Майлс положил трубку.
- Соммерс поручил это Энистону. Сержант сегодня дежурит, к тому же он твой горячий поклонник, так что не сомневайся: очень скоро мы узнаем о мисс Пейн все, что только удастся о ней найти. А чтобы ты не тратила свою кипучую энергию на беспокойство, мы с тобой еще немного выпьем и я заставлю тебя заняться делом.
- Только не проси меня читать твой детектив. Я сейчас не способна быть ни автором, ни редактором, - предупредила я.
- Ты считаешь, что я законченный эгоист? - помрачнел Майлс. - Правда, я, наверное, это заслужил…
Подумав о том, что мне сейчас меньше всего хотелось бы рассориться с Майлсом, я быстро предложила мировую:
- Не обижайся, Майлс. Если бы ты был эгоистом, то давно уже укатил бы домой на своем "лендровере". А ты остался со мной и даже не побоялся позвонить нашему сердитому Толстяку. Ты совершенно прав, мне нужно чем-то заняться. Излагай, какую участь ты мне уготовил.
- Ты поможешь мне читать прабабкин дневник. - Когда я было пыталась запротестовать, Майлс меня остановил. - Нет, я не заставлю тебя читать его сейчас - у тебя и так глаза на мокром месте. Только не спорь, я знаю, что это так. Читать его буду я. А ты будешь слушать, запоминать и анализировать.
- Ну хорошо, - сдалась я. - Давай попробуем. Главное, мне не придется разбирать каракули своей прабабки.
Я принесла лупу и дневник, а Майлс сделал вполне сносный коктейль из виски с вишневым соком. Он даже проявил изобретательность: бросил в напиток щепотку тертого шоколада, а вместо льда добавил немного замороженных вишневых ягод, которые мисс Пейн купила для пирога.
- Думаешь, это можно пить? - ехидно поинтересовалась я.
- Я не думаю, я уверен. Если боишься, могу отведать этот напиток первым. Чтобы развеять твои подозрения.
- Возьми-ка лучше это. - Я протянула ему дневник Элайзы и положила лупу на столик. - И приступим к делу.
Майлс раскрыл дневник, вооружился лупой и начал читать, постоянно вставляя свои смешные, ироничные, а порой и скептические комментарии. Наверное, нехорошо было так бессовестно глумиться над воспоминаниями прабабки, но, честно признаюсь, я даже смеялась. В тот момент Майлс напоминал мне Лесли: мой друг, чтобы развеселить меня, частенько прибегал к шуткам, и я хоть и ворчала, но все-таки смеялась, думая о том, что на свете больше нет мужчины, способного исправить даже самое скверное мое настроение.
Я ошибалась - такой мужчина нашелся. Но, увы, им оказался мой кузен. Как часто в последнее время я задумывалась о нашем родстве и о том, что было бы, если бы его не существовало. Я подозревала, что те же мысли посещали и Майлса, но мы никогда не осмеливались говорить об этом.
Фантазия - эта великолепная порхающая фея - хороша лишь тогда, когда события, которые заводят человека в ее волшебные края, не могут перевернуть его жизнь с ног на голову. В противном случае эта легкокрылая фея превращается в злейшего врага рассудка - бесплотную мечту, предавшись которой, человек забывает о реальности, а когда сталкивается с ее острыми шипами, чувствует невыносимую боль.
Я сознавала, что эта боль неизбежна. Особенно остро я чувствовала это, когда украдкой разглядывала красивое лицо моего кузена. Увы, я знала, что уже недолго осталось мне любоваться его лучисто-серыми глазами, губами, изогнутыми в небрежной - а порой и нежной - улыбке, и чистым высоким лбом, на который падали непокорные пряди пепельных волос.
Он закончит книгу, размышляла я, получит - а я искренне надеялась, что так и будет, - наследство, уедет из Рочестера и навсегда позабудет о тех глупостях, которые пьянили его голову и голову его кузины сильнее горячего сидра, сваренного адамсовскими фермерами. А мне останется лишь горький мед воспоминаний, которыми - я очень надеялась - мне не придется жить, как прабабушке Элайзе.
Размышляя о Майлсе, я перестала слушать то, что он мне зачитывал. И сделала это совершенно напрасно, потому что очень скоро он торжествующе выкрикнул:
- Нет, все-таки ты была права!
- Что? - поинтересовалась я, вынырнув из вязкого болота своих мыслей.
- Ты что, не слушала?!
- Я задумалась и пропустила несколько последних строчек, - повинилась я перед кузеном.