- Не вздумай отказываться! - шикнула на нее Сесилия. - В кои-то веки у тебя есть шанс получить приличные деньги. Ты думаешь, твой Фредди когда-нибудь их заработает? Да ничего подобного! Он умеет только тратить то, что зарабатываешь ты!
- Мама!.. - одернула мать Мэгги.
- Что - мама? Моя мать была права - ничего путного из твоего брака не вышло!
Лесли, как это часто бывало, оказался прав: мои родственники, готовые перегрызть друг другу глотку, так и просились на бумагу. Какая колоритная сцена: разъяренная семья после оглашения завещания всеми любимой бабки…
- Буду ждать вас ровно через месяц, - сообщил нотариус, когда возмущение наконец улеглось. - И желаю вам удачи.
- Спасибо, - саркастически хмыкнул Майлс. - А я желаю вам, чтобы ваша бабка не додумалась составить подобное завещание.
- Да уж, - поддакнула Мэгги. - Хотя, подозреваю, бабушка Агата единственная в своем роде.
- Бывало и похуже, - покачал головой нотариус. - Один весьма богатый клиент моего коллеги из Сент-Пола не оставил своим родным ни цента - все состояние завещал своему хомячку. Так что завещание вашей бабушки по сравнению с этим - венец здравомыслия.
- Венец, - хмыкнула Мэгги. - На голову-то его не наденешь.
На этой глубокомысленной фразе, изреченной моей гениальной кузиной, наша встреча закончилась. Все разбрелись по домам, а я первым делом позвонила Лесли, который от души посмеялся над причудами покойной Агаты и пообещал, что лично сведет меня с Мэтью Соммерсом, детективом из Рочестера, уже не раз помогавшим мне ценными советами.
Конечно, сумма, которую оставила нам Агата, была очень велика, но от денег я, человек не слишком притязательный, могла бы отказаться. Не меркантильные соображения руководили мной, когда я решилась выполнить условие бабки. Я хотела доказать ей, пусть и после смерти, что способна сделать то, о чем так много писала. Что я не настолько глупа и далека от действительности, какой она - да и не только она - меня считала. Что мои сюжеты и мои героини не только плод моего воображения - они вполне могут существовать в реальном мире, полном самых, казалось бы, неправдоподобных историй.
3
К сожалению, Лесли не смог сдержать обещание и познакомить меня с детективом лично - именно в тот день к нему приехала сестра с троюродной племянницей. Племянница, которую звали Энджи, по словам Лесли, оказалась настоящим ангелочком. В душе я порадовалась за него - едва ли мой друг, несмотря на всю его выдержку, справился бы с капризным и непослушным ребенком. Однако же тот факт, что в полицейский участок я обречена идти в гордом одиночестве, весьма меня огорчил.
По природе своей я человек скорее замкнутый, чем общительный. Я тяжело и долго схожусь с людьми, но если я все-таки схожусь с ними, то между нами завязываются серьезные и прочные отношения. Оказавшись в незнакомой компании и в непривычных обстоятельствах, я начинаю смущаться и теряться, из-за чего произвожу на некоторых людей впечатление весьма высокомерной особы, которая не то что не может - не желает поддерживать непринужденный разговор. В этом отношении Лесли всегда выручал меня и поддерживал: он словно бы выступал переводчиком между мною и окружающими людьми. Лесли говорил то, что не договаривала я, заполнял словами мои неловкие паузы, готовил, если так можно выразиться, плацдарм для моего общения с незнакомым мне человеком. Поэтому, находясь рядом с Лесли, я могла быть уверена: меня поймут правильно и ни мои слова, ни выражение моего лица никому не покажутся высокомерными или, того хуже, снисходительными.
Несмотря на то что мой внимательный друг поговорил с детективом и попросил его сделать для меня все возможное, я страшно разволновалась перед посещением полицейского участка. Самое забавное заключалось в том, что мы с Мэтью Соммерсом уже были знакомы, правда заочно. Лесли много рассказывал мне о своем приятеле, а приятелю - обо мне. Мало того, я частенько прибегала к помощи Соммерса, когда писала свои детективы. Богатый опыт Соммерса нередко обеспечивал меня благодатной почвой для сюжета, его познания в оружии частенько спасали меня от глупых ляпов, а ситуации, которые происходили в участке, я неоднократно вставляла в свои романы. И все же общаться через посредника для таких скованных и пассивных натур, как я, иной раз значительно проще, чем напрямую. Именно поэтому я все эти годы не очень-то стремилась знакомиться с Мэтью Соммерсом лично.
Я шла по улице, размышляя о том, за что могла бы взяться на детективном поприще, а также о том, что мне уже чертовски надоело завтракать горелыми тостами и сбежавшим кофе. Отчаявшись найти себе молоденькую домработницу, я, честно говоря, начала подумывать о том, чтобы сдаться и, вняв советам работников кадровых агентств, взять к себе пожилую даму. Однако эта перспектива совершенно меня не радовала.
Находясь во власти своих невеселых дум, я вошла в участок. Не знаю, каким было выражение моего лица, но первый вопрос, с которым обратился ко мне молодой сержант, был:
- Что у вас случилось, мэм?
- У меня? - Я подняла на него взгляд, полный недоумения. - Все в порядке. Я пришла к детективу Соммерсу, вы не могли бы меня проводить?
- К Соммерсу? - Сержант посмотрел на меня с еще большим недоумением, чем я на него. Видно, у тех, кто приходил к Соммерсу, попросту не могло не быть проблем. - Но он сейчас занят, мэм. Может, вы объясните мне свою проблему и я провожу вас к другому детективу?
- Нет, это исключено, - покачала головой я. - Мне нужен детектив Соммерс.
- Я уже объяснил, мэм, что он занят. К нему с минуты на минуту должны прийти.
- Значит, он ждет меня, - констатировала я, с неудовольствием покосившись на чересчур бдительного сержанта.
- Вы Кэролайн Камп? - недоверчиво спросил сержант и стал внимательно ко мне приглядываться, что вызвало во мне еще большее раздражение.
- Да, я Кэролайн Камп. Вам показать документы?
- О нет, не надо, мэм, - растерянно пробормотал сержант. - Знаете, я читал ваши книги. Много ваших книг, мэм. Мне они очень нравятся. Особенно это… "Полдник людоеда".
- А-а, "Полдник людоеда", - улыбнулась я. По словам редактора, это моя лучшая книга. - Рада, что вам понравилось.
- Мэм, а вы не оставите мне автограф? - засуетился сержант. - У меня в ящике лежит одна ваша книга. Если, конечно, никто не взял ее почитать…
- Разумеется, оставлю, - кивнула я и вытащила из кармана плаща свою любимую перьевую ручку - только ей я подписывала книги. Правда, эта ручка не раз меня подводила: протекала и пачкала карманы одежды, но даже это ее качество не заставило меня отказаться от своей привычки, если хотите, рода суеверия. Ведь именно этой ручкой я подписала первый экземпляр своему первому читателю.
Пока сержант бегал за книгой, я стала свидетельницей сцены, которая не могла оставить меня равнодушной. Двери участка распахнулись, и на пороге появилась странная троица: двое полицейских и старушка, которая, несмотря на свой возраст, оказалась довольно бойкой и голосистой.
- Да что же это вы делаете?! - кричала старушка на рослых парней, которые годились ей во внуки. - Ни стыда у вас ни совести! Я же ничего не сделала! Да я на вас в суд подам!
Последнее старушкино заявление вызвало у парней дружный хохот, который еще больше рассердил пожилую даму.
- Ах вы еще и смеетесь над пожилым человеком?! Ну держитесь у меня! А вы будете свидетелем! - крикнула она мне, и, хотя я не успела ни согласиться, ни отказаться, продолжила: - Эта дама покажет на суде, как вы со мной обращались! Расскажет, что вы привели в участок невинную жертву!
Полицейские - надо сказать, довольно вежливо - предложили старушке присесть на скамью.
- Сейчас доложим о вас детективу Соммерсу, - пообещал старушке один из них.
- Да хоть бы и президенту! - возмущенно фыркнула пожилая дама. - Тоже мне, нашли преступницу!
Плакала моя консультация, вздохнула я про себя. Если Соммерс займется этой старушкой, то я просижу здесь не меньше часа. А все этот сержант со своим автографом! И куда он только запропастился?
Через несколько минут прибежал запыхавшийся сержант и протянул мне изрядно потрепанный "Полдник людоеда".
- Простите, что так долго, мэм. Я ее по всему отделу искал. Как знал - утащили книгу. Пойдемте, я провожу вас к детективу Соммерсу.
- Кажется, у него сейчас будут дела поважнее, - буркнула я, подписывая книжку. - Видите эту старушку? - кивнула я в сторону пожилой дамы. - Ее хотят отвести к детективу.
- Но я только что звонил ему, и он просил проводить вас в свой кабинет.
Я пожала плечами, отдала сержанту книгу и проследовала за ним. По дороге разговорчивый сержант рассыпался в благодарностях и интересовался, чем я порадую своих читателей на этот раз.
Мэтью Соммерс оказался тучным, но довольно энергичным и приятным мужчиной лет сорока пяти. Он предложил мне сесть, а сержанту велел сделать мне кофе.
- Рад вас видеть, мисс Камп. Можно я буду называть вас просто Кэролайн? Полагаю, наше давнее заочное знакомство дает мне на это право?
Я кивнула.
- Лесли рассказал мне о вашей беде или счастье - уж не знаю, как это назвать, - продолжал Соммерс. - И я обещал ему сделать для вас все, что в моих силах. Хотя в моей практике - это впервые. Я имею в виду, чтобы писательница сама занималась расследованием.
- Спасибо, что не отказали мне, мистер Соммерс, - пробормотала я, несколько обескураженная его манерой говорить и держаться. Мэтью Соммерс буквально прыгал вокруг стула, на котором я сидела, и говорил так много, что мне пришлось напрячься, чтобы удержать в голове все его слова.
- Зачем такая официальность? Зовите меня просто Мэтью. В участке меня называют Толстяком Мэтью, и я не обижусь, если вы будете обращаться ко мне так же… А мы с вами полные противоположности, Кэролайн. Вы такая худенькая, почти что призрачная, а я настоящий толстяк. Лесли, конечно, вас описывал, но я все равно думал, что вы другая. Нет, я вовсе не думал, что вы полная или вроде того. Просто мне казалось, вы не такая хрупкая.
- Да, - натянуто улыбнулась я. - Так часто бывает: воображаешь себе человека, а потом встречаешься с ним и он разочаровывает.
- Нет, я совсем не это хотел сказать. Или, может быть, я вас разочаровал? Вы, наверное, не думали, что я такой толстый?
Мы бы еще долго выясняли с Соммерсом, как каждый из нас представлял друг друга, если бы детектив не вспомнил, что внизу его ждет несчастная старушка.
- Знаете, Кэролайн, мне на голову свалилось одно происшествие. Вы ведь подождете, пока я с ним разберусь? Вначале я подумал оставить вас внизу, а потом сказал себе: почему бы и нет? Позови ее, пусть она посмотрит на твою работу. Ей ведь только польза от этого… Как вы считаете, я прав?
- Мне было бы очень любопытно посмотреть на вашу работу, - призналась я. - Если, конечно, сцена допроса не будет слишком жестокой.
- Ну что вы, я мягок и вкрадчив, как пантера перед прыжком. К тому же не думаю, чтобы это затянулось. Преступление-то пустяковое. Некая старушка служила экономкой у одной обеспеченной семейной пары, а потом взяла да и утащила у супруги дорогое колье. Знаете, старушки обыкновенно чувствительны и склонны к раскаянию, так что колье быстренько отыщется.
- Эта не такая, - покачала я головой. - Вы бы слышали, как она кричала. Утверждала, что невиновна.
- Да бросьте вы, Кэролайн. Невиновных людей не бывает. Все мы в чем-то виновны, даже если нас обвиняют совсем в другом.
С такой позицией сложно было спорить, поэтому я пересела в уголок, где не смогла бы никому помешать, и принялась пить кофе, который принес мне сержант.
Через несколько минут к Соммерсу привели старушку. Никакой податливости и смирения в ее взгляде я не прочитала.
- Мистер детектив! - гордо заявила она с порога. - Я ни в чем сознаваться не буду. Я ничего не брала.
- Хорошо-хорошо, - мягко улыбнулся ей Соммерс. - Садитесь напротив, мы с вами потолкуем.
- И вы здесь? - удивилась старушка, заприметив меня. - Неужто и вас в чем-то обвиняют?
- Не волнуйтесь, ее ни в чем не обвиняют, - кивнул в мою сторону Соммерс. - Это писательница, мисс Кэролайн Камп. Пришла в участок, чтобы поднабраться опыта в нашем деле. Мисс Камп пишет детективы.
- Напишите про меня, мисс Камп, - попросила старушка. - Напишите роман о том, как сажают невиновных людей.
- Пока я хочу посадить вас только на этот стул, - перебил ее Соммерс и указал на стул, где еще несколько минут назад сидела я. - Кстати, как вас зовут? Меня - Мэтью Соммерс.
- Дженевра Пейн, - ответила старушка, заняв предложенное ей место. - Мисс Дженевра Пейн.
- Отлично, мисс Пейн. Или лучше называть вас Дженеврой?
Старушка едва заметно кивнула.
- А имя у вас редкое, Дженевра. Ну что, может, расскажете мне, как женщина с таким редким и красивым именем попала в подобную переделку?
Старушка принялась рассказывать, да так искренне, что я, признаюсь, совершенно неопытная в подобных вопросах, сразу же ей поверила. Она служила в - на всякий случай не буду приводить имен - семье N.
Так вот, на семью N старушка работала верой и правдой пять лет. Из этих пяти четыре года были самыми спокойными и безмятежными в ее жизни. Хозяева были довольны своей работницей, а работница - своими хозяевами, что, как вы и сами знаете, случается довольно редко. Однако через три года произошло то, что изменило не только жизнь семьи N, но и отразилось на привычной работе Дженевры Пейн: миссис N умерла, оставив мистера N и свою маленькую дочь на попечении домработницы. Мистер N горевал, по моим меркам, недолго: через полтора года он женился на миссис М, которую маленькая мисс N сразу же невзлюбила. Девочка все еще тосковала по матери и считала женитьбу отца предательством. Вскоре оказалось, что нелюбовь девочки взаимна: мачеха не стремилась сближаться с девочкой и начала устанавливать в доме свои порядки. Вот здесь-то пришлось несладко мисс Дженевре Пейн, которая делала все так, как привыкла делать во времена ныне покойной миссис N.
Станете ли вы сомневаться в том, что миссис М это пришлось не по душе? Вскоре миссис М начала намекать своему супругу на то, что от услуг мисс Пейн можно было бы отказаться. Однако мистер N с негодованием отверг предложение жены и отказался увольнять хорошую работницу, которая верой и правдой служила его семье столько лет. Миссис М вроде бы успокоилась и смирилась с тем, что Дженевра останется в доме.
Но старушка торжествовала победу слишком рано. Одним прекрасным утром обнаружилась пропажа колье, которое девочке, маленькой мисс N, подарила когда-то покойная мать. Весь дом был поднят на ноги, и поиски колье все-таки увенчались успехом. Где бы вы думали нашли эту дорогую безделицу? Разумеется, в сумочке мисс Дженевры Пейн. Возмущенная до глубины души миссис М потребовала, чтобы воровкой немедленно занялась полиция.
- А я-то думал, что колье исчезло, - мрачно сообщил Соммерс, дослушав старушку. - Что ж, не буду скрывать, Дженевра, вы оказались в скверном положении. Колье найдено в вашей сумочке, свидетелей - полная скамья. Единственное, что я мог бы вам предложить, - это чистосердечное признание. Если вы подпишете его, срок удастся скостить. К тому же, узнав о том, что вы раскаиваетесь в содеянном, ваши хозяева, быть может, сменят гнев на милость и не станут доводить дело до суда.
Я не верила своим ушам. Мистер Соммерс принуждал сознаться в преступлении ни в чем не повинную женщину. К тому моменту я уже так уверилась в невиновности Дженевры, как если бы сама была участницей вышеупомянутых событий. У меня не возникало даже сомнений в том, что колье подложила ей коварная миссис М, которая желала во что бы то ни стало избавиться от неугодной домработницы, напоминавшей ей о покойной жене мистера N. Может, мне стоило промолчать и не лезть не в свое дело, однако неугомонный дух, сидевший внутри меня и взывавший к справедливости, настаивал, чтобы я хотя бы попыталась помочь старушке.
- Послушайте, Мэтью, - пискнула я из своего уголка. - Вы ведь еще не допросили ни ее хозяйку, ни хозяина. Вдруг они скажут что-нибудь такое, что подтвердит невиновность мисс Пейн?
Мэтью Соммерс, вопреки моим ожиданиям - а я ожидала бурю гнева в свой адрес, ведь я нагло вторглась в допрос, - расхохотался.
- Кэролайн, вы действительно считаете, что хозяин Дженевры поверит своей служанке больше, чем жене? Я вас умоляю! Не будьте такой наивной. Если эти люди не снимут обвинения, шансы нашей Дженевры невелики…
- Я ни за что не признаюсь в том, чего не совершала! - вспыхнула Дженевра. - Пускай меня сажают в тюрьму, но я сяду туда с чистой совестью. А вам, мисс Камп, спасибо. Вы, видно, одна мне верите. Если, конечно, не считать маленькую мисс. Она всегда относилась ко мне тепло, а когда у меня нашли это проклятое колье, рыдала в три ручья и умоляла своего отца не вызывать полицию.
- Вот видите, Мэтью, - покосилась я на Соммерса. - Даже девочка не верит в виновность мисс Пейн. Хотя она и пострадала - у нее ведь пропало колье.
- Прикажете мне допросить еще и девочку? - хмыкнул Соммерс. - Конечно же к показаниям ребенка судья отнесется с большим вниманием.
Несмотря на напускную иронию, я заметила, что Мэтью и сам не горел желанием отправить Дженевру Пейн на скамью подсудимых. Но что он мог поделать, когда все факты, все улики указывали на виновность старушки?
Я вдруг остро почувствовала разницу между моими героинями и мною. Они были куда сообразительнее. Им удавалось отыскивать скрытые улики, они задавали каверзные вопросы, которые обезоруживали детективов и шерифов. Они вытаскивали из тюрьмы невиновных, разоблачая истинных преступников с такой же небрежностью, с какой стряхивали пепел со своих сигарет. А что могла сделать я? Чем я могла помочь несчастной старушке, чье лицо, что еще совсем недавно выражало отвагу и желание отстаивать свои права, теперь осунулось и потемнело, словно строгий судья уже вынес приговор?
Повисло угрюмое молчание.
- Мэтью, у вас курят? - наконец поинтересовалась я.
Детектив кивнул. Я вытащила сигарету и полезла в карман за зажигалкой. Мой девственно-белый недавно купленный "клиппер" оказался перепачкан чернилами, а на пальцах остались фиолетовые разводы. В очередной раз ругая себя за то, что не положила ручку в футляр, я вытащила из сумочки салфетку и принялась вытирать пальцы. На белоснежной салфетке появились отпечатки моих пальцев. И тут меня осенило.
- Послушайте, Мэтью, - обратилась я к детективу. - Если мисс Дженевра Пейн и впрямь взяла колье, на нем должны быть отпечатки ее пальцев. Может, вы отошлете колье на экспертизу?
- Я не думаю, что тот, кто взял колье, оставил на нем отпечатки своих пальцев, если вы об этом. Скорее всего, колье хорошенько протерли, прежде чем положить его в сумочку. Видите ли, не все так просто, как кажется на первый взгляд. Для того чтобы делать экспертизу, я должен иметь веские основания для сомнений. Если бы я проверял отпечатки пальцев на каждой украденной вещи, начальство давно бы меня уволило.
- Но разве история, рассказанная мисс Пейн, не достаточное основание?
- А кто ее подтвердит?