Элоиза невольно попятилась - в голосе брата звучала такая ярость, какой она в нем просто не предполагала. Ей хотелось снова сказать: "Я оставила записку!" - но это ее не спасло бы. Элоиза чувствовала себя виноватой и понимала, что, убежав, она поступила по-детски. Оправдываться перед Энтони означало бы выставить себя в еще более глупом виде. Сейчас ей меньше всего хотелось выглядеть взбалмошной, упрямой девицей.
- Сказать по правде, - продолжал Энтони, - первой, кто понял, что же произошло на самом деле, была Пенелопа. Мы попросили ее осмотреть твою комнату - она там ориентируется гораздо лучше, чем любой из нас.
Элоиза кивнула. Пенелопа раньше была ее лучшей подругой - собственно, она оставалась ею и сейчас, после того как вышла замуж за Колина. Прежде подруги проводили бесчисленные часы в комнате Элоизы, болтая обо всем на свете. Переписка с сэром Филиппом была единственным секретом, которым Элоиза не поделилась даже с лучшей подругой.
- А где она нашла письмо? - полюбопытствовала Элоиза, хотя теперь эти подробности уже не имели значения.
- Оно валялось у тебя под столом. В нем еще был засушенный цветок…
- Цветок ничего не значит, - поспешила объяснить Элоиза. - Просто сэр Филипп - ботаник…
- Что? - не расслышал Энтони.
- Сэр Филипп - ботаник, - повторила она. - Учился в Кембридже. Может быть, даже стал бы академиком, если бы его брат не погиб при Ватерлоо…
Энтони кивнул, обдумывая услышанное и отметив про себя, что Элоиза знает о гибели брата Филиппа.
- Элоиза, - произнес он, - если бы ты сказала мне, что сэр Филипп жестокий человек, который способен тебя ударить, унизить, уверяю, я бы не стал настаивать, чтобы ты дала согласие на брак. Но как я понял, это не так. А других причин быть не должно. И прежде чем ты ответишь что-нибудь, подумай над тем, что я сейчас скажу. Элоиза, ты - из Бриджертонов. И за кого бы ты ни вышла замуж, какую бы фамилию ни носила в браке, ты сама знаешь, что все равно останешься одной из Бриджертонов. А мы, Бриджертоны, всегда и во всем руководствовались лишь соображениями чести и достоинства не потому, что этого от нас требует свет, а потому, что мы сами такие.
Элоиза кивнула, с трудом сдерживая слезы, наворачивающиеся на глаза.
- Спрашиваю в последний раз, - брови Энтони грозно сошлись на переносице, - если есть какая-то причина, не позволяющая тебе стать женой Филиппа Крейна, назови ее. Есть такая причина?
- Нет, - прошептала Элоиза. Она была не готова к тому, что все так повернется, что ей уже сейчас придется отвечать на этот вопрос - не только Энтони, но и самой себе, - но, раз уж так случилось, Элоиза ответила, не колеблясь: - Такой причины нет.
- Я так и думал, - облегченно вздохнул брат.
Элоиза стояла молча, не зная, что еще сказать. Она отвернулась от Энтони - он все равно знал, что она плачет, но Элоизе не хотелось, чтобы брат видел ее слезы.
- Я выйду за него, - проговорила она, всхлипывая. - Но мне хотелось… хотелось бы…
Энтони помолчал, ожидая продолжения: он понимал, что сестре в ее состоянии сейчас трудно разговаривать. Но Элоиза продолжала молчать, и Энтони спросил:
- Так чего бы тебе хотелось, Элоиза?
- Хотелось бы, чтобы это был брак по любви, - прошептала она так тихо, что сама едва слышала себя.
Энтони, тем не менее, отлично расслышал ее слова - он всегда славился своим удивительным слухом.
- Я понимаю тебя, - сухо произнес он, кивнув. - Но что теперь делать - раньше надо было думать!
В эту минуту Элоиза готова была возненавидеть брата.
- Ты должен знать, о чем я говорю, - попыталась объяснить она. - Ты сам в свое время вступал в брак по любви!
- Да будет тебе известно, - тон Энтони давал понять, что ему не очень нравится, что разговор перешел на его персону, - что я женился на Кейт потому, что нас с ней застукали в весьма щекотливой ситуации, а человек, который нас заметил, едва ли не самый большой сплетник во всей Англии.
Элоиза закусила губу. Со дня свадьбы Энтони прошло так много времени, что она уже и не помнила, при каких обстоятельствах был заключен этот брак.
- Я не любил тогда свою жену, - заявил Энтони. - А если и любил… - голос его стал мягче, в нем появились ностальгические нотки, - если и любил, то еще не осознавал этого.
- Как бы то ни было, - заключила Элоиза, - можно сказать, что тебе все-таки повезло в браке, Энтони.
"Как знать, может быть, и мне с сэром Филиппом, в конце концов, так же повезет!" - подумалось ей.
- Ты права, - улыбнулся вдруг Энтони, словно вовсе и не сердился на нее только что.
- Я, должно быть, ужасная эгоистка! - Проговорила Элоиза. - Когда Пенелопа вышла замуж, мне было очень одиноко… я думала только о себе… Боже мой, какая же я эгоистка, Энтони!
- Все нормально, Элоиза. - В улыбке Энтони сквозила какая-то светлая грусть. - Ты не эгоистка. И ты знаешь это.
Девушка посмотрела на брата, пораженная внезапной переменой, произошедшей в кем. И перемена эта пришлась как нельзя более кстати: если бы Энтони снова начал кричать на нее, произнес еще хотя бы слово повышенным тоном, Элоиза не выдержала бы и сорвалась на него. А это могло бы испортить отношения между сестрой и братом раз и навсегда.
- Конечно, - поспешила заверить она Энтони, - я была рада за Колина и Пенелопу… то есть и была, и сейчас рада…
- Я это знаю, - кивнул он.
- Но я и завидовала их счастью. А я не должна была им завидовать!
- Это, может быть, и правда не очень хорошо, Элоиза, но это естественно. Все люди грешны…
- После этой свадьбы Пенелопа стала мне, по сути дела, сестрой… Я не должна была им завидовать!
- Ты же уже сказала, что радовалась за нее!
- Да. Сказала. Сказала - и действительно радуюсь.
Энтони улыбнулся, терпеливо выжидая, чтобы она продолжала.
- Но после их свадьбы я вдруг почувствовала себя очень одинокой… и старой. - Элоиза посмотрела на брата, пытаясь определить, действительно ли он понимает ее. - Я никогда раньше не боялась остаться старой девой, а тут вдруг…
- Господи, откуда такие мысли, Элоиза? Молодая, красивая…
- Я, конечно, допускала такой вариант - я могу остаться старой девой, - но раньше почему-то это не особенно пугало меня. Должно быть, я успокаивала себя тем, что Пенелопа тоже останется старой девой и всегда будет рядом со мной. Конечно, это не очень хорошо, когда у тебя какие-то проблемы, утешаться тем, что у другого такие же…
- Я думаю, - усмехнулся Энтони, - Пенелопа сама не ожидала, что когда-нибудь выйдет замуж! Честно говоря, я и представить себе не мог, что они с Колином поженятся. Вроде бы знали друг друга много лет, и, хотя и дружили, никакой особой любви между ними не было, а потом вдруг вспыхнула… Но, как говорится, неисповедимы пути Господни!
Элоиза кивнула, задумавшись, способна ли она сама к внезапно вспыхнувшей любви. Пожалуй, вряд ли - она всегда жила рассудком, а не эмоциями.
- Я рада, что они поженились, - в сотый раз повторила Элоиза.
- Я это знаю, - снова кивнул Энтони.
- Мы с сэром Филиппом, - Элоиза кивнула на дверь, хотя Филипп, скорее всего, находился сейчас этажом ниже, в столовой, - переписывались почти год. Затем он вдруг заговорил обо мне как о своей возможной жене. Поначалу эта идея показалась мне безумной. Жениться на женщине, которую даже ни разу не видел - кто на это способен? И я ничего не ответила ему.
Помолчав, Элоиза продолжала:
- Но все вдруг изменилось, когда Колин и Пенелопа внезапно поженились. После этого я уже стала смотреть на предложение сэра Филиппа другими глазами. Я еще раз перечитала его письмо… Теперь оно уже не казалось мне письмом сумасброда, способного вдруг загореться идеей жениться на почти незнакомой ему женщине. Та форма, в которой было выражено его предложение, показалась мне взвешенной и тактичной. Это даже не было, собственно, предложение руки и сердца - Филипп просто предлагал мне погостить у него и познакомиться поближе, а там видно будет… И я все чаще стала ловить себя на том, что склоняюсь к мысли: а чем черт не шутит? Я убрала его письма подальше в стол, словно желая спрятать их от самой себя, но мне стало казаться, что они прожигают стол изнутри…
Энтони слушал молча и лишь держал сестру за руку, словно давая ей почувствовать, что он все отлично понимает.
- Я должна была что-то сделать, совершить, наконец, поступок… Мне надоело ждать, когда же судьба соизволит улыбнуться и мне!
- Элоиза, - голос Энтони звучал напряженно, - меньше всего я боюсь того, что…
- Энтони!
- Нет, дай мне договорить! - Энтони сильнее сжал ее руку. - За тебя я могу не беспокоиться - ты меньше всего похожа на тех, кто пассивно ждет милостей от судьбы, Элоиза. Ты всегда была человеком действия. Мне ты все-таки можешь верить: как-никак я - не люблю хвастаться, но это действительно так! - вырастил тебя, был для тебя, можно сказать, вторым отцом, хотя порой и сам был не рад, что мне досталась эта ноша.
Элоиза почувствовала, как у нее защемило сердце. Энтони был прав: после смерти отца он, по сути дела, стал им для своих сестер и братьев и многие годы безропотно нес нелегкую ношу. Лишь сейчас Элоиза осознала это в полной мере и в порыве чувств сжала руку Энтони.
- Ты всегда берешь быка за рога, Элоиза, - произнес он. - И всегда отлично знаешь, чего хочешь от жизни. Тебе самой может казаться, что это не так, но поверь - мне со стороны видно лучше.
Закрыв на минуту глаза, Элоиза покачала головой:
- Во всяком случае, идея сэра Филиппа показалась мне не лишенной смысла. И вот я здесь…
- Что ж, - задумчиво проговорил Энтони, - идея, пожалуй, и впрямь неплохая. Твой Филипп, кажется, человек порядочный…
Элоиза усмехнулась, хотя, казалось бы, сейчас ей должно было быть не до смеха:
- Когда это ты успел сделать такой вывод? В тот момент, когда душил его?
Энтони посмотрел на нее с видом превосходства:
- Зря смеешься, сестренка! Во время драки можно многое узнать о своем сопернике. Твой Филипп боролся по-честному!
- Зато вы не по-честному. Четверо на одного!
- А я и не говорю, - хмыкнул он, - что мы боролись по-честному!
- Энтони, ты неисправим!
- И это говоришь ты, после того как заварила такую кашу?
Элоиза почувствовала, что краснеет.
- Хорошо. - Деловой тон Энтони свидетельствовал о том, что он собирается резко сменить тему. - Поступим, я думаю, следующим образом. Ты собираешь вещички, и мы все едем в Май-Коттедж, побудем там с недельку…
Май-Коттедж - так называлось поместье Бенедикта в Уилтшире - находился недалеко от Ромни-Холла. Бенедикт проводил там большую часть года с женой и тремя очаровательными сыновьями. Уютный дом был хотя и не очень большим, но вполне мог, помимо хозяев, вместить еще с полдюжины Бриджертонов.
- Твой Филипп может навещать тебя там каждый день. - Фраза Энтони была произнесена, однако, таким тоном, словно Филипп не просто может, а категорически обязан являться каждый день в Май-Коттедж.
Элоиза кивнула.
- Если к концу недели, - продолжал Энтони, - я решу, что он подходящий муж для тебя, вы поженитесь.
- Ты уверен, - прищурилась она, - что за неделю сможешь как следует узнать человека?
- Как правило, недели для этого достаточно, - ничуть не сомневаясь, изрек Энтони. - В крайнем случае двух.
- А если сэр Филипп сам не захочет жениться на мне? - предприняла Элоиза последнюю попытку.
- У него нет выбора, если только ему дорого его доброе имя.
Элоиза молчала.
- Надеюсь, - Энтони пристально посмотрел на нее, - мы поняли друг друга, сестренка?
Элоиза кивнула. План Энтони показался ей довольно разумным - по крайней мере, разумнее, чем то, что могли бы предложить остальные братья. В конце концов, за неделю многое может произойти, и если она все-таки решит не выходить замуж за Филиппа, то за это время она успеет что-нибудь придумать, чтобы избежать этой свадьбы.
Да, за неделю многое может произойти - вспомнить хотя бы, как все изменилось для Элоизы за прошедшую…
- Может быть, - улыбнулся Энтони, - стоит вернуться в столовую? Ты же так и не поужинала, а если мы не поторопимся, Колин съест не только то, что на столе, но и весь дом с хозяином в придачу! Впрочем, что касается хозяина, по мне, лучше бы он его и вправду съел - не тратиться на свадьбу…
- Энтони!
- Шутка, Элоиза, шутка! Поторопись, если хочешь убедиться, что твой Филипп все еще в числе живых!
* * *
- Уверяю вас, ребята, - говорил Бенедикт в тот момент, когда Элоиза и Энтони входили в столовую, - эту девицу из таверны надо было видеть! Я еще ни у одной бабы не видел таких больших…
- Бенедикт! - строго прервала его Элоиза. Он резко обернулся к ней.
- Извини, сестренка! - Бенедикт покорно вытянул по швам руки, которые только что демонстрировали немыслимые размеры интересных частей тела девицы из таверны. - Я не знал, что ты здесь.
- Ты ведь, насколько мне известно, женат! - с сарказмом напомнила ему Элоиза.
- Что же мне теперь, - фыркнул он, - вообще не смотреть на женщин? Может, прикажешь и глаза завязать?
- Конечно, если не умеешь смотреть на них без вожделения!
- Элоиза, - важно заметил Грегори, - есть вещи, которые, если ты мужчина, просто невозможно не замечать - это происходит против твоей воли.
- Подтверждаю, - вставил Энтони. - Я тоже там бывал и видел собственными глазами - такое и впрямь невозможно не заметить!
Элоиза переводила взгляд с одного брата на другого, тщетно пытаясь отыскать в этом бедламе хоть какой-нибудь признак здравого смысла. Взгляд ее упал на Филиппа, и Элоиза не без удивления отметила, что, пока она препиралась в его кабинете с Энтони, сам Филипп уже успел не только найти общий язык с остальными ее братьями и перейти с ними на ты, но и изрядно приложиться с ними.
- Сэр Филипп! - попыталась привлечь его внимание Элоиза.
Филипп в ответ лишь пьяно ухмыльнулся:
- Я знаю, о ком они говорят. Сам не раз бывал в этой таверне. Да, Люси действительно славится на всю округу своими формами!
- Известно, - усмехнулся Бенедикт. - Я - вы же знаете, ребята! - живу здесь неподалеку, в часе езды верхом, а если будешь погонять как следует, выйдет и того меньше.
Грегори запанибратски подмигнул Филиппу:
- Признайся, Филипп, а сам ты когда-нибудь с этой Люси… того?
Элоиза поморщилась. Это уже выходило за всякие рамки.
- Грегори!!! - во весь голос крикнула она, перекрывая пьяный шум. Меньше всего ей хотелось бы знать, имел ли дело сэр Филипп с какой-то девицей с огромными грудями. Не говоря уже о том, что мужчинам вообще не следует обсуждать подобные вопросы в присутствии дамы.
Филипп, тем не менее, помотал головой:
- Эта Люси замужем, в конце концов! Да и я до недавнего времени был женат.
- Мне кажется, - прошептал Энтони на ухо сестре, - этот парень тебе подходит. Во всяком случае, в том, что он будет тебе верен, можешь не сомневаться.
- Я рада, что ты так думаешь, - негромко ответила она.
- Я видел Люси, - заявил Энтони. - Нужно действительно быть очень стойким мужчиной, чтобы суметь устоять перед ее чарами. Если сэр Филипп действительно сумел, это делает ему честь.
- А ты разве не устоял? - напрямую спросила Элоиза, глядя брату в глаза.
- Да ты что! - скривился он, как от боли. - Моя Кейт, если бы узнала, спустила бы с меня семь шкур!
- Я спрашиваю не о том, что сделала бы с тобой Кейт, если б узнала - об этом нетрудно догадаться, - а о том, устоял ли ты перед чарами этой Люси.
- Честно говоря, - прищурился он, - было у меня с ней пару раз… Но сказать по правде, я пошел на это только ради того, чтобы дружки не говорили, что я под каблуком у жены. Надеюсь, Кейт ты об этом не скажешь?
- Ну, Энтони, признаться, не ожидала я от тебя! - покачала головой Элоиза. - Ладно, не скажу…
- Правильно, - кивнул он. - Зачем огорчать бедняжку - она меня любит без памяти…
- Ты лучше скажи, - вздохнула Элоиза, - что нам делать с этими красавчиками?
Филипп, Бенедикт и Грегори, судя по их виду, были уже сильно пьяны. Колин выглядел потрезвее, но это потому, что больше налегал на еду, чем на вино.
Энтони усмехнулся:
- Не знаю, что ты собираешься делать, я же собираюсь присоединиться к ним!
Элоиза так и осталась стоять в дверях, глядя, как Энтони садится за стол и наливает себе бокал вина. Тема Люси и ее огромного бюста была, должно быть, наконец, исчерпана, ибо разговор сейчас шел о боксе. Филипп объяснял Грегори какой-то прием - и вдруг резко ударил его в лицо.
- Извини, приятель! - Филипп дружески похлопал его по спине. - Уверяю тебя, это скоро пройдет. В конце концов, вы меня отдубасили еще похлеще!
- Ничего страшного, старик! - пробормотал Грегори, потирая челюсть.
- Сэр Филипп! - громко провозгласила Элоиза. - Можно вас на минутку?
- Разумеется. - Филипп встал, хотя, по большому счету, и он, и остальные должны были встать сразу же, как только в комнату вошла дама.
- В чем дело, Элоиза? - Филипп подошел к ней.
- Я боялась, что они вас покалечат! - призналась она.
- Как видите, нет! - Было ясно, что Филипп выпил уже не менее трех бокалов вина.
- Вижу, - покачала она головой. - Непонятно только, почему!
Вместо ответа Филипп указал жестом на стол. Энтони доедал то немногое, что еще оставалось после Колина - оставалось только потому, что не было замечено им. Бенедикт раскачивался на своем стуле, пытаясь балансировать на двух его задних ножках. Грегори сидел с закрытыми глазами, бормоча себе под нос какую-то мелодию и думая, очевидно, все о тех же безразмерных прелестях Люси.
Филипп, снова повернувшись к Элоизе, красноречиво пожал плечами.
- Когда это вы успели подружиться? - фыркнула она.
- Сам не знаю, как это вышло. Помню только, что я сказал им: "Если вы собираетесь убивать меня, джентльмены, может быть, не будем терять время?" Это, очевидно, и растопило лед между нами.
Элоиза удивленно уставилась на него. Нет, она, должно быть, никогда не научится разбираться в мужской психологии! Если женщин Элоиза за свои двадцать восемь лет все-таки научилась хоть как-то понимать, то мужчины едва ли не каждый день удивляли ее все новыми сюрпризами.
Элоиза пристально смотрела на Филиппа, Филипп - на нее. Так они стояли молча в течение нескольких минут, пока, наконец, не заметили, что все это время за ними пристально наблюдал Энтони. Это, должно быть, немного протрезвило Филиппа, ибо он произнес:
- Элоиза, нам с вами придется пожениться.
- Я знаю, - тихо проговорила она.
- Если мы этого не сделаем, ваши братья шутить не будут - они меня действительно убьют!
- Ну, положим, вы преувеличиваете, хотя и не так уж сильно. Но поймите меня правильно, сэр, мне все-таки не хотелось бы, чтобы вы женились на мне исключительно ради того, чтобы остаться в живых, хотя, видит Бог, вашей смерти я, разумеется, не желаю.
Филипп в ответ лишь пробормотал что-то неразборчивое.
- Сколько же вы выпили? - спросила Элоиза, чтобы переменить тему.
- Да вообще-то не так уж и много, - рассеянно пробормотал Филипп. - Всего-то три, от силы четыре…
- Три или четыре чего? Бокала или бутылки?
Филипп смотрел на нее так, словно сам не знал ответа на этот вопрос.