* * *
Мысли Марши все еще были заняты Кели, когда она подъехала к краю тротуара перед большим домом, напоминавшим ранчо, где жила Джулия Болдуин. На дорожке появилась Джулия, словно сошедшая со страниц журнала "Вог". Она пригладила копну каштановых волос и поправила воротничок шелковой розовой блузки.
- Марша! Это машина Джина? А где Кели?
- У нее какие-то неотложные дела. Пошла навестить Дэмиона Конвея. Может, она присоединится к нам позже, хотя мы вполне справимся сегодня без нее. Ирэн говорила, что нужно пришить тесьму к девяти формам оркестрантов, а у одной формы распоролись швы, и ее необходимо прошить на машинке. О, Боже! Она так озабочена подготовкой оркестра к выступлению в Диснейленде, словно предстоит играть в Букингемском дворце!
Джулия рассмеялась:
- Ирэн ничего не упустит! Это в ее духе. Знаешь, я спросила о Кели потому, что в последнее время у нее какой-то унылый вид. Она чем-то озабочена, ты не заметила? Я переживаю за нее.
У Марши запершило в горле от волнения, но она постаралась, чтобы голос ее не дрогнул. Почему она здесь болтает о всяких пустяках с Джулией, когда с ее лучшей подругой случилось несчастье и она нуждается в поддержке?
- Ничего особенного, - ответила Марша. - Кажется, она собиралась где-нибудь поработать, но Джин против. Ей хочется чувствовать себя полезной, - солгала она.
- Я прекрасно ее понимаю. Нам всем хочется заниматься чем-то полезным. Вчера вечером в школьном зале должно было состояться собрание по поводу "Дельта Ойл", Марк принимал роды, поэтому не смог присутствовать. Интересно, как все прошло?
- Хочешь, я включу приемник? Можно послушать новости.
- Нет, не надо. У меня с утра ужасно болит голова. Надеюсь, Ирэн не заставит нас ждать. Мне сегодня совсем не хочется заниматься шитьем. И если честно, совсем нет настроения слушать все эти сказки о прапрадедушке Хейдене и жалобы на то, что от Артура пахнет бальзамирующим составом. Извини, Марша, я не хотела быть злой. Все эта ужасная головная боль. Только, ради Бога, не упоминай о ней в присутствии Ирэн, а то она начнет свои бесконечные рассуждения о том, что только у действительно интеллигентных людей бывает мигрень, а такие, как мы, могут страдать только от обычной головной боли!
Марша засмеялась и почувствовала, как плечи ее расслабились.
- Я сама сегодня не в настроении. Давай постараемся закончить работу как можно быстрее. Так что не переживай, - она подъехала к краю тротуара. - Посмотри, Ирэн уже готова и ждет нас. Это действительно Ирэн или кто-то другой? - спросила она, указав на ветровое стекло.
Джулия, прищурившись, смотрела сквозь темные очки.
- Да, это она. Сделала себе новую прическу и высветлила волосы! Боже мой! Должно быть, подняла с постели свою парикмахершу еще на рассвете!
- Мне нравится, - одобрила Марша. - Так она выглядит гораздо женственнее и моложе. В последнее время она стала такой старомодной…
Джулия улыбнулась:
- Интересно, что скажет папочка Хейден по поводу своей маленькой магнолии? Мне на ум приходит слово "шик".
- Привет, девочки, - поздоровалась Ирэн, садясь на заднее сиденье. - Жарко, не правда ли? - она поправила рукой свободно спадавшие на плечи волосы, сменившие тугой выцветший пучок на затылке, который она постоянно носила.
Словно сговорившись, Марша и Джулия пробормотали что-то о погоде и ни слова не сказали о новой прическе Ирэн.
- А где Кели? - поинтересовалась Ирэн, огорчившись, что ни Марша, ни Джулия словом не обмолвились о ее изменившемся облике. Она скорее умрет, чем дождется от них комплиментов. Но зеркало сказало ей все, что она хотела знать. Если бы еще похудеть на одиннадцать фунтов, прежде чем встретиться с Кейдером Хэррисом…
- Не смогла поехать, но одолжила нам машину Джина. Ты должна быть довольна, Ирэн. Всем известно, как ты "любишь" Кели, - не преминула заметить Марша.
- Марша, пожалуйста, прекрати меня изводить! Вы знаете, что я обожаю Кели.
- Черта с два ты обожаешь Кели! - буквально прошипела Марша. - Я помню, как ты сказала: "О Боже, эти косые глаза никогда не приживутся в нашем городе". Если бы все зависело только от тебя, ты давно бы выслала ее отсюда.
- Совершенно с тобой не согласна! Ты ужасный человек, Марша… Как можно не любить этого ребенка?
- Кели не ребенок! - закричала Марша. - И я не хочу, чтобы ты говорила о ней…
Ирэн всегда умела красиво проигрывать:
- А что случилось с твоей машиной, Марша? Почему вы взяли машину Джина?
- Мне нравится твоя новая прическа, - с притворной вежливостью похвалила Марша, чтобы сменить тему. - Что, владельцы похоронного бюро устраивают танцевальный вечер?
Ирэн проигнорировала ядовитые слова:
- Я просто устала и решила, что некоторые перемены не помешают. Завтра собираюсь поехать в Новый Орлеан сделать кое-какие покупки. А еще хочу начать ходить к Элизабет Арден: надо сбросить лишний вес.
- Прекрасная мысль, - Джулия повернулась и взглянула на Ирэн. - А я собираюсь на недельку в Нью-Йорк. Никогда не мешает обновить гардероб.
- Нью-Йорк - ужасно дорогой город, - высказала свое мнение Ирэн.
- Ирэн, дорогая, Хейдены не единственные люди в мире, у кого есть деньги. Марк хорошо зарабатывает, и, к твоему сведению, я вполне могу себе позволить поездку в Нью-Йорк, - раздраженно ответила Джулия.
- Ради Бога, Джулия, какая ты нервная сегодня! Я совсем не имела в виду, что у Марка недостаточно средств. Бог мой, мне ли не знать, что его практика приносит солидный доход? Вполне возможно, что у него столько же денег, сколько и у папы.
Джулия заставила себя промолчать и отвернулась от Ирэн. Ей казалось, что если Ирэн произнесет еще одно слово, она не выдержит, набросится на нее и просто-напросто придушит. И даже не посмотрит на ее красивую прическу.
- Я так устала сегодня утром… Артур задержался вчера на работе. Его вызвали перевозить покойника, когда уже нужно было идти домой. Папа всегда говорит, что нельзя запирать дверь, пока хозяин дома не ляжет в постель.
- С женой или без жены? - грубо прервала ее Джулия.
- Может, этой ночью тебя кто-то сильно расстроил? - спросила Ирэн, показывая коготки.
Марша решила вмешаться в их перепалку.
- Кейдер Хэррис пригласил меня на ужин во вторник, - сообщила она. - Вы его видели после возвращения в город?
При упоминании имени Кейдера Хэрриса Ирэн вся напряглась. Она сверлила взглядом затылок Марши, задыхаясь от ревности.
- В самом деле? Ты не шутишь? - спросила Джулия.
- Разве я стала бы так шутить? Конечно, он пригласил меня, и завтра я собираюсь купить себе что-нибудь новенькое из одежды.
- Марша, ты сказала - во вторник? Послушай, а что, если мы вместо этого устроим вечеринку и соберем всех старых друзей Кейдера? Он был бы доволен таким приемом, - лицо Джулии просветлело, и она впервые сняла темные очки.
- Джулия! - воскликнула Ирэн. - Это несправедливо. В конце концов, на свидание пригласили Маршу!
- Ничего страшного, Ирэн, - заметила Марша. - Джулия подала прекрасную мысль.
- В таком случае, мы могли бы собраться в моем доме, - настоятельно предложила Ирэн. - У меня весь фарфор и серебро Хейденов, не говоря уже о бокалах. Можно устроить все очень торжественно…
- Ни в коем случае, Ирэн! - прервала ее Джулия. - Я больше не хочу есть мясо, приготовленное по рецепту твоей старой тетушки Матильды. Мы подадим креветки по-креольски, как делала моя бабушка. Что скажешь, Марша?
- Замечательно!
Ирэн надулась. И вовсе не из-за ревности и не из-за Кейдера Хэрриса. Это был вопрос чести, ведь если речь заходила о каких-то важных мероприятиях, то всегда выбирали ее. Когда губернатор осматривал нефтеочистительные сооружения компании "Дельта Ойл" и остановился в Хейдене, она устроила прекрасный прием и с тех пор стала как бы официально признанной хозяйкой Хейдена. Об этом даже писали в городской газете…
- Креветки по-креольски, свежий зеленый салат. Как думаешь, какое выбрать вино? - обратилась Джулия к Марше.
- Хм! А на какой посуде ты собираешься подавать это провинциальное блюдо, Джулия? На бумажных тарелках? - раздраженно проворчала Ирэн.
- У меня есть сервиз фирмы "Уэджвуд". Тебя это устроит?
- Никто, абсолютно никто не подает сейчас на "Уэджвуде"! - возмутилась Ирэн, не обращая внимания на сарказм Джулии.
- Тогда приноси с собой свою тарелку, - язвительно посоветовала Джулия. - Скорей бы вторник! Как только приду домой, начну всех обзванивать. Думаю, человек десять будет вполне достаточно.
- Почему не ограничиться восемью? Это было бы гораздо интимнее, - порекомендовала Ирэн.
- Ирэн Хейден Томас… заткнись! Я устраиваю обед, а не ты. Конечно, город бы с удовольствием снова полюбовался на твою посуду фирмы "Сесиль де Милль". Но я вполне справлюсь с обязанностями хозяйки, уверяю тебя. И даже накрою стол скатертью!
- Ты будешь приглашать Кели и Джина Макдермотт? - требовательно спросила Ирэн. - Мне не нравится Джин. Он иностранец.
Марша улыбнулась. Как это похоже на Ирэн! Она называет иностранцем Джина и притворяется, что ничего не имеет против его таиландской жены.
- Ирэн, - раздраженно ответила Джулия, - если Джин родился в Коннектикуте, это не значит, что он иностранец.
- Я не удивлюсь, если в начале обеда он встанет и запоет военный гимн. Прапрадедушка Хейден тоже воевал, но он никогда не вел себя так, как Джин Макдермотт.
- Может, тебе напомнить, Ирэн, что Юг потерпел поражение?
Ирэн хотела что-то возразить, но Марша в это время припарковала машину на школьной автостоянке и ей пришлось закрыть рот.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Дэмион Конвей захлопнул Библию и нетерпеливо провел пальцами по волосам. Библия не сможет помочь ему совладать с Кейдером Хэррисом. Чтобы справиться с Кейдером, нужно всегда быть на шаг впереди этого наглого ублюдка. Он уже слышал, как Кейд называл его "нападающим пастором" в присутствии жителей города. Дэмион вздохнул. Каждый должен нести свой крест - терпеть и присутствие Кейда Хэрриса, и кличку, которой он наградил его в колледже. Он был уверен, что рано или поздно Кейд вспомнит уже забытое прозвище, и вот теперь ему, Дэмиону, придется с этим смириться. Благоразумие не относится к добродетелям Кейда. А если хорошенько подумать, то у Кейда вообще нет добродетелей.
Дэмион отодвинул вращающееся кресло и принялся ходить по комнате. Приезд Кейда создавал проблемы. Пастор был в этом уверен так же, как в том, что ему нужно дышать. Кейдер открыл магазин вовсе не для того, чтобы заняться бизнесом, как говорил. Кейдер никогда ничего не делает без причины, и какова бы ни была эта причина, он обязательно выйдет победителем. Что он задумал и почему? Уже несколько дней эти вопросы мучили Дэмиона. И что он сможет сделать, даже если узнает о планах Кейда?
"Проклятие!" Этот возглас невольно вырвался у него, когда в дверях появилась Кели, держа папку с отпечатанной проповедью. Что-то с ней произошло. Он понял это по тому, как были опущены ее плечи, как дрожали руки. Почему в ее глазах такая боль?
Она смущенно протянула ему папку.
- Дэмион, мне нужно поговорить с тобой. Я не смогу больше печатать для тебя проповеди.
Дэмион ждал, но, не дождавшись дальнейших объяснений, улыбнулся и указал ей на кресло.
- Я все понимаю, Кели, не волнуйся. Я даже удивлен, что ты так долго перепечатывала мои каракули. Обращусь за помощью к кому-нибудь еще. Мне хотелось бы платить тебе больше, Кели, но это все, что позволяет церковный бюджет.
Ее темные глаза наполнились слезами.
- Нет, Дэмион, не в этом дело. Я… У меня возникла проблема, и пока она не будет… решена, я не смогу помогать тебе. Дело не в том, что у тебя плохой почерк или что мне мало платят. Это личное, - сказала она, опустив глаза и глядя на скрещенные руки.
- Кели, ты не хочешь поделиться со мной? Я постараюсь помочь, если смогу. Не всегда, но иногда все-таки становится легче, когда поделишься с кем-то своими проблемами. Если не хочешь довериться мне, то, может, расскажешь кому-то из родственников или близких? Ты, кажется, говорила, что в Лос-Анджелесе живет твой двоюродный брат?
Волнение отразилось на ее лице.
- Я чувствую себя предательницей, - проговорила Кели, глубоко вздыхая. - Мне нелегко обсуждать эту… эту проблему с другим человеком.
- Посиди, Кели. Позволь мне приготовить кофе. Скажи, - спросил он намеренно спокойным голосом, - что ты думаешь по поводу моей воскресной проповеди? Затронет ли она чувства добропорядочных жителей Хейдена, поймут ли они, что я пытался сказать?
Худенькая спина Кели слегка выпрямилась. Она скорее почувствовала, чем заметила, как Дэмион вышел из комнаты. Потом сделала глубокий вдох и решила, что расскажет Дэмиону обо всем. Дэмион поймет, почему она пришла к нему.
Она увидела поднос.
Но дело было не в подносе, который держал Дэмион. Серебро поблескивало на солнце, освещавшем комнату, и она прикрыла глаза.
Дэмион. Тихий. Спокойный. Его присутствие заставляло ее чувствовать себя увереннее. Он предлагал ей помощь… избавление от страха. Он наблюдал за ней, внимательно смотрел в ее глаза. Тихий. Спокойный. Только люди ее национальности могли быть такими тихими и такими спокойными. Кели ощутила облегчение, словно вдруг оказалась дома, на родине.
Дэмион неторопливо поставил поднос на угол своего письменного стола и сел в кресло. Он не стал подходить к ней близко, и это хорошо. Так Кели будет легче разговаривать с ним. Лицо его было ясным и спокойным. Это спокойствие делало его черты еще более красивыми и придавало им зрелость, несмотря на молодые годы. Ничто в облике Дэмиона Конвея не вызывало у нее страха. В нем чувствовалась уверенность и непогрешимость. Внезапно выражение его лица изменилось. Губы сжались, а глаза засветились участием и сочувствием. Он не произнес ни звука. И все же, когда взгляды их встретились, она почувствовала, что хочет все ему рассказать.
Доверясь ему, она заговорила медленно, четко произнося каждое слово. Ее миндалевидные глаза неотрывно смотрели в глаза Дэмиона.
- Мой брак с Джином никогда не был совершенным, - она помедлила, не отводя от него немигающего взгляда.
Дэмион задумался над тем, как она произнесла слово "совершенный". Как будто никогда не слышала его, а прочитала в книге и не была окончательно уверена в том, что знает, как правильно сделать ударение.
Дэмион ничего не ответил, выражение его лица не изменилось.
- Почему несовершенный, это не так важно. И даже браком его трудно назвать.
Странно, но он почувствовал облегчение после слов Кели. Хотя до сих пор он отказывался себе в этом признаваться, ему было тяжело осознавать, что Кели принадлежит Джину.
- Нет, это важно, Кели, - мягко произнес он. - Это из-за его возраста?
Кели опустила глаза, не желая отвечать.
- Посмотри на меня, Кели. Я не смогу помочь тебе, если не узнаю причину.
Она взглянула на него яркими и блестящими от слез глазами, ей так хотелось, чтобы он понял все без объяснений.
- Джин… импотент, - прошептала она. - И это моя вина. Он пытается… изо всех сил… но он никогда не сможет… никогда…
- Я понимаю, - ответил Дэмион, видя, что признание принесло ей облегчение. - Но почему? Он физически не способен?..
- Нет! - вспыхнула Кели. - Причина не в его физическом состоянии. Джину не нужна жена, ему нужен идол, богиня для поклонения, а не женщина из плота и крови.
Дэмион почувствовал, как у него посветлело на душе. Он все понял: Джин не хочет портить совершенную красоту Кели, ее чистоту, а желает, чтобы она всегда была девственницей. Дэмион остался неподвижным, услышав этот неожиданный ответ. Во рту собралась слюна, но он не мог ее проглотить. Если это произойдет, Кели заметит и решит, что привела его в замешательство. Дэмион чувствовал, что Кели еще не все сказала. Это было видно по тому, как напряженно она сидела в кресле. Проглоти же, черт тебя возьми, проклинал он себя. Проглоти и жди.
На какое-то мгновение Кели отвела взгляд, и он быстро проглотил слюну, мышцы живота сразу расслабились. Дэмион ощутил внезапный холод, словно его обнаженным распяли на кресте, и он висит посередине церкви.
- Я никогда не смогу узнать, что значит родить ребенка и вскармливать его грудью… - Это было уже серьезное заявление. Ее раскосые глаза расширились и наполнились слезами. - Как это хорошо… - прошептала она. - Я никогда не понимала…
Спина Кели выпрямилась, и она встала. Сделала шаг, потом другой. Подойдя к Дэмиону, она опустилась на колени и протянула ему руку. Он взял ее и сжал обеими ладонями. И продолжал ждать. Что-то внутри подсказывало ему, что он не должен говорить, не должен делать никаких движений, чтобы не испугать ее.
- У меня… Я не могу… - запинаясь, начала она. - Дэмион, у меня в груди опухоль. Я знаю, это рак. Мне нужна поддержка. Джин не позволит… Джин не разрешит мне оперироваться. Я знаю, что умру, и пришла к тебе, потому что мне очень тяжело, - глаза ее наполнились слезами, и она опустила веки.
Когда Дэмион заговорил, голос его прерывался.
- А ты уверена, что это рак? Ты была у врача?
"Сначала нужно… потом поговорить с Джином… их брак - это уже не так важно… Никогда не будет вскармливать грудью ребенка… О Боже, помоги мне", - молча молился он.
- Я знаю, - просто сказала Кели. И он понял, что она безоговорочно верит этому.
Дэмион слегка сощурился, наблюдая, как ее глаза наполняются слезами, но блестящие капли не бежали по щекам. Как такое может быть, задавал он себе неуместный вопрос. Слезы должны вытекать из глаз… Он вдруг заметил, что руки ее перестали дрожать. Где же слова, которые он должен сейчас сказать? Почему он молчит? Он же священник и должен найти нужные слова. Эти слова существуют, он только не знает их. Слова. Слова успокоения, придающие силу. Нежные слова. Такие же нежные, как сама Кели. Неторопливые слова, слова спасения. Но слова эти не придут. Кели не хочет слов. Их нет. Кели это понимала, и Дэмион тоже.
- Я огорчила тебя, извини, - тихо проговорила она.
- Кели, - прошептал он, обретя дар речи, - ты сказала, что Джин не позволит тебе оперироваться. Я не могу притворяться и делать вид, что понимаю почему. По крайней мере, в данный момент. Я лишь обращаюсь к твоему собственному чувству ответственности. Это твое тело, твоя жизнь, - он старался, чтобы в его голосе не звучала тревога.
Кели села на корточки, голова ее склонилась, плечи были опущены, длинные черные волосы закрыли лицо. Она заговорила так тихо, что ему пришлось напрягать слух. Его взгляд сконцентрировался на ее руках, лежащих на коленях. Не торопясь она начала рассказывать о том, при каких обстоятельствах Джин впервые увидел ее, в какой опасности оказалась ее семья из-за политических распрей в стране, как Джин женился на ней и спас ее родных. Джин помог им всем переехать в другое место и жить под защитой американских вооруженных сил в Таиланде. Джин сильный человек и очень щедрый. Она уважает его и беспрекословно подчиняется ему.
Слушая рассказ, Дэмион начал все понимать. Джин стал для них кем-то вроде почитаемого предка. Согласно традициям своего народа, Кели и ее семья благоговели перед ним, словно перед божеством. Беспредельное уважение и почитание.